На нашем листе Талмуд возвращается к основной теме трактата Шаббат — законы субботы и продолжает исследования, которые велись в предыдущей главе.

Дает конкретные указания и Мишна, помещенная на нашем листе.

Человек нарушил субботу, — читаем в нашей Мишне, — если он вынес в шаббат (из решут а-яхид в решут а-рабим):

— дрова, в количестве, достаточном для того, чтобы (за время их горения) сварить вкрутую яйцо;

— приправу, в объеме, достаточном для того, чтобы приправить яичницу;

— (мягкую и зеленую) скорлупу орехов, кожуру гранатов, травы (использующиеся для изготовления краски) — в объеме, достаточном для окрашивания материи (имеется в виду часть сетчатого женского головного убора);

— натрий, известь и калий (средства, которые использовались для чистки и стирки) — в объеме, достаточном для стирки (сетчатого женского головного убора);

Раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век) открывает в этом вопросе иную грань Истины.

Человек нарушает субботний закон, — говорит он, — если выносит (за пределы частного владения) чистящие средства в объеме, достаточном для удаления пятна…

Обсуждая положения данной Мишны, Талмуд уточняет, что при исчисления минимального объема приправ, начиная с которого, человек, вынесший приправу из дома, становится нарушителем субботних законов, различные виды приправ «складываются» в единый объем.

Далее на нашем листе дается вторая Мишна. В ней перечисляются объекты, перемещение которых в шаббат из частного владение во владение общественное — запрещено, в любом, даже самом малом количестве.

Здесь перед нами — такой текст.

Человек нарушил субботу, если вынес в шаббат (из решут а-яхид в решут а-рабим) в любом, даже самом незначительном количестве:

— стручок (или зернышко) душистого перца (который в древние времена использовался как освежитель полости рта);

— деготь (которым во времена Талмуда снимали головную боль);

— благовоние (для ароматизации помещения);

— металл (даже из ничтожно малого кусочка металла можно изготовить какое-либо приспособление);

— кусочки камня или земли от мизбеаха (в условном переводе — «жертвенник»; речь здесь — о мизбеахе в Иерусалимском Храме), пергамента или покрывала от свитка Торы, поврежденных червем; эти объекты следует захоронить в установленном месте и установленным способом;

— любые объекты, использовавшиеся до этого в ритуалах идолопоклонников, — добавляет раби Иегуда.

На нашем же листе Талмуд приводит и третью Мишну, в которой опять устанавливаются количественные «пределы».

В ней находим такой текст.

Человек нарушил субботу, если вынес в шаббат (из решут а-яхид в решут а-рабим):

— коробочку с благовониями нескольких видов; и будет (это) засчитано как одно нарушение;

Человек нарушил субботу, — уточняет раби Иегуда бен Батера (Учитель Мишны, конец 1-го века), — если вынес в шаббат (из решут а-яхид в решут а-рабим):

— птицу особого вида (которая в прежние времена использовалась в медицинских целях) даже самого маленького размера — как живую, так и мертвую…

Анализируя содержание третьей, последней на этом листе Мишны, Талмуд подчеркивает, что указание по поводу птицы носит, как это часто бывает в Талмуде, обобщенный характер. И это означает, что в субботу, чтобы не нарушить законы шаббата, нельзя выносить из дома (из частного владения — в общественное) любые лечебные средства. Причем — в любых, даже самых малых количествах…

Наш лист открывает следующую, десятую главу трактата Шаббат. В ней по-прежнему рассматриваются различные нюансы субботних законов.

В частности, в первой Мишне новой главы речь идет о мере ответственности за нарушение этих законов.

Итак, в нашей Мишне читаем:

Если человек вынес в субботу (из решут а-яхид в решут а-рабим) объекты, не предназначенные для еды, а по дороге передумал и принес (это обратно домой) как еду, он получит наказание, только если оказалось, что этой еды — определенное (установленной Учителями) количество…

Из нашей Мишны мы узнаем, что в ситуациях, когда человек придает «съедобному объекту» какое-либо иное значение, он может получить наказание за нарушение субботних законов, даже если он вынес из дома в шаббат меньшее количество (даже — за два вынесенных им зернышка). Потому что в таких случаях эти объекты выносить из дома вообще запрещается.

Кроме того, третий пункт Мишны подчеркивает: человек в полной мере ответственен не только за перемещение в субботу объекта из частного владения — в общественное, но и — из общественного владения — в частное (то есть — домой). И не имеет значение факт, что этот объект изначально ему принадлежит, и находился в его же доме. Решающий фактор здесь то, что он «по дороге» изменил предназначение объекта. Если бы объект так и остался бы в первоначальном статусе, он вообще не должен был выносить его из дома. Но если он по ходу дела решил, что это — «еда», он будет освобожден от ответственности только в том случае, если вернул домой объект, который по объему меньше сушеной ягоды инжира.

Анализируя содержание Мишны, Талмуд задается вопросом: почему в Мишне говорится — «вынес в субботу зерна, которые он хранит для посева, для образца или для изготовления лекарств»? Разве не проще было бы сказать, что он вынес из дома зерна для посева (то есть — нечто, что нужно ему для осуществления работы, производить которую в шаббат запрещено)?

И объясняет: «дополнительная информация» тут необходима для того, чтобы обозначить случай, когда человек отложил зерна для сева, а потом забыл, для какой цели они у него хранятся. И мы понимаем, что «забывчивость» в данном случае не освобождает его от наказания. Даже если он вынес из дома одно такое зернышко, ответственности ему не избежать.

Как нам расценивать ситуацию, — спрашивают Учителя, — когда один человек хранил зерна у себя дома для сева или, скажем — для изготовления лекарства, а другой, допустим, его сосед, не зная, для чего отложены зерна, взял в шаббат да и вынес из его дома несколько зерен?

Один человек не отвечает за другого, — говорят составители Мишны.

Однако раби Шимон бен Элазар усматривает в этом вопросе иную грань Истины.

Даже если сосед вынесет из частного владения в общественное всего одно зернышко из отложенного для сева (или для изготовления лекарства), — говорит он, — мы будем считать, что этот самый сосед нарушил законы шаббата.

Далее Талмуд приводит еще одну Мишну, в которой сказано:

Если некто (в субботу) вынес из дома еду и положил на крыльцо, а вынес ее на улицу кто-то другой, оба (по той же причине — не сделали запрещенную работу целиком) — освобождаются от ответственности.

Если некто вынес на внешнее крыльцо ящик, наполненный плодами, даже в том случае, когда большая часть плодов (оказывается) снаружи (а меньшая — внутри), от наказания этот человек освобождается — пока не вынес весь ящик…

Речь по-прежнему идет о мере ответственности за те или иные, связанные с перемещением объектов в шаббат действия.

В Мишне этого листа читаем:

Если человек вынес что-то в субботу (из частного владения, решут а-яхид — в общественное, решут а-рабим) в правой или в левой руке, за пазухой или на плечах, он получает за это наказание. Ибо так носили предметы члены семейства Кеѓата (речь идет о левитах, на которых в пустыне лежала обязанность переносить от стоянки к стоянке утварь Мишкана — переносного Храма).

Если же человек что-то вынес в субботу (из частного владения в общественное) на обратной стороне ладони, во рту, за ухом, в волосах, в полом поясе, между поясом и одеждой, в ботинках, сандалиях и т.п., от наказания он освобождается. Ибо вынес объект необычным способом…

Раби Элазар (великий Учитель Мишны, 2-й век) открывает в этих вопросах иную грань Истины.

Если человек нес из дома (из частного владения во владение общественное) груз на высоте более 10-ти ладоней от земли, — говорит он, — этого человека наказывают. Так носили в пустыне храмовую утварь сыновья Кеѓата.

Анализируя содержание Мишны, Учителя подчеркивают, что наказание получают те, кто выносит в шаббат объекты из решут а-яхид в решут а-рабим обычным способом. Если же — необычным, от наказания такие люди освобождаются.

В связи с этим Талмуд моделирует разнообразные ситуации, встречающиеся в жизненной практике. И, рассматривая различные способы перенесения предметов, задается, к примеру, вопросом: заслуживает ли наказания человек, который в шаббат вынес из дома объект на голове?

Большинство Учителей говорят, что от ответственности такой человек освобождается, ибо, как правило, на голове предметы не носят. И это означает, что он перенес предмет необычным способом.

Однако жители городка Ѓоцель в Вавилоне именно так и переносили грузы, — выдвигают возражение другие Учителя.

Этот обычай — весьма редок и не распространен среди большинства народов, — заключает Талмуд. — Поэтому мы все же считаем, что перенесение грузов на голове — скорее, исключение из правил. И говорим, что за это, если человек что-то перенес на голове в шаббат, от наказания он освобождается.

Продолжая моделировать ситуации, связанные с перенесением объектов в шаббат из владения одного вида во владение другого вида, Талмуд приводит еще одну Мишну, в которой читаем:

Если (человек в субботу из частного владения — в общественное владение) собирался вынести (объект) перед собой, а получилось, что вынес (его) за спиной, от наказания (он) освобождается.

Если собирался (в субботу) вынести (объект) за спиной, а получилось (что вынес) перед собой — заслуживает наказания.

Женщина, которая привязывает (объект) к фартуку (и выносит его в шаббат), неважно, спереди или сзади — наказывается.

Обладатели записок (в шаббат), — добавляет раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век), — подлежат наказанию…

Сразу же уточним, кто такие — «обладатели записок». Это — слуги царя, которые по поручению своего господина выносят из дворца гонцам царские послания. Талмуд подчеркивает: даже в том случае, когда их намерение не реализуется полностью (допустим, они собирались передать «записку» какому-то конкретному гонцу, а взял ее другой), эти слуги все равно наказываются.

Как видим, один из основных определенных Учителями критериев меры ответственности в подобных ситуациях — изначальное намерение человека тем или иным способом перенести объект в шаббат. Далее конкретная мера ответственности зависит от двух факторов: либо от того, реализовано намерение полностью или нет, либо — от того, обычным или необычным способом перенесен объект.

Под этим углом зрения и проводит Талмуд исследование содержания второй Мишны. Однако Учителя отмечают, что из ее пунктов, можно сделать, казалось бы, противоречивые выводы.

В самом деле. Человек, как сказано в первом пункте Мишны, освобождается от ответственности, если он собирался вынести в субботу из частного владения во владение общественное объект перед собой, а реально вынес его — за спиной. Из этого следует, что в случае, если он собирался вынести объект за спиной и полностью реализовал свое намерение (то есть вынес объект — за спиной), ему полагается наказание.

В следующем пункте читаем: если человек собирался вынести объект за спиной, а вынес — перед собой, он заслуживает наказания. Из этого следует, что в случае, если он собирался вынести объект за спиной и осуществил свое намерение, от ответственности он освобождается.

Как это понимать?

Эти два положения Мишны выведены разными авторами, — объясняет ситуацию раби Элазар (великий Учитель Мишны, 2-й век). — И в оценке меры ответственности они пользуются разными критериями. Первый выстраивает логическую цепочку на основе факта, что намерение — осуществлено, и поэтому на человека возлагается ответственность. Второй берет за основу — «необычность способа» перенесения предмета, что предполагает освобождение от ответственности.

Рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда, начало 5-го века) открывает здесь иную грань Истины.

Между пунктами Мишны нет никакого противоречия, — заключает он. — Если человек намеревался вынести предмет перед собой, а у него получилось, что он вынес его за спиной — от ответственности он освобождается. Потому что намерение его не осуществилось. И отсюда следует лишь то, что в случае, если он собирался выносить объект за спиной, и именно так его и вынес, на него возлагается ответственность. Ибо намерение — реализовано.

С другой стороны, если человек собирался вынести объект за спиной, но в результате вынес его — перед собой, он подлежит наказанию. Ибо это не означает, что намерение его не реализовалось. Ведь он поставил перед собой цель — перенести объект так, чтобы сохранить его в целости. По ходу дела выяснилось, что за спиной нести его неудобно — можно его повредить. Поэтому он вынес этот объект перед собой, обеспечив его сохранность — то есть осуществил свое намерение лучшим способом, чем было задумано…

На нашем листе Талмуд продолжает исследовать детали субботних законов, регламентирующих перенесение объектов из владения одного вида во владение другого вида (о видах владений — см. на сайте обзор листа 6), и вносить конкретные практические указания.

В Мишне этого листа дается такой текст:

Если человек в субботу вынес (хлебный) каравай (из частного владения, решут а-яхид) в общественное владение (решут а-рабим), он несет за это ответственность.

Если в субботу (хлебный) каравай (из частного владения) в общественное владение вынесли вдвоем, оба от ответственности — освобождаются.

Если в субботу (хлебный) каравай (из частного владения) в общественное владение вынесли вдвоем, потому что одному (это было) не под силу, оба несут за это полную ответственность.

Иную грань Истины в этом вопросе открывает раби Шимон (раби Шимон бар Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век).

Даже в том случае, когда хлебный каравай из частного владения в общественное вынесли два человека, потому что одному с этим справиться не удалось, — говорит он, — оба от наказания освобождаются.

Прежде всего, необходимо отметить, что все эти указания действительны, если частные владения не объединены с общественным — эрувом (о значении термина эрув — см. на сайте ответ «Как носят ключи в субботу?»)

Талмуд приступает к обсуждению Мишны, моделируя различные жизненные ситуации.

Если каждый из двоих может сам вынести хлебный каравай, но вынесли они его вдвоем, — уточняет ситуацию раби Меир (один из крупнейших Учителей Мишны, 2-й век), — оба несут за это ответственность. Более того: если не один из них не был в состоянии вынести в субботу этот каравай в общественное, и они сделали это вдвоем, на них также возлагается ответственность. Ибо работа осуществлена и могла быть выполнена только таким образом.

Если каждый из двоих человек по одиночке не мог вынести из решут а-яхид в решута-рабим хлебный каравай, — говорит раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век), — поэтому они объединились и осуществили работу (по перенесению объекта из частного владения в общественное называется — hоцаа), запрещенную в шаббат (то есть вынесли каравай вместе), на обоих возлагается ответственность. И в этом его точка зрения полностью совпадает с позицией раби Меира.

Однако в другом варианте развития событий раби Иегуда усматривает иную грань Истины.

Если каждый из них в отдельности был в состоянии сам отнести хлеб в общественное владение, — заключает он, — но в результате они осуществили данную работу вдвоем, оба от наказания освобождаются. Потому что в данном случае работа реализована «странным», необычным образом.

А в Мишне, в пункте, добавленном раби Шимоном, мы прочли, что в ситуации, когда хлебный каравай в общественное владение вынесли два человека, оба они в любом случае от ответственности освобождаются — независимо от того, мог каждый из них сделать это или нет.

Чтобы разобраться, в чем суть «расхождений», Талмуд отыскивает в еврейских текстах источники, на основании которых Учителя открывают различные грани Истины. И обнаруживается, что раби Шимон, раби Иегуда и раби Меир выводят свои заключения, анализируя фразу из Торы: «…если согрешит кто-либо из жителей Земли по ошибке и сделает что-либо противоречащее заповеди Всевышнего…» (Ваикра, гл. 4, ст. 27)..

Исследуя данный фрагмент, Учителя выводят такую формулу: если кто-то (один человек) нарушит одну заповедь от начала и до конца, то на него за это возлагается ответственность.

В свою очередь раби Меир и раби Иегуда не «делят пополам» одно действие, и, поскольку оно реализовано начала до конца, как бы «одним человеком» — каждый из них в отдельности эту работу совершить не мог — то на них обоих возлагается полная ответственность за нарушение законов шаббата.

Однако, в отличие от раби Меира, раби Иегуда иначе рассматривает случай, когда каждый из двоих по отдельности мог произвести данную работу, но сделали они это вдвоем. В оценке этих обстоятельств он поддерживает позицию раби Шимона и подчеркивает, что на каждого из «действующих» лиц в такой ситуации приходится лишь половина работы.

Далее Талмуд выдвигает на обсуждение вопрос: возлагается ли ответственность на двоих людей, если один из них вполне мог принести в общественное владение хлебный каравай, а другой — не мог, а в результате запрещенную в субботу работу они осуществили вместе?

Ответственность возлагается лишь на одного из них, — отвечает рав Хисда (один из крупнейших Учителей Талмуда в третьем поколении; Вавилон, 3-й век). — На того, кто мог справиться с работой сам, но позвал для ее реализации, скажем, соседа. Сосед же, от ответственности — освобождается. Ведь он, по сути, ничего не сделал — лишь оказал ближнему несущественную помощь...

Как и до этого, Учителя, стремясь оградить людей от ошибок, моделируют новые и новые обстоятельства и дают указания, как в том или ином случае нужно поступать

В Мишне этого листа описываются, быть может, не слишком часто встречающиеся, но — возможные ситуации. В ней, в частности, сказано:

От ответственности освобождается тот, кто выносит в субботу (из решут а-яхид в решут а-рабим):

— еду, в количестве, меньшем, чем установленный Учителями предел (начиная с которого переносить продукты в шаббат, если нет эрува — см. на сайте ответ «Как носят ключи в субботу?», раздел «Спроси у раввина»), помещенную в сосуд; потому что сосуд (в данном случае) — не более чем емкость, в которой переносят еду;

— частичку туши мелкого животного (к примеру, мыши), размером с чечевичное зерно, — добавляет раби Шимон (раби Шимон бар Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век).

Однако другие Учителя в этом последнем пункте открывают иную грань Истины.

Тот, кто вынес в субботу (из решут а-яхид в решут а-рабим) частичку туши мелкого животного, — говорят они, — нарушает субботний закон и заслуживает наказания…

Талмуд приступает к исследованию содержания Мишны.

Этим пунктом составители Мишны подчеркивают, что на человека возлагалась бы ответственность за нарушение субботы, если он вынес из дома (в общественное владение) пустой сосуд или — положил бы в него еду в большем количестве. То есть критерием, определяющим в данном случае меру ответственности, служит количество еды в сосуде. Если оно — меньше установленного «предела», сам сосуд рассматривается только как некое «вспомогательное устройство», позволяющее переносить еду. Но в том случае, если еды — больше установленной нормы (или ровно столько), с человека спрашивают не только за вынесенные продукты, но и за сосуд — отдельно. То есть ему полагается осуществить в Храме два приношения категории хатат (приношение в Храме, символизирующее искреннее раскаяние и стремление исправить ошибку).

Но почему же — два? — спрашивает Талмуд. — Ведь мы говорим о ситуации, когда человек совершил нарушение по ошибке (по неведению или забывчивости). И реализовал он при этом лишь одно неправильное действие (вынес посудину с едой).

И объясняет: речь идет о таком случае, когда человек не сразу узнал (вспомнил), что нарушил одним действием два запрета: один — когда вынес еду в запрещенном количестве, другой — когда вынес эту еду в сосуде (то есть — вынес из дома сосуд). К примеру, он узнал, что нельзя было выносить в общественное владение еду в таком количестве. И раскаялся в содеянном, а про то, что нельзя было выносить и сосуд, какое-то время не знал. Только потом ему, допустим, объяснили, в чем состоит его вина. И тогда он раскаялся вторично.

Примерно той же системой оценки ситуации пользуются Учителя, анализируя ситуацию, обозначенную во втором пункте Мишны. Выносить кровать из дома в общественное владение в шаббат — не разрешается. Но если на ней лежит «живой человек» (именно так и сказано в оригинале), кровать как бы становится лишь «вспомогательным устройством» и имеет «второстепенное» значение.

Но можно ли переносить в субботу людей?

Конечно же, речь идет о каких-либо экстраординарных случаях. Но вот что интересно: здесь мы сталкиваемся с «абстрактным», скажем так, правилом: «живой человек всегда несет себя сам». И не имеет значения факт, что его по какой-то причине из дома вынесли. Действием hоцаа (перенесение объекта из частного владения в общественное) это все равно не считается. Поэтому те, кто совершил это «условное», как получается, действие, нарушителями субботних законов не являются и ответственность за это на них не возлагается.

Здесь же мы узнаем, что умершего человека в шаббат выносить нельзя. А некто нарушил этот запрет и вынес тело на кровати, он должен осуществить в Храме дополнительное приношение — еще и за кровать.

Следует отметить, что раби Шимон вообще освобождает от ответственности тех, кто вынес в субботу из дома тело умершего — с тем, чтобы похоронить. Это — работа, которая «не нужна сама по себе», — разъясняет он открытую им грань Истины.

Если вынес человек в субботу в общественное владение животное или птицу, неважно — живых или зарезанных, — добавляют Учителя, — он нарушил законы шаббата, и за это ему полагается наказание.

Раби Натан (великий Учитель Мишны, 2-й век) открывает в этом вопросе иную грань Истины.

Если вынесли живое животное или живую птицу, — говорит он, — наказание не полагается. По тому же правилу: «живой всегда несет себя сам».

Однако Талмуд отвергает эту грань Истины. Данное правило, — подчеркивает большинство Учителей, — относится только к человеку. Ибо человек в той или иной степени помогает себя нести. Что же касается животных и птиц, то они, напротив — мешают. Животные пытаются вырваться и брыкаются, а птицы бьют крыльями. Поэтому и становится нарушителем субботних законов человек, который вынес в общественное владение животное или птицу, в каком бы состоянии они не находились.

На нашем листе Талмуд продолжает анализировать детали субботних законов. Речь здесь идет о действиях, которые нельзя производить в шаббат.

В Мишне этого листа дается такой текст.

— укорачивать (обрывать) ногти руками или зубами;

— расчесывать волосы…

За все это, — подводит итог раби Элиэзер (один из крупнейших Учителей Мишны второго поколения, 1-й век), — осуществленное в субботу, человеку полагается наказание.

Однако другие Учителя открывают в этих вопросах иную грань Истины.

Делать все это в шаббат не разрешается, — говорят они. — Но если некто нарушил запрет, от ответственности он освобождается.

В чем суть расхождений между позицией раби Элиэзера и гранью Истины, открытой другими Учителями? — спрашивает Талмуд.

В тексте Мишны со всей определенностью не указывается, — отмечает раби Элазар (великий Учитель Мишны, 2-й век), — несем (или не несем) мы ответственность за подобные «манипуляции» в шаббат над собой или — над другими людьми. Раби Элиэзер, говоря, что человек при таких обстоятельствах заслужил наказание, скорее всего, имеет в виду случаи, когда человек, скажем, сам выдергивает волосы из собственной бороды и т.д. Другие Учителя, говоря, что от наказания при этом человек освобождается, подразумевают ситуацию, когда женщина, хотя делать это и не разрешается, заплетает косу, допустим, подруге или дочери. И ни у кого из Учителей, без исключения, не вызывает сомнений, что в случае, если перечисленные в Мишне действия люди осуществляют в субботу с помощью ножниц или каких-либо других «инструментов», они несут за это полную ответственность.

Далее Талмуд определяет пределы, начиная с которых за упомянутые в Мишне действия полагается наказание. И задается вопросом: сколько, к примеру, волос надо отрезать ножницами, чтобы за это пришлось отвечать перед Небом?

Даже за один волос, отрезанный ножницами или оторванный руками, — говорит раби Элиэзер, — человек заслуживает наказания.

Иную грань Истины в этом вопросе усматривают другие Учителя.

Чтобы на человека возлагалась за это ответственность, — говорят они, — надо, чтобы он отрезал ножницами два волоса.

И все Учителя подчеркивают, что человек несет ответственность, если, найдя среди темных — седой волос, вырвал его. Это запрещается делать даже в будни. Учителя находят такое указание, предприняв глубокий анализ фрагмента из Торы — «И не наденет мужчина женскую одежду…» (Дварим, гл. 22, ст. 5).

Для Талмуда нет ничего «незначительного» — важна каждая мелочь. Учителя стремятся смоделировать самые разнообразные бытовые обстоятельства, чтобы в каждом отдельном случае, сталкиваясь с теми или иными проблемами, человек знал, как себя вести и не совершил действие, противоречащее законам субботы.

В очередной раз мы убеждаемся в этом, узнав, как детально обсуждают Учителя проблему, возникающую, когда в шаббат у человека оторвалась, скажем, часть ногтя или возле него появился заусенец.

По этому поводу раби Шимон бен Элазар приводит ѓалаху (еврейский практический закон):

Если в шаббат оторвалась большая часть ногтя или заусенца, разрешается снять их рукой. Если же по ошибке в субботу человек срезал их ножницами, за это на него возлагается ответственность и с него требуется приношение хатат (приношение в Храме, символизирующее искреннее раскаяние и стремление исправить ошибку).

Снять в шаббат заусенец рукой можно лишь в том случае, если кожа у ногтя «отслоилась» и торчит вверх, и человек испытывает при этом неудобство.

Как это понимать — «вверх»? — спрашивают Учителя.

Анализируя ситуацию, некоторые из них приходят к выводу, что направление «вверх» определяется по отношению к кончикам пальцев. Другие заключают, что выражение «вверх» означает — по направлению к «основанию» кисти руки.

Поскольку к согласию по этому вопросу Учителя так и не пришли, мы не можем в шаббат избавиться от причиняющего неудобства заусенца. Приходится ждать, когда суббота закончится.

Подняв тему соотношения различных «подвидов» запрещенных действий с основными категориями мелахот, Талмуд с этой точки зрения рассматривает и некоторые другие работы.

Почему, например, нельзя в субботу делать сыр? — спрашивают Учителя.

И объясняют, что процесс производства сыра включает в себя несколько этапов (см. на сайте, к примеру, ответ «Производство кошерного сыра»). Сначала доят корову, потом заквашивают молоко, потом отделяют створоженную массу от сыворотки и т.д.

Не будем вдаваться в детали процесса производства сыра. И без того нам уже понятно, что в его осуществлении, даже по нашим подсчетам, нарушаются, как минимум, два субботних запрета. И это означает, что в случае, если человек делает сыр в шаббат, он несет за это ответственность…

На нашем листе дается еще одна Мишна — последняя в этой главе. В ней читаем:

Тот, кто срывает в шаббат растение из цветочного горшка, освобождается от ответственности, если в дне (горшка) нет отверстий.

Если же отверстия (в дне горшка) есть, человек, сорвавший растение (в субботу из такого горшка), заслуживает наказание.

Раби Шимон (раби Шимон бар Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век) усматривает в этом вопросе иную грань Истины. Он освобождает от ответственности и в том и в другом случае…

Суть дела здесь сводится к тому, что в субботу срывать растения, растущие из земли — запрещается (это — один из «подвидов» мелахи коцер, то есть — «жатва»). И если человек нарушил запрет, он несет за это ответственность. Когда в дне цветочного горшка есть отверстия, к примеру, цветок растет, как расценивают это составители Мишны, как будто бы из земли. Поэтому большинство Учителей подчеркивает, что срывать цветы из горшка в субботу нельзя. Соответственно, если отверстий в дне горшка нет, растения изолированы от земли, и ответственности за сорванный в этой ситуации цветок человек не несет.

Со своей стороны, раби Шимон отмечает, что и у цветка, растущего в горшке с отверстиями в дне, нет столь тесной связи с землей, чтобы действие, когда срывают такой цветок, считалось «жатвой». Однако этой связи достаточно, — говорит раби Шимон, — чтобы плоды деревца, растущего в таком горшке, не принимали туму (духовную нечистоту; см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл) — как все, что связано с землей…

Нашим листом открывается следующая, одиннадцатая глава трактата Шаббат.

В Мишне нашего листа читаем:

На того, кто в субботу бросает (предмет) из из решут а-яхид в решут а-рабим и из решут а-рабим в решут а-яхид, возлагается полная ответственность (со всеми вытекающими отсюда последствиями).

Тот, кто в субботу бросает (предмет) из решут а-яхид в решут а-яхид, через решут а-рабим (общественное владение), — говорит раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век), — наказывается.

Другие Учителя открывают в этом вопросе иную грань Истины.

Такой человек, — говорят они, — от ответственности освобождается…

Тот, кто в субботу передает или бросает (предмет) с одного балкона на другой, расположенный на противоположной стороне и отделенный от первого общественным владением, от ответственности освобождается.

Если (человек) в субботу передает (предмет) с одного балкона на другой, и эти балконы расположены по одной стороне (общественного владения), он — наказывается. Если перебрасывает — от ответственности освобождается.

Если в общественном владении (стоят) две повозки, одна за другой, в субботу объекты с одной на другую — передают, но — не бросают…

Мы уже неоднократно говорили о том, что все запрещенные в субботу работы объединены в 39 категорий (видов) мелахот, и каждая мелаха включает в себя по нескольку «подвидов» — толадот (множественное число от слова толада; см. на сайте Введение в трактат Шаббат). Приступив к анализу содержания Мишны, Талмуд отмечает, что действие, когда объект бросают (перебрасывают) с одного места на другое — это один из «подвидов» мелахи под названием hа-моци миршут лиршут (перенесение объекта из владения одного вида во владение другого вида). Какие же особенности имеет эта толада?

Если человек допустил в шаббат два нарушения, осуществив мелахот, он может получить два наказания. Тот же результат — если в субботу произведены две толады, принадлежащие разным категориям запрещенных работ (мелахот).

Если же человек осуществил мелаху, да еще — толаду той же категории, ему полагается лишь одно наказание.

Впрочем, раби Элиэзер усматривает в этом иную грань Истины. Если реализовать в субботу мелаху и толаду той же категории, — говорит он, — можно получить два наказания.

Но тогда выходит, что между мелахот и толадот, по существу, нет разницы, — отмечают Учителя.

Разница есть, — объясняет Талмуд. — И заключается она в том, что все 39 мелахот — это работы, которые производились при создании Мишкана (переносного Храма в пустыне). Тогда как толадот — это такие работы, которые по тем или иным признакам напоминали мелахот, но сами по себе в процессе строительства Мишкана нужны не были.

Мы говорили, что перебрасывание объекта из частного владения во владение общественное — это толада, относящаяся к мелахе под названием hа-моци миршут лиршут (см. выше). У той же мелахи есть и другая интересующая нас толада — перенесение объекта в субботу в общественном владении на расстояние, превышающее четыре локтя. Обе упомянутые здесь толады, — сообщает Талмуд, — даны Моше на горе Синай, а в Письменной Торе на это нет даже намека. То есть эти запреты передаются из поколения в поколение.

В заключение обсуждения рассказывается история о том, как некий человек в субботу собирал дрова, и за это Всевышний его наказал.

Какую же мелаху он осуществил? — спрашивает Талмуд.

Он в общественном владении перенес в субботу «объект» на расстояние, превышающее четыре локтя, говорит Шмуэль (великий Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век), — а это запрещено.

Иную грань Истины открывает в этом рав Аха бар Яаков (великий Учитель Талмуда 3-го поколения, начало 4-го века). Он собирал дрова в «вязанки», а это одна из 39-ти мелахот — меамер (связывание снопов)…

Трактат Шаббат открывает второй раздел центрального ядра Устной Торы — Мишны. Название второго раздела — Моэд, то есть — «выделенное, предназначенное (время)».

Наиболее яркий пример такого «предназначенного» времени — седьмой день недели, шаббат.

Слово шаббат означает — «(день), когда (конструктивная) деятельность прекращена». Первым шаббатом в истории был седьмой день процесса Сотворения мира, с наступлением которого Всевышний прекратил свою «деятельность» по созданию мира. Иначе говоря, шаббат символизирует факт, что Мир был сотворен за шесть дней.

Тора дает определение, согласно которому евреям в шаббат нельзя заниматься конструктивной деятельностью (книга Шемот, гл. 20, ст. 8-10). На иврите «конструктивная деятельность» называется — мелаха. И основная задача нашего трактата — в том, чтобы в деталях выяснить, что входит, и что не входит в понятие «мелаха». Насколько важна эта задача — очевидно. Ведь, все то, что входит в понятие «мелаха» делать нам в субботу запрещается, а все, что не входит — разрешается. Это утверждение — верное, но дает лишь весьма общее представление о данной теме. Ибо существует еще и немало нюансов.

Чтобы донести до нас содержание заповедей, Тора пользуется различными методами. Иногда дает точное распоряжение (к примеру — «свиное мясо есть нельзя). В некоторых случаях применяет способ «повторного указания» на какую-либо заповедь. Часто — для того, чтобы связать одну заповедь (скажем, о субботе) — с другой. В данном случае в тексте Торы (Шемот, гл. 35, ст. 1-4) мы находим повторение запрета на осуществление мелахи (см. выше) в субботу непосредственно перед заповедью о строительстве Мишкана (условно говоря — переносного Храма, который носил с собой народ Израиля в период сорокалетнего странствия по пустыне Синая).

Устная Тора, полученная Моше Рабейну на горе Синай вместе с Письменной Торой, определяет, что мелаха — это действие, осуществление которого было необходимо, чтобы подготовить материалы для строительства Мишкана и для обеспечения его деятельности.

Из трактата Шаббат мы узнаем, что всего насчитывается 39 видов («категорий») действий, без которых построить Храм и/или обеспечить его функционирование было невозможно.

Следует отметить, что каждая мелаха подразделяется на подвиды. Действия, составляющие эти подвиды, также нельзя производить в шаббат. Все это в подробностях рассматривается в нашем трактате.

Кроме того, мы узнаем, что осуществление того или иного действия, включенного в понятие «мелаха», должно быть сознательным. Это подразумевает, что человек, совершающий действие, (в отличие от случайно произведенного действия) испытывает желание его осуществить и ставит перед собой цель, которую хочет достичь в результате этого действия.

Запрещены, как правило, только сознательные действия. Очевидно, что в определении самого понятия — «сознательное» есть множество нюансов, а, значит — и последствий, которые испытывает на себе человек, стремящийся правильно соблюдать законы шаббата. И этому наш трактат уделяет немало внимания.

Как и в любом другом трактате, в трактате Шаббат мы найдем сведения и о других заповедях, а также — о разных явлениях нашего, земного мира и духовных миров.

Трактат Шаббат состоит из 24 глав. Всего в нем — 157 листов.