Сам не понимаю почему, но я никогда не пытался заказать специальные супинаторы, хотя они, по отзывам многих моих знакомых, значительно облегчили бы мне жизнь.

Он оказался очень приветливым, доброжелательным человеком, мы разговорились. Свою речь свою он перемежал идишскими выражениями и часто ссылался на свои еврейские корни. Он сообщил, что ему еще никогда не выпадала честь лечить раввина, и он не возьмет с меня денег.

Возможность сэкономить столь значительную сумму показалась мне чрезвычайно заманчивой. Но в то же время я чувствовал себя неловко. Имел ли я право принять столь щедрый дар?

Сам я ни слова не говорил ему о своем духовном призвании. Очевидно, об этом ему сообщил мой терапевт. Распространяться о том, что место моей работы — не синагога, а Уолл-Стрит, я уже не стал (дело в том, что, посвятив четверть века сбору средств на еврейское образование, в один прекрасный день я понял, что принесу мировому еврейству больше пользы в качестве жертвователя).

Итак, я промолчал. Вместо того, чтобы объяснить ортопеду ситуацию, я в смущении покинул его кабинет, и направился к стоянке. В тот день я был за рулем щеголеватого «Ленд-ровера» моей жены, мало похожего на средство передвижения скромного слуги народа. Ортопед вышел следом за мной, направляясь к одному из своих пациентов, и сел в старенький и порядком побитый «Форд».

По дороге домой меня охватило чувство вины. Я читал книги Меира Тамари «Соблазны рынка» и «Испытание богатством» — об отношении еврейского закона к накоплению богатства и деловым практикам. Для того, чтобы подготовиться к тем этическим и нравственным ловушкам, которые могут поджидать меня на моем новом поприще. И очень хорошо помнил слова автора: «Еврейский закон запрещает вводить в заблуждение, обманывать или утаивать информацию во всем, что касается купли и продажи».

Разве я не ввел этого приветливого ортопеда в заблуждение? Разве я не пытался извлечь материальную выгоду из звания раввина, хотя фактически таковым более не являлся?

Но ведь, отказавшись от его дара, — продолжал я спорить со своей совестью, — я могу обидеть его…

И тут я со всей ясностью осознал, насколько возможность сэкономить полторы тысячи долларов способна затуманить человеку голову.

Деньги очень опасны. Когда речь заходит о финансах, один плюс один внезапно перестает равняться двум.

Чтобы найти выход из положения, я вновь обратился к «Соблазнам рынка». Внимание мое привлек такой абзац:

«Йецер а-ра (злое начало), заставляющий человека стремиться к приобретению и накоплению материального богатства — один из наиболее мощных человеческих импульсов. Тем не менее, в еврейской традиции деньги, как таковые, не считаются порочными, и, подобно любому другому отрицательному явлению, могут, с помощью Торы и записанных в ней мицвот (множественное число от слова мицва — «заповедь»), служить добру. Деньги обладают столь значительной мощью, что для того, чтобы научиться делать их «кошерными», существует гораздо больше законов и заповедей (по меньшей мере, 120), чем, скажем, для кошерной еды».

Я понял, что должен был объяснить ортопеду, что более не работаю раввином и охотно заплачу за супинаторы. Мне с трудом верилось, что я с такой легкостью поддался соблазну и не смог правильно, должным образом ответить на его предложение. Мне надо было сразу же и без малейших колебаний сказать ему: «Это очень любезно с Вашей стороны, но на сегодняшний день я занимаюсь работой, которая вполне позволяет мне заплатить нужную сумму».

Как я посмел даже на секунду допустить мысль о том, что вправе повести себя иначе?

На меня было распространено то почтение, которым пользуются раввины. А я польстился на возможность сэкономить деньги. Мне следовало вспомнить о том, что этим миром управляет Творец, и что подобные неблаговидные поступки еще никого до добра не доводили.

Тогда я дал себе слово, что объясню ситуацию ортопеду в следующий раз, когда приду забирать супинаторы.

Наконец, спустя несколько месяцев ожидания,  они были готовы. Когда я зашел забрать их, ортопед встретил меня улыбкой и сказал: «Добрый день, ребэ! Приятно Вас снова увидеть!».

И тогда я, не мешкая, пустился в заранее отрепетированные объяснения:

— Видите ли, я не могу принять от Вас эти супинаторы бесплатно. Я более не работаю раввином. Ценю Ваше желание подарить их мне, но считаю, что это было бы не правильно. Я, как и Вы, зарабатываю себе на жизнь…

Он посмотрел на меня с удивлением, и произнес:

— Что ж, в таком случае могу организовать для Вас скидку. Вместо 750 долларов они обойдутся Вам в 250 долларов за пару. Идет?

— Большое спасибо за предложение, — сказал я. — В принципе я вполне мог бы заплатить и полную стоимость…

— Нет-нет, я настаиваю, — возразил ортопед. — Кроме того, Ваша страховка должна покрыть расходы, если не на сами супинаторы, то во всяком случае — на консультации…

Мне было приятно, что я, в конце концов, снял с души этот груз. Я искренне его поблагодарил, довольный тем, что наконец-то получу свои супинаторы. Может быть, они хоть немного облегчат боль в моих ступнях?

По возвращении домой я начал носить их в соответствии с указаниями ортопеда — один час в первый день, два во второй, три в третий и т.д. Но с каждым днем я чувствовал себя все хуже и хуже. Мне никак не удавалось привыкнуть к ним. Мои ноги болели ужасно — даже сильнее, чем раньше.

Через неделю пришло письмо от страховой компании. Они отказались оплачивать приемы у ортопеда, не входившие в мою страховку. Мне пришлось столкнуться с новым испытанием. Я должен был расстаться с деньгами, хотя взамен получил лишь непрерывно ноющие ступни.

Теперь я не сомневался ни минуты. Мне не хотелось ни искать компромиссы со своей совестью, ни поддаваться искушению. В конце концов, я, можно сказать, дешево заплатил за тот урок, который преподнес мне наш заботливый Творец.

Теперь я чувствую, что действительно чему-то научился и готов достойно встретить те трудности и соблазны, которые поджидают меня на Уолл-Стрит…