Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!

Крайний утопизм

В течение всего 20-го века приверженцы социализма и коммунизма пытались по собственным моделям построить на Земле «идеальное общество», центром которого должен был стать «идеальный» человек. Однако, как верно подметил известный французский ученый, литератор и философ Блез Паскаль: «Человек — не ангел и не животное; главное наше несчастье заключается в том, что тот, кому под силу деяния ангела, опускается до уровня животного».

Из абстрактной теории рожден ГУЛАГ (созданная при Сталине в СССР система концлагерей для политзаключенных). Одним из важнейших достижений консерватизма стало осознанное отвержение коммунизма.

Умеренный утопизм

Как крайние, так и умеренные формы утопии не принимают в расчет несовершенство человеческой природы. Умеренные утописты питают иллюзии по поводу «универсальной человеческой добродетельности». Свое наиболее абстрактное выражение данная теория находит в попытке примирить все интересы и цели. А в результате появились утопические концепции о создании «общечеловеческой семьи», что обеспечит мир на всей планете, о глобальной демократии, мультикультурализме, пацифизме и т.п.

Консервативное мышление против этих концепций. Все люди не могут хотеть одного и того же, а в число основных устремлений, заложенных в человеческой природе, входит и стремление к превосходству. Утописты часто ссылаются на библейскую историю о льве, мирно лежащем рядом с ягненком. Однако пророк Исайя прекрасно понимал, что для того, чтобы его видение мира стало реальностью, необходимо вмешательство Всевышнего, на которое в современной ситуации вряд ли приходится рассчитывать. Без подобного вмешательства лев, проявив свои естественные качества, полакомится ягненком.

Умеренный утопизм не приемлет понятие «национальное государство». В отличие от него, консерватизм считает национальную идею весьма релевантной, потому что национальные единства своими корнями уходят в глубины истории. Примитивные племена, древние космологические империи, теократии, города-государства и феодальные системы — все это привело к формированию многочисленных групп, которые сегодня называются «нациями». Несмотря на недостатки подобных формирований, только нация (по крайней мере, на данном историческом этапе) способна защитить многие фундаментальные ценности цивилизованного существования общества.

Получается, что национальной безопасности, без которой невозможна нормальная жизнь государства и его граждан, постоянно угрожают не только враги, но и идеалистический пацифизм, вера во всеобщую доброжелательность и прочие утопические доктрины. В самых ранних произведениях западной культуры, например, в греческой «Илиаде», одно из центральных мест отводится войне. К слову сказать, идеи умеренного утопизма всегда провоцировали конфликты, становясь весьма лакомой и доступной добычей для льва. Что касается консервативного мышления, то, как показывает история, оно всегда противостояло утопизму и проистекающим из него идеологиям. Любая идеология — ошибочна, ибо она неизбежно искажает действительность и парализует способность к объективному мышлению.

Конституционное правительство

Взяв на вооружение английскую традицию и классическую теорию, отцы-основатели США создали правительство, в фундамент которого заложена концепция «осознанного понимания» потребностей народа. «Понимание» развилось и углублялось параллельно с формированием народной общности. Однако «осознанным» оно стало благодаря появлению различных контролирующих органов, которые встраивались в государственную структуру.

Цель существования американской государственной системы заключается не только в том, чтобы функционировать в согласии с волей большинства, но — и в достижении консенсуса. Так, в американской конституции записано, что фундаментальные изменения государственного строя требуют поддержки всех штатов.

Хотя Верховному Суду США и отведена роль конституционного арбитра, законодательным органом он, тем не менее, не является. Правильное функционирование американских сфер власти строится на принципе «взаимного сдерживания». Судебная власть, самая слабая из государственных властных структур, должна относиться к законодательной власти с соответствующим уважением. Законодательная власть находится в непосредственной близости к народу, который в любом свободном обществе закладывает основы законодательства. Законы гораздо легче пересмотреть, ввести или отменить, чем решения суда. Поэтому законодательная власть нуждается в сдерживании со стороны власти судебной.

Рыночная экономика

Американский консерватизм появился в те времена, когда социализм в его различных формах стал само собой разумеющейся традицией. В основу его экономической концепции легли теории Фридриха Хайека, Людвига фон Мизеса и Мильтона Фридмана. В конце концов, рыночная экономика восторжествовала в большинстве развитых стран, и сегодня на экономических факультетах крупнейших университетов мира трудно найти сторонников социалистической доктрины. Однако в начале 1950-х годов ситуация была иной.

Утописты, тем не менее, способны превратить в утопию и рыночную экономику — когда свободный рынок пользуется всеми доступными методами, вне зависимости от остальных ценностей и целей. Таких, как, к примеру, красота — в самом широком смысле этого слова.

Любовь к красоте, подобно многим другим врожденным человеческим склонностям — естественное качество человека. Она проявилась еще в наскальной живописи. В литературе (скажем, у Данте), в живописи, скульптуре, музыке и архитектуре рай всегда изображают прекрасным, ад – отвратительным. В число характерных черт цивилизации входит также и то, что философ 20-го века Борк назвал «даром свыше».

Слово «свыше» в данном контексте заслуживает особого внимания.

Современное американское консервативное сознание, к сожалению, характеризуется почти полным отсутствием стремления к красоте. А между тем, традиция заботы об окружающей среде формировалась во времена становления американской нации. Ее поддерживали многие представители американского консерватизма. В частности — один из президентов США, республиканец Теодор Рузвельт, учредивший институт Национальных Парков. Современным консерваторам следует стыдиться того, что на сегодняшний день мониторинг состояния окружающей среды не интересует почти никого, кроме либеральных демократов.

Было бы неправильно утверждать, что все либеральные идеи и инициативы ломаного гроша не стоят. Дары свыше, описанные Борком — неотъемлемая часть цивилизованной жизни, и поэтому должны вызывать у американских консерваторов неподдельный интерес. Отсутствие подобного интереса — признак невежественности. Словно подчиняясь некоему внутреннему закону, свободный рынок, превратившийся в утопию, максимально усугубляет человеческие недостатки, что приводит к торжеству жадности, недальновидности и, в конце концов — к варварству.

Религия

Религия — неотъемлемая составная современной западной цивилизации. Однако этот «статус» применим лишь к традиционным формам религии (повторяю, традиционным), то есть — развитым и укоренившимся, с точки зрения интеллекта и иерархии, и не подвластным случайным вспышкам эмоций. Иными словами, неотъемлемой частью европейской культуры и цивилизации становятся господствующие и наиболее многочисленные (по количеству приверженцев) религии.

Современное общество нуждается в возрождении могущественного здания метафизики. Понадобилось долгих десять веков для того, чтобы с помощью языка и ритуалов эта метафизика воплотилась в определенной форме западной цивилизации. Однако основы всего того, что столетиями считалось неприкосновенным и священным, серьезно расшатаны. Для их восстановления потребуются не недолговечные эмоции, но — недюжинные интеллектуальные усилия, которым чуждо все популистское.

Вильсонианство

На сегодняшний день Республиканская партия позиционирует себя как сторонницу крайнего вильсонианства (слово образовано от имени историка и политолога, 28-го президента США от Демократической партии Томаса Вудро Вильсона), ничуть не более убедительного, чем умеренное. Никто никогда не пытался ставить знак равенства между консерватизмом и вильсонианством, упорно игнорирующим основы цивилизации определенного общества и приверженность человека устоявшемуся жизненному укладу. Вильсонианство во многом зиждется на доктринах Локка и Руссо, которые верили в фундаментальную добродетельность человечества и, соответственно — в общность интересов самых разных людей.

Джордж Буш-младший зарекомендовал себя как верный сторонник данной традиции, еще в 2003 году заявив, что «повсюду на земле человеческие сердца желают одного и того же — добра». Что ж, добро пожаловать в Ирак! В то время, как реализм призывает проявлять крайнюю осторожность в сложных культурных ситуациях, вильсонианство с энтузиазмом идет напролом. Война в Ираке длится уже несколько лет, и окончательный результат процесса местной «демократизации» остается весьма и весьма сомнительным. То же самое можно сказать и о тех долгосрочных последствиях, которые будет иметь для общего положения дел на Ближнем Востоке вторжение США в Ирак. В целом, вильсонианство — не более чем обман. Это — ловушка для политической мысли, и по своему характеру весьма далеко отстоит от консерватизма.

Республиканская партия

Консерваторы уверены в том, что Республиканская партия в общем и целом является консервативной. Однако за всю историю своего существования данная партия поддерживала множество разнообразных идей. Последняя из самых значительных трансформаций ее платформы произошла в 1964 году, когда центр республиканской гравитации переместился на юг и в «Солнечный пояс», который на сегодняшний день считается основным поставщиком республиканцев. Последствия этой радикальной перемены очевидны. Особенно — в том, что касается осторожности, образованности, интеллекта и высокой культуры. Таким образом, Республиканская партия стала наглядным примером высказывания итальянского мыслителя и политического деятеля конца 15-го – начала 16-го веков Никколо Макиавелли, который говорил, что учреждения обладают способностью сохранять свое формальное название, в то время как их суть претерпевает фундаментальные изменения.

Консервативное мышление развивается и меняется. Идеологические и утопистские метания консерватизма со временем подверглись корректировке осмотрительностью, сдержанностью в суждениях, здоровым скептицизмом и изучением исторических прецедентов с целью разработки как можно более основательного современного политического курса. При отсутствии глубокого и всестороннего знания исторических обстоятельств анализ политики становится бессмысленным.

Получается, что идеи, высказанные в классических и не потерявших актуальности книгах Западной традиции, имеют для консервативного сознания огромное значение. Злободневность этих произведений объясняется схождением и расхождением предлагаемых ими решений, а также творческим подходом к обсуждаемым проблемам. Для того, чтобы стать истинным консерватором, недостаточно бездумно повторять заученные формулы и партийно-политические лозунги. Человек должен научиться мыслить так, чтобы принимать консервативные решения.

Как книги, так и непосредственный опыт могут стать гораздо более трудоемким путеводителем для формирующегося консервативного сознания, чем готовые догмы, непреодолимо притягательные для невежд. Однако именно знание — наиболее эффективное средство защиты от искушения все время изобретать одно и то же колесо.

Из всего, что доступно на сегодняшний день, философия Уильяма Джеймса (американский философ второй половины 19-го века), чрезвычайно американская по своей сути, возможно — наилучший ориентир. Она остается открытой для нового опыта и новых суждений. Однако опыт может быть приятным и, что случается гораздо чаще — весьма болезненным. Но, в любом случае, утопия рассматривается как нечто чуждое и разрушительное. Президенты приходят и уходят, но консервативное сознание, это созвездие идей — остается и дает им оценку…