В начале нашей недельной главы читаем: «И
вот благословение, которым благословил
Моше, человек Всевышнего, сынов Израиля
перед своей смертью» (Дварим, гл. 33,
ст. 1).
Мы видим, что Моше назван здесь — «человеком
Всевышнего» (в оригинале — иш а-Элоким).
И это, конечно же — неспроста. Так в Торе
подчеркивается, что благословение Моше
обязательно осуществится. Ведь приятна
Творцу молитва праведников. Как сказано: «Молитва
благочестивых — благоволение Его» (Мишлей
— Притчи царя Шломо, гл. 15, ст. 8).
У слова «иш» есть и другое значение —
«муж». На этом построен комментарий к нашей
недельной главе в Мидраше Ялкут Шимони.
Написано в нем, что муж дает распоряжение
своей жене, и она выполняет. Так же и в
отношениях Всевышнего с Моше: то, о чем
просит Моше, Он, Творец — выполняет. И хотя
над Ним нет никакой власти, Он по
собственной воле при определенных условиях
подчиняет свои действия решениям
праведников, достигших духовного уровня «иш
а-Элоким» (человек Всевышнего). Праведник
принимает решение — Всевышний его
осуществляет.
«Человеком Всевышнего» (иш а-Элоким) в
Торе назван Моше и еще некоторые пророки.
Среди них — Элияhу, Шмуэль, Элиша и др. Но
никто не назван «человеком Творца» (имеется
в виду четырехбуквенное великое Имя).
Впрочем, Моше именуется в Торе (Дварим,
гл. 34, ст. 5) и «слугой Творца» (в оригинале — эвед Творца).
Так почему есть понятия «иш а-Элоким»,
«эвед Творца», но нет понятия — «иш
Творца»?
пишет, что Ответ на этот вопрос, — пишет Рамбан
(Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид;
великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда;
Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го –
начало 13-го вв.), — «известен каждому, кто
постиг тайну».
Постараемся и мы разобраться, в чем тут
суть.
Имя Элоким выражает Его Меру Суда, а
четырехбуквенное Имя — Меру Его
Милосердия.
Муж управляет женой. И если она возьмет на
себя обет, а он, муж, как сказано в Торе (Бамидбар,
гл. 30, ст. 8) — «промолчит, то ее обеты будут
действительны». Но если «воспрепятствует
ей — расторгнет ее обет» (там же, ст.9).
Когда Моше назван в Торе — «иш а-Элоким»,
тем самым подразумевается, что Всевышний на
определенных этапах предоставлял Моше
возможность управлять Мерой Его Суда.
А как же с Его Милосердием? Выходит, Творец
не позволял Моше Его Мерой Милосердия,
выходит, Творец не позволял Моше управлять
Мерой Его Милосердия? Ведь Моше ни разу не
назван — «иш Творца».
Дело в том, что милосердие было одной из
основных черт Моше. Он сам по себе и его
поступки до краев были наполнены
милосердием. За это он и удостоился права
управлять Его Мерой Суда.
Еще можно добавить, что Имя Элоким подчеркивает,
что Всевышний — Хозяин всех действующих в
мире сил. Поэтому оно, это Имя, имеет форму
множественного числа. Оно символизирует
раскрытие Всевышнего, Его проявление в
нашем мире, через совокупность действующих
сил и развивающихся процессов. В отличие от
него, четырехбуквенное Имя отражает, если
можно так выразиться — самую суть Творца.
Поэтому, когда речь идет о служении
Всевышнему, это — служение Ему самому. И в
данном случае о Моше говорится, что он —
слуга Творца. Но когда Моше выступает в роли
посланника Всевышнего, реализует Его Волю
на земле, он — иш а-Элоким.
Написано в нашей недельной главе: «И вот
благословение, которым благословил Моше,
человек Всевышнего, сынов Израиля перед
смертью своей» (Дварим, гл. 33, ст. 1).
Мы видим, что последняя глава книги Дварим
начинается соединительным союзом «и» (в
оригинале — «вав»).
Что с чем этот союз соединяет?
Книга Дварим — это книга
наставлений и увещеваний, критики и укоров.
Но наша глава начинается — благословением.
В принципе критика, конечно же — вещь
полезная. Она помогает найти ошибки,
исправить их и больше не повторять. Однако
встречаются порой злобные, желчные люди,
критикующие все и вся. И вовсе не для того,
чтобы принести кому-то пользу. Но, наоборот
— чтобы уязвить, ранить, причинить боль.
Впрочем, это уже не критика, а —
критиканство.
Как отличить одно от другого?
Конструктивная критика всегда — на благо.
Моше соединил критику с берахой (благословением).
Говорится в Талмуде (трактат Сота,
лист 47), что даже если левой руке приходится
отталкивать, наказывать — правой следует
приближать, утешать.
Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший
комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век),
комментируя благословение Моше, пишет: «если
не сейчас, то когда?».
В самом деле. Почему Моше тянул с берахой
почти до самой своей смерти? Почему не
благословил сынов Израиля раньше?
В действительности не было и дня, чтобы
Моше не испытывал желания благословить
свой народ. Но он видел, что изо дня в день
растет его духовный уровень, изо дня в день
он восходит на новую ступень. Стало быть,
возрастает и потенциал берахи. Каждый
день Моше ощущал, что завтра его
благословение будет иметь большую силу.
Но вот, незадолго до своей кончины,
достигнув уровня, который назван в Торе — «человек
Всевышнего» (иш а-Элоким), Моше понял,
что настало время берахи («если не
сейчас, то когда?»). И сразу же в Торе читаем:
«вот благословение, которым благословил
Моше...».
Но в чём конкретно состояло благословение
Моше?
Написано в трактате Пиркей Авот («Наставления
отцов», гл. 2, мишна 10), что человек, хотя бы за
день до своей смерти — должен раскаяться в
своих прегрешениях и вернуться на путь Торы
и заповедей (то есть сделать тешуву).
Поскольку никто не знает дату своей
смерти, — отмечает рабейну Йона (один из
крупнейших комментаторов Талмуда, автор
многих книг; Испания, 13-й век), — выполнять
это наставление следует каждый день и
относиться к каждому дню так, будто он —
последний. Тогда все дни человека, —
продолжает рабейну Йона, — пройдут в тешуве.
В этом же ключе следует рассматривать и
благословение Моше.
Моше благословил сынов Израиля «последним
днем». То есть — завещал им жить так, как
будто сегодняшний день — последний день
жизни.
Кроме того, Моше благословил свой народ
еще и — «человеком Всевышнего». Чтобы в
каждом поколении был такой человек —
мудрый наставник, лидер, глава поколения.
С тех пор сыны Израиля никогда не
оставались без мудрого руководства. На
смену мудрецам Торы и наставникам, ушедшим
в иной мир, всегда приходили новые.
