Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «Бехукотай»
Место в Торе: Ваикра, гл. 26, ст. 3 — конец книги Ваикра.
Почему она так называется?
В первой фразе сказано: «Если по Моим законам пойдете…». Бе-Хукотай в переводе с иврита — по Моим законам.
Обсуждение главы Бехукотай
1. Сила молитвы может навредить изучению Торы
Слово, которое служит названием нашей недельной главы, находим в первой ее фразе. Написано: «Если по законам Моим (в оригинале — бе-хукотай) пойдете…» (Ваикра, гл. 26, ст. 3).
Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что здесь имеется в виду усердие в изучении Торы, учеба с приложением усилий.
Приложения усилий, кстати сказать, потребовал даже перевод. Ведь для того, чтобы перевести одно слово Торы нам понадобилось целых три слова на русском, да и то перевод оказался далеко не исчерпывающим.
Понятие «хок», лежащее в основе слова «бехукотай», означает — заповедь или закон, понимание смысла которого требует большого труда. Поэтому сказано — «пойдете».
В данном контексте, это подразумевает подъем, трудное продвижение вперед по ступеням Торы. Что в свою очередь, возможно только за счет труда и усердия в ее изучении.
В Мидраше Торат Коhаним говорится, что прилежное, усиленное и погруженное изучение Торы сынами Израиля доставляет особое удовольствие Всевышнему. Ведь Он желает своему созданию только добра. А что может быть большим благом, чем погружение в Тору?
Рассказывают, что когда раби Зеэв Нахум Бурнштейн из Бьялы (1820-1885 гг.) приехал навестить раби Менахема Менделя из Коцка (раби Менахем Мендель Моргенштерн; основатель одного из течений в хасидизме; известен своими острыми, мудрыми высказываниями; Польша, первая половина 19-го века), тот пожаловался ему на зятя:
— У твоего сына молитва неимоверной силы. Боюсь, как бы ему не повредило это в изучении Торы.
Раби Зеэв обратился за разъяснениями к сыну:
— Чем недоволен твой тесть? — спросил он.
И тот поведал отцу, что однажды у него неожиданно остановились часы и никак не хотели заводиться. Отнести их к часовщику — не было времени. Но и без часов никак нельзя. Они нужны для выполнения жесткого и насыщенного распорядка. Тогда он от всей души обратился к Всевышнему за помощью. И часы вдруг пошли.
— С тех пор и до сегодняшнего дня, — признался молодой раввин, — если у меня возникают хоть малейшие затруднения в изучении Торы, я сразу молюсь, и Всевышний моментально их разрешает.
— Теперь все встало на свои места. Чтобы действительно постичь Тору, необходимо прилагать усилия к ее изучению ее. И даже молитва для этого — не самый действенный способ. Твой тесть обеспокоен, что Тора дается тебе слишком легко, и может не оставить в тебе никакого следа, не выстроит тебя как личность.
Рассказывают о раве Аврааме-Йешаягу Карелице (Хазон Иш; величайший Учитель Торы, Литва – Израиль, первая половина 20-го века), что в молодости у него дома не было условий для занятий Торой. Поэтому его родственник выделил ему комнату в своей квартире, куда он приходил с утра, а покидал ее ближе к вечеру.
Он изучал Талмуд в полный голос, читая его на распев. Хазон Иш много раз повторял одну и ту же тему, стараясь досконально в ней разобраться.
Как-то получилось, что в течение нескольких недель он разбирал один и тот же отрывок. За это время его в доме выучили все, включая маленьких детей.
Еще издали завидев Хазон Иша на улице, они бросались к нему и громко декламировали сложный текст Талмуда.
Так усилия Хазон Иша в изучении
Торы оставили след в душах и сознании тех, кто был с ним рядом.
на основе комментария рава Шмуэля Розовского
(глава йешивы «Поневеж", Израиль, Бней-Брак, вторая половина 20-го века)
Написано в нашей недельной главе: «Если по законам Моим пойдете…» (Ваикра, гл. 26, ст. 3).
Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что здесь имеется в виду усердие в изучении Торы, учеба с приложением усилий и преодолением трудностей.
Но что означает — преодоление трудностей в изучении Торы?
Для иллюстрации перескажу удивительную историю, которую описал рав Даниэль Охайон в своей книге Ор Даниэль.
Как-то дела его привели в Антверпен. Он зашел в синагогу, чтобы помолиться минху (послеполуденная молитва). До начала молитвы оставалось время, и он стал разглядывать имеющиеся там книги, в поисках той, которая была бы ему не знакома. И вскоре его взгляд упал на такую.
В книге рассматривался вопрос по одной из тем трактата Келим, и было в ней сто тридцать семь вариантов ответа на него.
Он снял эту книгу с полки и погрузился в чтение, поражаясь остроте мысли и обширности познаний неизвестного автора.
Вдруг к нему вежливо обратился человек и сказал, что он — племянник автора, и может поведать его историю.
До Второй мировой войны они жили в Кракове. Их семья была весьма зажиточной, и все они отличались серьезным подходом к изучению Торы и соблюдению заповедей.
Когда фашисты оккупировали Польшу, вся семья погибла, а он и дядя оказались в Освенциме. Там они вместе провели два года.
Как-то ночью дядя разбудил его и сказал:
— У меня предчувствие, что завтра меня отправят в газовую камеру. Значит, ты останешься единственным из нашей семьи. Хочу, чтобы ты исполнил мою последнюю просьбу. Как тебе известно, я помню наизусть весь Талмуд. С того момента, как мы оказались здесь я не прекращал повторять его по памяти. Сейчас я повторяю содержание седьмого листа трактата Моэд Катан. Дай мне слово, что если Всевышнему будет угодно, и ты выйдешь отсюда живым, ты завершишь этот трактат ради меня!
Что к этому еще можно добавить? Только то, что духовное завещание, последняя просьба шести миллионов евреев, зверски уничтоженных фашистами — завершите изучение книг и трактатов, которые мы не успели завершить.
Рассказывают о раве Иегуде Лeфковиче, преподавателе йешивы «Поневеж», что он, давая урок, имел обыкновение сидеть на стуле, не облокачиваясь на спинку. Да и стул он себе выбирал старый, деревянный, который того и гляди, развалится.
Ученики обратили внимание, что он не только во время урока, но вообще — никогда, где бы ни сидел, не облокачивается на спинку стула. Этого обычая он придерживался и, будучи в весьма преклонных годах.
Однажды он поведал ученикам, что в юности оказался свидетелем одного примечательного случая. Молодой раввин встретил престарелого мудреца Торы и посетовал ему, что уже несколько дней бьется над сложным вопросом из Талмуда, и никак не может его разрешить.
Мудрец довольно легко и быстро привел очень изящный ответ. Увидев, с какой легкостью дан ответ на вопрос, казавшийся ему столь сложным, раввин пал духом.
— Чему ты удивляешься? — улыбнулся старец. — Я учу Тору, сидя на колченогом стуле, который вот-вот развалится. А ты, богач, можешь себе позволить стул с обитым хорошей тканью, мягким сиденьем, с удобной спинкой. Мне приходится прикладывать усилия и преодолевать трудности, изучая Тору. А ты учишь ее в довольстве и комфорте. Так что, не удивительно, что я добиваюсь больших успехов в Торе и постигаю ее лучше.
— Услышав эти слова, я тут же
решил для себя, что отныне буду сидеть на неудобных стульях и больше не стану
опираться на спинку, — произнес рав Иегуда.
на основе комментария рава Шломо Левинштейна
(Израиль, наше время)
3. Каждый мечтает, чтобы у него был сын-раввин
В нашей недельной главе, хоть и не впрямую, говорится об изучении Торы. Здесь мы читаем: «Если по законам Моим пойдете…» (Ваикра, гл. 26, ст. 3).
Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) поясняет, что здесь имеются в виду усилия, затрачиваемые человеком на учебу.
С того момента, как сыны Израиля получили Тору на горе Синай, их связь с ней из поколения в поколение — крепнет. И уже можно сказать, что она никогда не будет нарушена.
Приведу несколько примеров, показывающих насколько прочна эта связь — так, что даже самые простые люди демонстрируют свою причастность к ней.
В конце 19-го века в польском городе Ломжа добывала себе пропитание бригада еврейских грузчиков. Все они были, как на подбор, высокого роста и богатырского телосложения. Среди них выделялся бригадир, который превосходил всех по силе и габаритам. Его звали Машиах. Всевышний не обделил его потомством — у него было шесть сыновей и две дочери. Когда родился седьмой сын, Машиах сказал своей жене:
— Этот обязательно станет раввином.
Когда Иегуда (так назвали мальчика) чуть подрос, ему наняли меламеда (учителя), дававшего познания в Торе. К всеобщей радости, мальчик рос любознательным и проявлял немалые способности. Иегуда (или Машиах-младший, как его прозвали) блестяще окончил хедер (еврейское начальное учебное заведение) и поступил в йешиву «Ломжа», известную на всю Европу. Там он подружился с сыном раввина общины, который стал его постоянным хеврутой (напарником в учебе). Молодые люди были, как говорится, не разлей вода, они и свободное время проводили вместе.
Отец Иегуды, Машиах, был счастлив, что его родной сын, его кровинушка, учится в одной из лучших йешив и делает успехи. Когда он встречал раввина, он ему говорил:
— Раби, мой сын учится вместе с твоим. Пожалуйста, найди время, проэкзаменуй его, мне важно твое мнение.
Как-то, во время каникул, пятнадцатилетние юноши взяли на прокат лодку и отправились в плавание по реке. К несчастью, в гребле они были гораздо менее искусны, чем в изучении Торы. Вскоре лодку подхватило быстрое течение и понесло к середине реки. Там она попала в водоворот и перевернулась. Приятель Иегуды смог выплыть, а Иегуда утонул.
Весть о трагедии быстро облетела общину, никто не остался равнодушным к горю семьи Машиаха. Родители и дети в надорванной одежде, согласно традиции, погруженные в траур, сидели на полу, а евреи, даже мало знакомые, приходили их утешать.
Приятель Иегуды вспомнил, что у того была особая тетрадка, в которую он записывал свои открытия в Торе. Он сходил в йешиву и отыскал ее. А затем, придя на шиву (неделя траура), отдал ее отцу погибшего приятеля.
Машиах прижал тетрадку к сердцу и воскликнул, обращаясь к жене:
— Вот она, Тора нашего мальчика, вот она записана его рукой...
В этот момент в комнату вошел глава йешивы «Ломжа» рав Иегошуа Зелиг Рох. Он пришел утешать скорбящих родителей своего ученика.
Увидев его, Машиах разрыдался. Огромный человек, обладавший недюжинной физической силой, плакал как ребенок.
— Раби, — сквозь слезы обратился он к главе йешивы. — Я еврей, почитаю Тору и стараюсь исполнять ее заповеди. Почему я не удостоился, чтобы у меня был сын раввин? Почему не удостоился? Почему?
Каждый еврей, от грузчика и до главы йешивы, явно или подсознательно, мечтает иметь сына знатока Торы. В этом проявляется нерушимая связь Торы с Израилем.
Вот, еще одна история.
Один богач отправил своего отпрыска учиться в известную йешиву «Прешбург». Он мечтал, что сын станет знатоком Торы и достигнет того, чего не удалось достичь ему самому.
— Изучай «Кесеф Мишне», сынок, постигай «Магид Мишне», — напутствовал он сына. — И тогда ты уподобишься «Мишне ла-Мелех».
В кавычках указаны названия книг. Они подобраны не случайно. Используя игру слов, напутствие отца можно понять так: «удвой свои усилия в учебе и тогда ты достигнешь уровня наместника царя».
Но сын не оправдал надежд. Он вернулся в отчий дом таким же невеждой, каким и был раньше. Богач это в иносказательной форме описал своему другу и компаньону:
— Я посылал ему «Кесеф Мишне», но он растранжирил их на «Лехем Мишне», жил в Прешбурге (Братиславе) как «Мишне ла-Мелех», а вернулся домой и даже не в состоянии «Магид Мишна».
Отец имел в виду, что двойное
денежное содержание, которое он отправлял сыну, тот тратил на обильную еду, жил
по-царски, ни в чем себе не отказывая, как сыр в масле катаясь, а вернувшись
домой, был не в состоянии рассказать даже одну мишну...
на основе комментария рава Шломо Левинштейна
(Израиль, наше время)
Автор текста Мордехай Вейц