Глава начинается фразой: «И я умолял Всевышнего в то время...».

Умолял на иврите — ваэтханан.

Наша недельная глава начинается фразой: «И молил я Всевышнего в ту пору, говоря...» (Дварим, гл. 3, ст. 23). Отсюда и ее название — Ваэтханан (что в переводе означает — «и молил»).

Следует отметить, гематрия (числовое значение) слова ваэтханан соответствует гематрии слова шира, то есть — «песня».

Конечно же, хорошо, если молитва звучит, как гимн, как песня. Но гимн-молитва должен быть — Всевышнему. И вокальные таланты молящегося в данном случае не имеют значения.

Ведущий общественную молитву в нашей традиции называется — кантор или шалиах цибур (посланник общины). Обычно он обладает приятным голосом и хорошим музыкальным слухом. Очень важно, чтобы он видел в себе не оперного маэстро, стремящегося к славе, но — именно посланника общины, избранного для того, чтобы донести молитву до Всевышнего. Если во время молитвы кантор сосредотачивается, в первую очередь, на том, как произвести впечатление на присутствующих, как покорить их своим чарующим голосом и виртуозными переливами — Творец, как написано в Танахе, думает о нем: «Повысил он на Меня голос свой, за это возненавидел Я его» (книга пророка Йермиягу, гл. 12, ст. 8).

Но вернемся к нашему фрагменту — «И молил я Всевышнего в ту пору, говоря...». В тексте оригинала первые буквы словосочетания «в ту пору, говоря» — бет, hей и ламед — образуют слово hа-лев (лев в переводе — «сердце», hа — определенный артикль). Когда человек молится — Творец «смотрит», если так можно выразиться, на стремление его сердца. И знает, исходят все произносимые прекрасные слова возвышенной молитвы из глубин сердца или сердце жаждет лишь аплодисментов. 

Всевышний, как говорится в Мидраше на книгу Танаха Шир hа-Ширим («Песнь Песней», гл. 5), не требует многого. «Откройте для Меня вход размером с угольное ушко, — просит Он, — сделайте первый шаг. И тогда Я сделаю все остальное — открою для вас все врата мира.

Все врата мира обещает открыть для нас Всевышний. Материальный мир характеризуется шестью направлениями в пространстве.

Теперь еще раз прочтем первую фразу нашей недельной главы. Первое слово в нем, которое дало название всей главе (ваэтханан), начинается с буквы «вав». Цифровое значение этой буквы — «шесть». Да и само слово ваэтханан состоит из шести букв. А вся фраза — из шести слов. И неспроста здесь это собрание шестерок? Три шестерки — тройной охват пространства — открытие всех ворот мира, всех его тайн и сокровищ.

И еще. Три шестерки в сумме — восемнадцать. Это — гематрия (числовое значение) слова «живой» (на иврите — «хай»).

Число «восемнадцать» намекает также на центральную молитв в нашей традиции — молитву Шмоне Эсре. Это — молитва, идущая от сердца, тот самый первый шаг навстречу Творцу, тот вход, размером с угольное ушко, который ведет к раскрытию врат мироздания. 

Но и самый первый шаг, самое первое усилие мы делаем не сами. Кто дает нам силы для него?

«Ты — начал», — говорит Моше (Дварим, гл. 3, ст. 24).

Всевышний положил начало всему, в том числе — нашему побуждению сделать первый шаг.

Когда человек начинает молиться с осознанием этого, его молитва звучит как песня, песнь Творцу, пронзающая миры, раскрывающая врата милосердия. И важно, чтобы она не превратилась в панегирик самому себе, который неминуемо закончит свой полёт тяжело плюхнувшись в болото самолюбования.

Начало нашей недельной главы повествует о том, как Моше обращается к Всевышнему с молитвой, в которой просит отменить приговор и позволить ему войти в Эрец Исраэль. И здесь мы читаем: «Дай мне перейти и взглянуть на эту добрую землю, что за Иорданом» (Дварим, гл. 3, ст. 25).

Мидраш Плия приводит ответ на молитву Моше, который кажется довольно язвительным. Судите сами:

— Вчера ты убил египтянина, а сегодня хочешь войти в Израиль!?, — говорит Творец.

Как это понимать? Что здесь имеется в виду?

Вспомним, что в недельной главе Шемот рассказывается, как Моше, выйдя из дворца фараона, увидел египтянина, который избивал еврея. Тогда Моше, как написано в Торе, «оглянулся по сторонам, увидел, что нет никого, поразил египтянина, и спрятал его в песке» (Шемот, гл. 2, ст. 12). 

В книге Хедват Яаков сказано, что Моше, хоть и спасал еврея от египтянина — все же совершил убийство. А за это ему полагается наказание — смерть в пустыне.

Теперь откроем недельную главу Шофтим, в которой говорится о городах-убежищах.

Из ее текста узнаем, что того, кто совершил непреднамеренное убийство — наказывают, отправляя в ссылку в город-убежище.

Подробнее об этом — см. на сайте, к примеру, в ответах «Города-убежища» (№ 855) и «О городах-убежищах» (№ 3441) — с материалами, обозначенными в нем линками.

В книге, которую мы в очередной раз начали изучать, написано: «…и будет (это), чтобы бежал туда всякий убийца» (Дварим, гл. 19, ст. 3).

Слово «туда» (на иврите — шама) состоит из тех же букв, что и записанное на иврите имя Моше.

Значит, для Моше пустыня служила городом-убежищем, пределы которого ему было запрещено покидать до самой смерти. 

А после смерти?

Написано в Талмуде (трактат Макот, лист 11), что после смерти ссыльного — его останки разрешалось вынести из города-убежища и захоронить в любом месте Эрец Исраэль.

Теперь нам легче понять ответ Всевышнего, который, согласно Мидрашу, получил Моше. 

«Вчера ты убил египтянина, а сегодня хочешь войти в Израиль!? — говорит Моше Творец. Ключевое слово здесь — «сегодня».

Если бы ты молил о том, чтобы в будущем, после смерти, твои останки были захоронены в земле Израиля, — как бы продолжает Всевышний, — твою просьбу, вероятно, и можно было бы удовлетворить. Но ты хочешь уже сегодня попасть в Израиль. Разве ты не знаешь, что ссылка твоя — пожизненная?! И ты не вправе живым покинуть город-убежище (читай — пустыню).