Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!


Фокусируясь на том

Фокусируясь на том, что вне нас, мы перестаем понимать, кто мы...

СЧАСТЬЕ — НЕ ЗАБАВА

Йонатан Розенблюм,

обозреватель Джерузалем Пост

 

Несколько лет назад мой старый друг спросил меня, как я развлекаюсь. Признаться, его вопрос заставил меня задуматься. То, чем я занимался каждый день к сфере фан (развлечений) не отнесешь. После пятидесяти как-то само собой пропадает желание ходить, например, на баскетбольные матчи. Но потом я вспомнил о своем партнере в одной из ведущих адвокатских фирм Америки. Он использовал свой обеденный перерыв на то, чтобы поиграть в компьютерные игры. И тут в мою душу закралось беспокойство: почему в моей жизни отсутствует фан?

Я попытался объяснить своему другу, почему, в отличие от большинства американцев, развлечения утратили для меня свою прелесть. Но вышло не очень убедительно. Каждый из нас нуждается в том, чтобы вырваться из рутины повседневности, в некоей встряске нервной системы.

Все мы стремимся быть счастливыми. И если погоня за счастьем становится погоней за удовольствиями, развлечениями, жизненная воля слабеет. Моменты экзальтации, особого возбуждения нервных окончаний, всегда короче последующих падений и спадов. Такая жизнь, по сути, сорокаминутное ожидание тридцатисекундного спуска с горы.

Я обратился к еврейской концепции радости (на иврите — симха), которая так ярко контрастирует с понятием фан. То, что еврейская традиция вкладывает в понятие симха — непреходящее переживание. Это — состояние, возникающее из ощущения связи с тем, что вне нас. С вечным, которое придает смысл нашей жизни. Конечно, в какие-то моменты эта радость чувствуется с большей остротой. Например, когда мы ранним утром идем на мотиву. Встает солнце и птицы щебечут, будто хотят пожелать доброго утра. Или когда мы возвращаемся домой, и дети бросаются к нам, обнимают и кричат: “Аба (папа), аба...”. Но и эта радость не сиюминутна, она незримо присутствует во всем, что мы делаем.

За симхой нельзя гоняться. Ты за ней, она — от тебя. Симха — не самоцель. Скорее, побочный эффект правильных поступков. Чувство голода сигнализирует — организм нуждается в пище. Так и потеря чувства радости говорит о том, что чего-то не достает в наших душах.

Но даже если мы знаем, что нам чего-то не хватает, мы ошибаемся, идентифицируя причину или источник. Мы рождены несовершенными. Этот недостаток совершенства грызет нас. Нам обязательно нужно определить, чего нам не достает. И мы пытаемся найти это в чем-то внешнем, материальном. Но достижение материальной цели успокаивает нас ненадолго. Внутренний голод вскоре возвращается.

Говорят наши мудрецы: если у человека есть сто монет, он хочет двести; если у него — двести, он хочет четыреста. Любой человек умирает, не достигая и половины того, чего хотел достичь. Каждый раз голод возвращается с новой, еще большей силой.

Почему усилия, которые мы прикладываем, чтобы преодолеть внутреннюю неудовлетворенность, направлены мимо цели и не приносят успеха? Потому что свой внутренний вакуум мы стараемся наполнить вещами, которые остаются вне нас. Ни одни внешний объект внести внутрь себя мы не в состоянии. Он не может заполнить нашу внутреннюю пустоту. Но мы упорно убеждаем себя, что ошиблись только в выборе объекта: нам нужен Роллс-Ройс, а не Кадиллак, или два Кадиллака, а не один.

Фокусируясь на том, что вне нас, мы перестаем понимать, кто мы, что делает нас уникальными, ради чего мы созданы.

Как подросток, жизнь которого вертится вокруг телефона и зеркала, мы теряем самих себя, осознавая свое существование только в глазах окружающих.

Три вещи отравляют жизнь, учат мудрецы: зависть, погоня за славой и физическими наслаждениями.

Завистник, не в состоянии определить свой потенциал, потому что оценивает себя в сравнении с другими. Окружающие становятся для него конкурентами. Тот, кто получает больше материальных благ или достигает большего успеха, становится победителем.

Человек, который стремится к физическим наслаждениям, зависит от других людей или от материальных объектов, которые нужны ему для удовлетворения потребностей.

Душа, которая “не от мира сего”, не может удовлетворяться объектами этого мира. Только процесс исцеления собственного несовершенства успокаивает боль наших душ. Внутренние перемены успокаивают нас несоизмеримо лучше любых транквилизаторов, действие которых быстро проходит.

Никому, учил рав Симха Зисель из Кельна, не приносит радость то, что одолжено на время. А материальный предмет, в каком-то смысле, мы всегда одалживаем. Он не является неотъемлемой частью нашей сущности. Рано или поздно мы его потеряем. То, что мы делаем для себя, побеждая свой гнев или побуждение отозваться о ком-то плохо, у нас никто не отнимет.

— Кто богат? — спрашивают мудрецы.

И отвечают:

— Тот, кто доволен своей долей.

Они не говорят, что такой человек тоже богат, они утверждают, что только он и богат. Не имеет значения, какими материальными благами владеет человек, он — беден, если испытывает неудовлетворенность и жаждет еще чего-то.

Встретившись после многолетней разлуки со своим братом Яаковом, Эсав говорит:

— У меня много всего...

Тем самым, он обнаруживает свое желание иметь больше.

Понимая это, Яаков отвечает ему:

— У меня есть все...