New Page 1
|
|
О Трактате Санѓедрин
Трактат Санѓедрин
Лист 58
Выявляя, чем отличаются еврейские законы от
нееврейских, Талмуд естественным образом приходит к
обсуждению ситуации с гером (человек, который был
неевреем, но перешел в еврейство). В частности,
выдвигает вопрос: как поступать в изменившейся ситуации
тому, кто стал частью еврейского народа?
И отвечает: пройдя гиюр (процесс перехода в
еврейство), человек уподобляется появившемуся на свет
ребенку. И, быть может, в определенном смысле он даже
“слабее”. Ведь родственных связей, которые существовали
у него до гиюра, у него теперь нет.
Но если те, кто был до гиюра его близкими, стали ему
“чужими”, означает ли это, что и запрета на интимные
отношения с ними теперь у него нет?
Ограничения остаются, — говорят наши Учителя. А для
того, чтобы никто не расценивал ситуацию иначе, они
вывели определенные установления.
Эти установления Учителей и обсуждает Талмуд на нашем
листе.
Рассматривается случай, когда гер зачат до гиюра
матери, а рожден — после. То есть его мать прошла гиюр
во время беременности.
По закону, такому геру запрещено жениться на сестре
по материнской линии, ибо связь с матерью у него не
утрачивается. А вот брак со сводной сестрой — по отцу
(если матери у них разные) ему разрешен, потому что
связь с отцом в результате гиюра матери он теряет.
То же положение с браком между таким гером и сестрой
отца по линии его матери — он запрещен; брак между гером
и сводной сестрой отца по отцовской линии — разрешен.
Позиции Учителей разошлись в вопросе, может ли такой
гер жениться на сводной сестре матери, если у них один
отец, а матери — разные. В результате дискуссий
выводится закон (ѓалаха), разрешающий этот брак.
Талмуд выясняет истоки этого закона. И сообщает: он
выводится на основании текста Торы, где описывается, как
наш праотец Авраам говорит, обращаясь к Авимелеху:
“...Однако сестра моя (Сара) — дочь моего отца, но не
дочь матери моей, и стала мне женой”.
Раби Акива (величайший
Учитель Мишны, 2-й век) выводит законы о запрещенных
связях из фразы: “Оставит человек отца своего и мать
свою и прилепится к жене своей, и станут они плотью
одной”.
Слова “оставит человек отца своего”, — отмечает раби
Акива, — подразумевают, что связь с женой отца запрещена
(понятно, что речь идет о ситуации, когда отца уже нет в
живых или он — в разводе, в противном случае жена отца
была бы неприкосновенной для сына, как любая другая
замужняя женщина). Выражение “прилепится к жене”
выделяет запрет на связь мужчины с мужчиной, указывая,
что именно с женщиной он должен вступать в интимные
отношения. Словосочетание —
“станут плотью одной” намекает на запрет на
скотоложество и подчеркивает, что лишь в результате
связи мужчины с женщиной появляется на свет ребенок, в
котором их “плоть” соединяется.
Автор текста Ханох Лернер
Лист 59
Талмуд продолжает обсуждать различия между
заповедями, которые даны евреям, и теми, что получили
сыновья Ноаха. И приводит высказывание раби Йоси бар
Ханины (Учитель
Талмуда в Эрец Исраэль, вторая половина 3-го
века) — “Все заповеди, которые были даны сыновьям Ноаха
и повторены (евреям) на горе Синай, даны и тем и другим:
те, которые получили сыновья Ноаха, а на горе Синай
повторены не были — даны Израилю, но не сыновьям Ноаха”.
Эти слова считаются ключевыми в понимании данной
проблемы.
Талмуд приводит пример: заповедь, запрещающая есть
жилу, которая находится в задней ноге животного (имеется
в виду крупный рогатый скот).
Как мы помним, разговор об этой жиле впервые
возникает в том фрагменте Торы, где речь идет о поединке
малаха (некая духовная субстанция, осуществляющая
связь Неба с землей) Яакова с малахом Эсава. В
конце поединка малах Эсава коснулся бедра Яакова,
в том месте, где проходит сухожилие. В память об этом
событии евреи не едят эту жилу из бедра животного.
Эта заповедь, — говорит раби Иегуда
(великий
Учитель Мишны, 2-й век), — была дана уже сыновьям Яакова,
которые в тот момент еще не считались евреями, то есть,
по сути — сыновьям Ноаха.
Евреи получили ее на горе Синай, — говорят другие
Учителя. — А в историю поединка Эсава с Яаковом она
записана, чтобы объяснить причину запрета. То есть, с
точки зрения других Учителей, заповедь “не есть
сухожилие из бедра животного” предназначалась только
евреям.
Анализируя высказывание раби Йоси бар Ханины, Талмуд
выдвигает на обсуждение вопрос: почему получается у
него, что заповедь, данная сыновьям Ноаха и не
повторенная на горе Синай, предназначена только евреям?
Казалось бы, должно быть наоборот: если не повторена на
горе Синай, значит, исполнять ее обязаны лишь неевреи. И
объясняет: нет таких законов, которые запрещали бы
что-то неевреям, а евреям — разрешали.
Отсюда Талмуд делает вывод: если заповедь дана
сыновьям Ноаха и повторена на горе Синай, исполнять ее
следует и тем и другим. Если же заповедь давалась только
сыновьям Ноаха, это означает, что после дарования Торы
она перешла к евреям, ибо в момент получения Торы
еврейский народ находился на очень высоком духовном
уровне, и только евреи могли удержаться от соблазна
нарушить ее.
В свете данной темы Талмуд рассматривает заповедь
обрезания. Она, как известно была дана до дарования Торы
— Аврааму и его потомству. То есть, выходит — сыновьям
Ноаха, ибо Авраам в то время еще не был евреем. В Торе
по этому поводу сказано: “И ты мой союз соблюдать
будешь” (Берешит, гл. 17, ст. 9).
Повторение этой заповеди как будто бы находим в тексте
Торы, полученном на горе Синай — “И на восьмой день (от
рождения) обрежешь ты крайнюю плоть его” (Ваикра,
гл. 12, ст. 3).
Если следовать логике — дана сыновьям Ноаха, а потом
— на горе Синай, значит, исполнять ее обязаны и евреи и
неевреи — получится, что и неевреи должны делать
обрезание сыновьям. Но мы знаем, что заповедь эта
обращена лишь к евреям. Как понимать это противоречие? —
спрашивает Талмуд. И отвечает: сам факт, что в книге
Ваикра говорится об обрезании, еще не
свидетельствует о том, что эта заповедь была дана на
горе Синай. В словах, которые написаны здесь
раскрываются дополнительные подробности исполнения
заповеди, которую (до дарования Торы) получили сыновья
Ноаха — в лице Авраама и его потомков. Сама заповедь на
Синае не повторяется.
Попутно Талмуд выдвигает вопрос: какую же подробность
исполнения заповеди мы узнаем из приведенной выше цитаты
(из книги Ваикра)? И дает разъяснение:
здесь дается разрешение делать обрезание в субботу,
то есть — “на восьмой день”, даже если он выпадает на
шаббат. И дополнение это евреи могли получить только на
горе Синай, потому что именно здесь были даны все законы
Субботы.
Далее Талмуд приводит еще один пример. Заповедь
“плодитесь и размножайтесь” давалась сыновьям Ноаха и
повторение ее прозвучало на горе Синай. Почему же и она
досталась только евреям?
И заключает: здесь — та же ситуация. Давалась она
неевреям. А на горе Синай в нее лишь были внесены
некоторые уточнения.
Сказал раби Иегуда от имени Рава (великий Учитель
Талмуда, 3-й век): Адаму запрещалось есть мясо
животных, как написано в Торе: “...Вам будет в пищу
и всем полевым зверям” (Берешит, гл. 1,
ст. 29). То есть растениями вы будете питаться, но — не
животными.
Потом сыновьям Ноаха Всевышний разрешил есть мясо. В
Торе об этом говорится так: “Как овощи, дал вам (в пищу)
все” (Берешит, гл. 9, ст. 3).
Но если сказано в Торе — “все”, то неввреям, быть
может, в отличие от евреев, не запрещается есть части от
живого животного? — спрашивает Талмуд. И отвечает: и для
них этот запрет действителен. Ибо вслед за стихом, в
котором неевреям дается разрешение есть мясо, в Торе
читаем: “Однако мясо в крови которого — душа (живая) не
ешьте” (там же, ст. 4).
Автор текста Барух Шнайдер
Лист 60
Талмуд продолжает сравнивать заповеди,
предназначенные для исполнения евреям от тех, которые
были даны неевреям (сыновьям Ноаха).
Речь на нашем листе идет, в частности, о запрете на
“скрещивание” двух видов животных и двух разных видов
деревьев. О нем, в применении к сыновьям Ноаха,
говорилось еще на 57-м листе (см. на сайте обзор
листа 57).
Тот же запрет существует и для евреев, — говорит
раби Элиэзер (Учитель
Мишны второго поколения, 1-й век), — и распространяется
он не только на тех, кто живет в Эрец Исраэль, но
и на пребывающих за границей.
Далее Талмуд, возвращаясь к процедуре суда над
человеком, допустившим в своих словах богохульство (см.
на
сайте обзор
листа 56),
выдвигает вопрос: откуда этот обычай — вставать, когда
произносится имя Всевышнего (мы говорили, что это
принято в еврейских судах)? И в ответ рассказывает
историю про моавского царя Эглона.
Эглон притеснял сыновей Израиля. И пришел к нему
еврейский полководец Эхуд, сын гера, чтобы убить
его. Но сразу не поразил его, предоставив возможность
раскаяться в своих тяжких проступках.
— Я несу тебе слово Всевышнего, — сказал Эглону Эхуд.
Услышав это, моавский царь тут же поднялся на ноги.
Если уж моавитянин, нееврей, встал, услышав имя
Творца, — говорят наши Учителя, — то евреям и подавно
следует так поступать.
Откуда обычай надрывать на себе одежды, когда кто-то
произносит хулу на Всевышнего? — спрашивает Талмуд
(именно так и поступали судьи, вынужденные, чтобы
осудить обвиняемого, попросить свидетеля в точности
воспроизвести его выражения)? И ссылается на фрагмент из
второй книги Мелахим (Царей), где
рассказывается о войне с ассирийским царем по имени
Ашура.
Отправил царь Ашура своего военачальника Равшакэ в
осужденный Иерусалим, поручив ему провести переговоры с
находившимися там жителями Иудеи во главе с царем
Хизкиягу.
В ходе переговоров ассирийский военачальник убеждал
представителей иудейской стороны, что евреи должны
сдаться, мотивируя свое предложение тем, что Всевышний
не способен спасти Иудею от царя Ашура.
Тогда евреи порвали на себе одежды и в таком виде
явились к царю Хизкиягу, чтобы передать ему слова
посланца ассирийского царя.
Эта реакция евреев на богохульство и легла в основу
еврейского обычая, — отмечает Талмуд и продолжает: не
только тот, кто непосредственно слышал хулу на
Всевышнего, надрывает на себе одежды, но также поступает
и тот, кто узнал об этом из уст свидетеля.
Прочтем, приведенную здесь Талмудом цитату: “И было,
когда услышал царь Хизкиягу (слова ассирийского посла из
уст своих людей), и разорвал он на себе одежды” (Танах,
вторая книга Мелахим, гл. 19, ст. 1).
Не делают этого, когда слышат проклятия из уст
нееврея, — говорит рав Иегуда
(великий
Учитель Талмуда; 3-й век) от имени Шмуэля
(Учитель
Талмуда первого поколения; 3-й век). — А если спросят,
почему надорвали на себе одежды евреи, когда
богохульствовал слуга ассирийского царя, скажу — Равшакэ
был евреем, переметнувшимся к идолопоклонникам.
И еще сказал рав Иегуда, что не разрывают на себе
одежды, если, проклиная, человек не произнес святое имя
и выразился иносказательно.
Вообще не надрывают одежды при таких обстоятельствах
в наши времена (после разрушения Храма) или за пределами
Страны Израиля, — говорит раби Хия (Учитель
Талмуда в Эрец Исраэль, первое поколение, начало
3-го века).
Анализируя эти и другие слова раби Хии, Талмуд делает
вывод, что, согласно его точке зрения, во времена Храма
надрывали одежды и в том случае, когда проклятия в адрес
Всевышнего произносил нееврей.
Следует ли из этого, что неевреи знали истинное Имя
Всевышнего? — спрашивает Талмуд.
И отвечает: нет, они не знали этого Имени, но раби
Хия придерживался позиции, что обычай оставался в силе,
даже когда, возводя хулу на Творца, люди использовали
иносказательные выражения.
Итак получается, что по двум вопросам раби Иегуда и
раби Хия видели совершенно разные грани Истины.
Первый: надо ли надрывать на себе одежды, если
хулу на Творца возводит нееврей?
Второй: надо ли делать это, если проклятия
произносится без использования основного Имени
Всевышнего?
Однако прочтем Мишну, помещенную на нашем листе:
Еврей, который служит идолам также, как те, для кого
это (служение) — часть обычного ритуала
(принятой ими) религии: приносит им жертвы, совершает
ради них воскурения или возлияния, поклоняется им или
объявляет их своими богами, или говорит (идолу) —
“Ты — бог мой”, заслуживает сурового наказания. Однако
тот, кто обнимает или целует его (или, к примеру,
чистит его), поливает водой, одевает или обувает его
(и т.п.), нарушает заповедь “не делай” (что
карается с меньшей суровостью).
Тот, кто испражнялся перед Бааль Пеором или кидал
камни в Маркулиса, наказывается со всей суровостью .
Тут необходимо пояснить, что в древности существовали
и весьма странные, на наш взгляд, ритуалы служения
идолам. К примеру, упомянутому в Мишне идолу Бааль Пеор
поклонялись, испражняясь перед ним. Другой, также
упомянутый здесь, носил название Маркулис. Что он собой
представлял? Два камня, положенные рядом, и еще один,
третий — сверху. Вся процедура служения ему заключалось
в том, чтобы в это “сооружение” бросать камни .
Отметим, что в выведенных в Мишне законах мотивы не
различаются. И тот, кто, допустим, бросал камни в
Маркулиса, чтобы просто поиздеваться, тоже подлежит
наказанию. Поэтому, не зная, в чем смысл служения тому
или иному идолу, издеваться над ним не рекомендуется. А
вот уничтожать идолов — можно...
Талмуд, как обычно, ведет поиск источников сделанных
Мишной заключений. И приводит из Торы цитату: “Тот, кто
делает приношения (другим) богам, кроме Всевышнего, да
будет истреблен” (Шемот, гл. 22, ст. 19).
И еще: “И пойдет, и станет служить божествам иным, и
поклонится им... ”
(Дварим,
гл. 17, ст. 3).
Вторая цитата, — отмечает Талмуд, — подчеркивает, что
достаточно просто поклониться идолам, чтобы заслужить
суровое наказание...
Так ли это? — спрашивает Талмуд. Обсуждение этой
проблемы переносится на следующий лист...
Автор текста Барух Шнайдер
Лист 61
На нашем листе обсуждается Мишна, посвященная
законам, предусматривающим наказание за идолопоклонство
(сокращенный текст Мишны см. на сайте в обзоре
листа 60).
Сказал Рава, сын раби Ханана, обращаясь к Абайе
(амора,
один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая
половина 4-го века): быть может стих Торы — “...и
поклонится им” относится ко всей группе действий, за
которые положено суровое наказание; но тогда получается,
что обнять идола или поцеловать и т.п. — то же самое,
что сделать приношение, то есть — наказывается это со
всей суровостью закона.
Талмуд проводит тончайший глубокий анализ Мишны и
выясняется, в частности, что слова — “...делающий идолам
приношения (жертвующий идолам)” таят в себе не такой
смысл, как мы могли бы, прочитав их, предположить.
Оказывается, “события” тут, в отличие от приношений
Всевышнему, развиваются в обратном порядке. Человек
режет животное, чтобы съесть его мясо, и только потом
использует его кровь для возлияний перед идолом или жир
— для воскурений.
Талмуд рассказывает. У рава
Ѓамнуны
(Учитель
Талмуда в Вавилоне, 3-й век; его имя образовано от
ивритского слова эмуна, что в переводе означает — “вера
в Творца”) пропали быки. В поисках он шел по дороге и
встретил Рабу
(великий
Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века). И Раба
сказал:
— Две Мишны противоречат друг другу. В одной
говорится: “Тот, кто служит идолам заслуживает сурового
наказания” (см. на сайте обзор
листа 60).
Это означает, что того, кто говорит, что будет
служить, не наказывают. Но из другой мы узнаем: “Тот,
кто говорит, что будет служить, заслуживает сурового
наказания”. Получается, что и за слова свои человек
отвечает по всей строгости закона...
Слова Рабы настолько озадачили
рава Ѓамнуну, что он, видимо, забыл о своей пропаже. Ибо
Талмуд, упомянув о быках, ничего более об их судьбе не
сообщает.
Нет противоречия между Мишнами, — отмечает Талмуд. И
объясняет: первая Мишна подразумевает ситуацию, когда
человек заявляет, что не будет идолопоклонником до тех
пор, пока не совершит действие, которое можно
рассматривать как служение идолу. А вообще, даже
высказанное намерение служить идолам наказуемо, что
следует из текста второй Мишны.
Рав Йосеф (Учитель
Талмуда третьего поколения, начало 4-го века),
анализируя этот вопрос, подчеркивает, что кажущееся
противоречие отражает ситуацию, когда Учителя Мишны в
решении одной и той же проблемы усматривают разные грани
Истины. Допустим, человек говорит: “Приходите и служите
мне”, то есть объявляет себя “идолом”.
Ему полагается самое суровое наказание, — заключает
раби Меир (один
из крупнейших Учителей Мишны; 2-й век). И не имеет
значение, что пока это — только слова.
Он, безусловно, заслуживает наказания, но не столь
сурового, — отмечает раби Иегуда
(великий
Учитель Мишны, 2-й век). — Ибо проступка пока он не
совершил.
Далее рав Йосеф доказывает, что позиции раби Меира и
раби Иегуды в действительности не противоречат друг
другу. Ибо и с точки зрения раби Иегуды, тот кто лишь
произносит слова об идолопоклонстве, заслуживает
сурового наказания.
Но в чем же тогда их позиции с раби Меиром
расходятся?
В суждении о человеке, который объявил себя идолом и
убеждает других ему служить.
С точки зрения раби Меира, если человек потребовал,
чтобы ему служили как богу, и люди всерьез согласились,
этого человека следует наказать за его слова.
Раби Иегуда, высказывая свою позицию, подразумевал,
что люди лишь посмеялись над ним, всерьез его слов не
принимая. Поэтому рано говорить о его наказании.
Но о чем же все-таки говорили Раба и рав Ѓамнуна,
обсуждая кажущееся противоречие между Мишнами?
А речь шла вот о чем. В первой Мишне подразумевается
коллектив людей, которые совместно решили служить
идолам. И каждому ясно, что, объединившись в какую-то
группу, люди могут принять какое-либо решение и,
посоветовавшись еще раз, в конце концов, передумать.
Поэтому до тех пор, пока не будет совершен акт служения
идолу, наказывать их не за что.
Вторая Мишна обсуждает поведение одиночки, который
заявил, что намерен служить идолу. Советоваться ему не с
кем, и он наверняка сделает то, о чем говорит. Поэтому
уже за слова его наказывают со всей суровостью.
Нет разницы тут между одиночкой и коллективом, —
высказывает свою точку зрения Абайе. В подтверждение он
приводит соответствующую Мишну и дает такое объяснение.
Первая Мишна говорит о человеке, который сам
спровоцировал себя на служение идолам и может
передумать. Однако в коллективе, под влиянием среды,
подчиняясь мнению большинства, он вряд ли изменит
намерение. Такую ситуацию и обсуждает вторая Мишна,
делая вывод, что уж если общество убедило человека
служить идолам, то его следует строго наказать лишь за
слова.
Рава (величайший
Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век) представляет иное
объяснение. На его взгляд, и в первой и во второй Мишнах
речь идет о коллективе людей, которые убедили одиночку
служить идолам. Но в первой рассматривается случай,
когда ему не объясняют, как это нужно делать, он
обдумывает ситуацию и неизвестно, какое решение, в конце
концов, он примет. Поэтому его нельзя наказывать, пока
он не пришел к определенному заключению. Во второй — его
посвятили в подробности, и, заявив, что будет служить
идолам, человек знает, на что идет и непременно
реализует свои намерения. И, следовательно, с него со
всей строгостью надо взыскивать уже только за его слова.
Свое объяснение, подтверждающее, что между двумя
Мишнами нет противоречия, выдвигает и рав Аши
(великий
Учитель, редактор Вавилонского Талмуда, начало 5-го
века). В первой Мишне, говорит он, обсуждается поведение
еврея, который сказал, что будет служить идолам, но
никаких действий в этом направлении еще не предпринимал;
во второй речь идет о еврее, о котором известно, что он
— идолопоклонник. И нам понятно: если идолопоклонник
говорит — “буду служить идолу”, можно сразу наказывать
его и не ждать, когда он реализует намерение.
И в заключение всей дискуссии Талмуд раскрывает
позицию Равины
(редактор
окончательного варианта Талмуда; конец 5-го века). Две
эти Мишны, говорит он, логически связаны и выстроены по
принципу — “не только это, но даже и это”. То есть
человека строго наказывают не только за служение идолам
(как написано в первой Мишне), но даже — за слова,
выражающие желание им служить (вторая Мишна).
Талмуд выдвигает вопрос: полагается ли наказывать
еврея, который служил идолам из любви к другому
человеку или из страха перед ним?
Есть факт служения идолам, — говорит Абайе. — И этого
достаточно, чтобы его сурово наказать.
Тут — особая ситуация, — возражает Рава. — Ибо здесь
обнаруживаются смягчающие обстоятельства.
В процессе дискуссии Абайе ведет поиск подтверждения
своей позиции в Торе. Однако Рава на каждый из доводов
дает опровержение. Проблема на этом этапе обсуждения
остается неразрешенной...
Автор текста Барух Шнайдер
Лист 62
На нашем листе Талмуд продолжает дискуссию, начатую
на предыдущем (см. на сайте обзор
листа 61).
Напомню, что в конце обзора мы остановились на
расхождении позиций Равы
(величайший
Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век) и Абайе
(один
из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая
половина 4-го века) по поводу того, выносится ли строгий
приговор человеку, который служил идолам из любви к
другому или из страха перед ним.
Талмуд предпринимает новые попытки внести в этот
вопрос определенность.
Раби Закай, обращаясь к
раби Йоханану
(величайший
Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век)
ссылается на текст, составленный Учителями Мишны, где
сказано: человек, который совершал приношения идолам,
воскурения или возлияния, поклонялся им, забыв, что это
запрещено, должен сделать одно искупительное приношение
в Храм. Однако подобное оправдание принимают во внимание
только один раз. Если он забудет о запрете вторично,
сурового наказания
ему не
избежать...
В ответе раби Йоханана звучат резкие интонации.
— Выйди и произнеси все это на улице! — восклицает
он.
И мы понимаем, что он имеет в виду — любому на улице
ясно, что такое суждение не может быть верным.
В определенном смысле это продолжение дискуссии между
раби Йоси (Учитель
Мишны; 2-й век) и раби Натаном (коллега раби Йоси)
по поводу зажигания огня в шаббат, — говорит
раби Аба. — С позиций раби Йоси, заповедь,
запрещающая в субботу разжигать огонь, выделена в Торе,
чтобы подчеркнуть, что проигнорировавший этот закон
нарушает заповедь “не делай”. Раби Натан, со своей
стороны, выдвигает иную причину — “чтобы именно за это
определить положенное ему наказание”.
Здесь следует объяснить, что Тора не дает полного и
подробного перечня всех запрещенных в субботу видов
работ. Что именно нельзя делать в шаббат, мы
знаем от Учителей, которые вывели конкретные правила,
исходя из списка работ, производимых при строительстве
Мишкана (переносного Храма), которое по субботам
останавливалось. Однако запрет на субботнее разжигание
огня отмечен в Торе особо.
Анализируя
обе дискуссии, раби Аба приходит к выводу, что раби
Закай,
проводя аналогию между законами субботы и запретом
служения идолам, вслед за раби Йоси, смягчает наказание
за проступок, приравнивая ситуацию к нарушению заповеди
“не делай”. То есть, если человек за один раз по
забывчивости или по ошибке произвел даже несколько
запрещенных законом об идолопоклонстве действий, ему
полагается одно наказание (в данном случае — одно
искупительное приношение).
Раби Йоханан, опираясь на суждение раби Натана,
подчеркивает, что запрет на поклонение идолам
выделен в Торе особо, чтобы дать понять, что за каждое
запрещенное действие полагается отдельное наказание. И
если человек один раз ошибся или забыл про закон, но
нарушил при этом несколько запретов, от него должно
требовать несколько искупительных приношений —
соответственно числу нарушений.
Детально анализируя суть проблемы, Талмуд смещает
центр внимания и задается вопросом: как понимать
выражение “по ошибке или забывчивости”, если речь
идет об идолопоклонстве?
Допустим, человек идет мимо какого-то здания и,
почему-то решив, что это — синагога, поклонился в его
сторону. Станем ли мы квалифицировать его поступок как
“ошибочное” служение Всевышнему?..
Но вот, предположим, человек увидел статую и
поклонился ей. Если это — не идолопоклонство, ибо
человек и в мыслях не держал, что эта статуя — божество,
о какого рода “ошибке” можно тут говорить?
Скорее всего, он поклонился статуе в порыве любви к
другому человеку (видимо, идолопоклоннику) или из страха
перед ним. Но в этом-то и состоит его ошибка: попав во
власть собственных эмоций, он пренебрег законами
служения Творцу. И потому, согласно
ѓалахе
(практическому закону), которая следует точке зрения
Абайе (см. на сайте обзор
листа 61),
заслуживает сурового наказания.
Но какое же объяснение тогда дает этому выражению
(“по ошибке”) оппонент Абайе — Рава?
Рава говорит, что речь здесь идет о простаке,
который по простоте душевной, не понимает, где та грань,
за которой начинается нарушение запрета на
идолопоклонство.
Как мы неоднократно убеждались, в процессе описанных
Талмудом дискуссий наши Учителя, возводя самые
неожиданные подчас логические построения, с необычайной
легкостью оперируют множеством цитат из Торы и других
источников, затрагивают широчайший спектр различных
аспектов обсуждаемых проблем, последовательно и
неуклонно отстаивая при этом свои позиции.
Яркий пример этому дается на нашем листе, когда
описываемый здесь спор Учителей переносится, казалось
бы, в несколько иную плоскость.
Речь как будто бы о том же сравнении субботних
заповедей с другими заповедями (Талмуд уточняет, что под
“другими” подразумеваются законы, запрещающие
идолопоклонство).
И вот раби Закай в качестве аргумента приводит раби
Йоханану слова других Учителей: “Строже суббота по
сравнению с другими заповедями, и есть больше строгости
в других заповедях по сравнению с субботой”. То есть
порой бывает так: с того, кто однажды по ошибке нарушил
сразу несколько субботних заповедей, требуют несколько
приношений, в аналогичном случае с идолопоклонством —
одно. Но бывает и наоборот: за несколько единовременных
“ошибочных” нарушений “других” заповедей с человека
взыскивается несколько приношений, за нарушение
нескольких заповедей в субботу — одно.
Не вдаваясь в тонкости нового поворота дискуссии,
скажем лишь, что Абайе опять говорит о нарушениях,
допущенных из-за страха перед другим человеком или из-за
любви к нему. Рава — о простаке, не отдающем себе отчета
в своих поступках...
Автор текста Барух Шнайдер
Лист 63
Наш лист развивает тему предыдущих (см. на сайте
обзоры
листов 61
и
62)
и обсуждает “границы” идолопоклонства, давая определения
конкретным его проявлениям и уточняя, какие наказания
положены за них.
Как только человек произносит перед идолом фразу: “Ты
— мое божество”, ему тут же полагается наказание, —
говорит Рав
(столь
великий и известный Учитель Талмуда первого поколения,
что звание “рав” стало его именем, и все знали, о ком
идет речь; 3-й век). — Ибо, даже если он сделал это по
ошибке, с него требуют искупительное приношение.
Талмуд поясняет: Рав придерживается точки зрения
раби Акивы (величайший
Учитель Мишны, 2-й век), который сказал, что, нарушив
заповедь “не делай”, но не совершив при этом
практическое действие, человек заслуживает наказания.
Что легло в основу такого решения Учителей?
Талмуд цитирует соответствующую фразу из Торы: “...И
поклонялись ему и жертвовали ему и сказали — вот боги
твои, Израиль, которые вывели тебя из земли египетской”
(Шемот, гл. 38, ст. 8).
Речь здесь идет о золотом тельце, изготовленном в
отсутствие Моше, который находился в тот момент на горе
Синай. Виновники, как мы знаем, были наказаны.
Руководствуясь этой логикой и делают вывод Учителя: даже
за слова полагается наказание.
Рассматривая события, связанные с золотым тельцом,
Талмуд приводит слова раби Йоханана
(величайший
Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век): “Если
бы не буква вав в слове “вывели” (в
процитированной фразе) еврейский народ заслуживал бы
уничтожения”.
Отметим, что буква вав в конце глагольной
формы меняет единственное число на множественное. Таким
образом, те, кто эту фразу произнес, говоря — “вот боги,
которые вывели”, как будто бы имели в виду и Всевышнего.
Получается, что они признавали и власть Творца. И это
спасло еврейский народ от тотального наказания.
Многие Учителя Мишны принимают такую точку зрения.
Однако раби Шимон бар Йохай
(великий
Учитель Мишны, 2-й век) раскрывает иную грань Истины:
тот, кто служит Всевышнему и одновременно — другим
богам, будет уничтожен.
Но как тогда раби Йоханан объясняет значение буквы
вав в слове “вывели”?
Эта буква, — говорит он, — дает намек на то, что
евреи хотели иметь много богов.
Маѓарша (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век)
дает к процитированному выше отрывку из Торы свой
комментарий. Евреи вообще не собирались поклоняться
другим богам, — отмечает он. — И создали золотого
тельца, потому что нуждались в реальном, постоянно
осуществляющем руководство во всех их действиях, лидере.
Вернемся к обстоятельствам, при которых возникла идея
изготовления золотого тельца. До определенного момента у
еврейского народа был реальный руководитель — Моше
Рабейну. Но вот он отправился на гору Синай и не
вернулся в тот день, когда, по подсчетам евреев, он
должен был вернуться. Почувствовав себя “неуютно” без
лидера, евреи забеспокоились. Тогда-то и возникла эта
идея замены...
Тогда как будто бы с золотым тельцом нет никакой
проблемы. Ведь это — не идол.
Рамбам (великий Учитель, Испания – Египет, 12
век) объясняет разницу между подлинным руководителем
народа и идолом и говорит, что от признания мнимого
лидера до идолопоклонства — один шаг. Ведь истинным
лидером может быть только посредник между Всевышним и
людьми. Мнимый не может взять на себя такое
посредничество. И получается, что, забыв об изначальной
сути лидерства, люди оторваны от Творца и начинают
видеть в мнимом руководителе “идола”.
Сказано в Мишне, что человек, который целует,
обнимает, моет идола, дает перед ним обеты, клянется его
именем, нарушает заповедь “не делай”.
Талмуд уточняет: из этих нарушений лишь за обеты и
клятвы ему полагается смертная казнь.
На нашем листе также сказано, что еврейская традиция
накладывает запрет на все виды легкомысленного
“шутовства”, как то — беспричинное разнузданное веселье,
насмешки над ближним. Однако разрешается иронизировать
над идолами. В подтверждение этого Талмуд приводит слова
пророка Ѓошеа: “Скажите... тельцам Бейт Авена
(город Бейт Эль, где израильский царь Йоравам
установил идолов) — испугаются жители Шомрона, ибо
опечален из-за них (идолов) народ (потому что не спасли
их), и те, кто служили им и радовались славе их
(тельцов), опечалены, что ушла эта слава” (Танах,
Пророки, книга Ѓошеа, гл. 10, ст. 4).
На иврите “слава” — кавод. И происходит это
слово от того же корня, что и слово — кавед
(по-русски — “тяжелый”).
Если прочесть цитату, подставляя в нее вместо слова
кавод —
кавед (пишутся они одинаково), получится, что
слова
Ѓошеа
имеют иной смысл: “...священники будут радоваться, что
идол пропал, ибо он был тяжелым и переносить его с места
на место нелегко”.
Автор текста Барух Шнайдер
Лист 64
В продолжение темы об идолопоклонстве Талмуд приводит
высказывание Рава
(великий
Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век): “Знали
евреи, что в идолах ничего нет, однако служили им, чтобы
открыто разрешать себе вступать в запрещенные интимные
отношения”.
Талмуд рассказывает. Однажды пророк Элиягу обнаружил,
что жители Иерусалима пухнут от голода. И вот видит он
мальчика в таком состоянии, и мальчик этот лежит
обессиленный в грязи.
— Из какой ты семьи? — поинтересовался пророк Элиягу.
— Из такой-то, — ответил подросток.
— Кто-то остался в живых в твоей семье, кроме тебя? —
спросил пророк.
— Нет, один я остался...
— А если я научу тебя, как спасти свою жизнь, ты
будешь выполнять все, что я скажу тебе? — спросил пророк
Элиягу.
— Да... — произнес мальчик.
И тогда Элиягу сказал ему:
— Каждый день говори: “Слушай, Израиль, Всевышний —
Один...”.
— Замолчи! Не произноси эти слова! — прервал его
мальчик. — Отец не учил меня этому...
Отвечая так, он достал из кармана изваяние — своего
божка и начал его целовать. Он целовал и гладил его,
пока не испустил дух. Божок выпал из его рук на землю...
Этим рассказом, Талмуд показывает нам, что евреи
служили идолам со всей искренностью. И подчеркивает, что
такое случалось, когда человек “прикипал” к своему идолу
душой.
Во времена Второго Храма Учителя пытались избавить
народ от идолопоклонства. Но ничего не могли сделать —
непреодолимым оказалось стремление людей к
идолопоклонству. И обратились они к Творцу с такими
словами: “И награды не надо за исполнение заповеди
служить идолам, лишь бы избавиться от них...”.
Три дня сидели они и постились, пока, наконец не
получили с Небес ответ: “Эмет (истина)”. То есть
Всевышний выразил Свое согласие...
И этот случай как будто бы тоже подтверждает, что
идолопоклонство в среде евреев было вполне искренним.
Сообщает Талмуд. И вышел из Кодеш Кодашим
(самое главное помещение в Храме) огненный лев
(олицетворяющий стремление к идолопоклонству). Все
бросились ловить его. И тут раздался голос пророка,
такой громкий, что на расстоянии 400 километров в округе
можно было услышать его. И сказал пророк: “Бросьте его
(льва) в котел с расплавленным свинцом и положите кусок
свинца на крышку”. Так и сделали. И это действительно
избавило евреев от стремления к идолопоклонству.
Решили тогда наши Учителя заодно избавить народ и от
стремления к запрещенным интимным отношениям. И им, с
помощью Небес, как будто бы это удалось. Но вот через
три дня понадобились больному куриные яйца. И
обнаружилось, что куры перестали нестись .
Влечение к противоположному полу — залог
существования мира, — заключает Талмуд.
Мишна, которая дается на нашем листе, говорит об
особом виде идолопоклонства.
Читаем в сокращении ее текст:
Того, кто отдает (кого-то) из потомства своего
Молэху, не наказывают, пока он... не проведет
(потомка своего) через огонь .
Передал Молэху и не провел через огонь, или
провел через огонь и не передал Молэху —
наказание ему не полагается...
Что такое — Молэх? Это слово упоминается в
Торе и употребляется для обозначения особого вида
идолов.
Но зачем понадобилось посвящать этому отдельную Мишну?
— спрашивает Талмуд. — Достаточно, казалось бы, и общих
законов об идолопоклонстве.
Раби Элиэзер (Учитель Мишны, 1-й век) уточняет:
Молэх, в сущности — не идол. И обряд служения ему
— принятый у неевреев обычай, следовать которому Тора
запрещает евреям особо.
Само название Молэх, — объясняет раби Элиэзер,
— происходит от слова мелех — царь. Это широкое
понятие, подразумевающее, что любая вещь — даже камень
или щепка — может подчинить себе человека, стать
его властелином...
Другие Учителя, усматривая иную грань Истины,
определяют, что обряд, связанный с Молэхом, все
же — вид идолослужения.
Свое уточнение вносит рав Иегуда (великий
Учитель Талмуда; 3-й век): человека не наказывают, пока
он, отдавая потомка Молэху, не проведет его через
огонь в полном соответствии с ритуалом.
Талмуд сообщает подробности. По обычаю выкладывали в
ряд кирпичи и по обеим сторонам разжигали огонь. По
этому опасному коридору и следовало провести ребенка...
Автор текста Барух Шнайдер
Трактат Санѓедрин
Трактат Санѓедрин
Введение
Напомним: мы изучаем трактаты четвертого (из шести) раздела Устной Торы. Весь
этот раздел посвящен исследованию и установлению путей достижения Истинной
Справедливости (подробнее
см. на сайте Введение к трактату Бава Кама).
Предыдущие трактаты —
Бава Кама,
Бава Мециа
и
Бава Батра
— рассматривают все аспекты поиска Справедливости в сфере человеческих
взаимоотношений, когда речь идет о спорном имуществе. А поскольку имущество —
бесконечно емкое понятие, в этих трактатах говорится практически обо всем, с чем
человеку приходится сталкиваться.
Основные темы трактата Санѓедрин, к изучению которого мы
приступаем, логически вытекают из содержания предыдущих. Теперь нам предстоит
узнать о средствах и “инструментах” достижения Справедливости.
Очевидно, такую цель можно реализовать, только если само общество и
государство строятся на принципах Истинной Справедливости. И это, естественно,
означает, что общественное устройство должно опираться не на придуманную людьми
переменчивую законность, но — на Законы которые дал человечеству Творец мира. Об
этом и пойдет речь.
В конце трактата (в последней) главе дается анализ основных положений нашего
мировоззрения, “методология” нашей подготовки к “Дням Машиаха” и завершению
“материалистического”
этапа всей человеческой истории (завершению шестого тысячелетия).
Но до этого мы ознакомимся с принципами судопроизводства, сущностью структур
исполнительной и законодательной власти, “механизмами” назначения наказаний и
освобождения от них и т.п.
Само название трактата — Санѓедрин
—
представляет собой сочетание слов соней
ѓадрат
(паним)
ба-дин (что
в переводе на русский язык означает — “не
терпящие искажений в судопроизводстве”).
При этом, по грамматическим правилам ряд гласных при соединении слов меняются.
О ком идет речь? Кто “не терпит искажений” ?
— Судьи Верховного суда. Поэтому слово Санѓедрин
обозначает и
— “Верховный суд”.
Уточним: в истинно еврейском государстве, в отличие от всех других стран,
Верховным судом называется не только Центральный, но и региональный суд,
уполномоченный определять наказания любого уровня — вплоть до самого высшего.
Главное — без искажения.
Трактат
Санѓедрин
— один из самых разнообразных по темам и ассоциативности мышления во всем
Талмуде.
Автор
текста Элиягу Эссас
Новая страница 1
|
|
New Page 1
|