Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «НАСО»
Место в Торе: Четвертая книга Торы — Бамидбар, гл. 4, ст. 21 — гл. 7, ст. 89.
Почему она так называется?
Во второй фразе главы говорится: «Произведи подсчет потомков Гершона…».
Произведи подсчет на иврите — насо.
Обсуждение главы «Насо»
1. Праведники подобны Храмовой утвари
В нашей главе говорится о службе левитов в Мешкане (переносном Храме): "Подсчитай их всех, чтобы нести службу в Шатре Откровения" (Бамидбар, гл. 4, ст. 23).
У Леви было три сына: первенец Гершон, средний Кеhат и младший Мерари. Они дали начало трем родам, трем семействам, которые занимались транспортировкой Мешкана и его утвари. Самая ответственная роль была поручена семейству Кеhата. Они несли Ковчег Завета, стол для хлебов приношения, Менору, мезбеахи (мезбеах - жертвенник, в условном переводе) и сопутствующую им утварь. Служба сынов Кеhата была сопряжена с большой опасностью. Все, что они переносили должно было находиться в чехлах, прикосновение к открытому элементу Мешкана, такому, как Ковчег, или Менора приводило к смерти. И даже смотреть на не зачехленные части Мешкана было опасно для жизни, как сказано: "И пусть не войдут смотреть, когда укрывают святыню, чтобы не умереть им" (там же, ст. 20).
Великие праведники подобны самым важным элементам Храма, от них исходит очень мощный свет, и далеко не каждый способен этот свет принять. Поэтому опасно всматриваться в их лица.
Иллюстрацией может служить пророк Элиша. Говорится в Мидраше (Пиркей де-раби Элиэзер, гл. 32), что он обладал необычайно высокой святостью, и это привлекало внимание. Но если простой человек вглядывался в его лицо, то душа его не могла принять поток хлынувшего света и оставляла наш мир. Поэтому Элиша закрывал свое лицо, когда куда-то шел. Он старался не ходить в гости к другим людям, потому что опасался, что его там начнут угощать и потчевать, и случайно откроется его лицо, и кто-то случайно на него глянет и уже не сможет оторвать взгляд пока не умрет. Элиша предпочитал уединяться в безлюдных местах и там проводил большую часть своего времени. На людях он появлялся только при крайней необходимости. Женщина по имени Шунамит была на очень высоком духовном уровне. Увидев Элишу, она поняла, что перед ней кадош - человек, обладающий неимоверной святостью. Шунамит, единственная из всех женщин могла в присутствии Элиши удержаться, чтобы не всматриваться в него. Кедуша (святость) Элиши была обусловлена Шехиной (Божественным присутствием), которая всегда пребывала с ним. Глядеть на Шехину запрещено. Поэтому, засмотревшийся на Элишу человек мог умереть.
Сыны Кеhата ближе всех находились к тем элементам Мешкана, на которых пребывала Шехина. И их особо предупредил Всевышний не смотреть и не прикасаться к ним. Работа семейства Кеhата была связана с риском для жизни. Сыны Израиля очень опасались за них. Ведь уже произошло несчастье с Надавом и Авиhу в самый первый день служения в Мешкане. Второго такого несчастья никто не хотел. Но сыны Кеhата были очень аккуратны в работе и выполняли ее со скрупулезной точностью. Что подтверждало правильность выбора. Ведь неспроста именно их, а не сынов первенца Гершона выбрали для самого ответственного служения.
Отметим, что самая тяжелая по весу ноша досталась сынам
Мерари. И они
справлялись со своими обязанностями весьма достойно. Никто не отлынивал, не
пытался переложить на другого - очень дружно и слажено брались они за дело, так,
что ни переносимое ими не получило ни малейшего повреждения или, даже царапины,
ни они сами.
на основе комментария рава Бенциона Муцафи
(Израиль, наше время)
Всевышний определяет рамки возрастных ограничений службы левитов в Мишкане и Иерусалимском Храме: «От тридцатилетнего и старше, до пятидесятилетнего исчисли их, всех идущих нести службу» (Бамидбар, гл. 4, ст. 23).
Итак, левиты приступали к служению в тридцать лет, но перед этим они пять лет изучали законы и премудрости служения. Только после прохождения полного курса, левита допускали к служению. В наше время университеты привязывают свое обучение к пятилетней модели образования. Чтобы изучить какую-либо науку, овладеть ремеслом, постичь искусство, в среднем требуется пять лет. Но гораздо раньше, еще тысячи лет назад, пятилетний цикл обучения был выбран нашими Учителями, как самый оптимальный, и взят за основу при изучении торанических дисциплин.
В трактате Авот (гл. 5, м. 21) сказано, что ребенка начинают обучать Письменной Торе, когда ему исполняется пять лет. Обучение длится пять лет, и за это время он успевает освоить весь Танах. В десять лет с ним приступают к изучению Мишны, которое также рассчитано на пять лет. И так далее, каждый новый этап в учебе занимает пять лет.
Когда единственному сыну рава Каhана Слику (слик означает завершение, окончание) пошел пятый год, он решил отдать его в религиозную школу, чтобы тот изучал Тору. Но его жена стала возражать. Она была очень привязана к своему ребенку и не желала с ним расставаться. После бурной дискуссии, супруги пришли к компромиссу. Отец подрядил авреха (молодого знатока Торы), чтобы тот обучал мальчика прямо на дому. За это ему была положена плата: тысяча золотых монет в год. Чего не пожалеешь ради единственного сына и мира в семье. Аврех пять лет учил со Сликом Танах, а потом, еще пять лет - Мишну. Мальчик по многу часов прилежно сидел над книгами, практически не выходя из дома. Он демонстрировал прилежание и прекрасные способности. Спустя десять лет, завершив последний раздел Мишны, он попросил у отца однодневные каникулы и впервые сам вышел в город. В городе бурлила жизнь: ремесленники и торговцы выставили на обозрение многочисленных зевак свои товары и услуги. Слик живо всем интересовался - ходил, пробовал, щупал, приценивался, возбужденно цокал языком. Денек выдался знойный, и мальчик, мучимый жаждой, зашел в павильон прохладительных напитков. Там он попросил стакан чего-нибудь холодненького. Но продавец не торопился наливать:
- Здесь все имеет свою цену, так что гони монету!
- Ты здесь толкуешь о серебре, а мой отец каждый год платил тысячу золотых монет за мое обучение. И я прекрасно разбираюсь в Мишне.
С этими словами, Слик процитировал две мишны и объяснил их с помощью разных комментариев.
- Мои знания стоят не меньше сотни монет, так что налей мне самый лучший напиток и поторопись отсчитать сдачу!
- Я, конечно, очень уважаю и ценю твою ученость, только мне с ней ровным счетом нечего делать. Я не смогу уплатить Мишной налоги или рассчитаться ей за сырье.
- Но ведь Тора дороже жемчуга! - Слик предпринял еще одну попытку.
- Ты опять завел свои речи! Но мне нужны деньги в кассе.
С этими словами продавец щелкнул кассой и продемонстрировал ее содержимое. Слик, с грустным видом поплелся домой.
- Отец, ты говорил, что мудрость Торы дороже всех сокровищ мира. Только, что мне от нее проку, если даже глотка воды я не смог получить?
- Завтра утром я тебе отвечу на твой вопрос. А сейчас попей, поешь и ложись спать.
Утром рав Каhана достал из потайного ящичка драгоценный камень.
— Вот, возьми, сходи с ним на рынок, только не продавай его слишком быстро, походи, поищи кто больше предложит.
Слик сперва зашел в мелочную лавку, но там камень не вызвал интереса. Хозяин долго морщился, а потом предложил за него треснутое зеркальце - стекляшку за стекляшку. Слик ходил по рынку от торговца к торговцу. Кто-то встречал его равнодушно, у кого-то появлялся блеск в глазах. Но приличную цену никто не давал. И вот он в лавке у ювелира. Тот при первом же взгляде на камень, вежливо усадил подростка к столу и принес ему стакан ароматного чая. Затем долго рассматривал камень через особое увеличительное стекло, тщательно его взвешивал и производил замеры. Но вскоре признался, что у него не хватит средств, чтобы выкупить столь прекрасный бриллиант. Слик вернулся домой в приподнятом настроении и рассказал отцу обо всем, что произошло на рынке.
- Хорошо запомни, сын, с по-настоящему ценными вещами не ходят в мелочную лавку. Их нужно предлагать только тому, кто в них хорошо знает толк. Поэтому не носи свою Тору на рынок. Пойди с ней к знатокам, к мудрецам, к тем, кто в ней разбирается, кто понимает ее ценность. Там ты получишь заслуженный почет и уважение..
на основе комментария рава Бенциона Муцафи
(Израиль, наше время)
Автор текста Мордехай Вейц