По первому слову первой фразы: «Когда выйдешь на войну на врагов своих…».

Когда выйдешь на иврите — ки теце.

Одна из заповедей, которые даны в нашей недельной главе, связана с птичьим гнездом. Здесь мы читаем: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери мать, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

В раввинской литературе заповедь, предписывающая удалить птицу от гнезда прежде, чем забрать ее птенцов или яйца, носит название — «шилуах hа-кен».

В Мидраше Раба к этому фрагменту говорится о другой заповеди — о заповеди обрезания (брит мила).

Известны случаи, когда ребенок рождается без крайней плоти. И Учителя в этом Мидраше задаются вопросом: как тогда выполнить заповедь обрезания? И приходят к выводу, что в такой ситуации нужно выпустить каплю крови. Это и будет считаться обрезанием. 

Но почему, обсуждая заповедь шилуах hа-кен, Учителя вдруг вспоминают о заповеди обрезания? Неужели между ними есть хоть какая-то связь, кроме той, что обе они — заповеди из Торы? 

По закону, обрезание ребенку делают не сразу после рождения, но на восьмой день, — продолжают Учителя свое обсуждение в Мидраше, — чтобы ребенок успел окрепнуть. Это свидетельствует о милосердии Всевышнего по отношению к людям. Точно также Он проявляет милость ко всем своим творениям. О Его милосердии к птицам и свидетельствует заповедь шилуах hа-кен.

Упомянутая в Мидраше процедура обрезания, когда остается лишь выпустить каплю крови, в чем-то — подобна кроплению кровью приношения (на иврите приношение в Храме — корбан) мизбеаха (в условном переводе — «жертвенник»). Это кропление, эти несколько капель, делают все приношение — освященным (на иврите — кадош). Также и кровь обрезания — освящает ребенка заповедью Всевышнего.

Когда отец передает своего сына моэлю (специалист, делающий обрезание) — это подобно принесению корбана перед Всевышним.

Основная цель приношений (во множественном числе — корбанот) — пробудить Милосердие Творца.

Отец, передающий своего сына для обрезания, тем самым — пробуждает Милосердие Всевышнего ко всем людям. А выполнение заповеди шилуах hа-кен относится ко всем птицам, ибо изливает на них Милость Всевышнего. 

Сказано, что тому, кто в точности исполняет повеление Всевышнего о птичьем гнезде — «будет хорошо, и продлятся его дни». Достойная награда за столь несложную, казалось бы, заповедь.

Но и это еще не все.

В описании заповеди читаем: «отпустить должен ты мать, а детей бери себе».

Достаточно было бы сказать: отпусти мать и бери детей. Зачем понадобилось уточнять: а детей бери — себе?

Представьте ситуацию: человек где-то в лесу или в поле находит гнездо. И если он не пройдет мимо и решит взять птенцов или яйца, понятно, что он возьмет их — себе. Никак иначе он их взять не может. Так зачем же писать о том, что и так, само собой подразумевается?

Ответ находим в продолжении Мидраша. В нем Учителя разъясняют, что в случае, когда заповедь шилуах hа-кен выполнит человек, у которого не было детей — он удостоится сыновей.

Поэтому и сказано: «детей возьмешь себе». То есть — приобретешь, произведешь на свет сыновей. А где сыновья — там и обрезание.

Вот, и еще одна связь между двумя этими заповедями обнаружилась.

В нашей недельной главе читаем: Сказано, что когда ты исполнишь заповедь шилуах hа-кен, о которой говорится в нашей главе: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Если за эту легкую заповедь (на иврите данная заповедь называется — шилуах hа-кен) награда столь высока, — отмечает в своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — каково же тогда вознаграждение за выполнение трудной заповеди!

Но почему шилуах hа-кен — легкая заповедь?

Во-первых, она не требует никаких материальных затрат. Во-вторых, к ней не нужно специально готовиться. Ведь сказано — «если попадется». То есть выполнить ее можно, только если представится случай. Большинство других заповедей, как известно, предполагает, что для их осуществления необходима тщательная подготовка. А когда есть подготовка — есть и противодействие.

Допустим, человек готовится к чему-то хорошему, позитивному, планирует некие действия, которые должны принести пользу. Но дурное начало (на иврите — йецер hа-ра) не дремлет. И этот позитив совсем не в его интересах. Понятно, что йецер приложит все усилия, чтобы у человека ничего не получилось. Отвлечь, обмануть, запутать, переубедить, заставить сомневаться, сбить с толку — в ход идут любые уловки. И, чем длительнее подготовка — тем сильнее противодействие. Попробуйте устоять и не поддаться.

 Но заповедь шилуах hа-кен застает дурное начало врасплох. Ведь человек о ее выполнение даже и не помышлял. Он себе просто прогуливался где-то за городом, совершал вечерний моцион (птица-самка обычно высиживает яйца в вечернее время, а для выполнения заповеди требуется именно она, а не самец, поскольку сказано: «отпусти мать»). И вдруг, глядь — гнездо с птенцами, а на них — птица. Что может быть проще? Отпустил птицу-мать и взял себе гнездо с птенцами (хотя бы на короткое время; вовсе не обязательно забирать, достаточно только поднять и опустить). Дурное начало ничего не успеет придумать. Разве что зубами от досады скрипнет.

Поэтому и говорят, что шилуах hа-кен — легкая заповедь.

Какая же заповедь тогда — трудная?

Одна из самых трудновыполнимых заповедей — о почитании родителей, проявлении уважения к ним.

Отец и мать символизируют качества хохма (в условном переводе — «мудрость») и бина (в условном переводе — «интуиция»), а их очень трудно в себе развить.

Отец и мать также связаны с мерой милосердия (хесед) и мерой суда (гвура).

Следовательно, подготовка к исполнению этой заповеди — любовь и трепет, трепет и любовь. В книге Зогар, кстати сказать, чувства любви и трепета названы — «отцом» и «матерью».

Любить и трепетать, отбиваясь от нападок дурного начала. Сохранить любовь и не утратить трепет — вот самая сложная заповедь Торы.

В нашей недельной главе говорится о заповеди шилуах hа-кен. Как написано: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Мы уже выяснили, что эта заповедь считается легкой, потому что не требует никаких расходов, и к ней не нужно готовиться. Но есть еще одна причина. 

Некоторые люди выполняют заповеди открыто, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания — смотрите, мол, какие мы праведные! А вот проступки совершают — тайно.

Другие, наоборот, не скрывают свои ошибки, не пытаются выдать себя за благочестивых. Несмотря на то, что совершают много добрых дел, которые — не афишируют. Эти люди вызывают больше симпатии, чем первые. 

Вообще, не следует выставлять свои заповеди и добрые дела напоказ. Берегите их от чужих, завистливых глаз, они вам ещё понадобятся в грядущем. Часто бывает, что заработать капитал не так сложно. Гораздо труднее — сберечь его.

Так же — и с заповедями. Внимание окружающих, всеобщий интерес значимо уменьшают «размер» будущей награды, девальвируют заповедь. Поэтому, тефилин, например, принято накладывать не на центральной улице, не на рынке, при большом скоплении людей, а в синагоге, где все заняты тем же.

Или, скажем, ханукальные свечи. Их зажигают у входа в жилище, а не посреди городской площади. Эта заповедь связана именно с домом, а на площади, как ни старайся — ее нет.

Меценат пожертвовал средства на строительство синагоги. Об этом золотыми крупными буквами возвещает надпись на фасаде. Каждый раз, идя мимо, он смотрит на надпись, и на сердце теплеет при взгляде на собственное имя. От этой теплоты мало-помалу — тает его награда в Будущем мире.

Сам собой напрашивается вывод: исполнил заповедь — отлично. Теперь постарайся не попасть в газеты. Порой, это бывает совсем непросто.

Но заповедь шилуах hа-кен и в этом плане — легкая. Птицы, обычно вьют гнезда в удаленной местности, вдали от досужих глаз. Исполняющему эту заповедь ничего не нужно предпринимать, чтобы избежать ненужного внимания. Птица сама обо всем уже позаботилась.

Накануне Исхода из Египта Всевышний говорит евреям: «Пусть испросит каждый у ближнего своего (египтянина) и каждая у ближней своей вещей серебряных и вещей золотых» (Шемот, гл. 11, ст. 2).

Народ с радостью и энтузиазмом подхватил эту идею. Моше же в это время отправился разыскивать останки Йосефа и готовить их к переправке из Египта в Израиль.

Учителя в Талмуде (трактат Сота, лист 13) восхваляют Моше за этот поступок. А в Мишлей (Притчи царя Шломо — гл. 10, ст. 8) написано: «Мудрый сердцем примет заповеди». И это — о Моше.

Возникает вопрос: почему Учителя одобрительно высказываются о Моше, но ничего не говорят о сынах Израиля, которые в это время не баклуши били, но исполняли Волю Всевышнего?

Дело в том, что экспроприация египетских сокровищ привлекла, да и не могла не привлечь, всеобщее внимание. Действия же Моше остались незамеченными. Поэтому по шкале истинных ценностей Моше сильно обогнал весь народ. Да и — по конечному результату. Судите сами. Останки Йосефа благополучно доставлены в Шхем, где и пребывают по сей день. А то египетское золото, где оно?

В нашей недельной главе сформулирована заповедь шилуах hа-кен (запрет брать мать вместе с птенцами). В тексте Торы читаем: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле: птенцы или яйца, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери, которая над детьми. Отпустить должен ты мать, а детей бери себе. Чтобы хорошо было тебе, и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Дварим, гл. 6), в комментарии к этому фрагменту сказано, что тот, кто выполняет заповедь шилуах hа-кен, в награду в будущем удостоится исполнить другую заповедь, заповедь, предписывающую освободить еврейского раба. И если в заповеди шилуах hа-кен главное — «отпустить мать», то о еврейском рабе сказано: «А отпуская его на свободу...» (Дварим, гл. 15, ст. 13). 

Но есть ли между этими заповедями еще какая-то связь, кроме общего повеления — «отпустить»? И, что за радость такая получить возможность отпустить на волю раба?

Когда сыны Израиля служат Всевышнему, изучая Тору и исполняя заповеди, освящая себя и удаляясь от зла — это подобно самому желанному приношению. В ответ, согласно правилу мера за меру (на иврите — мида кенегед мида), у Всевышнего пробуждается желание наделить добром своих сыновей. Ведь когда евреи исполняют Волю Творца — они, как сказано в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 10) зовутся Его сыновьями.

В этот момент обвинителю нечего сказать, деструктивные силы бездействуют, нет ничего, что могло бы помешать нисхождению берахи (благословения). Да и кто посмеет открыть рот, когда Отец разговаривает со своим единственным сыном!?

Но если сыны Израиля не выполняют Волю Творца — поднимает голову обвинитель. То есть Сатан (подробнее о нем — см. на сайте, к примеру, в ответе «Сатана и его место в иудаизме», № 1410) вступает в свои права.

Велика любовь Всевышнего к своему народу, народу Израиля. Многое Он готов ему простить, во многом оправдать и явить ему меру милосердия, проявления, которое в книге Зогар названо — «матерью».

И действительно, в семье так заведено: если сын накуролесит, и отец решает его примерно наказать — мать вступается за сына, бросается на его защиту.

— Ведь он кровинушка наша, плоть от плоти, — взывает она, пробуждая сострадание.

Образ матери, защищающей свое потомство, используется Зогаром, как символ милосердия. И птица, распростершая крылья над птенцами, защищающая их от чужака, как никто другой соответствует этому образу.

Как мы уже сказали, Когда Израиль выполняет Волю Творца, он, как уже сказано — не нуждается в защите. Ведь все «чужаки» сами трепещут пред ним. Значит — нет потребности в «матери», в милосердии. Поэтому и сказано: отпусти мать — веди себя так, чтобы не было нужды взывать к милосердию и жалости. «А детей бери себе» — поднимись до уровня сына, сына выполняющего Волю Отца, сына, которому не нужно прибегать к заступничеству матери. 

Есть два вида служения Творцу: из страха и из любви. Служение из любви несравнимо выше служения из страха. Из страха служат рабы, а из любви — сыновья. И хотя, служение из страха — тоже достойный уровень. Поступающий так уже — не чужак, он не просто раб, но раб еврейский. Его не нужно «выдавливать из себя по капле». Но Тора все же заповедует — его отпустить.

Отпустишь «мать» (не будешь нуждаться в милосердии и жалости) — отпустишь и раба (служение из страха), — наставляют Учителя. — Тогда приобретешь статус сына (служение из любви).

В нашей недельной главе говорится об обязанности мужа веселить свою жену. Написано: «Когда возьмет кто-либо жену новую, пусть... свободен будет для дома своего один год и веселит жену свою, ту, которую взял» (Дварим, гл. 24, ст. 5).

Вызывают вопрос слова — «ту, которую взял». Для чего они нужны? Разве не достаточно было бы написать: «и веселит жену свою»? Зачем понадобилось еще и добавлять — «которую взял»?

Нередки случаи, когда парень серьезно изучает Тору и добивается определенных успехов. Но вот приходит время жениться, и он обзаводится семьей. Тогда молодой человек все больше времени и сил тратит на заработок, и все меньше — на учебу. А иногда — и вовсе прекращает учиться.

Недаром в народе говорят, что в день свадьбы жених подписывает два важных документа: кетубу (брачный договор) своей невесте и гет (разводное письмо) — Торе.

В свое оправдание бывший талмудист заявляет, что, подписывая кетубу, он берет на себя обязательство содержать и обеспечивать свою жену, а значит, с того момента он — человек подневольный...

Правильно ли он рассуждает?

Нет, это, сразу скажем — в корне неверный подход. Ведь еще до того как взять на себя обязательства перед женой, он возложил на себя обязанность изучать Тору.

В самой Торе написано: «Тора, которую заповедал нам Моше — наследие общине Яакова» (Дварим, гл. 33, ст. 4).

Употребленное в оригинале этого фрагмента слово «мораша» («наследие»), можно прочесть, — говорят в Талмуде (трактат Берахот, лист 57) Учителя, — и как — «меураса» (что в переводе на русский язык означает — «обрученная»).

Выходит, обязанности по кетубе, как бы важны они ни были, все же являются дополнительными к тем, что он принял намного раньше, а именно — во время дарования Торы у горы Синай.

Теперь мы можем лучше понять, что требует от нас Тора в рассматриваемом здесь отрывке — «Когда возьмет кто-либо жену новую, пусть... свободен будет для дома своего один год и веселит жену свою, ту, которую взял».

То есть «новую» — в дополнение к той, с которой он обручился во время дарования Торы у горы Синай.

«Пусть веселит жену свою, ту, которую взял» — ту, которую взял прежде. То есть — Тору.

Пусть не забывает веселить Тору.

Как можно веселить Тору?

Это, полагаю, понятно. «Веселить» в данном контексте означает — «изучать».