По правде сказать, 90-е годы 20-го века можно считать комфортным
десятилетием, которое усыпило многих евреев. Если не считать единичные
тяжкие моменты, это время было периодом необычайного подъема для Америки,
Израиля, и для всего мирового еврейства.
Вырос американский международный престиж. И не только благодаря распаду
Советской империи, но и благодаря проведенной США успешной военной кампании по
изгнанию Ирака из Кувейта.
Демократия распространилась на страны Центральной и Восточной Европы,
Латинской Америки, ряд стран Азии и Африки. Лишь Ближний Восток остался
непроницаемым для нарастающей демократической революции.
С распадом Советского Союза упал и железный занавес. Это лишило Египет, Сирию
и другие страны третьего мира возможности продолжать политические игры,
сталкивая в своих интересах супердержавы. Кроме того, террористические
группировки Ближнего Востока, активно использовавшие страны Варшавского договора
для поддержки и размещения тренировочных баз, лишились прибежища. Возродилась
жизнь еврейских общин, которая до того систематически подавлялась
коммунистическим режимом.
Израиль в 90-х годах стал свидетелем еще более эктраординарных перемен.
Война в Персидском заливе лишила Ирак, мечтавший уничтожить Израиль,
стратегического арсенала. По крайней мере, временно.
Израильское общество заметно оживилось с приездом миллиона евреев из бывшего
Советского Союза. Массовая алия вызвала большой подъем и воодушевление в
сионистском движении. Израильская наука, инженерия, медицина и искусство
получили новый импульс. И действительно,
В 1994 году подписан договор с Иорданией, подтвердивший де-факто мирные
отношения, которые уже существовали между двумя странами.
На Ближнем Востоке и в северной Америке провели экономические конференции,
которые собрали за круглым столом бизнесменов Израиля, арабских и других стран.
Здесь говорили о том, как использовать экономическую заинтересованность сторон
для того, чтобы сделать мирный процесс реальным.
Несколько арабских стран, а именно Оман, Катар, Марокко и Тунис установили
формальные отношения с Израилем. Мавритания пошла дальше, объявив об
установлении с еврейской страной дипломатических отношений. Впрочем, некоторые
арабские лидеры предпочли контакты с израильской стороной не афишировать.
Индия, Китай, Япония, Южная Корея, вновь созданные демократические страны
Центральной и Восточной Европы и огромное число других государств вскоре
установили с Израилем дипломатические отношения. Израиль чрезвычайно вырос в
общественном сознании, но на самом деле был слишком мал, чтобы всем оказывать
внимание.
В то время процветало и американское еврейство.
Некоторые еврейские лидеры заговорили даже о том, что антисемитизм остался
где-то в отдаленных районах Айдахо и Монтаны и что дискуссии об антисемитизме —
не более, чем уловка еврейских организаций, чтобы собрать побольше средств.
В то же время, некоторые израильские лидеры заявили американским евреям, что
больше не нуждаются в их помощи и предложили заняться внутренними проблемами, с
которыми сталкивается американское еврейство. Например — обратить внимание на
ассимиляцию, которая грозит исчезновением.
Влияние, которое оказывали американские евреи на политическую, экономическую,
социальную и культурную жизнь страны, достигло новых вершин. Исчезли какие бы то
ни было дискриминационные препятствия, и евреи вскоре оказались на ключевых
позициях иерархической лестницы наиболее важных секторов американской жизни. Это
явление достигло кульминации, когда Джозефа Либермана объявили кандидатом на
пост вице-президента от Демократической партии (2000-й год). Либерман, открыто
декларирующий, что соблюдает еврейские традиции, гордый своим происхождением
еврей, внесен в список кандидатов...
Не могу не думать о разной реакции разных поколений на такое событие.
Если бы были живы мои дедушки и бабушки (классические демократы времен
Рузвельта), они, уверен, голосовали бы за Буша и Чейни. Почему? Потому
что, по их мнению, если бы ситуация в стране ухудшилась, во всех бедах обвинили
бы евреев.
Американские евреи моего поколения были явно воодушевлены.
Мои дети не понимали нашей эйфории — “Подумаешь, большое дело! Евреи и так
занимают высокие посты. Почему бы их не включать и в списки кандидатов на пост
вице-президента...”.
В самом деле, число евреев, назначенных на высокие посты при администрации
Клинтона, включая тех двоих, кто занял вакансии в Верховном Суде, было реальным
доказательством нашего успеха.
В течение прошлого благословенного десятилетия, политики искали связи с
еврейскими общинами, поднимая и подтверждая наше чувство уверенности и осознания
нашего особого места в Америке. Мы знали, что в решении принципиальных вопросов,
касающихся Ближнего Востока, мы можем положиться на наших друзей в Конгрессе.
Даже широко рекламируемая цифра — 52% смешанных браков для многих была
определенным доказательством успеха американских евреев. Ведь это
свидетельствовало, что многие неевреи видели в нас желанных партнеров для брака.
Неформальный опрос, проведенный в Вестчестерском округе, показал, что евреи,
вступая в смешанный брак, уже не стремились взять нееврейскую фамилию. У них не
было ни малейшего опасения, что еврейская фамилия может создать определенные
жизненные трудности для их детей.
В прошлом десятилетии в Вашингтоне был открыт мемориальный музей Катастрофы.
А исторические сведения о ней во многих странах и в нескольких американских
штатах — включены в курс обучения.
Катастрофа, казалось, была навеки начертана на совести человечества — как
пример, до какого предела может дойти человеческое зло.
Подводя итог, можно сказать, что 90-е годы 20-го века сыграли особую роль в
еврейской истории. Мы стали народом со своей страной, которая заявила о себе как
полноправный член мирового сообщества. Голос нашего еврейского государства был
хорошо слышен в общем хоре голосов. Мы стали народом, который, за редкими
исключениями, на равных с представителями других народов пользовался
гражданскими правами и возможностями во всех странах.
На рубеже веков мы испытывали самые приятные ощущения. Но 2000-й схватил нас
за горло...
Достижения 90-х, конечно же, не исчезли. Просто мы получили напоминание, что
жизнь еврея всегда непроста, что прогресс не всегда идет по прямой, как мы
успели уверовать в период этого золотого десятилетия.
Некоторые евреи довольно быстро и правильно поняли это напоминание. Но многие
другие предпочитали не замечать изменения к худшему.
Те, кто действительно поддерживал Израиль, независимо от того, к какому
политическому лагерю (правому или левому) они себя относили, были ошеломлены
переменами в международном положении Израиля, которые произошли после сентября
2000-го года.
Несмотря на то, что находившееся тогда у власти левое израильское
правительство было готово перешагнуть красную линию, которую оно само и
установило — только бы достичь исторического мира с палестинцами — Израиль
оказался мишенью для расчетливого палестинского террора. Пытаясь защитить себя,
как сделало бы любое другое правительство в подобных условиях, Израиль вдруг
обнаружил, что международное сообщество измеряет его “поведение” по другим
“правилам”.
Эхуда Барака (в 2000-м году — премьер-министра Израиля) весьма
поощряли за его
далеко идущие “мирные инициативы”, но — резко одернули за и без этого хилые
усилия обуздать террор.
Дошло до того, что Комитет ООН по правам человека осудил Израиль за “военные
преступления” — эту формулировку сей международный орган, призванный защищать
мир на земле, использует крайне редко.
Средства массовой информации, за редким исключением, обрушились на Израиль
таким шквалом, что создавалось впечатление, что они только и ждали момента,
когда можно будет вернуться к забытым, казалось, терминам, типа — “оккупант”,
“оккупированный”, “победитель”, “побежденный”...
Выступления средств массовой информации, тем, кто следил за публикуемыми в
них сообщениями, казались сюрреалистическими. Как будто бы не было никогда
попыток Израиля с помощью США осуществить “мирный процесс”… Факт, что
демократический Израиль воевал против коррумпированного, диктаторского режима,
мировым мнением вообще не учитывался.
Теперь многие из СМИ предпочли забыть, что конфликт начался и пять месяцев
продолжался в каденцию Эхуда Барака. И воспользовавшись закрепившейся за
теперешним израильским премьер-министром Ариэлем Шароном репутацией “вояки”,
возложили всю тяжесть ответственности за конфликт на него.
Но позвольте, Израиль не мог договариваться о мире с палестинцами в вакууме!
Кто-то с израильской стороны все же делал попытки подписать договор?
Ну, а сейчас, что прикажете делать Израилю, если у него нет надежного
партнера по переговорам? С кем ему заключать соглашение? Неужто с теми, у кого
на уме террор, физическое уничтожение мирных израильтян?