Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!


Что такое еврейское искусство

Что такое еврейское искусство? Существует ли это понятие в принципе?.. Своими размышлениями на эту тему с посетителями сайта делится иерусалимский художник Михаил Моргенштерн.

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ ПЛАСТИЧЕСКОГО ИСКУССТВА

Михаил Моргенштерн

Недавно под Москвой, в поселке Планерное, проходил международный семинар, посвященный современному еврейскому искусству. И сразу, в первом же выступлении, прозвучало: “Что мы здесь обсуждаем? Нет такого, еврейского, искусства. Евреи живут во Франции и вносят вклад во французскую культуру, живут в Америке и служат делу развития искусства американского...”.

Услышав эту пламенную речь, с места поднялся один московский график и развел руками:

Дело, конечно же, совсем не в том, какой национальности была мать того или иного художника. И даже не в том, какие сюжеты превалируют в его произведениях.

Если говорить о творчестве, имея в виду материальную, фактическую сторону проблем, можно с уверенностью сказать, что каждый живописец, график или скульптор раскрывается в гармоничной связи с искусством всего мира. Современный художник, в какой бы стране он ни жил, сегодня имеет возможность выставиться в любом городе мира, в галереях любого города продавать свои работы, издавать каталоги собственных произведений, завести свою страницу в интернете... Уровень развития коммуникаций позволяет ему общаться со всей планетой.

Однако основа художественного творчества — не возможность широкого общения, не слияние с мировым художественным процессом. Это — индивидуальность, самобытность творческой личности.

Что такое индивидуальность?

Это непростой вопрос, требующий отдельного разговора. Но совершенно ясно, по-моему, что очень важная составляющая здесь — национальная принадлежность художника.

Народ — огромная сила, которая, в зависимости от того, каким идеалам она служит, может быть созидательной и разрушительной. Нам известны примеры разрушительного воздействия искусства. Это, скажем, искусство нацистской Германии, искусство сталинского режима... Но мы, еврейские художники, ставим перед собой созидательную задачу — внести в мир как можно больше света. Для всего человечества.

Многие считают, что понятие “еврейское искусство” не существует. Некоторые допускают его наличие, но — в рамках этнографии. Возникновение подобного рода воззрений можно, наверное, объяснить, в первую очередь, тем, что их пропагандисты выстраивают свои теории в отрыве от исторического контекста.

Рав Авраам Ицхак Кук (Главный раввин Израиля в 20-е – 30-е годы 20 века) говорил: “Только отказавшись от Торы и еврейства, в галуте можно было открыть для себя искусство. Художник с Торой был обречен на жизнь лишь вокруг синагоги: иудаика, кладбищенские памятники... Пожалуй, и все. Сегодня, живя в Израиле с Торой, художники открывают для себя все горизонты творчества”.

Лишь последние 150 лет довольно большая часть еврейства живет без Торы. До этого, около трех тысяч лет, весь еврейский народ жил со знанием Книги. Логика подсказывает: если в течение огромного периода народ буквально дышал этими знаниями, они не могли исчезнуть, не отложиться хотя бы на генетическом уровне.

Такая “генетика”, на мой взгляд, и определяет особенности еврейского искусства.

Замечательный русский живописец Крымов на вопрос, что такое живопись, ответил: “Это — взаимоотношение цветов. Теплых и холодных”. Однако Тора говорит нам, что цвет — категория духовности.

Скажем, в Талмуде находим, что голубой цвет — цвет бесконечности. Каббала уточняет: голубой — цвет трона Творца. А красный — противоположность голубому. Это — символ мира, в котором мы живем. На иврите красный — адом. Однокоренное ивритское слово адама означает — земля.

Белый — цвет очищения. В белом еврей молится, в белом его хоронят... Наш город, Иерусалим, — из белого камня.

Черный — цвет преобразования материального в духовное. Черным по белому написана Тора. Черным огнем на белом огне были начертаны буквы, когда Творец давал нам Тору на горе Синай.

Раби Нахман в своей книге Ликутей Моаран пишет о том, что соединение черного с белым одухотворяет материю. И здесь же сказано, что зеленый — цвет молодости, цвет начала, цвет объятия.

Весь народ Израиля делится на 12 колен (потомки 12-ти сыновей нашего праотца Яакова). Каждому из колен соответствует определенный цвет. В разные цвета были окрашены их знамена. И это тоже не надуманная символика. В ней заложено обозначение основных характеристик, определяющих каждую группу.

Каббала содержит знания о духовных взаимосвязях пластических элементов: точки и треугольника, окружности и прямой, двух треугольников...

На протяжении многих поколений эти основы миропонимания жили в сознании людей. И не могли не проявиться в сознании современных евреев.

Вспомним произведения некоторых известных еврейских художников 20-го века: Сутина, Кокошко, Шагала, Полока... Внимательно рассматривая их работы, мы увидим, как знания еврейской традиции отражаются в их особом понимании цвета и цветовой драматургии, в их понимании взаимоотношений линии и пространства. Эти черты, на мой взгляд, и определяют их принадлежность еврейскому искусству.

Мне приходилось слышать, что теперь, когда у евреев есть своя страна, можно говорить о существовании искусства израильского. Это понятие, по крайней мере, “территориально” обосновано.

Конечно же, для всякого художника огромное значение имеет окружающая среда. Это известно мне из собственного опыта. Приехав из России в Израиль, я оказался в совершенно новом мире. Другой язык, пейзаж, иная пища и одежда, иная скорость жизни... Другой воздух, небо, климат, краски, другие звезды, солнце и луна...

Отсюда возникло иное мировосприятие. В моих работах появились новые черты. Я начал писать не просто теплыми и холодными, но — голубым морем, знойным ветром, ярким палящим солнцем...

И все же полагаю, что это — лишь “надстройка”, катализатор, проявивший то, что сидело глубоко внутри. Так под воздействием света проявляется на, казалось бы, чистом белом листе — тайнопись.

Вспомним работы израильских классиков. Какой-то особенной магией иерусалимского воздуха, особым ощущением бесконечности пространства пронизаны, к примеру, картины Реувена Рубина (см. на сайте — раздел Культура, статья “Искусство — выражение любви”)...

Однако и здесь, на израильской земле, далеко не все так очевидно и просто. Наверное, и сам художник должен быть открыт чему-то определенному, чтобы в нем проявился определенный потенциал.

Новые условия, разумеется, изменили нас, приехавших в Израиль десять лет назад. Но изменения произошли не только внешние и не только на эмоциональном уровне. Прежде всего, мы почувствовали свою принадлежность к большой семье, перестали ощущать себя рассыпанными по большому миру маленькими частичками.

Осознаем мы это или нет, но генетически заложенные в каждом из нас знания, здесь преломились неожиданным образом. Искусство для нас теперь уже не только профессия. Оно превратилось в явление нравственное.

Конечно же, очень важную роль в творческом развитии художника играет социум. А он в Израиле неоднороден.

Большая часть израильтян сориентирована на американский стиль жизни. Это проявляется в одежде, в поведении, эстетических оценках.

Некоторая часть живет по законам Торы. В этой среде различаются европейские евреи, которые во многих проявлениях живут так, как жили их предки в Европе сто, двести лет назад, и евреи Востока — из Йемена, Ирака, Марокко... У них — свой жизненный стиль, свои традиции, свои вкусы.

Выходцы из стран бывшего Советского Союза тоже составили собственный круг. У нас — свои культурные центры, свои выставочные залы, свои театры и библиотеки. Это не отгораживает нас от окружающего мира, но создает среду, в которой мы ощущаем себя более естественно.

Многослойность общества обогащает творческий опыт, питает творческое воображение свежими метафорами. Но вместе с тем, перед каждым из нас встает проблема выбора: раствориться в духовной атмосфере Эрец Исраэль или, наоборот, — отстраниться от нее, стараясь удержаться на гребне волны современного интернационального художественного процесса.. Этот выбор в значительной мере также определяет принадлежность к еврейскому искусству.

Однако вернусь к Книге. Первым еврейским художником был Бецалель. Его избрал Всевышний из среды нашего народа, чтобы он украсил переносной Храм — Мишкан. В Торе сказано, что Творец научил его ремеслам — работе с деревом, серебром и золотом, а сердце его наделил мудростью.

В стране исхода нас научили ремеслу, а мудростью Творец наполняет наши сердца в Израиле.