По первому слову первой фразы: «Когда выйдешь на войну на врагов своих…».

Когда выйдешь на иврите — ки теце.

В нашей недельной главе объясняются причины, по которым амонитяне и моавитяне не могут присоединиться к еврейскому народу.

В тексте Торы читаем: «Не войдет амонитяне и моавитяне в общину Всевышнего. За то, что не встретили вас хлебом и водой на пути при вашем Исходе из Египта» (Дварим, гл. 23, ст. 4-5).

Учителя в Талмуде (трактат Авода Зара, лист 36) запретили сынам Израиля есть хлеб, испеченный неевреем — чтобы евреи не смешивались с другими народами. Но из нашего фрагмента вроде бы следует, что Тора не запрещает нееврейский хлеб.

Рав Давид бар Шмуэль hа-Леви (известен как «Таз» — по аббревиатуре слов, составляющих название его комментария к Шульхан Аруху — Турей Заhав) в своем комментарии на раздел Орах Хаим (гл. 588, параграф 117) приводит правило, что то, что Тора разрешает впрямую, Учителя не имеют права запретить. 

Возникает вопрос: на основании чего тогда они запретили нееврейский хлеб?

Прежде всего, следует отметить, что из процитированного выше отрывка из нашей недельной главы не обязательно должно следовать, что Тора разрешает есть пат акум (нееврейский хлеб). Амонитяне и моавитяне должны были встретить евреев хлебом и водой, как принято встречать путников. Но это не означает, что евреи стали бы есть этот хлеб. 

Но если евреи не собирались есть их хлеб, почему же тогда Тора так сурово наказала их? За то, что не угостили евреев запрещенным им хлебом? 

Амонитяне и моавитяне не знали еврейских законов и не ведали об этом запрете. Поэтому, как это принято во всем мире, должны были встретить хлебом и водой путников, прошедших через пустыню. Суровое наказание, уготованное им, объясняется также их неблагодарностью. Эти два народа произошли от Лота и его дочерей, которые были спасены из Сдома в заслугу Авраама. 

Кроме того, в книге раби Яакова Хагиза Галахот Ктанот говорится, что в том случае, если еврей сварит или, скажем, поджарит хлеб, испеченный неевреем, сделав из него какое-то блюдо — эта еда будет кашерной (пригодной в пищу еврею), утратив статус пат акум.

Таким образом, если бы амонитяне и моавитяне встретили евреев, как положено — хлебом-солью, сыны Израиля могли бы нажарить себе на завтрак гренки или сварить к обеду хлебный суп. То есть, из нашего фрагмента нельзя заключить, что Тора разрешает пат акум.

Рассматривая данный отрывок, Учителя обращают внимание и на употребленное в нем выражение «за то, что» (на иврите — аль двар). Слово «двар» происходит от того же корня, что и слово «дибур» (речь). И приходят к выводу, что амонитяне и моавитяне обвиняются в Торе не только за то, что не встретили сынов Израиля хлебом и водой, но, прежде всего — за то, что не встретили их добрым словом. Это не стоит денег, но может быть дороже самых изысканных яств и дорогих напитков. 

Конечно же, у сынов Израиля была и еда (ежедневно для них выпадал ман — см. на сайте ответ «Что такое ман (манна)?», № 706) и вода из колодца. Но дело не в том, что у них былол и чего не было. то-то может сказать, что евреям не нужен был хлеб - у них выпадал ман, и вода - был колодец. Но и участие Амонитяне и моавитяне обязаны были оказать странникам элементарное внимание.

В нашей недельной главе сообщается, что Всевышний перевернул проклятия Билама, превратив их в благословения (берахот — мн. число от слова бераха). Как сказано: «Но не стал слушать Всевышний Билама и обратил проклятие его в благословение» (Дварим, гл. 23, ст. 6).

Подробнее о Биламе — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Балак, первый годовой цикл обсуждения.

Но ведь Всевышний изначально запретил Биламу проклинать еврейский народ. В тексте Торы читаем: «Но только слово, какое говорить буду тебе, его исполни» (Бамидбар, гл. 22, ст. 20). Да и Билам сам заверяет: «Не смогу преступить слова Всевышнего, чтобы сделать малое или великое" (там же, ст. 18).

Так зачем все-таки понадобилось переворачивать проклятия в благословения?

Лучше понять это поможет притча.

Вблизи деревни, на перекрестке двух проезжих дорог, располагался постоялый двор и трактир, где путников ожидала сытная еда и удобный ночлег. Всем заправляла там еврейская семейная пара. Звали их Абрам и Сара.

В какой-то момент между мужем и женой отношения начали портиться. Доходило до ссор и взаимных проклятий. А со временем — любая ссора уже превращалась в страшный скандал, с руганью и битьем посуды.

Сейчас, возможно, это назвали бы кризисом среднего возраста. Но так или иначе — путники с тех самых пор обходи стороной постоялый двор Абрама и Сары стороной. Оно и понятно. Кому охота вместо отдыха в нелегкой дороге, становиться невольным свидетелем бурных семейных сцен. 

Абрам и Сара обратились к раввину за советом — как избежать неминуемого разорения?

Раввин, конечно же, прежде всего, посоветовал им воздерживаться от ссор и проклятий. Но Абрам и Сара в один голос заявили, что это — выше их сил.

— Хорошо, ссорьтесь, — заключил раввин, — но хотя бы не проклинайте друг друга.

— Как это без проклятий! — упорствовали супруги. — Без проклятий — это уже не ссора.

— Тогда, вот что, - принял решение раввин, — всякий раз, когда у вас появится желание проклясть — заменяйте слова. Так, чтобы вместо проклятий у вас выходили благословения. Ведь слова — не так уж важны, главное — интонации.

На это Абрам и Сара согласились. С тех пор из трактира стали раздаваться душераздирающие крики: «Чтоб ты долго жил!», «Да будь ты благословлена до четвертого колена!» и т.п.

Постояльцы стали понемногу возвращаться в их гостиницу, дело налаживалось. Хотя многие не могли понять, почему почтенная чета сопровождает благословения и восхваления криками и битьем посуды...

Примерно так же можно воспринимать и берахот Билама. Ведь в глубине его души затаилось желание проклясть евреев.

.