Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!


Независимо от того

Независимо от того, нравятся произведения (будь то — книги или — статьи) Томаса Фридмана (см. на сайте, к примеру, его статью “Самоубийственная ложь) или не нравятся, даже самые последовательные критики его творчества констатируют, что этот троекратный лауреат Пулитцеровской премии не лишен неподдельного журналистского любопытства и писательской прозорливости. А поклонники его творчества добавляют, что Фридман — один из самых талантливых рассказчиков своего времени...
 

ЧЕРНОВИКИ ИСТОРИИ

Амос Аса-Эль, журналист

...Многим коллегам остается лишь мечтать о столь представительном списке людей, у которых Фридману довелось брать интервью. На его счету — такие загадочные и недоступные, казалось бы, личности, как Билл Гейтс (глава корпорации Микрософт), Джордж Сорос (экономист, автор известной книги “Алхимия финансов”, создатель многих филантропических фондов), король Иордании Абдулла...

Его последнюю работу — книгу “Мир в параллелях”, которая собрана из статей Фридмана — не без оснований называют “монументальным творением. За появлением его публикаций мы постоянно следили до трагедии 11 сентября, а после этого стали читать их еще с большим вниманием.

Последнюю четверть книги составляют выдержки из дневников, которые по стилю и содержанию почти не отличаются от его статей.

Новое произведение Фридмана, похоже, приобретет в будущем такую же популярность, как и “Из Бейрута в Иерусалим” — книга, которая некогда принесла ему широкую известность, или — “Лексус и оливковое дерево” — труд, в котором репортер Фридман примерил на себя роль историка, выдвинув собственную тенденциозную теорию распределения сил в мире после окончания холодной войны (эта теория, впрочем, нередко оспаривается).

Эта книга, появившаяся на свет в результате бесчисленных поездок в столицы многих государств и бесконечных интервью, взятых у политиков, государственных деятелей, бизнесменов и ученых, отражает тревогу хорошо осведомленного западного человека по поводу внезапно исчезнувшей веры в благополучное будущее.

Отдельные фрагменты книги “Лексус и оливковое дерево” напоминают манифест в поддержку процесса мировой глобализации. В ней Фридман делает совершенно правильный вывод о том, что фундаментальным интересам и ценностям западного мира угрожает исламский террор, истоки которого — в недовольстве мусульманских стран стремлением богатого Запада стереть все существующие на земле финансовые, географические и политические границы. С этой точки зрения, книга не просто анализирует сложившуюся ситуацию, но — представляет читателю подробный отчет о реакции широких слоев населения США на трагедию 11 сентября.

Сам Фридман признается, что ему несказанно повезло. Предоставив ему раздел, посвященный международной политике, газета Нью-Йорк Таймс, открыла перед ним практически неограниченные возможности ездить по миру и встречаться с кем угодно, чтобы потом писать статьи на выбранную им самим тему.

Вначале Фридман занимался исследованием процесса глобализации, который после окончания холодной войны постепенно захватывал все новые и новые сферы международной жизни. Однако, в конце концов, центр его внимания сместился к анализу культурных, политических и экономических факторов, которые привели к столь ужасному геополитическому потрясению — трагедии 11 сентября.

Некоторые из его высказываний кажутся едва ли не пророческими. За десять недель до атаки на Международный торговый центр Фридман написал в воображаемом письме Осамы бин Ладена боевикам Аль Каиды: “Они думают, что мы, мерзавцы эдакие, собираемся атаковать их с помощью межконтинентальной баллистической ракеты, на корпусе которой будет написан обратный адрес. Они что, принимают нас за идиотов?..”.

Однако другие его выводы, к сожалению, безнадежно далеки от реальности. Спустя всего три дня после трагедии 11 сентября Фридман приехал в Иерусалим, где встретился с Шимоном Пересом, занимавшим тогда пост министра иностранных дел. Перес, разделявший взгляды Ариэля Шарона, сказал с каменным лицом, что “терроризм — болезнь века”, и принялся увлекательно рассказывать о том, что мир разделился на курящих и некурящих, причем, первые поддерживают террор, а последние с ним воюют.

Фридман, питающий слабость к подобным “образам”, особенно если они рождены воображением одного из величайших сторонников глобализации, чья одержимость этой идеей превосходит одержимость самого Фридмана, в тот момент не задал Пересу ни одного вопроса по поводу его противоречивого отношения к представителям террористических режимов.

В сущности, оценка Фридмана палестино-израильского конфликта во многом определена теми симпатиями, которые он испытывал во время или, возможно, даже до работы в Израиле в 1980-х годах. Примкнув к образованным представителям среднего класса, он стал сторонником возглавляемого Пересом тысячемильного похода с полей Ливанской войны 1982 года в Лондон 1987 года, где был заключен Лондонский договор, а затем — в Норвегию, где в 1993 году этот поход увенчался Ословскими соглашениями.

Последствия этих соглашений заставили его, как многих других евреев, пересмотреть свои взгляды. Однако при этом Фридман продолжает считать, что камень преткновения сегодняшнего конфликта — израильские поселения. Впрочем, сам же и признает, что его истинная подоплека — слепая, фанатическая ненависть мусульман, порожденная не территориальными притязаниями, но западной сутью Израиля.

Тем не менее, отношение Фридмана к Ословскому процессу сродни отношению многих евреев, которые сначала поддержали “вестников мира”, отправившихся в Кэмп-Дэвид, а потом отдали свои голоса за Шарона — чтобы участвовать в последовавшей за этим войне.

На следующее утро после победы на выборах, одержанной Шароном над Эхудом Бараком, Фридман написал: “Журналисты спрашивают, станет ли мистер Шарон вторым Шарлем де Голлем, бескомпромиссным генералом, отозвавшим французскую армию из Алжира? Или, быть может, вторым Ричардом Никсоном, ярым противником коммунизма, который заключил мирный договор с коммунистическим Китаем?.. Нет смысла задавать подобные вопросы. Почему? Да потому, что у Израиля уже был свой де Голль. Звали его Эхуд Барак...”.

Так, в духе традиций греческих трагедий, сага о Кэмп-Дэвиде всплывает зловещим вступлением к катастрофе 11 сентября.

Ближний Восток, трагедия 11 сентября и глобализация, этот политический Бермудский треугольник, в котором тонет большинство осмелившихся подступиться к нему аналитиков, предстает в книге Фридмана стабильной и понятной конструкцией, вызывающей гнетущие ассоциации. Первопричину ближневосточного конфликта Фридман видит не в израильской политике, но — в плохом обращении арабских стран со своими гражданами. Прожив некоторое время среди мусульман, он полагает, что отсталость 280-миллионного населения арабских государств намеренно поддерживается их правительствами, и требует серьезного журналистского расследования проблемы. Не менее серьезного, чем то, какое было в свое время предпринято в отношении экономического безумия Восточного блока социалистических стран. Именно поэтому Фридман в своих статьях говорит о положении женщин в Саудовской Аравии, о египетских диссидентах, или же — анализирует доклад ООН, посвященный развитию арабских наций.

Позиция Фридмана принципиально отличается от взглядов большинства представителей западных средств массовой информации, которые всю Ближневосточную политику сводят к арабо-израильскому конфликту и не желают выходит за эти, ими же придуманные рамки...
 

Jerusalem Post