Отец Жаботинского был крупным коммерсантом - торговал хлебом.

Одесса тех лет была в экономическом расцвете. Большой, оживленный относительно молодой город ничем не напоминал восточно-европейский «штетл» (еврейское «местечко»). Однако евреи в нем составляли 30 процентов населения. Это были - так называемые «современные» евреи, которые превратили Одессу в центр Гаскалы (секулярное движение борцов с еврейской традицией). Там получило свое развитие и движение «Ховевей Цион». Иврит был в чести, во многом - благодаря Ахад а-Аму, Бялику и Усышкину, который часто приезжал и подолгу жил в Одессе.

Отец Зеева посещал синагогу, мать зажигала свечи в шаббат и старалась со свойственной ей педантичностью соблюдать кашрут и многие другие заповеди Торы. Однако их сын, Зеев Жаботинский, традиционного еврейского воспитания не получил и почти ничего не знал о еврейских праздниках и традициях.

Он стал горячим сторонником иврита и идеи создания еврейского государства. Учился в русской школе, но с 11-12-ти лет, дома, с учителем, изучал иврит, и достаточно быстро достиг такого уровня, что свободно говорил и писал на этом языке.

Впрочем, у Жаботинского вообще были незаурядные лингвистические способности. Кроме русского, иврита и идиша, которые он знал с детства, он владел французским, английским и немецким… И на каком бы языке он ни говорил, его ораторский дар неизменно завораживал толпу.

Его литературный талант проявился с самого детства. Десятилетним мальчиком Зеев сочинял стихи, а к 16-ти годам он уже сделал несколько серьезных переводов, в его творческом активе были статьи, очерки, рассказы и даже - роман. В юношеские годы, как, впрочем, и в дальнейшем Жаботинский писал, в основном, на русском языке. Но есть у него и произведения на иврите и на французском.

В 1898-м году, в возрасте 17-ти лет Жаботинский едет в Берн (Швейцария) в качестве корреспондента газеты «Одесский листок». Здесь он посещает лекции на юридическом факультете университета.

Осенью того же, 1898 г. Зеев переехал в Рим и в течение трех лет продолжал изучать право в Римском университете.

Жаботинский глубоко погрузился в культурную жизнь Италии, в совершенстве овладел итальянским языком.

Его статьи и корреспонденции из Рима публиковались в «Одесских новостях», «Одесском листке», петербургском «Северном курьере», в римской газете «Аванти».

Закончив обучение, летом 1901 г., Жаботинский вернулся в Одессу и стал известным журналистом. Работал фельетонистом в «Одесских новостях» - его фельетоны пользовались у читателей большим успехом. Позднее он переезжает в Санкт Петербург.

В начале 1903 г. в связи с угрозой погрома в Одессе вместе с Меиром Дизенгофом (будущим основателем Телль-Авива) он выступил инициатором создания отряда еврейской самообороны, собирал средства на покупку оружия. Весной того же года под впечатлением от еврейского погрома в Кишиневе, до глубины души потрясенный зрелищем кишиневских зверств, Жаботинский стал активным участником сионистского движения.

Блестящий пропагандист, он привлек в ряды сионистского движения тысячи юношей и девушек. Участвовал в создании Союза, поставившего перед собой цель бороться за равноправие евреев в России (1905). На Гельсингфорской Всероссийской конференции сионистов (ноябрь 1906 г.), где принимали программу борьбы за равноправие и национальное возрождение российского еврейства, он стал одним из главных докладчиков.

До Первой мировой войны Зеев Жаботинский все же занимается, главным образом, журналистикой и писательством. Он - один из руководителей сионистской газеты «Рассвет» в России, успешно сотрудничает и в популярной русской прессе.

В 1914-м году корреспондентом ежедневной газеты «Русские ведомости» Жаботинский едет в Западную Европу. А в августе того же года начинается Первая мировая война. Он отправляется в Швецию, потом - в Англию, Бельгию и Францию. Во Франции Зеев узнает, что 30 октября 1914 года Турция вступила в войну на стороне Германии. Он немедленно понимает значение этой новости для будущего еврейского народа. Палестина - еще турецкий доминион. Падение турецкой империи откроет перед еврейским народом совершенно новые возможности.

Решив ознакомиться с положением дел «изнутри», Жаботинский поехал в Северную Африку, оттуда - в Александрию (под английским владычеством). В Александрию из Палестины к тому времени приехали в поисках убежища более 10-ти тысяч евреев.

Необходимость создать еврейскую армию целиком завладела его мыслями. Вместе с Йосефом Трумпельдором, который как раз находился тогда в Александрии, они планируют набрать в «Еврейский легион», который освободил бы Эрец Исраэль от турок, добровольцев из числа беженцев. План начинает обретать конкретные очертания, но так и не реализовывается. Жаботинский уезжает в Лондон, и там, несмотря на все трудности, действительно создает «Еврейский легион».

В 1917 г. «в рамках еврейского легиона» был сформирован 38-й полк «королевских стрелков». В 1918-м этот полк отправили на фронт. Вместе с 39-м батальоном, набранным в США, он в последние месяцы войны в Палестине сыграл важную роль. Жаботинский записался в него рядовым, дослужился до младшего офицера, а затем - и до старшего.

Со своим легионом Жаботинский 1-го июня 1918 года высадился в Александрии. Позднее несколько дней он провел в Тель-Авиве, помогая формировать 40-й батальон, который должен был состоять из молодых евреев Эрец Исраэль.

Жаботинский уже тогда предвидел нападения на евреев палестинских арабов, которым англичане в Декларации Бальфура обещали «национальный очаг». Он считал, что Еврейский легион надо держать в боевой готовности и прилагал к этому немалые усилия. Но - безуспешно. Англичане распустили всех солдат по домам. Жаботинский демобилизовался в августе 1919-го. Тогда он организовал группу еврейской самообороны, главным образом из бывших солдат Еврейского легиона, и стал ее руководителем.

Во время праздника Песах в 1920-м году Палестину захлестнула волна нападений арабов на евреев. Жаботинский собирает в отряды еврейской самообороны около 800 молодых людей. Эта деятельность Зеева «не понравилась» английским властям. Он и девятнадцать его бойцов оказались под арестом и предстали перед британским военным судом. Жаботинский, как организатор, был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы и каторжных работ. Так началась новая глава в его жизни. Он стал первым «узником Сиона», арестованным во времена британского мандата, и содержался в крепости города Акко.

В заключении Жаботинский провел три месяца - волна возмущения во всем мире заставляет англичан освободить его.

После прихода нацистов к власти в Германии Жаботинский бьет тревогу. Однако его голос тонет в многоголосье еврейских «оптимистов». Предвидя катастрофу европейского еврейства, он предлагает план эвакуации 1,5 миллиона евреев в Палестину, но лидеры еврейских организаций его предложение отвергли.

Жаботинский возвращается к идее создания еврейских батальонов, которые будут сражаться против Гитлера. В феврале 1940 года он едет в США, чтобы набрать там еврейскую армию. Но во время посещения летнего лагеря бейтаровцев под Нью-Йорком в августе 1940-го он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Ему еще не было и шестидесяти…

В своем завещании Жаботинский распорядился перенести его останки в независимое Еврейское государство лишь по постановлению его правительства. В том, что еврейское государство будет создано через несколько лет, он не сомневался.

Его предсмертная воля была выполнена лишь в 1964 году. Прах Жаботинского захоронен в Иерусалиме, рядом с могилой основателя политического сионизма Теодора Герцля, по чьим стопам он шел всю свою жизнь.

Талантливый журналист, автор множества статей, написанных на всех доступных ему языках, Жаботинский был поэтом, блестящим прозаиком и переводчиком (переводил, например, с иврита на русский стихи Хаима Бялика).

Но в историю он вошел как политик, а в израильскую жизнь - как вдохновитель партий Херут (позднее - Ликуд).

Место в Тель-Авиве, где он жил, называется «Мецудат Зеев» («Крепость Зеева»), а молодые бейтаровцы и поныне поют сочиненный им гимн…

Несмотря на действительно яркие положительные стороны в личности и деятельности Жаботинского, нельзя не отметить и проявившуюся в нем ограниченность взглядов и склонность к опасным иллюзиям. Безусловно, это было «тяжким наследием» отсутствия еврейского образования, отсутствия понимания законов Торы.

Одним из поразительных примеров этому служит опубликованный им проект Конституции будущего государства Израиль. В этом проекте Жаботинский предлагал, чтобы первым заместителем главы правительства всегда был араб, а в случае, если главой правительства Израиля будет араб, первым заместителем обязательно должен быть еврей.

Жаботинский по сути видел в будущем Израиля не еврейское государство, но - «государство всех его граждан». При этом он искренне хотел, чтобы большинство в таком государстве было еврейским, чтобы территория страны простиралась по обе стороны реки Иордан.

К сожалению, а скорее всего - вполне закономерно, опасные иллюзии Жаботинского (государство всех граждан) овладели практически всеми политическими партиями, представители которых находятся сегодня в Кнессете, в том числе - и партия Ликуд..