По первой фразе: «Вот слова, которые говорил Моше всем сынам Израиля...» (гл. 33, ст. 1).

На иврите «слова» — дварим

За пять недель до своей смерти Моше начал наставлять народ Израиля. Эти наставления и нравоучения легли в основу книги Торы Дварим, к изучению которой мы сейчас приступаем.

Моше, — объясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — взял пример с нашего праотца Яакова, который незадолго до смерти наставлял и порицал своих сыновей.

Сказал он (Яаков): «Реувен, сын мой, открою тебе, почему я не порицал тебя все эти годы: чтобы ты не оставил меня, не пошел и не примкнул бы к Эсаву, брату моему».

За прегрешения, совершенные в прошлом, порицают лишь незадолго до смерти, — продолжает Раши. — И на это, как говорится в Мидраше Сифри — четыре причины.

Во-первых — чтобы не пришлось порицать вторично.

Во-вторых — чтобы ближний (которого он порицал) не стыдился его всякий раз при виде его (ведь ему уже недолго осталось его видеть).

В четвертых — чтобы расстаться с ним в мире.

Главы народа в основном старались придерживаться этого правила.

Так Йегошуа бин Нун (ученик, последователь и преемник Моше Рабейну, возглавивший еврейский народ после смерти Моше) порицал сынов Израиля лишь незадолго до своей смерти.

Так же поступил и пророк Шмуэль. Как сказано: «Вот я, свидетельствуйте против меня» (Танах, Первая книга пророка Шмуэля, гл. 12, ст. 3). И царь Давид тоже наставлял своего сына Шломо в конце дней своих (об этом написано в Танахе, в первой книге Мелахим — книге Царей, гл. 2, ст. 1-9). 

Итак, хочешь наставлять, обличать, жечь глаголом и раздавать нравоучения — дождись старости, момента, когда близится уход в иной мир. 

В Танахе (книга пророка Йермиягу, гл. 1, ст. 6) описывается ситуация, когда Всевышний призывает Йермиягу взять на себя миссию пророка. «Куда мне, — отвечает тот, — я еще молод!».

Йермиягу знал, что пророки обличают недостатки и пороки. Только Моше этим занимался, когда достиг преклонного возраста.

— А я еще даже и пожить не успел, — резонно заметил Йермиягу. — К тому же, Моше, прежде чем критиковать и наставлять свой народ — совершил для него много чудес: вывел из Египта, рассек море, кормил маном (см. на сайте ответ «Что такое ман (манна)?», № 706 — с материалами, обозначенными в нем ссылками), получил Тору. А я, что сделал для евреев я?

Но все доводы Йермиягу были отвергнуты, и Всевышний отправил его наставлять и обличать, невзирая на молодость.

Как это объяснить?

Дело в том, что наставления Моше — в корне отличаются от наставлений пророка Йермиягу.

Моше обличал прошлые проступки, требовал проанализировать то, что было, и сделать выводы — чтобы подобное больше не повторилось. С такой критикой действительно можно и подождать. Дождаться, пока люди созреют, выбрать подходящий момент, запастись чудесными «подсластителями». 

Йермиягу же должен был возвестить о приближении катастрофы. Когда человек подходит к самому краю пропасти — не ждут удобного момента, чтобы его предупредить. И если нужно спасать — спасают, даже с риском для собственной жизни.

Не говорят: «молод я, не пожил еще». Но — идут и делают все необходимое. Этот подход, как никогда, актуален и в наши дни, дни накануне избавления.

Моше передает повеление Всевышнего: «Всевышний говорил нам на Хореве, говоря: Довольно вам оставаться у этой горы» (Дварим, гл. 1, ст. 6).

Такую форму обращения Всевышнего — «И говорил Всевышний Моше, говоря» — мы не раз уже встречали в текстах Торы.

Употребленный в данном фрагменте повтор глагола «говорить» (на иврите — леемор), что называется, «режет слух».

Известно, что словосочетание «Всевышний говорил» в данном контексте означает, что повеление нужно передать всему народу Израиля, ибо именно к нему, ко всему народу, оно и обращено. Но для чего в нашем отрывке используется еще и это навязчивое — «говоря»? Ведь и без того понятно, что «Всевышний говорил нам».

Мы знаем, что в Торе нет ни одного лишнего слова и даже знака. И повтор (или, скажем, необычное написание) используется, чтобы остановить нас, заставить прочесть этой фразу с особым вниманием. Ибо предполагается, что в ней присутствует некий скрытый при поверхностном прочтении смысл.

Так и тут. Слово «говоря» явно дает намек на дополнительный смысл, содержащийся в этом фрагменте? Постараемся его отыскать.

В трактате Пиркей Авот («Наставления отцов», гл. 6, мишна 2) говорится о голосе, который постоянно звучит с горы Хорев. «Горе тем, кто пренебрегает Торой!» — произносит этот голос.

Очевидно, его (этот голос) и имеет в виду Моше в нашем отрывке. Ведь не зря он упоминает Хорев.

Слово «леймор» имеет также значение — «возвышать», «вершина».

В Танахе, например, читаем: «И останутся там отдельные плоды, как (после того), когда обобьют масличное дерево: (останутся) две-три маслины на верхушке (на иврите употреблено слово амир) самой высокой ветви» (книга пророка Йешаягу, гл. 17, ст. 6).

Слово «амир» — «верхушка» (самой высокой ветки) имеет тот же корень, что и слово «леймор». Таким образом, Всевышний провозглашает — возвышение, возвеличивание нашего народа. И все это — в преддверии войны за Эрец Исраэль (Землю Израиля). На войне побеждает тот, кто сильнее духом, чей духовный уровень — выше.

— Не бойтесь покинуть гору Хорев, не бойтесь войти в Эрец Исраэль, не бойтесь пока живущих там народов. Ведь вы — верхушка самой высокой ветки. Ваш духовный уровень — выше. И это означает, что победа будет за вами.

Всевышний велит сынам Израиля сниматься со стоянки и отправляться в путь. И в тексте нашей недельной главы об этом сказано: «Довольно вам оставаться у этой горы» (Дварим, гл. 1, ст. 6).

Евреи пробыли там двенадцать месяцев без десяти дней. За это время, как отмечается в Мидраше Сифри, они изготовили Мишкан (переносной Храм), Менору (семисвечник) и прочую храмовую утварь, приняли Тору, назначили Санhедрин (высшая еврейская судебная инстанция), выбрали предводителей тысяч и сотен.

Все эти достижения, бесспорно, легли в общую копилку еврейского народа. И если кто-то скажет: «но ведь евреи сделали золотого тельца — наверняка это прегрешение "съело" все их былые заслуги!», на это готов ответ. Мишкан, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к книге Торы Шемот (гл. 38, ст. 21), — свидетельство того, что Всевышний, простил Израилю золотого тельца. Ибо Он дал Шехине (Присутствие Всевышнего) Своей пребывать между ними.

Кроме того, из Талмуда (трактат Шаббат, лист 22) мы узнаем, что западная свеча Меноры чудесным образом, никогда не гасла, что также говорило о пребывании Шехины в среде еврейского народа — невзирая на их прежние ошибки.

Вся книга Дварим — это собрание наставлений, которые дает своему народу Моше в последние дни его жизни. Наставления эти, порой высказаны впрямую, но в основном — представлены в виде намеков и иносказаний. Начал же Моше, как мы видим, не с критики, не с нравоучений, но, наоборот — с того, чтобы приободрить народ, пусть это и не звучит открыто и явно. Ваши заслуги, ваши достижения, — говорит евреям Моше, — никуда не пропали. Они по-прежнему с вами!

В Талмуде (трактат Шаббат, лист 30) рассказывается, что Раба (великий Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века) всегда начинал свои уроки Торы с шутки, вызывая улыбку слушателей. И только после этого он приступал к объяснению сложных, возвышенных тем, требующих концентрации внимания, собранности и трепета перед Творцом. Умной шуткой, Раба снимал напряжение и добивался единения сердец. Благодаря этому, слушатели проявляли чудеса в восприятии слов Торы.

Ободрение, похвала в этом смысле — действуют ничуть не хуже шутки. Моше начал с похвалы, и его критика не была воспринята в штыки, а зерна наставлений упали на благодатную почву.

Эти правила не утратили своей актуальности и в наши дни. Хотите быть услышанными, хотите, чтобы ваши слова возымели действие — начните урок с хорошей шутки, а наставление — с похвалы.