В начале марта этого (2009) года директор Международного Агентства по атомной энергетике (МАГАТЭ) Мохамед Эль-Барадеи опубликовал новый отчет, касающийся ядерной программы Ирана. Сделанные выводы зададут тон совещанию 32-х членов правления МАГАТЭ, где будут обсуждаться меры, которые предпримет организации в будущем.

От содержания этого отчета во многом зависит реакция западных государств на активность Тегерана, проявленную в стремлении стать ядерной державой. В ожидании заключений МАГАТЭ аналитики разных стран пытались предугадать, какую тактику изберет Эль-Барадеи, выстраивая свой отчет. Учитывая сложность ситуации и ограниченность полномочий МАГАТЭ, эксперты, предваряя появление отчета, говорили о трех возможных вариантах документа.

1. В нем, по их мнению, могла содержаться общая информация о том, что Иран нарушает свои обязательства по договору о нераспространении ядерного оружия.

В этом случае отчет не окажет на сложившуюся ситуацию в мире никакого влияния. Ибо в прошлом Совет Безопасности ООН уже принял по этому поводу четыре резолюции, которые Ахмадинежад благополучно проигнорировал.

2. Мохамед Эль-Барадеи мог заявить, что исламская республика Иран выполнила свои обязательства, ответила на все вопросы и устранила неясности.

Такой отчет поставил бы Совет Безопасности ООН в трудное положение, практически лишив его возможности вводить новые санкции против Ирана, продолжающего реализацию своей ядерной программы.

3. И, наконец, Эль-Барадеи мог отделаться «общими» формулировками, не высказав четкой позиции по поводу создания Ираном атомной бомбы.

Этот вариант отчета позволил бы Ирану и впредь игнорировать резолюции Совета Безопасности ООН и продолжать работу по достижению своих целей, не опасаясь последствий. При том, что Совету, чтобы сохранить хотя бы остатки своего авторитета в международном сообществе, нужна, как очевидно, гораздо большая свобода действий.

Следует отметить, что «обтекаемый», без «конкретики», отчет МАГАТЭ в значительной мере усложнил бы и дипломатическую деятельность нового американского президента Барака Обамы, планирующего вступить в диалог с Тегераном.

Выстраивая свои прогнозы на анализе прошлой деятельности Эль-Барадеи, многие эксперты склонялись к тому, что директор МАГАТЭ представит на рассмотрение третий вариант отчета. Именно такой тактикой он воспользовался, когда в эпицентре беспокойства мирового сообщества находился Ирак под управлением Саддама Хусейна.

Деятельность Эль-Барадеи на посту директора МАГАТЭ не раз подвергалась резкой критике. В частности, за его «пристрастие» ко всякого рода двусмысленностям и неопределенностям, которыми отличались многие его отчеты. Это объясняли его страстным желанием не ставить под удар собственную карьеру. Ведь высказывая твердые позиции, он мог кому-то не угодить и, потеряв поддержку влиятельных лиц — лишиться занимаемой должности.

Впрочем, не исключено, что двусмысленности в формулировках Эль-Барадеи — результат не только его корыстных соображений, но и тех обстоятельств, в которых ему приходится работать. В конце концов, он должен действовать в рамках закона о нераспространении ядерного оружия и в соответствии с ограничениями, наложенными Международным Агентством по атомной энергетике на инспектирования и расследования.

В случае с Ираном, например, сотрудники МАГАТЭ вправе инспектировать лишь те объекты, доступ к которым откроет им Иран. И если Иран имеет параллельные объекты и установки, где осуществляются незаконные действия, у Международного Агентства по атомной энергетике нет средств, чтобы в этом удостовериться. Даже если о незаконной деятельности доподлинно известно широкой публике, МАГАТЭ, не имея возможности инспектировать подобные объекты, лишается права высказывать по данному поводу определенную позицию. Именно в такой ситуации оказалось Агентство, заинтересовавшись заводом по производству тяжелой воды, который построен в Араке, к западу от Тегерана. Продукцию завода могут использовать и для научных разработок и для производства ядерных боеголовок. Действительное положение дел сотрудникам МАГАТЭ выяснить не удалось.

Даже если речь идет об объектах, где МАГАТЭ проводит инспекцию, в большинстве случаев нельзя с полной уверенностью сказать, как в результате будет использован производимый этим объектом продукт. Взять, к примеру, производство обогащенного урана. Этот продукт используется и как горючее атомными электростанциями и как сырье для создания атомной бомбы.  

Однако, несмотря на все это, отчет Эль-Барадеи способен принести мировому сообществу ощутимую пользу, если в нем содержатся оценки сбалансированная вероятность развития событий в будущем.

Теперь, когда отчет опубликован, мы, в свете проведенного здесь анализа, вправе сказать, что Эль-Барадеи оказался на высоте, сообщив, что Иран располагает обогащенным ураном в объеме, достаточном для создания ядерной боеголовки. И если в Тегеране примут соответствующее решение, Иран может стать ядерной державой в течение нескольких ближайших месяцев. Что означает, что у миролюбивых сил осталось совсем мало времени на то, чтобы этому воспрепятствовать.

В отчете подчеркивается, что выработка обогащенного урана необходимого качества возможна только на комбинате в Натанзе. Однако не исключено, что на территории Ирана есть и другие объекты (по меньшей мере, еще один), где тайно производят уран для боеголовок.

Основанием для того, чтобы полагать, что производимый на территории страны обогащенный уран нужен Тегерану для создания ядерной бомбы, служит тот факт, что в Иране, по сути, нет атомных электростанций, где его могли бы использовать в качестве горючего. Единственная атомная электростанция, в Бушейре, будет введена в строй, самое раннее — к началу следующего (2010) года. Но и ей не понадобится обогащенный уран, произведенный в Иране. Потому что она спроектирована немецкими специалистами и построена — русскими. И заведомо запрограммирована на использование российского атомного сырья. Россия уже подписала с Ираном договор, согласно которому обязуется поставлять сырье для электростанции, по крайней мере, в течение десяти ближайших лет (на словах Россия готова поставлять горючее в течение 37 лет его запроектированного существования).

Тегеран заявляет, что планирует строительство еще нескольких атомных электростанций, которое будет осуществлено в основном с помощью России и Китая. Однако, если эти планы станут реальностью, новые электростанции все равно будут работать на кодированном российском или китайском топливе.

Более того, уран, производимый Ираном, не может быть экспортирован ни в одну другую страну, имеющую атомные электростанции.

Закономерно возникает вопрос: ради чего Иран, производя обогащенный уран, подвергает себя, казалось бы, неоправданному риску? Стоит ли это «горючее» — жестких экономических санкций со стороны западных стран или, того хуже — военных действий, в ходе которых пострадает иранский народ? Может, Тегеран тратит миллиарды долларов, провоцирует гонку вооружений в регионе и вступает в конфликт с ООН только ради того, чтобы продемонстрировать свою политическую непреклонность?

Логика подсказывает, что Ирану необходим обогащенный уран для производства атомных боеголовок, которые нужны для осуществления агрессивных планов этого государства.

Приступит ли Иран к производству ядерных боеголовок сразу после того, как получит требуемое количество обогащенного урана или на время остановится на достигнутом — этого не знает никто. В любом случае абсолютно ясно одно: мировое сообщество вправе применить по отношению к нему самые жесткие меры.

Получив данные последнего отчета МАГАТЭ, новая американская администрация проявила крайнюю озабоченность. Но изменят ли выводы Эль-Барадеи политический курс США в отношении к Ирану?