В первой фразе главы сказано: “И пошел Моше и сказал эти слова всему народу Израиля...”.

И пошел на иврите — ваелех.

В нашей недельной главе говорится о важной заповеди, предписывающей в год шмиты (о значении термина — см. на сайте в ответе «Год шмиты вне Эрец Исраэль», № 1671), в праздник Суккот, когда весь народ собирается в Иерусалиме, организовать особое изучение Торы. Как сказано: «Собери народ, мужчин и женщин, и малых детей, и гера (пришельца), который во вратах твоих, чтобы они слушали и чтобы они изучали и соблюдали все слова Учения этого» (Дварим, гл. 31, ст. 12).

Возникает вопрос: о каком гере идет речь в этом фрагменте?

Существует два вида геров — гер тошав (пришелец, осевший на еврейской земле по экономическим соображениям) и гер цедек (если можно так выразиться — идейный пришелец). 

Гер тошав обязан выполнять семь заповедей потомков Ноаха. Он — не еврей. Гер цедек — прошел процесс гиюра и присоединился к еврейскому народу, приняв на себя еврейское мировоззрение и соблюдение всех наших заповедей.

Так кто же из них подразумевается в данном отрывке?

Сформулированная в нем заповедь не входит в число заповедей, которые должны соблюдать потомки Ноаха. Значит, гер тошав — освобождается от ее реализации. 

А вот гер цедек, конечно же, обязан исполнять это повеление. Ведь он — неотъемлемая частица еврейского народа. Однако, если речь в нашем фрагменте — о нем, тогда неясно, почему он упоминается в Торе отдельно.

Рав Авраам Ибн Эзра (известный комментатор Торы; Испания, конец 11-го — начало 12-го вв.) пишет, что в этом отрывке подразумевается гер тошав. Возможно, услышав слова Торы, он проникнется ими настолько, что захочет присоединиться к еврейскому народу.

Но ведь обучать неевреев определенным разделам Торы — запрещено. Кроме того, евреям запрещается — миссионерство. Наоборот, нужно всячески отговаривать от гиюра тех, кто изъявляет такое желание. Говорится в Талмуде (трактат Йевамот, лист 47), что потенциального кандидата в геры следует предупреждать о том, что евреи гонимый и преследуемый народ.

Разобраться в запутанной ситуации и понять, о каком же гере сказано в нашем фрагменте, помогает текст Торы. В ней уточняется, что имеется в виду пришелец, «который во вратах твоих». 

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что выражение «врата твои» обычно предполагает раввинский суд (на иврите — бейт hа-дин), в прежние времена часто располагавшийся у городских ворот. 

Если гер тошав не удовлетворяется исполнением лишь Семи заповедей потомков Ноаха и хочет служить Всевышнему в полном объеме — он приходит в бейт hа-дин, чтобы пройти процесс гиюра и присоединиться к еврейскому народу. Поэтому в Торе предлагается взять такого человека с собой на праздник в Иерусалим, чтобы он вместе с тобой «изучал все слова Учения этого».

Одна из важнейших заповедей из изложенных в нашей недельной главе называется «hакhель» (собери) — «Собери народ, мужчин и женщин, и малых детей... чтобы они слушали и чтобы они изучали и соблюдали все слова Учения этого» (Дварим, гл. 31, ст. 12).

Речь — об обязанности всего народа в праздник собираться в Иерусалиме и изучать Тору.

В Талмуде (трактат Хагига, лист 3), раби Элазар бен Азария (великий Учитель Мишны, 2-й век) рассматривая этот фрагмент, уточняет, что мужчин собирают, чтобы они учились и изучали Тору. Женщин — чтобы те слушали законы и наставления. А маленьких детей — чтобы наградить тех, кто их приводит.

Услышав это разъяснение раби Йеhошуа воскликнул:

— Поколение раби Элазара бен Азарии — не одиноко! Есть кому о нем позаботиться!

Но разве до раби Элазара бен Азарии не было известно, что те, кто берет с собой детей, получат за это награду? Ведь за исполнение любой заповеди Всевышнего положена награда.

Что же нового сообщил нам раби Элазар бен Азария, объясняя, для чего Всевышний велел брать с собой маленьких детей?

На отце лежит обязанность обучить своего сына Торе, чтобы тот знал еврейские законы и понимал, как следует поступить в той или иной ситуации.

Но, поскольку есть заповедь, то йецер hа-ра (дурное начало) будет стремиться помешать выполнить ее надлежащим образом. Йецер предлагает отцам «оценить» потенциальные способности своих сыновей. И на основании этих оценок, часто не правильных, те делают неверные выводы.

Отец, например, может подумать, что его сын настолько талантлив, умен и сообразителен, что отцовская помощь ему не нужна. Ибо он в состоянии изучать Тору — самостоятельно.

Или, скажем, взрослому человеку может прийти в голову, что его сын — «сущий оболтус», и все равно ничего не поймет. Стало быть, заниматься с ним — только зря время терять.

Может быть и такой вариант, когда отцу кажется, что его сына ничто не заставит соблюдать законы Творца. Значит, и обучать его — незачем.

Слова раби Элазара бен Азарии представляют собой попытку вырвать отца из цепких лап йецер hа-ра. Он объяснил, что, прежде всего, нужно не прогнозировать результат, но — прилагать усилия к тому, чтобы обучать своих детей Торе. Существуют заповеди, о пользе соблюдения которых мы не имеем ни малейшего представления. Но мы, тем не менее — выполняем их. Потому что это — заповеди, которые дал нам сам Творец мира.

Обучать Торе ребенка необходимо, даже если нам кажется, что — «не в коня корм». Хотя бы ради награды для тех — кто приводит детей туда, где учат Тору.

В нашей недельной главе читаем: «И теперь запишите себе эту песнь, и научи ей сынов Израиля, вложи ее в их уста, чтобы была эта песнь свидетельством Мне о сынах Израиля» (Дварим, гл. 31, ст. 19).

Здесь идет речь о Торе, которую Всевышний даровал избранному Им народу.

В Танахе (книга пророка Йегошуа, гл. 5, ст. 13-14) описывается такая история.

В период, когда Йегошуа бин Нун (преемник Моше Рабейну, предводитель еврейского народа) во главе еврейской армии, завоевывая Эрец Исраэль, осаждал город Иерихо, ему навстречу вышел человек с обнаженным мечом в руке.

— С нами ты или против нас? — обратился к нему Йегошуа.

— Я — предводитель воинства Всевышнего, — ответил «незнакомец».

В Талмуде (трактат Мегила, лист 3) разъясняется, что посланник Всевышнего прибыл, потому что евреи допустили два нарушения: накануне не совершили постоянное приношение Всевышнему (на иврите — корбан тамид), а в тот самый день, когда произошла встреча с посланником Творца, пренебрегли изучением Торы.  

Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.) отмечают, что Йегошуа знал об этих нарушениях. В его вопросе содержится намек на них.

Выражение «с нами» (на иврите — лану, дословно — «нам») содержит намек на слова — «Тора цива лану». Что в переводе означает — «Тора, которую заповедал нам...» (Дварим, гл. 33, ст. 4).

Слова «против нас» (на иврите — ле-царейну, дословно — «нам на беду») намекают на постоянное приношение, защищающее от бед. 

— Какое именно из двух нарушений заставило тебя прийти? — спрашивает Йегошуа.

А посланник Всевышнего говорит в ответ:

— Теперь я пришел...

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что из слов посланника видно, что основной причиной его прихода (а значит, Гнева Всевышнего) стало сегодняшнее нарушение — праздное отношение к изучению Торы (на иврите — битуль Тора). Ведь, в противном случае, он пришел бы еще накануне.

На рассматриваемый нами фрагмент дает намек и слово «теперь» (на иврите — эта) в ответе посланника, с которого начинается и весь этот отрывок. А в нем, напомню, идет речь о Торе.

Но почему посланник, отвечая Йегошуа, не использовал намек на Тору (лану), но произнес слово «теперь» (эта)?

Потому что он хотел указать Йегошуа не только на само нарушение (о нем Йегошуа и сам знал), но и — объяснить причину.

Написано: «Тора, которую заповедал нам...». Изучать ее — повеление Всевышнего. Однако человек, если Тора для него — лишь заповеданная обязанность, всегда может найти причину, оправдывающую невыполнение этого повеления. Например, в случае с войском Йегошуа такое, казалось бы, легко объяснить: на изучение Торы не оставалось ни времени, ни сил — вели тяжелые, изнурительные бои… Вполне законное оправдание. 

Но если Тора для тебя — песня, как написано в рассматриваемом нами фрагменте: «И теперь запишите себе эту песнь…» (Дварим, гл. 31, ст. 19), тогда и оправдания излишни. Потому что песня с человеком — всегда и всюду: когда ему весело и когда грустно, когда он работает и когда отдыхает. Песня — всегда отрада, отрада для души.

Если мы научимся воспринимать Тору песней — тогда «это станет свидетельством Мне о сынах Израиля».

В нашей недельной главе говорится о сокрытии Всевышнего. Здесь мы читаем: «Я же, сокрывая — скрою лицо Мое в тот день» (Дварим, гл. 31, ст. 18).

Как-то в комнату к раби Баруху из Меджибожа (глава меджибожской общины; вторая половина 18-го – первая половина 19-го вв.) вбежал его внук, весь в слезах.

— Дедушка, я играл с друзьями в прятки, я спрятался, а они меня не ищут. Я целый час сидел за старой корзиной в пыльном чулане, а они и не думали меня искать. 

— Теперь ты знаешь, как плачет Всевышний, — грустно сказал раби Барух, — когда мы не ищем Его...

— А мы должны его искать? — удивился внук.

Для чего же тогда написано «Я же, сокрывая — скрою лицо Мое»? Зачем Ему скрываться от нас? — Чтобы мы Его искали! В Торе об этом прямо сказано: «И искать станете вы Всевышнего, и ты найдешь, ибо искать будешь Его всем сердцем твоим и всею душой твоей» (Дварим, гл. 4, ст. 29).

— Если будете Меня искать, — говорит Всевышний, — обязательно найдете. И тогда завершится ваше изгнание. 

Беда только в том, что мы Его не ищем...

Не случайно слово «сокрытие» дважды повторено в тексте фрагмента — «сокрывая, сокрою». Проблема не только в том, что Творец скрывается от нас, но — и в том, что мы не помним даже о Его сокрытии. Всевышний прячет добро и милосердие, покрывая их толстым слоем бед и напастей. И мы уже не в состоянии разглядеть ростки избавления, пробивающиеся сквозь толщу несчастий. 

— Я не боюсь одного сокрытия, — продолжил свое наставление раби Барух из Меджибожа. — Если Творец мира хочет явить добро под видом несчастий — я готов это принять. Но двойное сокрытие, когда за несчастьями не видно добра, когда не понимаешь, ради чего страдаешь — это уже страшно.

На склоне лет рав Натан-Цви Финкель (глава йешивы «Мир»; Иерусалим, вторая половина 20-го века) страдал от тяжелых недугов, которые день за днем подтачивали его силы. Ученики по очереди дежурили у постели больного, помогая, чем могли, и стараясь облегчить страдания Учителя. Как-то один из учеников по ошибке, вместо дистиллированной воды, дал раву выпить чистый медицинский спирт. Рав сильно закашлялся, начал задыхаться. Хорошо, что врач подоспел вовремя и вернул рава Натана к жизни.

Ученик, совершивший ошибку, чуть было не закончившуюся трагедией, очень испугался и постарался как можно скорее уйти. Но рав Натан-Цви Финкель попросил вернуть его.

— Ты подарил мне большую радость, — сказал он смущенному юноше, когда тот предстал перед ним. — Я уже думал, что настал мой последний час, так мне было худо. Но вот жизнь вернулась ко мне, мне полегчало, и теперь я стал лучше понимать, что в самой непроглядной тьме может прятаться истинный свет. Я стал лучше понимать двойное сокрытие…