Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Хаей Сара»   Место в Торе: Книга Берешит, гл. 23, ст. 1 — гл. 25, ст. 18.   Почему она так называется? В первой фразе сказано: “И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет — годы жизни Сары...”. Жизнь Сары на иврите — хаей Сара.   Обсуждение главы Хаей Сара   1. Когда Адаму нечего возразить Саре   Наша недельная глава не просто так названа Хаей Сара. В ней подводится итог жизни Сары. И мы читаем: «И была жизнь Сары: сто лет и двадцать лет, и семь лет — годы жизни Сары» (Берешит, гл. 23, ст. 1). В Мидраше Плия говорится, что Адама (первого человека в мире) спросили, что он думает о написанном в нашем фрагменте. И он ответил: «Я не читаю, я только перевожу». Попробуем разобраться в этом Мидраше. Адам учил Тору у самого Всевышнего. И он, конечно же, знал и ее основной текст и перевод (таргум) на арамейский язык. Кстати, если мы обратимся к таргуму, то увидим, что он по своей структуре отличается от основного текста. Там сказано, что жизнь Сары была сто двадцать семь лет (не «сто лет и двадцать лет, и семь лет», как в тексте оригинала). Мы видим, что текст перевода по своей форме ближе к привычному нам языку. Если бы у нас спросили о возрасте Сары, мы бы ответили, что она прожила 127 лет. Почему же в оригинальном тексте Торы использован столь странный оборот — сто лет и двадцать лет, и семь лет? На этот вопрос отвечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век). Слово «лет», — отмечает он, — стоит после каждого временного отрезка, тем самым подчеркивая, что каждый из них нужно рассматривать в отдельности: в столетнем возрасте она была, как двадцатилетняя — непричастная к прегрешениям. Потому что по возрасту двадцатилетняя еще не подлежит наказанию, так же, как и столетняя — безгрешна. В другом Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 58) сказано, что в двадцать лет Сара была так же прекрасна, как в семь лет. В книге Зогар написано, что в минуты, когда человек, завершив свой земной путь, отправляется в мир иной, первым там встречает его Адам. У вновь прибывшего к Адаму есть претензия, которой он спешит поделиться: — Ты виновен в моей смерти! Потому что съел запретный плод с Дерева познания добра и зла. — Я совершил только одно прегрешение - съел плод, которым меня угостила жена, — отвечает Адам. — Ты же за свою жизнь нарушил столько заповедей, что хватит на целую книгу… Мы видим, что умерший обвиняет первого человека, Адама, в том, что тот — причина его смерти. А Адам, в свою очередь, утверждает, что его потомок сам виноват. Но Саре Адаму нечего будет возразить. Ведь в столетнем возрасте она была, как двадцатилетняя, непричастная к греху. Поэтому Адам предпочитает оригинальному тексту Торы — перевод на арамейский язык. Ведь в переводе не отражен этот нюанс с выделением периодов жизни и их сопоставлением. Там просто приведена продолжительность жизни Сары — 127 лет. Это, кстати сказать — проблема всех переводов. Людям, не владеющим языком Торы, проще изучать ее в переводе на их родной язык. Только они должны учитывать, что при переводе утрачивается большинство смысловых пластов, поскольку переводчики ставят своей задачей донести хотя бы один главный смысл.     на основе комментария рава Бенциона Муцафи (Израиль, наше время)           2. Этапы жизни   В нашей недельной главе говорится об уходе Сары из нашего мира. И в Торе подводится итог ее жизни — «И была жизнь Сары: сто лет и двадцать лет, и семь лет, — годы жизни Сары» (Берешит, гл. 23, ст. 1). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) обращает внимание на то, что жизнь Сары как бы разбита на три этапа: сто лет, двадцать лет и семь лет. И разъясняет, что слово «лет» стоит после каждого временного отрезка, тем самым свидетельствуя, что каждый из них нужно рассматривать по отдельности: в столетнем возрасте она была, как двадцатилетняя, непричастна к прегрешениям. Как двадцатилетняя — не грешна, потому что по возрасту еще не подлежит наказанию, так же, как и столетняя — безгрешна. А в двадцать лет она была так же прекрасна, как в семь лет (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 58). Как понимать утверждение, что в столетнем возрасте Сара была, как двадцатилетняя, непричастна к прегрешениям? Небесный суд не наказывает человека до тех пор, пока тому не исполнится двадцать лет. С позиции земных законов, ответственность за нарушение заповедей наступает уже в тринадцатилетнем возрасте. Но на Небесах все же открывают счет лишь по достижении двадцатилетия. Получается, что до двадцати лет Сара не подлежала наказанию, поскольку действовало возрастное ограничение Небесного Суда. Ну, а после двадцати, ее тоже было невозможно наказать — она ничего не нарушала. И все-таки, если мы рядом с двадцатилетней девушкой поставим даму ста лет, то различия будут на лицо, или на лице (количество косметики и макияжа), а также в стиле одежды и украшениях. И хотя в Талмуде сказано, что и пожилая дама уделяет внимание нарядам и украшениям, но, конечно же, не в той степени, что молодая прелестница. Если Раши хотел подчеркнуть скромность Сары, то логично было бы написать, что, будучи двадцатилетней, она была скромна, подобно той, что пересекла столетний рубеж. Так почему же он пишет в своем комментарии, что в столетнем возрасте она была, как двадцатилетняя? Раши хотел донести до нас мысль, что в отношении Сары возраст вообще не играл никакой роли. В молодости она не позволяла себе больше, чем солидная дама, а в зрелом возрасте оставалась скромной и застенчивой, словно юная и неопытная девушка. Затем говорится, что в двадцать лет она была так же прекрасна, как в семь. И действительно, у семилетних не бывает морщин на коже. А у Сары и в более позднем возрасте кожа не теряла своей свежести. Но ведь написано — «Обманчива прелесть, и преходяща красота: только женщина, трепещущая перед Всевышним, будет прославлена» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 31, ст. 30). Так почему же Раши восхищается неувядающей красотой Сары? Истинная красота женщины — в ее поступках. Семилетние девочки не сильно задумываются, какое впечатление произведет на окружающих тот или иной их поступок. Они действуют по наитию. Так вот, и в двадцать лет, Сара могла вести себя с детской непосредственностью, не пытаясь подать себя в выгодном свете, не заботясь об эффектных позах и выигрышных ракурсах. Ее не интересовали внешние проявления. Главным для нее было проявление заботы, оказание помощи, польза и добро. И в этом она не отличалась от семилетней.   на основе комментария рава Бенциона Муцафи (Израиль, наше время)         3. Сара и Авраам — тело и душа   Написано в нашей недельной главе: «И была жизнь Сары: сто лет и двадцать лет и семь лет — годы жизни Сары. И умерла Сара в Кирьят-Арбе, он же Хеврон, на земле Кенаана» (Берешит, гл. 23, ст. 1-2). Человек состоит из тела и души. Тело называется Сара (корень «сар» намекает на управление). Оно решает, когда ему быть сильным и активным, когда проявить слабость и нерешительность, когда испытывать голод и жажду, когда — сытость. Тело командует, и душа должна с ним считаться. Душа зовется Аврам — ав рам (отец, взирающий с высот, духовный наставник). Без души тело мертво. Душа вдыхает в тело дуновение жизни. Без нее органы бездействуют, а чувства никак себя не проявляют. Сила мысли, сила речи, зрение, слух, движение рук и ног — всем этим управляет душа. Когда приходит черед человека покинуть этот мир — кто, собственно, умирает? Тело. И его хоронят в земле. Как сказано: «Все произошло из праха, и все возвратится в прах» (Коэлет, гл. 3, ст. 20). Душа же — бессмертна. Она продолжает существовать и после разложения тела в земле. Рассмотрим наш фрагмент с точки зрения аспектов души и тела. «И была жизнь Сары» — это жизнь тела, подошедшая к своему завершению. Тело человека состоит из четырех первооснов: огонь, воздух, вода и прах. Огонь связан с температурой тела. Воздух — это кислород, насыщающий кровь. Вода — одна из составляющих тело (тело на семьдесят процентов состоит из жидкости). И, наконец, прах символизирует материю. Таким образом, упоминание о Кирьят-Арбе намекает на четыре (арба в переводе — четыре) первоосновы, из которых состоит тело человека.   на основе комментария рава Бенциона Муцафи (Израиль, наше время)         4. Четыре первоосновы мироздания   Написано: «И была жизнь Сары: сто лет и двадцать лет, и семь лет, — годы жизни Сары. И умерла Сара в Кирьят-Арбе, он же Хеврон, на земле Кенаана» (Берешит, гл. 23, ст. 1-2). Человек состоит из души и тела. А тело состоит из четырех первооснов — огонь, воздух, вода и прах. На это намекает, упомянутая здесь Кирьят-Арба (арба в переводе — «четыре»). Пока тело живо, эти четыре основы гармонично взаимодействуют и дополняют друг друга. Когда же приходит время умереть, они начинают конфликтовать и атаковать одна другую. На языке медицины это называется разрушением систем. Но не только человек состоит из этих четырех первооснов — весь наш мир из них состоит. Эта четверка присутствует в каждом элементе творения. Если человек удостаивается, он использует четверку первооснов на благо себе и всему творению. В противном же случае — во вред. Так огонь может способствовать теплоте и воодушевлению в служении Всевышнему. Но может играть и негативную роль — подогревая гнев и гордость. Воздух проявляется в служении Творцу через молитву и изучение Торы. Это — воздух, выдыхаемый при произнесении слов Торы или молитвы. Чистый, прозрачный воздух служит аллегорией ясности ума и чистоте понимания. Имеется в виду понимание без искажений и чужеродных примесей. В Талмуде (трактат Мегила, лист 28) сказано, что слова Торы требуют ясности, как при дуновении северного ветра. Рабейну Йона (один из крупнейших комментаторов Талмуда, автор многих книг; Испания, 13-й век) пишет, что молиться нужно в той синагоге, в которой есть окна. Но не потому что через окна проходит солнечный свет, но — из-за свежего воздуха. Когда воздух чистый и свежий, молитва получает правильный настрой. А в спертом воздухе мозг работает хуже и трудно сосредоточиться. Тора уподоблена воде, она — источник живой воды. Льющаяся вода поднимает настроение, добавляет радость. С этой радостью нужно служить Всевышнему В Иерусалимском Храме в праздник Суккот совершали возлияние воды на мизбеах (в условном переводе — жертвенник). Это порождало необычайную радость, которая могла привести к руах hа-кодеш (начальному уровню пророчества). Но вода также символизирует и вожделения этого мира, от которых следует избавиться. Прах — символ постоянства и устойчивости, а эти качества, в свою очередь — основа успеха в служении Творцу. Поэтому для изучения Торы и для молитвы следует выделить постоянное время. Вместе с тем, прах символизирует материальность и лень.  Теперь вернемся к нашему фрагменту. В нем Кирьят-Арба символизирует четыре первоосновы: огонь, воздух, вода и прах. А Хеврон намекает их на объединение и переплетение (слово Хеврон имеет тот же корень, что и хибур — объединение).   на основе комментария рава Бенциона Муцафи (Израиль, наше время)       5. Придется давать отчет о каждой минуте   Об Аврааме говорится, что он «состарился и вошел в преклонные года» (Берешит, гл. 24, ст. 1). Здесь не имеется в виду биологическая старость, точнее, имеется в виду не только это. Ведь бывает, что человек выглядит как старик, но ведет себя, как безусый юнец. На самом деле, старость — это в определенном смысле синоним к понятию «мудрость». Поэтому слово зикна (старость), употребленное в оригинале, нужно понимать, как — «зе ше-кана хахма» (тот, кто приобрел мудрость). Слово «дни» использовано здесь, потому что у Авраама все дни его жизни прошли с пользой. Он не разбазаривал время впустую, но дорожил каждой минутой и старался потратить отпущенное ему на добрые дела и служение Всевышнему. На протяжении истории главы поколений брали с Авраама пример и следили, чтобы ни одна минута не пропала даром. Однажды учащиеся йешивы в Радине стали свидетелями того, как их учитель и духовный наставник Хафец Хаим (раби Исраэль-Меир hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) изучает Мусар (морально-этическое учение) и дает отчет о потраченном времени. Он перечислил все дела, что совершил в подотчетный день. И никак не мог вспомнить, чем занимался в период от без десяти десять до десяти. Эти десять минут не давали ему покоя. Он вновь и вновь пытался вспомнить, на что они пошли. Но так и, не найдя ответа — объявил себя растратчиком. Как-то за советом по важному вопросу к нему пришли два уважаемых раввина. И нашли его сидящим в уединении на чердаке в крохотной каморке под крышей. Сперва гости не решились подняться к Хафец Хаиму, собрались дождаться его внизу. Но тот, все никак не спускался. Прождав некоторое время, раввины осторожно поднялись на второй этаж, но, не решившись войти к Хафец Хаиму, остались ждать его под дверью. Тогда они услышали, что Хафец Хаим напоминает себе о недостаче. Он укорял себя, за то, что в его отчете о прошедшем месяце не хватает получаса...   на основе комментария Хафец Хаима (раби Исраэль-Меир hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)   Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «КЕДОШИМ» Место в Торе: Ваикра, гл. 19, ст. 1 — гл. 20, ст. 27 Почему глава так называется: По значимому слову первой фразы главы, в которой сказано: «И говорил Всевышний Моше: «Обратись ко всей общине Израиля и скажи им — возвышенными (кедошим) будьте, ибо возвышен Я — Всевышний...» (Ваикра, гл. 19, ст. 1). Слово кедошим — множественное число от ивритского слова кадош, что в большинстве переводов Торы означает — «святой». Однако у слова кадош есть и другое значение — возвышенный, стремящийся вверх, духовный. Обсуждение главы Кедошим Как привести в наш мир «великую душу» Один из фрагментов в начале нашей недельной главы связывает между собой две важнейшие заповеди: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, и субботы Мои соблюдайте» (Ваикра, гл. 19, ст. 3). Обратите внимание, что глагол «трепетать» в формулировке первой из этих двух заповедей употреблен во множественном числе («трепещите»). И в этом прочитывается указание, что исполнять ее обязан не только мужчина, но и женщина. И еще. На первом месте в ней (в этой заповеди) упомянута мать, и только потом — отец. Это связано с тем, что людям, как правило, свойственно больше трепетать перед отцом, нежели перед матерью. Обязанность каждого испытывать трепет и перед ней — и подчеркивается в Торе этой «очередностью» (сначала — мать, затем — отец). Но в чем конкретно выражается соблюдение заповеди трепетного отношения к родителям? Учителя разъясняют, что у родителей должны быть почетные места за столом, и дети не вправе занимать их, даже когда родителей нет рядом. В разговоре нельзя отвечать вместо них (родителей), а в споре — поддерживать противоположную сторону и т.п. Теперь осталось понять, для чего в Торе заповедь о трепете перед родителями и требование соблюдать шаббат — объединяются в одну фразу. Разве между ними есть какая-то связь? Оказывается — есть. Как быть, если родители велят сыну или дочери сделать что-то, что противоречит заповеди соблюдения субботы? Можно ли нарушить шаббат, исполняя волю матери или отца? С одной стороны, родителей нужно почитать и трепетать перед ними. Но ведь трепет и почтение мы должны испытывать и перед Всевышним. А это означает, что надо неукоснительно выполнять данные Им заповеди. Его заповеди, кстати сказать, адресованы не только нам, но — и нашим родителям. Поэтому, если отец и/или мать требуют, чтобы их сын или дочь нарушили субботний закон или какое-либо другое указание Творца — их желание должно остаться без ответа. Об этом и предупреждает нас Творец в Его Торе: трепещите перед родителями, почитайте их, но субботы, все вы обязаны соблюдать. Даже если это не будет совпадать с родительской волей. Есть еще и весьма тонкие, духовные аспекты, проявляемые связью этих двух заповедей. Написано в книге Зогар (к недельной главе Ваякель), что самое благоприятное время для супружеских отношений наступает в субботу после полуночи. Зачатие, совершаемое в этот момент, способно привести в наш мир «великую душу». На это и намекает наш фрагмент, объединяющий заповеди о трепете перед родителями и соблюдении шаббата. «Испытывайте трепет перед матерью и отцом» — если хотите произвести на свет сына-праведника, который будет трепетать перед вами. «Субботы Мои храните» — храните, берегите ваши супружеские отношения до субботы. И только в субботу после полуночи приступайте к ним. Тогда у вас может родиться «великая душа», будущий праведник. на основе комментариев рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) Можно ли звать отца по имени? В тексте Торы читаем: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим» (Ваикра, гл.19, ст.3). Среди прочих составляющих этой заповеди — и запрет звать отца по имени, и при его жизни и после его смерти (Шульхан Арух, раздел Йоре Деа, гл. 240). В Талмуде (трактат Шаббат, лист 115) воспроизводится рассказ раби Йоси бен Халафта (великий Учитель Мишны; 2-й век), в котором он, в частности, говорит: — Вот случай, который произошел с папой Халафтой (в оригинале — аба Халафта)… Но разве сын может назвать своего отца по имени? Ведь мы только что отмечали, что это запрещено. Если перед именем отца, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к Талмуду, — сын ставит уважительное обращение — такое допустимо, и он ничего не нарушил. Это правило Рама (раби Моше Иссерлес, великий Учитель Торы, автор основного Свода примечаний к Шульхан Аруху, определяющего особые обычаи ашкеназских евреев; Польша, 16-й век) возводит на уровень закона (Шульхан Арух, раздел Йоре Деа, гл. 242). Поэтому позволительно сыну сказать, например: мой отец Моше. Вместе с тем, Маhаршаль (раби Шломо бар Йехиэль Лурия; Учитель Талмуда, Польша, 16-й век) в своей книге Ям шель Шломо подчеркивает, что существует различие между тем, как следует говорить об отце, и как — об учителе Торы. И если об учителя правомерно сказать, например — «раби Хаим», то называть по имени отца — ни в коем случае не следует. До наших дней сохранились документы, подписанные Рамбамом (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век). В его подписи значится — «Моше, сын Маймона». Известно, что и Раши подписывался — «Шломо бар Ицхак» (Шломо, сын Ицхака). Возникает вопрос: как эти подписи соотносятся с запретом называть имя отца? Вероятно, запрещено произносить имя отца, говоря о нем, но на письменную форму, подпись, этот запрет — не распространяется. В Талмуде (трактат Песахим, лист 56) рассказывается, что Яаков перед смертью хотел открыть будущее своим детям. Но Шехина (Присутствие Всевышнего) покинула его.  — Может среди вас есть отступник? — строго спросил Яаков, взглянув на сыновей. Но те одновременно воскликнули: — Слушай, Израиль! Всевышний — Един! Израиль, как известно — второе имя Яакова. Неужели его сыновья, причем, все, вместе — нарушили закон, запрещающий звать отца по имени? Но не будем торопиться с выводами. Имя «Израиль» Яаков получил после победы над малахом (в условном переводе — «ангел») Эсава. Это имя — свидетельствует, что Яаков с честью выдержал все испытания, преодолел все преграды, из всех схваток вышел победителем (Берешит, гл. 32, ст. 29). Таким образом, Израиль — больше, чем просто имя. Это — титул, дарованный Всевышним. И как раз об этом случае и пишут Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.). Если имя отца дает представление о значимости его личности — детям разрешено произносить это имя. Выходит, сыновья Яакова ничего не нарушили, назвав своего отца по имени — Израиль. на основе комментариев раби Акивы Эгера (комментатор Талмуда и Шульхан Аруха, был главным раввином Познани; Венгрия – Пруссия, вторая половина 18-го — первая половина 19-го вв.) и Хида (рав Хаим-Йосеф-Давид Азулай, Эрец Исраэль,18-й век)     Одинокий путник в пустыне с отцом и — шаббат В Талмуде (трактат Йевамот, лист 5) Учителя задаются вопросом: можно ли ради выполнения заповеди почитания родителей нарушить законы шаббата? И отвечают: дети, конечно же, должны уважать своих родителей и их волю, но и родители и дети — обязаны соблюдать субботу. Поэтому родительский наказ не может побудить к нарушению шаббата. Это и подразумевает фраза Торы — «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, но субботы Мои соблюдайте» (Ваикра, гл. 19, ст. 3). А теперь откроем трактат Талмуда Шаббат (лист 69). Здесь рав Ѓуна (великий Учитель Талмуда второго поколения, 3-й век) устанавливает интересный закон для тех, кто оказался в пустыне и потерял счет времени. Как в такой ситуации соблюдать шаббат, если не знаешь, когда он начинается и когда заканчивается? Нужно отсчитать шесть дней, — говорит рав Ѓуна, — и в седьмой устроить себе шаббат. Отметим, что воздерживаться от производительных работ нашему путнику придется не только в седьмой день, но и во все остальные. Ведь на самом деле субботой может оказаться любой день. Поэтому у человека, потерявшего ориентацию во времени, ежедневно должно быть сомнение — а вдруг суббота именно сегодня? Но как прожить, не разжигая огня, не готовя еду? Это, безусловно — невозможно. Но законы Торы и не требуют, чтобы человек умер ради субботы. Наоборот, в ней мы читаем наставление: «И живи ими (заповедями)» (Ваикра, гл. 18, ст. 5). Поэтому одинокому путнику, оказавшемуся в затруднительных обстоятельствах без часов и календаря — разрешено совершать работы, необходимые для поддержания жизни, чтобы не умереть от голода и жажды или от перегрева. Но — не более того. От всего, без чего можно прожить — ему придется отказаться.  Теперь усложним ситуацию. И предположим, наш одинокий путник не так уж и одинок. Вместе с ним путешествует его отец. Остальные условия — те же: нет календаря, нет часов, вокруг — пустыня. Им, естественно, все работы, кроме тех, что необходимы для поддержания жизни — запрещены. И вот отец просит своего сына вышить ему нарядный узор на рубахе. Без этого узора он, конечно же, проживет. Но расшитая рубаха наверняка наполнит жизнь отца радостью. Итак, у них, у отца и сына, должно быть сомнение: а вдруг сегодня шаббат? И оно разрывает в клочья мечту отца о нарядной рубахе.  Но ведь желание отца — самая, что ни есть, реальная заповедь для сына. Заповедь, не подлежащая никаким сомнениям.  Так может реальная заповедь, все же перевесит запрет, рожденный сомнением, и отец будет щеголять по пустыне в расшитой сыном рубахе? Тут надо вспомнить помещенное в текст нашей недельной главы требование — «…но субботы Мои соблюдайте». Обратите внимание — не субботний день, не шаббат, но — субботы (во множественном числе).  Неужели субботы бывают разные? Выходит, что так. Есть субботы, о которых точно известно, что это — шаббат, но бывают и такие, которые по незнанию, под влиянием стечения обстоятельства (как у путника в пустыне, потерявшего счет времени) рождены сомнением. И все эти субботы нужно соблюдать. Даже вопреки желаниям родителей. Этот вывод вытекает из сказанного в Торе: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, но субботы Мои соблюдайте». на основе комментария рава Моше-Лейба Шахора (автор книги «Авней Шоhам»; Иерусалим, Израиль, 1893-1964 гг.)     Не воруйте — даже чтобы досадить   Один из запретов, представленных в нашей главе — «Не крадите» (Ваикра, гл. 19, ст. 11). Мы уже читали нечто похожее в недельной главе Итро, в Десяти заповедях. Правда, там было написано — «Не укради» (Шемот, гл. 20, ст. 15) — в единственном числе. В нашей недельной главе, — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — подразумевается запрет на похищение чужого имущества, достояния ближнего. В то время как «не укради» в Десяти Речениях — запрет на похищение людей. Это видно из контекста, ибо в книге Шемот говорится о преступлении, наказуемом смертью по решению суда — как и за убийство или за супружескую измену, о которых там сказано. Однако в Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 61) эти два запрета (или две вариации одного запрета) Учителя рассматривают под иным углом зрения. Они задаются вопросом: почему в Торе написано — «Не крадите»? Ведь уже было сказано — «Не укради». И находят такой ответ: «не укради» — сказано о банальной краже, когда воруют, чтобы присвоить себе чужое, воруют ради обогащения. Но в нашей недельной главе выражение «не крадите» предполагает запрет на воровство не с целью присвоить себе чужое ради наживы, но — чтобы досадить недругу, чтобы навредить ему. В этом случае, вор может и не воспользоваться украденным, но — уничтожить его. Ведь ему не нужна эта вещь, его цель — огорчить, причинить вред другому человеку. Из чего следует, что выражение «не крадите» связано с кражей, дабы досадить недругу? Вор меньше всего хочет, чтобы людям стало известно его ремесло. Поэтому он все держит в строгой тайне и никого не посвящает в свои дела, даже если это и мелкие «делишки». Опасаясь, что его выдадут, вор сам планирует кражу, сам ее осуществляет, а украденное — прячет подальше от посторонних глаз, туда, где никто не найдет. Но Всевышнему известно, что — в его сердце, в сердце одинокого волка. И требует: «Не воруй!» (поставив обращение в форме единственного числа). А как еще обращаться к вору-одиночке?! Иное дело — человек, не промышляющий кражами, который не считает себя вором. Однако у него, допустим, есть враг, которого он хочет как следует проучить — чтобы надолго это запомнил.  Как он может на деле это осуществить? Например — украсть то, что недругу дорого. Украсть и — уничтожить. Нет, вором прослыть он — не желает. Ведь его могут поймать — опыта у него в таких деяниях нет. Кому потом докажешь, что воровал не ради наживы? Поэтому он делится своими планами с другом, чтобы тот знал и был свидетелем его истинных намерений. В таких случаях важно, чтобы кто-то знал, что в действительности ты — не вор. Вот Всевышний и обращается к ним — к потенциальному вору и его наперснику, хранителю его тайны: «Не крадите». Даже если вознамерился человек кого-то проучить. Отсюда следует, что тот, кто знал о готовящейся краже, но не воспрепятствовал этому — тоже вор. на основе комментария рава Авраама-Хаима Шора (автор книги «Торат Хаим», Галиция, умер в 1632 г.)   Спасать или молиться о спасении?   В нашей недельной главе читаем: «Не оставайся равнодушным к крови ближнего твоего» (Ваикра, гл. 19, ст. 16). Не стань свидетелем его гибели, Здесь имеется в виду, — поясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), цитируя Талмуд (трактат Сангедрин, лист 73), — что мы не должны быть пассивными свидетелями чьей-то гибели, когда есть возможность человека спасти. Например — если человек тонет в реке или на него, допустим, напали дикие звери или разбойники. И все-таки хочется уточнить, что здесь подразумевается под спасением? Надо реально оказать тонущему или подвергшемуся нападению физическую помощь, или, быть может — лучше молиться о его спасении, уповая на Всевышнего, а в заслугу нашей молитвы, Он пошлет спасение ближнему, оказавшемуся в беде? В предпринимательстве, скажем, человек не должен думать, что его успех в делах — исключительно результат его труда, упорства, способностей и таланта. Нет, не сила его руки добывает ему богатство. Это — Всевышний посылает через него добро и благо в наш мир. А бизнесмен этот — всего лишь проводник, посыльный. И Творец еще спросит с него, насколько тот справился со своей ролью. Мы не в силах чего-то добиться, но наши действия — способны пробудить Милосердие Небес. И только в этом случае можно добиться желаемого результата. Но раз все зависит от Всевышнего, может, увидев тонущего человека — не стоит прыгать в воду и пытаться физически спасти его? Зачем, казалось бы, самому рисковать, когда можно с тем же успехом помолиться о его спасении? Если кто-то и в самом деле решит так поступить — он попадает в категорию людей, «проливающих кровь своего ближнего». То же самое можно сказать и о человеке, который, не имея никакой возможности помочь человеку, оказавшемуся в беде — не молится о нем, о его спасении. Допустим, ты не умеешь плавать и боишься воды. Но ведь помолиться за утопающего — каждый в состоянии.  Приведем и другой пример совершенно неправильного поведения. Один человек оказался в беде, а другой, точно зная, что помочь ему не в силах — все равно бросается на помощь. Вновь и вновь, повторяя бессмысленные, бесплодные попытки. А ведь, если бы он, вместо этого, сосредоточился бы на молитве — результат, возможно, был бы иным.  Таким образом, столкнувшись с ситуацией, в которой от нас требуется помощь, необходимо, прежде всего — трезво оценить свои силы. И если есть реальные шансы спасти того, кто терпит бедствие — мы обязаны это сделать. Если же мы физически совершенно не в состоянии помочь ему — нужно хотя бы молиться о его спасении. Но бездействовать, равнодушно проходить мимо — равносильно «пролитию крови ближнего».  на основе комментария рав Авраам-Иешаягу Карелица (широко известен и под именем Хазон Иш; Литва – Израиль, первая половина 20-го века)   Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения