По первому слову первой фразы: «Когда выйдешь на войну на врагов своих…».

Когда выйдешь на иврите — ки теце.

Одна из заповедей, которые даны в нашей недельной главе, связана с птичьим гнездом. Здесь мы читаем: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери мать, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

В раввинской литературе заповедь, предписывающая удалить птицу от гнезда прежде, чем забрать ее птенцов или яйца, носит название — «шилуах hа-кен».

В Мидраше Раба к этому фрагменту говорится о другой заповеди — о заповеди обрезания (брит мила).

Известны случаи, когда ребенок рождается без крайней плоти. И Учителя в этом Мидраше задаются вопросом: как тогда выполнить заповедь обрезания? И приходят к выводу, что в такой ситуации нужно выпустить каплю крови. Это и будет считаться обрезанием. 

Но почему, обсуждая заповедь шилуах hа-кен, Учителя вдруг вспоминают о заповеди обрезания? Неужели между ними есть хоть какая-то связь, кроме той, что обе они — заповеди из Торы? 

По закону, обрезание ребенку делают не сразу после рождения, но на восьмой день, — продолжают Учителя свое обсуждение в Мидраше, — чтобы ребенок успел окрепнуть. Это свидетельствует о милосердии Всевышнего по отношению к людям. Точно также Он проявляет милость ко всем своим творениям. О Его милосердии к птицам и свидетельствует заповедь шилуах hа-кен.

Упомянутая в Мидраше процедура обрезания, когда остается лишь выпустить каплю крови, в чем-то — подобна кроплению кровью приношения (на иврите приношение в Храме — корбан) мизбеаха (в условном переводе — «жертвенник»). Это кропление, эти несколько капель, делают все приношение — освященным (на иврите — кадош). Также и кровь обрезания — освящает ребенка заповедью Всевышнего.

Когда отец передает своего сына моэлю (специалист, делающий обрезание) — это подобно принесению корбана перед Всевышним.

Основная цель приношений (во множественном числе — корбанот) — пробудить Милосердие Творца.

Отец, передающий своего сына для обрезания, тем самым — пробуждает Милосердие Всевышнего ко всем людям. А выполнение заповеди шилуах hа-кен относится ко всем птицам, ибо изливает на них Милость Всевышнего. 

Сказано, что тому, кто в точности исполняет повеление Всевышнего о птичьем гнезде — «будет хорошо, и продлятся его дни». Достойная награда за столь несложную, казалось бы, заповедь.

Но и это еще не все.

В описании заповеди читаем: «отпустить должен ты мать, а детей бери себе».

Достаточно было бы сказать: отпусти мать и бери детей. Зачем понадобилось уточнять: а детей бери — себе?

Представьте ситуацию: человек где-то в лесу или в поле находит гнездо. И если он не пройдет мимо и решит взять птенцов или яйца, понятно, что он возьмет их — себе. Никак иначе он их взять не может. Так зачем же писать о том, что и так, само собой подразумевается?

Ответ находим в продолжении Мидраша. В нем Учителя разъясняют, что в случае, когда заповедь шилуах hа-кен выполнит человек, у которого не было детей — он удостоится сыновей.

Поэтому и сказано: «детей возьмешь себе». То есть — приобретешь, произведешь на свет сыновей. А где сыновья — там и обрезание.

Вот, и еще одна связь между двумя этими заповедями обнаружилась.

В нашей недельной главе читаем: Сказано, что когда ты исполнишь заповедь шилуах hа-кен, о которой говорится в нашей главе: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Если за эту легкую заповедь (на иврите данная заповедь называется — шилуах hа-кен) награда столь высока, — отмечает в своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — каково же тогда вознаграждение за выполнение трудной заповеди!

Но почему шилуах hа-кен — легкая заповедь?

Во-первых, она не требует никаких материальных затрат. Во-вторых, к ней не нужно специально готовиться. Ведь сказано — «если попадется». То есть выполнить ее можно, только если представится случай. Большинство других заповедей, как известно, предполагает, что для их осуществления необходима тщательная подготовка. А когда есть подготовка — есть и противодействие.

Допустим, человек готовится к чему-то хорошему, позитивному, планирует некие действия, которые должны принести пользу. Но дурное начало (на иврите — йецер hа-ра) не дремлет. И этот позитив совсем не в его интересах. Понятно, что йецер приложит все усилия, чтобы у человека ничего не получилось. Отвлечь, обмануть, запутать, переубедить, заставить сомневаться, сбить с толку — в ход идут любые уловки. И, чем длительнее подготовка — тем сильнее противодействие. Попробуйте устоять и не поддаться.

 Но заповедь шилуах hа-кен застает дурное начало врасплох. Ведь человек о ее выполнение даже и не помышлял. Он себе просто прогуливался где-то за городом, совершал вечерний моцион (птица-самка обычно высиживает яйца в вечернее время, а для выполнения заповеди требуется именно она, а не самец, поскольку сказано: «отпусти мать»). И вдруг, глядь — гнездо с птенцами, а на них — птица. Что может быть проще? Отпустил птицу-мать и взял себе гнездо с птенцами (хотя бы на короткое время; вовсе не обязательно забирать, достаточно только поднять и опустить). Дурное начало ничего не успеет придумать. Разве что зубами от досады скрипнет.

Поэтому и говорят, что шилуах hа-кен — легкая заповедь.

Какая же заповедь тогда — трудная?

Одна из самых трудновыполнимых заповедей — о почитании родителей, проявлении уважения к ним.

Отец и мать символизируют качества хохма (в условном переводе — «мудрость») и бина (в условном переводе — «интуиция»), а их очень трудно в себе развить.

Отец и мать также связаны с мерой милосердия (хесед) и мерой суда (гвура).

Следовательно, подготовка к исполнению этой заповеди — любовь и трепет, трепет и любовь. В книге Зогар, кстати сказать, чувства любви и трепета названы — «отцом» и «матерью».

Любить и трепетать, отбиваясь от нападок дурного начала. Сохранить любовь и не утратить трепет — вот самая сложная заповедь Торы.

В нашей недельной главе говорится о заповеди шилуах hа-кен. Как написано: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Мы уже выяснили, что эта заповедь считается легкой, потому что не требует никаких расходов, и к ней не нужно готовиться. Но есть еще одна причина. 

Некоторые люди выполняют заповеди открыто, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания — смотрите, мол, какие мы праведные! А вот проступки совершают — тайно.

Другие, наоборот, не скрывают свои ошибки, не пытаются выдать себя за благочестивых. Несмотря на то, что совершают много добрых дел, которые — не афишируют. Эти люди вызывают больше симпатии, чем первые. 

Вообще, не следует выставлять свои заповеди и добрые дела напоказ. Берегите их от чужих, завистливых глаз, они вам ещё понадобятся в грядущем. Часто бывает, что заработать капитал не так сложно. Гораздо труднее — сберечь его.

Так же — и с заповедями. Внимание окружающих, всеобщий интерес значимо уменьшают «размер» будущей награды, девальвируют заповедь. Поэтому, тефилин, например, принято накладывать не на центральной улице, не на рынке, при большом скоплении людей, а в синагоге, где все заняты тем же.

Или, скажем, ханукальные свечи. Их зажигают у входа в жилище, а не посреди городской площади. Эта заповедь связана именно с домом, а на площади, как ни старайся — ее нет.

Меценат пожертвовал средства на строительство синагоги. Об этом золотыми крупными буквами возвещает надпись на фасаде. Каждый раз, идя мимо, он смотрит на надпись, и на сердце теплеет при взгляде на собственное имя. От этой теплоты мало-помалу — тает его награда в Будущем мире.

Сам собой напрашивается вывод: исполнил заповедь — отлично. Теперь постарайся не попасть в газеты. Порой, это бывает совсем непросто.

Но заповедь шилуах hа-кен и в этом плане — легкая. Птицы, обычно вьют гнезда в удаленной местности, вдали от досужих глаз. Исполняющему эту заповедь ничего не нужно предпринимать, чтобы избежать ненужного внимания. Птица сама обо всем уже позаботилась.

Накануне Исхода из Египта Всевышний говорит евреям: «Пусть испросит каждый у ближнего своего (египтянина) и каждая у ближней своей вещей серебряных и вещей золотых» (Шемот, гл. 11, ст. 2).

Народ с радостью и энтузиазмом подхватил эту идею. Моше же в это время отправился разыскивать останки Йосефа и готовить их к переправке из Египта в Израиль.

Учителя в Талмуде (трактат Сота, лист 13) восхваляют Моше за этот поступок. А в Мишлей (Притчи царя Шломо — гл. 10, ст. 8) написано: «Мудрый сердцем примет заповеди». И это — о Моше.

Возникает вопрос: почему Учителя одобрительно высказываются о Моше, но ничего не говорят о сынах Израиля, которые в это время не баклуши били, но исполняли Волю Всевышнего?

Дело в том, что экспроприация египетских сокровищ привлекла, да и не могла не привлечь, всеобщее внимание. Действия же Моше остались незамеченными. Поэтому по шкале истинных ценностей Моше сильно обогнал весь народ. Да и — по конечному результату. Судите сами. Останки Йосефа благополучно доставлены в Шхем, где и пребывают по сей день. А то египетское золото, где оно?