По слову в первой фразе: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля...». Колено (еврейский род, потомки двенадцати родоначальников — сыновей Яакова ­ Израиля) на иврите — мате (мн. ч. — матот).

Нашу главу открывает тема обетов. Тут следует разъяснить, что обет (на иврите — недер) — это обещание, которое человек дает перед Всевышним.

Недер может быть и позитивного и отрицательного характера.

Позитивный недер — когда человек берет на себя обязательство что-либо сделать

Отрицательный — если он обязуется не совершать те или иные действия.

В Торе читаем: «Если человек даст обет Всевышнему или поклянется клятвой принять на себя запрет…» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3).

В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) поясняет, что такое обет, на примере. Недер, — отмечает он, — это, когда кто-либо говорит: «Беру на себя обязательство, которое мне свято, как приношение, что не буду есть или не буду делать так-то».

Но как быть с обетом, когда кто-то, допустим, скажет, что будет есть падаль (что законами Торы о питании еврея — категорически запрещается)?

«Принять на себя запрет», — подчеркивают Учителя в Мидраше Сифра, — означает — запретить себе дозволенное, но не разрешить запрещенное. То есть, с обетом или без обета — никогда не разрешай себе есть падаль.

Внимательнее вглядимся в наш фрагмент (разумеется — в оригинале). И мы обнаружим, что выражение, которое мы перевели — «принять на себя запрет», можно перевести (если переводить буквально) и как — «запретить себе запрещать».

Все необходимые запреты уже даны нам в Торе. И крайне нежелательно добавлять к этому что-то еще.

Да и с какой стати, собственно? Любите клясться по любому поводу и брать на себя обеты? Необходимо избавляться от этой привычки. Давать недер — запрещено. Об этом ясно говорится в Талмуде (трактат Недарим, лист 22). И даже обещая что-то — обязательно нужно подчеркнуть, что это не обет (на иврите так и говорят: «бли недер» — «без обета»). 

Только если человек видит, что его дурное начало (на иврите — йецер hа-ра) может его победить (и откуда только силы берутся у этого йецера?!), что он, человек, не в состоянии устоять и начал скатываться к прегрешению — тогда пусть возьмет на себя недер. И даже — поклянется (если другого выхода нет).

Приведем наглядный пример из Танаха.

Вспомним описание ночной встречи Рут и Боаза. После сытного ужина Боаз лег спать на гумне. В полночь он просыпается и видит женщину, лежащую у его ног (Мегилат Рут — Книга Рут, гл. 3, ст. 8). Боаз вступает с ней в разговор, проникается ее проблемами, обещает помощь...

Когда я читал этот отрывок, меня резанула одна фраза, брошенная Боазом, казалось бы, совсем не к месту. Даже — и не фраза, скорее — восклицание: «Как жив Всевышний!».

Так он воскликнул и продолжил говорить дальше, вернулся к прежней теме. А восклицание осталось торчать внезапным «сучком», цепляющим каждого, кто изучает Книгу Рут.

О природе этого «сучка» Раши в своем комментарии пишет, что, увидев ночью рядом с собой Рут, готовую исполнить все, что он пожелает, Боаз отчетливо услышал голос желания, голос йецера. 

— Ты свободный мужчина, и она не замужем, — страстно нашептывало ему дурное начало. — Так возьми же ее!

Поняв, что не в силах совладать с собой, Боаз поклялся, что возьмет ее только после свадьбы.

Так что, его восклицание было клятвой. Боаз поклялся именем Всевышнего. И отступил йецер. Спасовал перед клятвой и перед именем Всевышнего.

В нашей недельной главе говорится о недерах (обетах) и клятвах — об их серьезности, об обязанности исполнять данное обещание. Как написано: «Если человек даст обет Всевышнему или поклянется клятвой, приняв запрет на себя — не должен он нарушать слова своего, все, что сказал, должен исполнить» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3).

«Не должен нарушать слова своего», — объясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) — значит — не осквернит слова своего, не лишит его святости, не сделает обещание свое будничным, обыденным, легковесным, пустым.

Бывает, видя надвигающуюся беду или опасность, человек облачается в неземную святость, подпоясывается невиданной доселе духовностью, и принимает на себя строжайшие запреты. Этим он возносит себя на такой уровень, что к нему теперь страшно подойти. Но вот, милостью Всевышнего, опасность миновала, беды отступили, жизнь начинает входить в привычную колею. И наш праведник — может забыть об обетах, данных в трудную минуту.

Поэтому Тора напоминает: красиво сказал — будь добр, красиво исполни, о чем говорил с таким воодушевлением.

Сам факт, что человек, предположим, спасся от врагов или, скажем, справился с тяжким недугом — автоматически не отменяет обязательства, которые он на себя взял.

Вообще, по «букве закона» — все, что произносит человек, все, что выходит из его уст, по своему статусу не должно ничуть уступать недеру. Но Творец знает, что люди (в большинстве своем) не могут держаться на этом уровне. Поэтому и не вменил в обязанность соблюдение такого жесткого правила. И установил ответственность — только за обеты и клятвы.

Но настоящие люди, богатыри духа, стараются соответствовать изначальному замыслу Всевышнего, и к каждому слову, которое выходит из их уст — относятся как клятве и недеру.

Рассказывается, что к Хазон Ишу (рав Авраам-Йешаягу Карелиц; Литва – Израиль, первая половина 20-го век) пришел молодой человек и стал приглашать его на свою свадьбу. Хазон Иш ответил, что ему это трудно. Однако жених продолжал настаивать, уговаривать его. Но Хазон Иш стоял на своем.

Жених обхаживал рава и так и эдак, сыпал комплиментами, намекал на происхождение свое и невесты, бил на жалость. Только все равно — получал отказ.

Когда он, наконец, ушел, приближенные спросили Хазон Иша, почему нельзя было сказать, мол, постараюсь прийти, бли недер (то есть — без недера, без обета, по сути — без обещания) и таким образом — быстро отделаться от назойливого визитера?

— Для меня нет разницы, — ответил им Хазон Иш, — есть недер или нет недера. Если говоришь — значит, выполняй!

Из нашей недельной главы мы узнаем, что Всевышний объявляет Моше, что тот умрет сразу после победы над народом Мидьяна. И об этом написано: «Отомсти за сынов Израиля мидьянитянам, затем приобщишься ты к народу твоему» (Бамидбар, гл. 31, ст. 2).

Но какое отношение имеет одно к другому? Какая связь между отмщением за Израиль и смертью Моше?

В Талмуде (трактат Сангедрин, лист 39) рассказывается о странном диалоге, который произошел между раби Аваhу (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль; начало 4-го века) и вероотступником.

— Всевышний лично занимался похоронами Моше, — сказал вероотступник раби Аваhу. — Как же Он после этого очистился от тумы (духовной нечистоты; о сути термина тума — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения)? Где мог окунуться Всевышний? Ведь не может быть миквы (особый бассейн, предназначенный для духовного очищения), которая могла бы Его вместить.

— Всевышний очистился огнем, — ответил раби Аваhу.

Мы видим, что вероотступник, чтобы позлить раби Аваhу, задает ему совершенно дурацкий вопрос. А тот на него невозмутимо отвечает.

Впрочем, если вдуматься, вопрос — не такой уж и глупый. Ведь сказано в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 30), что Творец сам выполняет все, что требует, чтобы сыны Израиля выполняли и соблюдали.

И если еврей, прикоснувшись к телу умершего — становится духовно нечистым и обязан очиститься, то и Всевышний, как очевидно, в аналогичной ситуации тоже должен пройти процедуру очищения. 

Но если вопрос не дурацкий — тогда почему, тот, кто задал его назван вероотступником?

Дело тут не в сути вопроса, но — в намерении, с которым человек (вероотступник) задал его. А сделал он это не ради ответа, не ради истины, но — чтобы уязвить, поставить раби Аваhу в неловкое положение.

Теперь — попытаемся понять, какое содержание вложено в ответ раби Аваhу.

О духовном очищении в Торе сказано: «Все, что проходит через огонь, проведите через огонь... А все, что не проходит через огонь, проведите через воду (Бамидбар, гл. 31, ст. 23).

Отсюда мы можем заключить, что изначально огонь лучше подходит для духовного очищения, нежели вода. И только то, что невозможно «провести через огонь» — «проводят через воду».

Поэтому, похоронив Моше, Всевышний очистился огнем.

Подчеркну, что мы оперируем здесь весьма условными понятиями, которые не следует понимать буквально.

И нам осталось лишь выяснить, какое все это имеет отношение к возмездию, к победе над Мидьяном

Речь о том, что во время войны были захвачены трофеи, среди которых была различная кухонная утварь, требующая очищения. Тогда то и появился, приведенный нами закон об очищении водой и очищении огнем.

То есть об очищении огнем стало известно — только после войны с Мидьяном. И Моше мог спокойно умереть, а Всевышний его похоронит.

Похоронит, а потом — очистится огнем.