Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «ВАЭТХАНАН»
Место в Торе: Дварим, гл. 3, ст. 23 — гл. 7, ст. 11
Почему она так называется?
Глава начинается фразой: «И я умолял Всевышнего в то время...».
Умолял на иврите — ваэтханан.
Обсуждение главы Ваэтханан
Наша недельная глава начинается словами — «И молил я Всевышнего в это время…» (Дварим, гл. 3, ст. 23).
В Мидраше говорится, что Моше, в общей сложности, вознес к Небу 515 молитв. На это дает намек самое первое слово в нашей главе, вынесенное в название.
Это — слово «ваэтханан» (и молил). Его гематрия (числовое значение) составляет 515. Так мы получаем 515 молитв, в которых Моше молил Всевышнего позволить ему войти в Эрец Исраэль (на Землю Израиля).
Такое количество молитв, конечно же, не могло не оставить свой отпечаток. Моше сам превратился в ее олицетворение собственной мольбы. До такой степени, что стоило ему лишь встать и приготовиться к молитве — еще до того, как он открывал рот, уже было понятно, о чем он собирается просить.
Поэтому и написано — «ваитханан» (я и мольба моя, тхинати, вместе — одно целое).
То же слияние личности с молитвой находим и в Теилим (Псалмы царя Давида, гл. 69, ст. 14). Здесь мы читаем: «А я — молитва».
То есть, ему (Давиду) не нужно было ни о чем просить. Его движения, его жесты, весь его облик рассказывал о насущной просьбе.
Чтобы было понятней, проиллюстрируем эту мысль притчей.
Один богатый бизнесмен прогорел и разорился в пух и прах. «Я — банкрот!», — звенело у него в ушах, когда он вышел, в чем был, из дома, роскошного дома, проданного с молотка.
У него ничего не осталось. В кошельке — ни гроша. Впрочем, и кошелек — тоже отсутствовал.
Поэтому бывшему богачу пришлось побираться.
Но люди, глядя на его дорогой, добротный костюм, сшитый по индивидуальному заказу итальянскими мастерами — подавали мало и неохотно.
К концу дня ему едва удалось наскрести на буханку хлеба.
Прошел месяц, костюм изрядно обтрепался и испачкался. Теперь, перед какими бы людьми не появился его хозяин, те с готовностью и в охотку раскошеливались.
Костюм говорил сам за себя, а бизнесмену не требовалось даже рот раскрывать. Все сразу понимали, для чего он пришел к ним.
Итак, цель визита красноречиво излагал костюм. Поношенные туфли, которые уже, как говорится, «просили каши» — выступали в роли свидетелей. След от массивного перстня на пальце визировал документ и прикладывал к нему круглую печать.
Внешний вид бизнесмена действовал лучше любых слов. На богача он уже не был похож.
Если бы вам привелось встретить его, ваш взгляд, каким тренированным он бы ни был — не смог бы разглядеть ничего, кроме мольбы о куске хлеба.
Точно так же — и Моше. Он
облачился в молитву и сросся с ней. «Позволь мне перейти Иордан», — читалось в
его осанке. «Дай подняться на Храмовую гору», — вопили ноги.
на основе комментария раби Симхи Бунима из Пшисхи
(глава хасидской общины Пшиски — еврейского местечка в Польше; конец 18-го – первая половина 19-го вв.)
Написано в нашей недельной главе: «И молил я Всевышнего в это время…» (Дварим, гл. 3, ст. 23).
Речь здесь идет о мольбе Моше, мольбе, которая воплотилась в 515-ти молитвах — в соответствии с гематрией (числовым значением) слова «ваэтханан» (и молил).
Слова мольба и молитва очень похожи по звучанию. Но это — в русском языке.
В иврите это — два совершенно разных слова: тефила (молитва) и тхина (мольба).
Попытаемся выяснить, существует ли между ними хоть какая-то связь.
Для этого сосчитаем гематрию слова «тефила». Она точно такая же, как и у выражения «с намерением сердца» (бе-хаванат hа-лев). А еще, что не менее удивительно — у выражения «служение сердца».
Итак, тому, кто хочет, чтобы его молитва была услышана, следует уподобить ее мольбе. Мольбе перед Творцом.
Этому можно научиться у Моше, о котором сказано: «И молил (ваэтханан) я Всевышнего». А гематрия слова «ваэтханан» — точно такая же, как у слова «тефила».
Круг замкнулся.
Как молиться (обращаться к Всевышнему с мольбой, а не угрожать) мы — выяснили. Теперь осталось уяснить — когда.
Очень часто, если с человеком происходит беда, первая мысль, которая приходит к нему в голову — обратиться за помощью к Творцу, то есть — помолиться Ему.
Но следующая мысль как бы одергивает его: сейчас — не время, ты разбит, раздавлен, у тебя нет никаких духовных сил. Нужно подождать, прийти в себя — тогда и молиться.
Это — в корне неверное рассуждение.
Если человек пойдет на поводу у этой мысли (а ее нашептывает дурное начало, на иврите — йецер hа-ра) — он никогда не удостоится обратиться с молитвой к Всевышнему.
Написано в нашей недельной главе — «И молил я Всевышнего в это время».
Молитву ни в коем случае нельзя откладывать на потом. Потом будут другие испытания. Именно сейчас, когда случилась беда, и ты почувствовал необходимость обратиться к Творцу — это и есть самый благоприятный момент для молитвы (на иврите — эт рацон).
Глупо откладывать молитву «до лучших времен». Быть может, Всевышний именно сейчас ожидает ее от тебя. Возможно, ею Он и обусловил обстоятельства, в которых ты оказался. Ты, чтобы помолиться, ждешь, что называется «у моря погоды» (наступления лучших времен), а погода эта — в ожидании твоей молитвы. Получается замкнутый круг.
Написано в Торе: «Люби Всевышнего всем сердцем и всей душой» (Дварим, гл. 6, ст. 5).
В Талмуде (трактат Берахот, лист 54) разъясняется, что читая выражение «всей душой», надо понимать под ним — «даже если тебе приходится отдать душу». То есть, если предстоит расстаться с душой — это не причина для того, чтобы не молиться.
Что же тогда говорить о
моментах, когда просто «душа не лежит», не расположена к молитве. Если — «не
лежит», значит, надо стряхнуть с себя дрему и обратиться к Всевышнему. Он ждет
от тебя этого.
на основе комментариев рава Давида Авудраhама
(автор книги «Авудраhам», Испания, 14-й в.)
рава Исраэля Салантера
(основатель движения «Мусар», приверженцы которого особое внимание уделяли этической стороне поведения человека; Литва, 19-й век)
и раби Ицхака-Меира Альтера из г. Нова-Гура
(основатель движения Гурских хасидов; широко известен как Хидушей а-Рим, по имени, которое получил по названию написанной им книги Хидушей а-Рим; Польша, конец 18-го – первая половина 19-го вв.)
Автор текста Мордехай Вейц