В первой фразе главы сказано: «И было по завершению двух лет, фараону снится сон...».

По завершению на иврите - микец.

В нашей недельной главе Тора продолжает знакомить нас с судьбой Йосефа, который был вынужден провести в египетской тюрьме два дополнительных года. Как написано: «И было по прошествии двух лет…» (Берешит, гл. 41, ст. 1).

В Мидраше Танхума, там, где комментируется этот фрагмент, рассказывается, что однажды спросили одного из наших Учителей, чем отличаются сны праведников от снов злодеев. И Учитель ответил, что праведники во снах видят небо и землю (как, например, Яаков видел во сне лестницу, стоящую на земле и упирающуюся в небо), а злодеи не видят ни неба ни земли.

Попытаемся разобраться, как связан этот рассказ Мидраша с рассматриваемым нами отрывком.

Но сначала отметим, что в Мидраше Раба на книгу Берешит (гл. 89) Учителя находят объяснение нашему фрагменту в словах царя Давида — «Счастлив человек, который Всевышнего сделал опорой своей и не обратился к надменным и к склоняющимся ко лжи» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 40, ст. 5). То есть — подобает человеку полагаться лишь на Творца и не прибегать к услугам злодеев, не просить у них помощи. 

Йосеф же, чтобы освободиться из тюрьмы, попросил царского виночерпия замолвить за него слово фараону. За что и был наказан двумя лишними годами тюремного заключения. В Торе читаем, что Йосей говорит своему сокамернику-виночерпию: «Так вспомни же меня, когда тебе благо будет, изволь оказать мне милость и упомяни обо мне фараону, чтобы вывести меня из этого дома» (Берешит, гл. 40, ст. 14).

Вместо того, чтобы ожидать спасения Свыше, Йосеф просит о помощи виночерпия.

Но ведь известно, что помощь с Небес не приходит сама по себе. Она осуществляется через людей. И возможно, Йосеф полагал, что виночерпий и есть тот чудесный посланник, призванный спасти. Если так — его усилия вполне оправданы. 

Но тогда возникает вопрос: за что он был наказан двумя дополнительными годами тюремного заключения?

Внесем небольшое уточнение. Спасение Свыше может прийти только через человека праведного, каковым виночерпий, конечно же, не был. Поэтому Йосефу и не следовало на него полагаться. Как сказано в Теилим: «И не обратился к надменным и к склоняющимся ко лжи».

То есть не должен был Йосеф прибегать к услугам злодея.

Но откуда ему знать, что виночерпий — злодей? Быть может, он — порядочный человек?

Йосеф, — свидетельствуют Учителя, — должен был знать, что виночерпий — не праведник. Ведь недаром в Мидраше Танхума, в комментарии к этому фрагменту из нашей недельной главы разъясняется (см. выше) разница между снами праведников и снами злодеев.

Виночерпий пересказал Йосефу свой сон, в котором не было ни земли, ни неба. Что означает, что виночерпия не следует считать праведным человеком. Следовательно, помощь Свыше не могла быть послана Йосефу через него. 

Выходит, что, полагаясь на виночерпия, Йосеф совершил ошибку. За что и просидел в тюрьме два дополнительных года.

Наша недельная глава начинается фразой: «И было по истечению двух лет, и снится фараону сон…» (Берешит, гл. 41, ст. 1).

В Мидраше Учителя задаются вопросом: что такого удивительного и выдающегося в том, что фараону приснился сон? Разве простым людям разве не снятся сны? Неужели сны — привилегия царей?

И объясняют, что, на самом деле, царям снятся сны, имеющие глобальное значение, относящиеся к мировым событиям или хотя бы к событиям в стране, которой они правят. Простым же людям может сниться только то, что касается их самих или их ближайшего окружения. 

Итак, фараон видит сон, который никто не может разгадать. Тогда виночерпий вспоминает о Йософе. Он рассказывает фараону, что есть один «отрок-еврей, раб», который умеет разгадывать сны.

Мы видим, что виночерпий сообщает о Йосефе довольно неохотно. Он, как бы подстраховывается. Если Йосеф не угодит фараону, он, виночерпий, мол, заранее предупреждал, что «толкователь» — заключенный в тюремную камеру раб. А с раба — много ли возьмешь? Если же Йосеф преуспеет — можно рассчитывать на дивиденды. Ведь это он, виночерпий, подсказал властителю, где искать нужного человека.

Возникает вопрос: почему виночерпий сам не обратился к Йосефу с просьбой разгадать сон? Ведь получив разгадку от Йосефа, он мог передать ее фараону от своего имени — будто бы он сам сумел понять истинный смысл этого сна. Тогда виночерпий получил бы не какие-то жалкие комиссионные за посредничество, но — настоящую награду.

Однако, как сказано в Мидраше — сны царей принципиально отличаются от снов простых людей. Поэтому, если бы виночерпий пересказал Йосефу сон фараона, выдав его за сон, который якобы приснился ему самому — Йосеф и «считывал бы информацию», ориентируясь лишь на виночерпия. И его разъяснение утратило бы масштабы, которые он мог ощутить, зная, что ему предстоит толковать царский сон.

Очевидно, что от упрощенного разъяснения фараон не пришел бы в восторг. 

И не только награды не видать виночерпию, но скорее всего и головы не сносить.

Виночерпий, конечно же, мог признаться Йосефу, что сон приснился не ему, а фараону. Но тогда Йосеф, понимая, что ему представляется, вероятно, единственный шанс на освобождение из тюрьмы, не захотел бы упустить такую возможность. Он не стал бы открывать виночерпию смысл этого сна. И настоял бы на личной встрече с правителем Египта.

Поэтому виночерпий решил, что лучше — не гнаться за лаврами предсказателя снов, выступить лишь в роли скромного советчика и удовлетвориться, пусть и небольшими, зато надежными дивидендами от посредничества.