Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «КЕДОШИМ»
Место в Торе: Ваикра, гл. 19, ст. 1 — гл. 20, ст. 27
Почему глава так называется:
По значимому слову первой фразы главы, в которой сказано: «И говорил Всевышний Моше: «Обратись ко всей общине Израиля и скажи им — возвышенными (кедошим) будьте, ибо возвышен Я — Всевышний...» (Ваикра, гл. 19, ст. 1).
Слово кедошим — множественное число от ивритского слова кадош, что в большинстве переводов Торы означает — «святой». Однако у слова кадош есть и другое значение — возвышенный, стремящийся вверх, духовный.
Обсуждение главы Кедошим
Одна из фундаментальных заповедей Торы — заповедь почитания родителей. Об этом в нашей недельной главе читаем: «Всякий матери своей и отца своего бойтесь» (Ваикра, гл. 19, ст. 3).
Как-то во время каникул руководитель одной из йешив увидел, что его ученик не оказывает должного уважения своему отцу.
— Сейчас каникулы, много свободного времени, — обратился раввин к ученику, — почему бы не использовать его для неформальной учебы? Мы могли бы вместе поучить что-то, что не входит в курс семестра.
Возможность позаниматься один на один с самим главой йешивы, конечно же, впечатлила молодого человека, и он с радостью за нее ухватился.
— А что мы будем учить? — спросил он.
— Я думаю, особенно полезно было бы поучить галаху (законы), скажем — о почитания родителей.
На лице у юноши появилось выражение разочарования.
— Мне хотелось бы учить законы, которые имеют хоть какое-то отношение и к нашему времени, — произнес он.
К сожалению, в наше время уважение к родителям многие считают анахронизмом. И только у людей прошлых поколений оно сохранилось в крови.
Как-то к раву Исраэлю Абухацира (в народе его называли Баба Сали, хотя более грамотно — Бава Сали, что в переводе с арамейского означает — «врата молитвы»; известный знаток Торы и праведник, 1889-1984 гг.) пришли на прием женщина с сыном. Когда подошла их очередь, секретарь раввина прочел просьбу женщины: «Я мать и рощу этого подростка без мужа. Прошу, чтобы наш раби и наставник благословил его и повлиял на него так, чтобы он относился ко мне с большим уважением и не нарушал заповедь из Торы».
Секретарь окончил чтение, и в комнате повисла тишина. Лицо праведника выражало скорбь. Затем он прошептал, как будто разговаривая сам с собой:
— Ах, если бы у меня была мать, если бы она только была жива — я носил бы ее на руках. Я танцевал бы от радости. Увидеть бы ее хоть на минуту.
И слезы выступили на глазах раби. А в комнате вновь воцарилось молчание.
На этот раз его нарушил голос подростка:
— Прости меня, мама, — сказал он. — Прости за все, что тебе довелось пережить из-за меня. Прости за боль и страдания, что я тебе причинил.
Лицо праведника просияло.
— Да будет прощено тебе и да искупится прегрешение твое. А сейчас послушай, я расскажу тебе историю.
Много лет назад, мой отец сильно хворал. Мы с моим старшим братом ухаживали за ним, как могли. Отец очень страдал от болезни — он громко стонал и кричал от боли.
— Папа, почему ты так кричишь? — спросил его мой брат.
— До сих пор у меня был сияющий бриллиант, — ответил отец, — но сейчас его блеск померк.
Отец имел в виду старшего сына. Услышав эти слова, брат решил уйти в добровольное изгнание. Целый год он провел в синагоге, не заходя домой. Он сидел и учился в стороне от всех, как будто на него наложили херем (херем — отлучение от общины). Через год он попросил меня справиться у отца, простил ли тот его. На мой вопрос отец ответил, что бриллиант вернул свой чудесный блеск.
Завершив рассказ, Бава Сали возложил руку на голову отрока и произнес:
— Если пообещаешь исправиться и относиться к матери с должным почтением, я тебя благословлю всеми благословениями, чтобы ты был счастлив.
Мы видим, что в прошлых поколениях люди относились к заповеди почитания родителей намного серьезнее и строже, чем теперь. Возможно, потому, что раньше лучше учили Талмуд или же он глубже проникал в людское сознание. Ведь в Талмуде не счесть примеров и историй о том, как наши Учителя почитали родителей. Например, в трактате Кидушин (лист 31) сказано, что рав Йосеф, заслышав шаги своей матери, наполнялся трепетом и вставал, словно при приближении Шехины (Присутствия Всевыщнего).
на основе комментария рава Реувена Карeлинштейна
(Израиль, наше время)
Начало нашей недельной главы изобилует заповедями. Здесь — и «Святы будьте», и почитание родителей, и соблюдение шаббата (см. Ваикра, гл. 19, ст. 2-3).
Существует ли связь между столь разными на первый взгляд повелениями?
Трепет перед отцом породил запреты садиться на его место, перебивать его, когда он говорит, и т.п.
Всевышний на седьмой день Сотворения мира прекратил всякую работу и устроил шаббат.
Когда мы делаем то же самое — не выглядит ли это так, как будто бы мы усаживаемся на Его место?
Чтобы исключить подобные мысли, Тора расположила заповеди в этой последовательности: «всякий трепещи перед отцом и матерью». Но, вместе с тем — и «субботы Мои соблюдайте».
Так может, если нет запрета на то, чтобы садиться на субботний Трон Всевышнего, то и трепетать перед Ним не требуется?
Поэтому, говоря об обязанности соблюдать шаббат, в Торе добавлено — «Шаббаты мои соблюдайте, и святыни Мои чтите» (там же, ст. 30).
В Талмуде (трактат Песахим, лист 50) рассказывается история о жителях города Бишан, что рядом с Цидоном.
В Цидоне был большой рынок, и бишанцы промышляли на нем торговлей. Понятное дело, что они не торговали в субботу.
Впрочем, они завели обычай и в пятницу не заниматься торговлей, но посвящать это время подготовке к шаббату.
Сменилось поколение, и новые бишанцы уже не обладали тем благоговением перед шаббатом, что было у их родителей. Они пришли к мудрецу раби Йоханану (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, составитель Иерусалимского Талмуда; 3-й век) и попросили разрешить им торговать по пятницам.
— У наших родителей был достаток, и они могли себе позволить воздерживаться от торговли в пятницу. Но наши дела идут значительно хуже. Мы не можем сидеть дома. Разреши нам ездить в пятницу на рынок в Цидон!
— Хорошенькое дело! А разве не для вас сказано: «Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отказывайся от учения матери твоей» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 1, ст. 8)?
Мы видим, что жители Бишана не ходили на рынок в пятницу не потому, что это было запрещено законами субботы, но — исходя из правила: освяти себя в дозволенном.
Их дети были менее склонны к освящению, их интересовала торговля.
Тогда раби Йоханан обратил внимание коммерсантов на то, что, хоть формально они и не нарушат субботу, но почитание родителей сильно пострадает. Ведь написано: «Не отказывайся от учения матери твоей». А они хотят отказаться.
Исходя из этого, мы можем лучше понять логику построения нашей недельной главы. Она называется Кедошим и начинается призывом — будьте святы! (освяти себя в разрешенном).
Если же дети твои заявят, что, мягко говоря, не в восторге от этого обычая — напомни им другую заповедь, о трепете перед отцом и матерью.
Они не вправе отказываться от обычаев отца — даже если обычай носит пассивный характер, предлагая воздерживаться от торговли в пятницу во славу субботы.
на основе комментария раби Моше Софера
(Хатам Софер; Братислава, Словакия, вторая половина 18-го — первая половина 19-го вв.)
3. Суббота в лавке
Написано в нашей недельной главе: «И субботы Мои соблюдайте» (Ваикра, гл. 19, ст. 3).
Жизнь в галуте (в изгнании), на чужбине — часто требовала от евреев самоотверженности на грани невозможного, ради соблюдения шаббата.
Вот рассказ еврейского мальчика о шаббате времен Первой мировой войны.
Я рос в одном из множества еврейских местечек, рассыпанных по территории Польши, как звезды по небу в летнюю ночь. В моем родном местечке в субботу не работала ни одна еврейская лавка, это даже поляки знали. Но вот, наш край захватили немцы. И военная администрация издала приказ — открыть в субботу все магазины и лавки.
Невыполнение приказа, по законам военного времени — могло стоить жизни. А опасность для жизни отодвигает субботние запреты на второй план.
Однако соблюдения шаббата следует добиваться даже самой высокой ценой, но только не ценой жизни. Ведь сохранив жизнь, пусть и за счет нарушения субботы, в будущем человек сможет почтить и освятить еще множество суббот. Но погибнув, он уже точно ничего больше соблюдать не сможет.
Итак, все еврейские торговцы решили подчиниться приказу военной администрации и открыть свои лавки и магазинчики. Но как вести дела в лавке в святой субботний день — это каждый уже решал для себя сам.
У моих дедушки и бабушки была скобяная лавка. Бабушка взяла все на себя. Мужа и детей она отправила в синагогу, а сама пошла в лавку.
Поляки, местные жители, знали, что евреи в субботу им ничего не продадут, поэтому они обходили еврейские магазины стороной. А вот, немецкие солдаты — заходили.
Каждому входящему бабушка объявляла хорошо поставленным голосом:
— Магазин открыт по приказу военного коменданта области. Но я сегодня ничего не продаю. Поэтому вы можете взять то, за чем пришли, совершенно бесплатно.
Солдаты, потоптавшись на месте, в нерешительности выходили, не привыкшие к такому обращению.
Вдруг в лавку вошел германский офицер и отчеканил не терпящим возражений тоном:
— Два килограмма гвоздей, пожалуйста!
— У нас сегодня самообслуживание! — сказала ему бабушка. — Так что, придется тебе самому потрудиться.
С этими словами бабушка протянула офицеру бумажный пакет. Она не хотела в шаббат иметь дело с гвоздями, которые считаются мукце (то есть — вещью, запрещенной к использованию и перемещению в субботу).
Офицер набрал гвоздей и швырнул пакет на прилавок.
— Упакуй мне как следует!
Бабушка вложила пакет в еще один, чуть больший, и перевязала шпагатом. Только она не отрезала шпагат от мотка и не завязала, потому что эти действия запрещены в шаббат.
— Сколько с меня?! — гаркнул немец.
— Товар освобожден от оплаты.
Офицер бросил на прилавок пару марок, подхватил сверток подмышку и направился к выходу. Неотрезанный шпагат продолжал разматываться и волочился вслед за ним. Бабушка села за прилавком и погрузилась в чтение книги «Цена у-Рена» (ТаНаХ в переводе на идиш, специальное издание для еврейских женщин).
Германец шагал по улице, звеня подковами и шурша шпагатом. Развязка была близка и стремительна. Кто-то наступил на шпагат, сверток вылетел и смачно шлепнулся на землю, упаковка порвалась, гвозди рассыпались.
Первая мысль офицера была — вернуться и прикончить старуху. Но тут он подумал, что возвращаться плохая примета. Поэтому, лишь плюнул с досадой и побрел восвояси.
А бабушка тем временем приступила к Мусафу (одна из субботних молитв)…
на основе комментария рава Шломо Левинштейна
(Израиль, наше время)
4. Терпеливый бог
В нашей недельной главе, среди прочего, дается и запрет на идолопоклонство. И мы читаем: «Не обращайтесь к идолам, и истуканов литых не делайте себе» (Ваикра, гл. 19, ст. 4).
В Мидраше Торат коhаним (гл. 14) объясняется, что слово элилим (идолы) — одно из десяти имен, одно из десяти презрительных наименований языческих культов. Каждое — подчеркивает какую-то уродливую особенность культа. Так элилим свидетельствует, что идолы халулим (буквы алеф и хет взаимозаменяемы) — опустошенные, выпотрошенные, лишенные привилегий.
Песель (истукан) показывает, что идол пасуль, то есть — негодный, испорченный.
Масеха (литой) намекает, на печальный итог: идолы будут залиты расплавленным металлом.
Мацева (надгробный памятник) — идолы стоят без движения, подобно памятникам и даже моргнуть не в состоянии.
Сеирим (волосатые) — потому что они богатеют (миташрим) от других, усиливаются за счет других. Здесь параллель не смысловая, но — фонетическая, основанная на созвучии.
В некоем местечке на территории Польши жил один парень, которого все звали «Моше-хец» (Моше-стрела). Свое прозвище он получил за то, что в беге ему не было равных.
Когда в местечке сменился полицмейстер, новый стал активно интересоваться местным населением — кто куда ходит, чем занимается.
Однажды он выследил Моше вблизи костела. Тот с интересом за чем-то наблюдал.
— Что ты тут делаешь? — грозно насупил брови полицмейстер.
— Наблюдаю за вашим богом.
— Что же именно тебя в нем заинтересовало?
В глубине души полицмейстер мечтал переманить какого-нибудь еврея в свою веру. Поэтому его голос сделался приторно-елейным.
— Мне очень нравятся его терпение и выдержка.
— В чем же ты усмотрел проявление долготерпения?
— Здесь много птиц, они беспрерывно галдят и гадят на его голову, а он все это терпит!
Полицмейстер ожидал явно другого ответа. Его жирная шея покраснела, а глаза налились кровью. Он вознамерился схватить Моше и как следует его проучить. Только того не зря прозвали «стрелой»...
Следует отметить, что еврею запрещено не только служить и поклоняться идолам, но даже смотреть на них нельзя. Как сказано: «Не обращайтесь к идолам». Ведь даже от одного взгляда может сформироваться связь. И с еврея спрос гораздо строже...
на основе комментария рава Шломо Левинштейна
(Израиль, наше время)
5. Чтобы не обобрать бедняка
В нашей недельной главе есть запрет на крохоборство. Написано: «Не обирай ближнего твоего и не грабь» (Ваикра, гл. 19, ст. 13).
В окрестностях Бердичева должна была состояться большая ярмарка. Множество покупателей должны были съехаться со всех концов Российской империи.
Торговцы Бердичева, в предвкушении немалых барышей, собрались вместе и стали обсуждать, как им увеличить объемы продаж.
Спустя пару дней, ярмарка, наконец, открылась. И среди спешащих к торговым рядам многие увидели раби Леви Ицхака, большого праведника и известного раввина.
Люди недоумевали — что за дела могут быть у праведника на ярмарке?
Те, кому посчастливилось оказаться рядом с раби, слышали его встревоженный голос:
— Караул! О-е-ей! — выкрикивал он. — Торговцы не упомнили, торговцы позабыли.
— Что мы не упомнили? — встрепенулись торговцы.
— Несколько дней назад вы все собрались, чтобы подробно обсудить, как привлечь больше покупателей, как увеличить продажи, как повысить прибыль. Но одну важную деталь вы все-таки упустили. Вы совершенно не озаботились вопросом, как организовать торговлю, чтобы не нарушить запрет на воровство, чтобы не обобрать бедняка.
Как-то к раби Ханоху из Александра пришел делец и попросил благословения перед большой ярмаркой.
— Каков род твоих занятий? — спросил его праведник.
— Я торговец.
— И чем же ты торгуешь?
— Тканями.
— Можно взглянуть на твой товар?
- По правде говоря, у меня его нет. С помощью различных ухищрений и ловких комбинаций, я выуживаю деньги у незадачливых лопухов, а ткани даже не покидают складов.
— Зачем же ты все так усложняешь? Просто скажи, что ты воруешь, — заключил раби.
Однажды к раву Менахему Шаху (глава йешивы «Поневеж» в Бней Браке; один из религиозных лидеров Израиля; Литва – Эрец Исраэль, 20-й век) пришел молодой учащийся йешивы и сообщил, что решил заняться торговлей. Он попросил у рава бераху (благословение) на успех.
— У тебя есть соответствующее образование? — поинтересовался раввин.
— Какое нужно образование, чтобы торговать всякой мелочевкой?
— Скажу тебе, какое. Необходимо хорошенько выучить все четыре раздела Шульхан Аруха, чтобы не нарушить запрет на воровство, на взимание процентов и т.п.
Автор текста Мордехай Вейц