Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!

ГЛАВА «Вайера»

Место в Торе: Книга Берешит, гл. 18, ст. 1 — гл. 22, ст. 24

Почему она так называется?

В первой фразе главы сказано: “И открылся ему (Аврааму) в дубраве Мамре...”.

Открылся на иврите - вайера.

Обсуждение главы Вайера

1. Как посещать больных по указанию Всевышнего

В нашей недельной главе рассказывается, что Авраам видит трех путников и бежит к ним, чтобы пригласить к себе в гости. Об этом читаем: «И увидел (в оригинале — «вайяр»), и побежал им навстречу» (Берешит, гл. 18, ст. 2).

Следует уточнить, что это происходило на третий день после того, как Авраам сделал себе обрезание — когда боль и слабость доходят до максимума.

И тут возникает вопрос: как в таком состоянии Авраам мог побежать?

Известно, что к Аврааму пожаловали не обычные гости. Всевышний тогда устроил такую жару, что все путники, либо отсиживались в тени, либо умирали от теплового удара. Перед Авраамом предстали три малаха (малах в условном переводе — «ангел»).

Одного из них, Рефаэля, Творец, послал, чтобы исцелить Авраама.

Даже если и так, но ведь Рефаэль еще не успел и приблизился к Аврааму, а тот уже бегает, как совершенно здоровый.

Действительно, мы привыкли, что врач обследует пациента и ставит ему диагноз. Затем, назначает больному лечение, в результате которого (или вопреки), больной может пойти на поправку, а может и протянуть ноги.

Что же произошло с Авраамом?

Ключевое слово здесь — «вайяр» (и увидел). Аврааму достаточно было увидеть посланника Всевышнего — и он сразу же исцелился. Поэтому и написано: «И увидел и побежал». Увидел — и почувствовал себя лучше. Настолько — что смог побежать.

Но если Авраам при виде гостей моментально исцелился, почему он не понял тогда, что это не какие-то бедуины, но — малахим (множественное число от слова малах)?

И хотя Авраам принимал своих гостей по-королевски — есть все же одна деталь, свидетельствующая, что он не считал их жителями высших духовных миров.

В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Авраам предложил гостям омыть ноги, потому что думал, что они, как арабы, поклоняются праху на своих ногах. А он строго следил за тем, чтобы не допустить в свой дом предмета идолопоклонства.

Итак, Авраам чудесным образом исцелился от недомогания, обычного на третий день после обрезания, но он никак не связал это со своими гостями.

Тогда с кем или с чем он это связал?

Для ответа на этот вопрос нам надо вернуться немного назад и прочесть: «И явил (в оригинале — «ваера») ему Себя Всевышний »ключевым является слово: "ваера" (и явил). "И явил ему Себя Всевышний" (Берешит, гл. 18, ст. 1).

Кроме путников, Авраама еще навестила Шехина (Присутствие Всевышнего). Вот с ней Авраам и связал свое внезапное исцеление.

Появление Шехины, кстати сказать — было совершенно не однозначно и требует объяснения.

Поскольку, на третий день после обрезания, Авраам страдал от недомогания, он не занимался ни изучением Торы, ни исполнением заповедей. А раз так — он как будто бы не был достоин нисхождения Шехины.

Здесь Всевышний решил на личном примере продемонстрировать выполнение заповеди посещения больного.

В этой заповеди очень важно выяснить, в чем нуждается больной, чего ему не хватает, и этот недостаток восполнить.

Всевышний увидел, что Авраам жаждал присутствия Шехины, мечтал исполнять заповеди, а кроме того, он страдал от боли и слабости после обрезания. Поэтому Творец и явил ему Себя, отправил к нему Своих посланников в виде гостей, и одному из них велел исцелить Авраама.  

 

на основе комментария раби Исраэля-Меира hа-Коэна

(Хафец Хаим; один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)

2. Лот был недостоин персонального спасителя

Казалось, что жара медлительна и тягуча, как патока. Но вот круговорот событий стал набирать скорость. Авраам еще недавно сидел и страдал от боли и от отсутствия гостей. Но вот сразу три путника вышли к его шатру. И в Торе читаем: «И поднял глаза, и увидел — вот три человека стоят перед ним» (Берешит, гл. 18, ст. 2).

Итак Авраама посетили три гостя. Почему именно три?

На этот вопрос отвечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии.

Авраам принял пришедших к нему путников за арабов-идолопоклонников. Но под их видом скрывались особые посланцы Всевышнего — малахим (множественное число от слова малах, в условном переводе — «ангел»). Один был послан известить Сару о том, что у нее родится сын. Второй должен был уничтожить Седом (в русской транскрипции — Содом). Задача третьего — исцелить Авраама.

Но разве все это не мог сделать один малах (посланник)?

Не мог, потому что один малах — не исполняет двух поручений.

Впрочем, далее Раши добавляет, что Рефаэль, исцеливший Авраама, затем пошел спасать Лота. И в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 50), разъясняется, что исцеление и спасение, по сути — одна миссия.

Но даже если исцеление и спасение — похожие «работы», остается все же вопрос: почему их нужно поручать одному малаху? Ведь у Всевышнего нет в них недостатка. Для этих целей Он вполне мог подрядить и двух малахим.

Но если бы Лот не был спасен и погиб вместе с Седомом, состояние Авраама из-за душевных мучений, возможно, сильно ухудшилось бы.

Мы установили прямую связь между исцелением Авраама и спасением Лота. Однако вопрос — для чего понадобилось «экономить» на малахим и почему две, пусть и похожие, взаимозависимые задачи нельзя было возложить на двух посланников? — так и остался без ответа.

Как-то рав Шломо Клюгер (Галиция, 1785–1869 гг.) оказался на брит миле (обрезание), которую проводили в его синагоге. Начало процедуры по непонятной причине затягивалось. И хотя все были в сборе, к обрезанию — не приступали.

Рав Клюгер поинтересовался, чем вызвана задержка. И ему объяснили, что в соседнем помещении отец ребенка лежит при смерти. И родственники ждут, когда он, наконец, умрет, чтобы во время брита дать ребенку имя умершего. Ведь согласно традиции ашкеназских евреев, детей не называют именами живых родственников.

— Если причина лишь в этом, — сказал раби Шломо, — к обрезанию следует приступить немедленно. Не следует лишний раз утруждать малаха, ответственного за выздоровление. Но во время брита заботиться о ребенке будет специальный посланник Творца — малах hа-брит. И мы сможем его попросить зайти заодно в соседнее помещение и исцелить отца ребенка.

Тут же сделаои брит, и организовали молитву о выздоровлении отца ребенка. Она была услышана на третий день после обрезания. И именно тогда отец ребенка встал с постели.

Точно так же можно сказать и о Лоте.

Лот не был достоин, чтобы ради него беспокоили и утруждали малаха с Небес. Поскольку, отделившись от Авраама и направившись в Седом, он отдалился и от Всевышнего.

Лот, как написано в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 41) отдалился от Творца мира, сказав: «Не нужен мне ни Аврам, ни его Всевышний».

После этих слов, никакой посланник особо для Лота стараться не будет. Но коль скоро Рефаэль был послан к Аврааму, он мог заодно вытащить Лота из гибнущего Седома. Так же, как малаху в рассказанной выше истории, отправленному на обрезание — вылечить отца новорожденного.

 

на основе комментария раби Исраэля-Меира hа-Коэна

(Хафец Хаим; один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)

3. Неожиданное доказательство

Авраама навестил Сам Всевышний, а он оставил Его и побежал навстречу путникам, чтобы пригласить их к себе в гости. Как написано: «И поднял глаза, и увидел — вот три человека стоят перед ним, и увидел и побежал им навстречу» (Берешит, гл. 18, ст. 2).

Из этого поступка Авраама Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 127) делают вывод, что проявить гостеприимство, пригласить людей в свой дом и хорошо их принять — важнее даже, чем принять Шехину (Присутствие Всевышнего).

Ну, а что, если Авраам ошибся, если он поступил неправильно? Может, ему следовало оставаться со Шехиной, но — не поворачиваться к Ней спиной и бежать встречать гостей?

Рав Нафтали из Ропшиц (Галиция, 1760-1827 гг.) приводит еще одно доказательство справедливости заключения Учителей.

Однажды несколько евреев попали в руки властей, и нужно было их срочно выкупить. В противном случае им угрожала смерть.

Раби Нафтали в сопровождении габая (габай — распорядитель в синагоге или секретарь благотворительного фонда) отправился обходить еврейские дома близлежащих селений и местечек, собирая сумму, необходимую для выкупа.

Когда вся округа была исхожена вдоль и поперек, а денег все еще не хватало, рав с сопровождающим стали совершать и дальние походы, которые в отсутствие транспорта и хороших дорог были весьма утомительными.

В результате одной из таких вылазок наши герои оказались на хуторе очень зажиточного еврея. Его богатство находилось под охраной рачительности (из соображений деликатности, назовем это качество так). Хотя соседи и те, кто имел с ним дело, считали его скупым.

Издалека увидев гостей, хозяин быстро сообразил, что раввины просто так здесь не ходят. Стало быть дело пахнет деньгами, точнее — их потерей.

Стараясь двигаться бесшумно, хозяин приставил лестницу к входу на чердак, быстро взлетел по ней наверх и зарылся в солому.

Жена открыла гостям дверь, и не успели те и рта раскрыть — сообщила, что хозяина нет дома.

Габай хотел рассказать о заповеди «выкуп пленных», но женщина прервала его повторным сообщением об отсутствии мужа.

— Мы пришли издалека, позволь нам хотя бы перевести дух с дороги и выпить чашку чая, — вступил в разговор ребе из Ропшиц.

Женщина нехотя отступила назад, пропуская гостей в дом.

За чашкой чая, рав Нафтали обратил внимание на свежий след от передвижения лестницы и кучку соломы у ее подножия. Знаком он велел габаю залезть на чердак. Тот последовал указанию раввина.

Габай порылся в соломе и вдруг заметил туфлю, которая была надета на ногу в полосатой штанине. Дальше хозяин самостоятельно выкопался из копны и, бормоча какие-то нелепые оправдания, спустился в дом.

— Тебе не нужно оправдываться, — встретил его ободряющей улыбкой раби Нафтали. — Ты помог мне понять слова Мудрецов… Наши Учителя говорят, что оказать гостеприимство, даже важнее, чем принимать Шехину. Но разве может быть что-то важнее связи с Творцом? А именно ее обеспечивает Шехина. Но теперь, благодаря тебе, у меня есть на это ответ. Когда Всевышний явил  себя Моше из пылающего куста, там сказано, что «Моше закрыл свое лицо, поскольку страшился взглянуть на Всевышнего» (Шемот, гл. 3, ст. 6). Моше при встрече со Шехиной закрыл лицо. Ты же при виде гостей целиком зарылся в солому. Значит, прием гостей действительно важнее.

 

на основе комментария раби Нафтали из Ропшиц

(Галиция, 1760—1827 гг.)

 

4. Что важнее — гостеприимство или мир в доме?

На третий день после обрезания в физическом состоянии этого человека наступает, можно сказать, некий «кризис». В этот день он чувствует себя хуже, чем в предыдущие и последующие дни. Поэтому Всевышний решил навестить Авраама именно на третий день.

И в нашей недельной главе читаем: «А тот (Авраам) сидел при входе в шатер в знойную пору дня» (Берешит, гл. 18, ст. 1).

Отсюда мы узнаем, что в тот самый день стояла невероятная жара. Ничего подобного не было ни до, ни после. А все потому, что Всевышний, как пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), извлек солнце из его вместилища — чтобы не обременять Авраама приемом гостей.

Гости, тем не менее, все-таки появились. Авраам поднял глаза и увидел возле своего шатра трех путников, похожих на бедуинов.

Это, конечно же, были не обычные путники. Обычные — в такую жару не рискуют путешествовать.

В Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 86) сказано, что Творец увидел, как огорчен Авраам отсутствием госте. Поэтому и привел к нему малахим (множественное число от слова малах, в условном переводе — «ангел») в образе людей.

Что же делает Авраам в такой ситуации?

С одной стороны у него находится Шехина (Присутствие Всевышнего), с другой к его шатру приблизились путники.

Так вот, Авраам поворачивается спиной к Всевышнему и бежит встречать гостей.

Из этого Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 127) заключают, что гостеприимство — важнее общения с Творцом.

Итак, наши Учителя, проанализировав поступок Авраама, сделали вывод об исключительной важности приема гостей. Но, возникает вопрос: чем руководствовался Авраам? На основании чего он счел уместным и позволительным оставить Всевышнего, поспешив навстречу гостям?

Вероятно, Авраам обратил внимание на необычную жару.

Творец Сам пришел меня навестить на третий день, — рассуждал он. — Но вдобавок Он еще и устроил сущую жаровню. Для чего? Чтобы путники не приближались к шатру. Но, если бы общение с Творцом было бы важнее приема гостей, Он не стал бы так накалять атмосферу.

Если в любом случае запрещено прерывать общение с Шехиной — какая разница, есть гости или их нет? Но раз Всевышний устроил жаровню, значит, Он не желал, чтобы я отвлекался на гостей. Следовательно, если гости все-таки придут, я обязан буду переключиться на них.

Что, собственно, и произошло.

Теперь, если к кому-то из нас придет Всевышний, а следом нагрянут гости, как бы нам не хотелось побыть в лучах Шехины — наш долг повернуться к гостям и заняться ими.

 Кто-то скажет: где это видано, чтобы Творец ходил по домам? Так, что нам дает установление Учителей о преимуществе гостеприимства над общением с Шехиной? Какое у него практическое применение?

Известно, что гостеприимство, как правило — мужское качество. Женщины же по природе своей экономны и поэтому порой не слишком жалуют гостей.

Обо всем этом сказано в Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 86).

Кто-то может решить, что поскольку жена недолюбливает гостей, и они ее раздражают — ради мира в семье не надо их звать.

То есть под соусом благих намерений и заботы о семейной гармонии кому-то может прийти в голову отказаться от приема гостей, от выполнения заповеди о гостеприимстве.

Мир и гармония в отношениях между мужем и женой, разумеется — очень важны. Когда между ними царит мир и согласие, они, как говорится в Талмуде (трактат Сота, лист 17), удостаиваются Присутствия Шехины.

Вместе с тем, прием гостей может разозлить жену. А злая жена прогоняет Шехину.

Так вот, даже несмотря на это, человек обязан привечать гостей. Потому что прием гостей — важнее Шехины.

 

на основе комментария рава Шломо Левинштейна

(Израиль, наше время)

Автор текста Мордехай Вейц