Первая фраза начинается так: “Вот благословение, которым благословил Моше... сынов Израиля...”.

Вот благословение на иврите — ве-зот а-браха.

В начале нашей недельной главы читаем: «И вот благословение, которым благословил Моше, человек Всевышнего, сынов Израиля перед своей смертью» (Дварим, гл. 33, ст. 1). 

Мы видим, что Моше назван здесь — «человеком Всевышнего» (в оригинале — иш а-Элоким). И это, конечно же — неспроста. Так в Торе подчеркивается, что благословение Моше обязательно осуществится. Ведь приятна Творцу молитва праведников. Как сказано: «Молитва благочестивых — благоволение Его» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 15, ст. 8). 

У слова «иш» есть и другое значение — «муж». На этом построен комментарий к нашей недельной главе в Мидраше Ялкут Шимони. Написано в нем, что муж дает распоряжение своей жене, и она выполняет. Так же и в отношениях Всевышнего с Моше: то, о чем просит Моше, Он, Творец — выполняет. И хотя над Ним нет никакой власти, Он по собственной воле при определенных условиях подчиняет свои действия решениям праведников, достигших духовного уровня «иш а-Элоким» (человек Всевышнего). Праведник принимает решение — Всевышний его осуществляет.

«Человеком Всевышнего» (иш а-Элоким) в Торе назван Моше и еще некоторые пророки. Среди них — Элияhу, Шмуэль, Элиша и др. Но никто не назван «человеком Творца» (имеется в виду четырехбуквенное великое Имя).

Впрочем, Моше именуется в Торе (Дварим, гл. 34, ст. 5) и «слугой Творца» (в оригинале — эвед Творца). 

Так почему есть понятия «иш а-Элоким», «эвед Творца», но нет понятия — «иш Творца»?

пишет, что Ответ на этот вопрос, — пишет Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), — «известен каждому, кто постиг тайну». 

Постараемся и мы разобраться, в чем тут суть.

Имя Элоким выражает Его Меру Суда, а четырехбуквенное Имя — Меру Его Милосердия.

Муж управляет женой. И если она возьмет на себя обет, а он, муж, как сказано в Торе (Бамидбар, гл. 30, ст. 8) — «промолчит, то ее обеты будут действительны». Но если «воспрепятствует ей — расторгнет ее обет» (там же, ст.9).

Когда Моше назван в Торе — «иш а-Элоким», тем самым подразумевается, что Всевышний на определенных этапах предоставлял Моше возможность управлять Мерой Его Суда.

А как же с Его Милосердием? Выходит, Творец не позволял Моше Его Мерой Милосердия, выходит, Творец не позволял Моше управлять Мерой Его Милосердия? Ведь Моше ни разу не назван — «иш Творца». 

Дело в том, что милосердие было одной из основных черт Моше. Он сам по себе и его поступки до краев были наполнены милосердием. За это он и удостоился права управлять Его Мерой Суда. 

Еще можно добавить, что Имя Элоким подчеркивает, что Всевышний — Хозяин всех действующих в мире сил. Поэтому оно, это Имя, имеет форму множественного числа. Оно символизирует раскрытие Всевышнего, Его проявление в нашем мире, через совокупность действующих сил и развивающихся процессов. В отличие от него, четырехбуквенное Имя отражает, если можно так выразиться — самую суть Творца.

Поэтому, когда речь идет о служении Всевышнему, это — служение Ему самому. И в данном случае о Моше говорится, что он — слуга Творца. Но когда Моше выступает в роли посланника Всевышнего, реализует Его Волю на земле, он — иш а-Элоким.

Написано в нашей недельной главе: «И вот благословение, которым благословил Моше, человек Всевышнего, сынов Израиля перед смертью своей» (Дварим, гл. 33, ст. 1).

Мы видим, что последняя глава книги Дварим начинается соединительным союзом «и» (в оригинале — «вав»).

Что с чем этот союз соединяет?

Книга Дварим — это книга наставлений и увещеваний, критики и укоров. Но наша глава начинается — благословением.

В принципе критика, конечно же — вещь полезная. Она помогает найти ошибки, исправить их и больше не повторять. Однако встречаются порой злобные, желчные люди, критикующие все и вся. И вовсе не для того, чтобы принести кому-то пользу. Но, наоборот — чтобы уязвить, ранить, причинить боль.

Впрочем, это уже не критика, а — критиканство.

Как отличить одно от другого?

Конструктивная критика всегда — на благо. Моше соединил критику с берахой (благословением). Говорится в Талмуде (трактат Сота, лист 47), что даже если левой руке приходится отталкивать, наказывать — правой следует приближать, утешать.

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя благословение Моше, пишет: «если не сейчас, то когда?».

В самом деле. Почему Моше тянул с берахой почти до самой своей смерти? Почему не благословил сынов Израиля раньше? 

В действительности не было и дня, чтобы Моше не испытывал желания благословить свой народ. Но он видел, что изо дня в день растет его духовный уровень, изо дня в день он восходит на новую ступень. Стало быть, возрастает и потенциал берахи. Каждый день Моше ощущал, что завтра его благословение будет иметь большую силу.

Но вот, незадолго до своей кончины, достигнув уровня, который назван в Торе — «человек Всевышнего» (иш а-Элоким), Моше понял, что настало время берахи («если не сейчас, то когда?»). И сразу же в Торе читаем: «вот благословение, которым благословил Моше...». 

Но в чём конкретно состояло благословение Моше?

Написано в трактате Пиркей Авот («Наставления отцов», гл. 2, мишна 10), что человек, хотя бы за день до своей смерти — должен раскаяться в своих прегрешениях и вернуться на путь Торы и заповедей (то есть сделать тешуву).

Поскольку никто не знает дату своей смерти, — отмечает рабейну Йона (один из крупнейших комментаторов Талмуда, автор многих книг; Испания, 13-й век), — выполнять это наставление следует каждый день и относиться к каждому дню так, будто он — последний. Тогда все дни человека, — продолжает рабейну Йона, — пройдут в тешуве. 

В этом же ключе следует рассматривать и благословение Моше.

Моше благословил сынов Израиля «последним днем». То есть — завещал им жить так, как будто сегодняшний день — последний день жизни.

Кроме того, Моше благословил свой народ еще и — «человеком Всевышнего». Чтобы в каждом поколении был такой человек — мудрый наставник, лидер, глава поколения.

С тех пор сыны Израиля никогда не оставались без мудрого руководства. На смену мудрецам Торы и наставникам, ушедшим в иной мир, всегда приходили новые.