Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «Аазину»
Место в Торе: Дварим, гл. 32, ст. 1 - гл. 32, ст. 52.
Почему она так называется?
В начале первой фразы сказано: «Вслушайтесь Небеса, и я буду говорить...».
Вслушайтесь на иврите — аазину.
Обсуждение главы Аазину
Нашу недельную главу открывают наставления Моше. Как сказано: «Внемлите, Небеса, и говорить буду, и услышь, земля, речи уст моих» (Дварим, гл. 32, ст. 1).
Если человек — праведник, если он в духовном росте достиг уровня Небес, то он легко воспримет слова наставления и даже тяжелую критику. Праведники любят слушать мусар (морально-этические нормы и постулаты), ведь они хотят исправить и улучшить то, что требует улучшения. Чтобы не топтаться на месте, но продвигаться вперед и духовно расти.
Простой же человек, заматериализованный, приземленный — не захочет слушать о себе неприятные вещи. Он заткнет уши и убежит, не понимая, что потерпел фиаско.
Моше объясняет, как с кем говорить.
«Внемлите, Небеса, и говорить буду.
Праведниками можно говорить прямо, без прикрас, даже и неприятные вещи. Дибур (говорение) — часто означает жесткий тип разговора.
«И услышь, земля, речи уст моих».
Здесь использовано понятие «амира» (речение) — это мягкий, вкрадчивый разговор. Только он может принести пользу при общении с простыми людьми, сумевшими подняться в духовном плане не выше уровня земли.
Дальше читаем — «Изольется, как дождь, мое наставление, иссочится, как роса, моя речь» (там же, ст. 2).
Дождь полезен для сельского хозяйства и для пополнения запасов питьевой воды. Тем не менее, некоторые люди от него страдают, например — пешие путники, или те, что хранят вино в вырытых ямах.
А вот выпадение росы всем приносит радость, роса не может никому навредить.
Таким образом, мусар и нелицеприятную критику можно сравнить с дождем. Польза от них велика, но есть люди, которые плохо их переносят.
Но задушевный разговор, как роса — многим придется по вкусу, по крайней мере, сильно не напряжет. Вопрос, лишь в том — будет ли польза и какая?
Теперь постараемся понять, к какому типу людей обращался Моше со своим напутствием. К тем, которые занимаются духовными поисками, воспаряя к Небесам, или к тем, что погрязли в материальных проблемах, и только они их и интересуют?
Очевидно, что и к тем, и к другим.
Тех, кому важна духовность, Моше призывает — внемлите hа-шамаим (Небеса), вэ-адабера (и говорить буду). Гематрия (числовое значение) употребленных в оригинале выражений «hа-шамаим, вэ-адабера» — составляет 613.
Таким образом, Моше заверяет их, что к вершинам духа ведет один путь — соблюдение заповедей Торы (которых насчитывается 613). И нет другого.
К сожалению, есть люди, которые стремятся строить свою жизнь, а заодно и жизнь всего общества в отрыве от законов Торы. Они считают заповеди неким «атавизмом» и требуют отделить религию от государства. Моше более трех тысяч лет назад ответил им, что небесные законы превалируют над земными. Поэтому, сначала — «внемлите, небеса», и только затем — «и услышь, земля».
Моше понимал, что люди из «народа земли» едва ли прислушаются к его словам. Тогда он вознес молитву, чтобы быть услышанным — «Изольется, как дождь, мое наставление, иссочится, как роса, моя речь». Чтобы его слова не ушли в пустую, как вода в песок. Но — чтобы, подобно дождю и росе — легли на благодатную почву и взошли обильным урожаем. Чтобы проросли в сердцах поколений, побуждая их изучать Тору, выполнять заповеди и совершать добрые дела.
на основе комментария рава Яакова бен Ашера
(один из крупнейших раввинов Германии и Франции, автор предварительного текста Шульхан Аруха и многих комментариев к Торе; вторая половина 13-го – первая половина 14-го вв.),
и раби Авраама ибн Эзры
(великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.)
Моше обращается к Небу и земле — «Внемлите, Небеса, и говорить буду, и услышь, земля, речи уст моих» (Дварим, гл. 32, ст. 1).
Что здесь имеется в виду?
Упоминание небес и земли, находим также у Давида, который писал: «Призывает Он Небеса сверху и землю — к суду над народом Своим» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 50, ст. 4).
Здесь слова «Небеса» и «земля», как говорится в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 4) имеют еще и аллегорическое значение.
Слово «Небеса» намекают на душу человека, а «земля» — на его тело.
Когда человек покидает наш мир после 120-ти продолжительных и сладостных лет, он оказывается перед Небесным Судом. Тогда Всевышний спрашивает его душу:
— Почему ты совершала нарушения и прегрешения?
— Я не нарушала ничего. Если кто и виновен, так это — тело. Оно нарушало. А я с той минуты, как покинула его, порхаю по небу доброй пташкой и никак не могу взять в толк — в чем моя провинность?
Тогда Творец обращается к телу:
— Зачем ты осквернялось прегрешениями?
— Разве же это я?! Душа осквернялась, но не я! Как только она отлетела, я, словно камень, брошено на землю и лежу неподвижно. Куда мне оскверняться?
Но Всевышнего невозможно провести. Ему открыта Истина, и Он умеет выводить хитрецов на чистую воду.
Проиллюстрирую это притчей.
У царя был прекрасный сад, в котором росли и наливались спелостью чудесные плоды, равных которым не было во всем мире.
Для охраны сада царь поставил двух сторожей — слепого и безногого. Безногий рассказал слепому о чудесных плодах сада и о своем плане как ими полакомиться. Он влез на плечи слепому и, управляя им, перемещался по саду от дерева к дереву — срывал плоды, сам ел и своего напарника угощал.
Однажды царь наведался в свой сад и обнаружил, что все чудесные плоды съедены.
— Как вы посмели, наглецы! — возмутился он.
— Разве ты не видишь, что я не могу передвигаться по саду, потому что без ног. А мой напарник, хоть и ходит нормально, но совершенно слеп. Так что нам никак не добраться до твоих плодов.
Царь был сообразительный, он быстро смекнул, что к чему, и велел слепому посадить себе на плечи безногого.
— Так вы съели мои плоды!
На это сторожам нечего было ответить, оставалось только провалиться под землю, или от стыда на месте сгореть...
Когда настанет час последнего Суда, чтобы душа и тело не кивали один на другого — Всевышний будет судить их вместе, как одно целое. Об этом говорит Давид — «призывает Он небеса сверху». Душа, как известно, находится на Небесах, в духовных мирах. Оттуда и призовет ее Творец на Суд.
«И землю».
В земле похоронено тело, которое будет подвергнуто Суду вместе с душой.
Теперь нам лучше понятно наставление Моше. Он обращается к Небу и земле, призывая их в свидетели. Но посыл его, прежде всего — к тем, кто еще находится на поверхности земли, не опущен в ее недра, и к тем, кто еще расхаживает под Небесами и пока не вознесся в духовные миры.
Даже не пытайтесь хитрить, — предупреждает Моше. — Если понадобится, Всевышний достанет с Небес и найдет под землей. Поэтому не нарушайте, живите честно, будьте порядочными людьми. Ведь за каждое нарушение потом придется держать ответ.
Творца — не проведешь.
на основе комментария рава Бенциона Муцафи
(Израиль, наше время)
3. Каждый понимает по-своему
Наша недельная глава по своей форме — песня. Песня заповедей. Ведь она состоит из 613-ти слов. И каждое слово связано с той или иной заповедью Торы.
Таким образом, Моше в своем последнем напутствии напомнил сынам Израиля о заповедях, о том, как важно их соблюдать. И мы читаем: «Внемлите, Небеса, и говорить буду, и услышь, земля, сказанное мной» (Дварим, гл. 32, ст. 1).
Мы видим, что Моше в своей речи использует два понятия — «говорить» и «сказать».
Выражение «говорить» имеет некий жесткий оттенок. Отсюда — выговаривать, выговор.
Слово «сказать» и производные от него, как правило, используется в более мягком или нейтральном контексте.
Так почему Моше в одной фразе использует и жесткое «буду говорить», и мягкое — «сказанное мной»? Он что — собирается поведать о двух разных вещах?
Чтобы разобраться рассмотрим еще один фрагмент, где употреблены эти выражения.
В главе Итро написано: «Так скажи дому Яакова и говори сынам Израиля. И вы будете Мне царством коэнов и святым народом. Вот речи, которые тебе говорить сынам Израиля» (Шемот, гл. 19, ст. 3, 6).
В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что дом Яакова — это женщины, в общении с ними нужна мягкость. А вот, мужчинам (сынам Израиля) дозволено говорить слова и горькие, как полынь (игра слов: в оригинале написано: «тагид», говори, а «гидин» в переводе — полынь).
Моше призван донести и до мужчин и до женщин один и тот же призыв — быть царством коэнов и святым народом. Так почему же он использует разные стили изложения, или, быть может, предметов разговора несколько?
На самом деле, Моше передал народу Израиля лишь одно повеление Всевышнего, не больше и не меньше — «и вы будете Мне царством коэнов и святым народом».
Только женщины поняли это по-своему, по-женски, а мужчины — в соответствии со своим, мужским пониманием.
С точки зрения женщин, Всевышний, объявляя о царстве коэнов, мягко намекал на достоинство царской дочери, которой предписывалось соблюдать законы скромности, не столь уж и обременительные.
Мужчины же трезво оценивали величину ответственности, возложенной на них, в связи с повелением Творца быть святым народом. Они должны стать путеводной звездой для всего человечества. А это — во многом обязывает. Поэтому, в их понимании, слова Моше были горькие, словно полынь.
Мы видим, что Моше сообщил народу Израиля одно требование Творца. Но каждый увидел за этим что-то свое. Женщины — соблюдение правил скромности в одежде и во всем, что касается внешнего облика и поведения, мужчины — приложение усилий к тому, чтобы быть эталоном достойного поведения и праведности.
Теперь вернемся к нашему фрагменту.
Очевидно, что и здесь, предмет обсуждения — один. Но люди понимают его по-разному.
«Небеса» — это люди, достигшие высокого духовного уровня. Они видят заповеди в мельчайших деталях, понимают, насколько важна каждая, прослеживают воздействия, оказываемые на духовные миры, и поэтому осознают трудности исполнения и ответственность, ложащуюся на их плечи.
Люди простые и заматериализованные названы «землей». Их понимание очень поверхностно. Быть евреем — это круто! Евреи нынче в тренде. А заповеди? Ну, иногда можно и что-то исполнить — макнуть яблоко в мед, покрошить мацу в куриный бульон...
Моше и тем и другим говорил одно и то же, только разница — в понимании, как небо и земля.
на основе комментария рава Иегуды-Арье-Лейба Алтера
(Гурский Ребе — Сфат Эмет, Польша, 19 в.)
Написано: «Когда имя Творца провозглашу, воздайте величие Всевышнему!» (Дварим, гл. 32, ст. 3).
Из этой фразы Учителя в Мидраше Сифри выводят обязанность отвечать «амен» тому, кто произнес благословение.
В Талмуде (трактат Берахот, лист 53) говорится, что заслуга того, кто отвечает амен, даже выше, чем у еврея, который произнес благословение.
И тут у нас может возникнуть вопрос: ведь бераха (благословение) — это главное, а амен — второстепенное, по отношению к ней. Так почему же заслуга отвечающего амен выше?
Действительно, произносящий благословение, сперва упоминает Имя Творца, затем провозглашает Всевышнего Царем мира. А отвечающий амен — никого не упоминает, ничего не провозглашает. Он произносит лишь одно слово. И тем не менее, обходит благословляющего по величине заслуги.
Как такое может быть?
Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 119) указывают, что амен — это аббревиатура выражения «Э-ль, мелех неэман» (Создатель, Царь верный).
Таким образом, отвечающий «амен», подчеркивает в своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), тем самым свидетельствует, что Творец — «Создатель и царь верный».
Выходит, что амен — это своего рода печать, подтверждающая истинность. Амен в каком-то смысле — апостиль, заверяющий истинность Всевышнего (притом, что Он, конечно же, ни в каких заверениях не нуждается), и что все сказанное Им — исполнится.
Значит, когда человек произносит бераху, его слова еще ничем не подтверждены. И только амен дает берахе легитимацию и подтверждение.
То есть, благословение становится берахой, в полном смысле этого понятия, благодаря подтверждающему свидетельству того, кто ответил амен.
Во время сражения командующий сперва отправляет в атаку на позиции противника легкую пехоту, штурмовые роты. Их задача — выявить слабые места в обороне и расшатать ее.
Затем в бой идут опытные, хорошо вооруженные бойцы под прикрытием бронетехники. Они и обеспечивают победу.
Так вот, исходя из этой аналогии, бераха — это штурмовая рота, амен — спецназ.
Имя Всевышнего, упоминаемое в благословении имеет гематрию (числовое значение) — 65. Гематрия слова «амен» составляет 91 — как гематрия Имени Всевышнего и четырехбуквенного Имени вместе.
Таким образом, амен включает в себя Имя Творца в том виде, как оно записывается (четырехбуквенное Имя) и в том виде, как оно читается (Аднут). То есть, благодаря произнесению «амен» происходит полный охват...
на основе комментария рава Иегуды Хасида из Регенсбурга
(автор книги «Сефер Хасидим», Германия, 1150-1217 гг.)
В нашей недельной главе упоминаются такие качества Всевышнего как прямота, праведность, честность и справедливость. Как сказано: «Он — твердыня! Совершенны Его дела. Все пути Его — справедливы. Всевышний честен и чужд лжи, Он праведен и прямы его стези» (Дварим, гл. 32, ст. 4).
Каждый еврей должен стремиться уподобить свои качества качествам Творца. К этому нас призывает Тора и ее законы. И если человек, заявляющий, что живет по Торе, а при этом еще будет развивать в себе качества Творца — на его прямых путях ему будет сопутствовать успех, ниспосланный Свыше.
Расскажу для наглядности одну историю.
Два путника пришли к раву Аврааму ибн Эзре (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.) с просьбой рассудить их.
Они вместе путешествовали, каждый со своими припасами. Когда путешествие подходило к концу, у одного в котомке еще оставалось два целых хлеба, а у другого — целых три.
Вдруг они наткнулись на человека, сильно ослабевшего от голода. Он, по его словам, уже несколько дней не имел во рту маковой росинки. И сейчас он лежал у дороги и только молча следил, как последние силы покидают его, а он не может даже пошевелится.
Путники быстренько достали все их припасы и устроили совместную трапезу, съев все, до последней крошки.
Спасенный от голодной смерти оказался состоятельным человеком. Он, в благодарность за свое спасение, вручил своим спасителям пять золотых монет. И теперь путники заспорили, как разделить нежданно свалившееся на них богатство.
Один считал, что деньги нужно разделить поровну, так как все ели одинаково. Другой же считал, что раз у него было больше хлеба, то и монет он должен получить больше, а именно — три против двух для своего попутчика.
Ибн Эзра сказал им, что они оба неправы. А затем стал объяснять.
Поскольку все трое съели примерно поровну, то каждый хлеб следует разделить на три части. Суммарно получится 15 частей, из которых каждый съел по 5. Таким образом, от двух хлебов первого путника, которые составили шесть частей, голодающему досталась лишь одна. А от трех хлебов второго путника, которые были разделены на 9 частей, голодающему достались четыре.
Значит первому путнику полагается только одна монета, а второму — четыре золотых.
на основе комментария раби Авраама ибн Эзры
(великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.)
Автор текста Мордехай Вейц