По правилам коэн перед служением должен омыть руки и ноги водой, вытекающей из крана специального умывальника (сосуд для омовения на иврите называется - киор). В связи с этим Талмуд выдвигает на обсуждение вопрос: засчитывается ли коэну процедура омовения, если он, вопреки установленному порядку действий, просто опустит руки и ноги в наполненный водой киор?

Эту проблему разрешает прямое указание Торы в отрывке, где сказано: «И пусть Аарон и сыновья его омывают из него (из киора) руки свои и ноги свои...» (Шемот, гл. 30, ст. 20). Написано - «из него», а не - «в нем». И это со всей очевидностью означает, что омовение внутри киора - нарушение закона.

Рав Нахман бар Ицхак приходит к тому же выводу, исследуя проблему методом каль ва-хомер (от простого - к сложному, по «формуле»: если в простом случае действует такое-то правило, то в аналогичном, но - усложненном, оно тем более действительно). Отправной точкой служит для рава Нахмана установление, согласно которому корбан (приношение в Храме) непригоден ни для сожжения на мизбеахе (условно - «жертвенник»), ни для еды, если коэн совершил процедуру, предварительно лишь погрузившись в воды, собравшиеся в пещере. Далее его логическая цепочка такова: если уж воды миквы (специальный бассейн для духовного очищения; естественным образом накопившаяся в пещере вода - как раз такая, какая нужна для миквы), а в них человек погружается целиком (с головой), не могут очистить человеческие помыслы до достаточного для приношений в Храме уровня, то погружение в рук и ног в киор - тем более не в состоянии сделать это.

Чтобы оставшаяся в киоре вода была и на следующий день пригодна для омовения, - говорит раби Хия бар Йосеф, - киор следует погрузить в землю до заката солнца.

Если киор с водой не погрузили в специально сделанное в земле углубление до заката солнца, пользоваться такой водой для омовения на следующий день запрещается, - поясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак, величайший комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Франция, 11 век). Сразу же после захода солнца эта вода становится некошерной. Также, как и в случае, если в момент заката киор опустили в углубление, а ночью, на какое-то время, извлекли из нее, а потом опустили снова.

Рав Хисда (амора, один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; 3-й век) усматривает в этом вопросе иную грань Истины. Чтобы водой, оставшейся в киоре можно было пользоваться для омовения и на следующий день, - говорит он, - важно погрузить киор в углубление в земле до рассвета.

Чтобы оставшаяся в киоре вода и на следующий день не утратила свойств, необходимых для омовения рук и ног (эта процедура, напомним, служит для духовного очищения), нужно перед закатом опустить сосуд в землю и не поднимать его из этого углубления до утра, - говорит раби Йоханан (крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век). - Но если уж киор в углубление вовремя не погрузили, оставшуюся в нем воду можно использовать для омовения перед осуществлением в Храме ночных работ. Важно помнить при этом, что с наступлением рассвета эта вода становится для омовения непригодной...

Напомним, что процедура такого омовения - неотъемлемая составная часть процесса духовного очищения. Поэтому каждая деталь процедуры очень важна.

Речь здесь идет о киоре (нечто, вроде умывальника; специальный сосуд, в который наливается вода для омовения).

Если в киор не вмещается вода в объеме, достаточном для омовения рук и ног четырех коэнов, его в Храме не используют, - говорит раби Йоси бар Ханина (великий Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, вторая половина 3-го века). Ибо сказано в Торе: «И будут омывать (руки и ноги) из него (киора) Моше и Аарон с сыновьями (в живых у Аарона осталось двое сыновей)» (Шемот, гл. 40, ст. 31).

Но в другой фразе говорится: «Из любого сосуда можно производить очищение, независимо от того, вмещает он четверть лога (мера объема, приблизительно равная 150 мл) или нет», - отмечает Талмуд.

Как понимать это «несоответствие»?

Во втором случае, - объясняет рав Ада бар Аха, - о киоре с отверстием, через которое этот киор соединяется с наполненной водой емкостью большого размера. Когда уровень воды в киоре опускается ниже отверстия, из дополнительной емкости в него поступает вода. В данной ситуации объем самого киора действительно не имеет значения.

Но тогда почему (в приведенной выше цитате) подчеркивается - «из него»? - спрашивает Талмуд.

И объясняет: чтобы подчеркнуть, в процедуре омовения коэны должны использовать именно киор, а любые другие не храмовые (не посвященные Храму) сосуды для этого не годятся.

Для того, чтобы подкрепить существование этого правила дополнительным доказательством, Талмуд, пользуясь методом изучения Торы, называемым - каль ва-хомер (от простого - к сложному, по «формуле»: если в простом случае действует такое-то правило, то в аналогичном, но - усложненном, оно тем более действительно), говорит о том, что омывать руки и ноги из коно (специальный плоский таз, который подставляют под киор) коэнам строго запрещается, несмотря на то, что этот «тазик» относят к категории храмовых сосудов и он, как и киор, сделан из меди - то есть из одного и того же материала. Значит, омывать руки и ноги из каких-то «посторонних» сосудов коэнам тем более нельзя.

Казалось бы, все в этом логическом построении - четко и правильно. Но Талмуд оно в результате не устраивает. Ведь тазик, который подставляют под киор - плоский, в него вмещается, по сравнению с киором, слишком малое количество воды. И тогда получается, что ситуации с коно и киором - не аналогичны. И значит, метод каль ва-хомер в данном случае не применим.

Талмуд возвращается в приведенной выше цитате - «И будут омывать (руки и ноги) из него...» и изучает ее, используя иные принципы изучения Торы (напомним, что еврейский народ получил у горы Синай не только Тору - Письменную и Устную - но и определенный «инструментарий», позволяющий постигать заключенные в ней Истины на более глубоком уровне).

В результате тонкого и подробного исследования Талмуд приходит к выводу, что слова «из него» (то есть - из киора) призваны исключить все другие сосуды, которые Храму не посвящены и не могут использоваться в Храме для духовного очищения (в нашем случае - для омовения рук и ног).

Здесь даются уточнения, касающиеся качества воды, которой должен наполняться киор (нечто, вроде умывальника; специальный сосуд, в который наливается вода для омовения). Но прежде, чем приступить к обсуждению возникающих в связи с этим проблем, напомним, что омовение ног и рук водой из киора необъемлемая часть процесса духовного очищения человека.

Вода, пригодная для наполнения миквы (специальный бассейн, наполненный природной, не «начерпанной» руками человека, водой; с головой окунаясь в такой бассейн, человек очищается духовно), - говорит Реш Лакиш (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), - годится и для того, чтобы наполнить киор. Однако, если объем киора - минимальный (одна четвертая лога - единица объема, равная примерно 150 мл; по терминологии Талмуда - ревиит).

Как соотносится качество воды с ее количеством?

Отвечает Талмуд: если вода - не идеальна прозрачна, может случиться, что ею нельзя наполнять киор самого маленького размера.

Существуют ли определенные критерии качества воды, пригодной для омовения рук и ног?

Такой критерий и дает нам Реш Лакиш, - отмечает Талмуд.

Реш Лакиш сравнивает воду в киоре с водами миквы. А в трактате Микваот сказано: «Если вода - мутна, то ею можно наполнить даже ревиит, если ее пьет корова; но если корова отказывается ее пить, даже микву такой водой наполнять нельзя».

Все, что рождено в воде, - говорит рабан Шимон бен Гамлиэль (великий Учитель, глава Санѓедрина - Высшего Суда, 2-й век), - может присутствовать в водах миквы.

О чем же идет речь?

О глазах большой рыбы, - говорит рав Ицхак бар Авдими.

Имеется в виду, что микву можно устроить в глазнице огромной рыбы. И такая миква будет пригодна для духовного очищения.

Рав Папа (амора, великий Учитель Талмуда 5-го поколения, конец 4-го века) видит в словах Реш Лакиша иную грань Истины.

Предприняв глубокое исследование слов Реш Лакиша, он приходит к выводу, что тот говорит, что к водам миквы могут примешиваться и другие жидкости и миква при этом будет пригодной для очищения.

Возьмем, к примеру, фруктовый сок. Если в микве было, скажем, 39 сеа (мера объема времен Талмуда) воды и в нее попала одна сеа сока, миква для духовного очищения уже не годится. Но если миква была наполнена 40 сеа воды, в нее попала одна сеа сока, а после этого одну сеа жидкости из бассейна удалили, в такой микве можно совершать процедуру духовного очищения.

Но на ревиит (для омовения рук и ног) те же правила не распространяются. Даже незначительное количество сока, попавшее в воду киора, делает всю воду непригодной для омовения...
 

Из каких источников коэн может получить туму (духовную нечистоту)? - спрашивает Талмуд.

В самом тексте Мишны для обозначения понятия коэна-таме используется слово - онен, то есть - коэн, у которого умер близкий родственник, и он не успел его похоронить.

Речь в данном случае идет и о туме, которую коэн приобрел от прикосновения к мертвому телу одного из восьми перечисленных в Торе животных, - уточняют Учителя. - Этот «контакт» в случае, если коэн после него проводил процедуру приношения (в том числе - на этапе кибул дам), также делает корбан некошерным.

С чем же связаны такие «строгости»?

Что касается положения коэна во время работы в Храме, на это дано прямое указание Торы, как написано: «...Ибо его избрал Всевышний из всех колен твоих, чтобы стоять для служения» (Дварим, гл. 18, ст. 5).

Но почему нельзя коэну, совершая процедуру, подниматься на какое-либо возвышение?

Это связано, - объясняет Талмуд, - со статусом самого пола в Храме. Пол здесь, как и храмовые сосуды, как все, что принадлежит Храму, обладает высочайшим уровнем концентрации духовности. Используя при осуществлении храмовых работ нечто, что не принадлежит Храму и отделяет его от храмового пола, коэн лишал себя необходимого в процессе служения «заряда» духовной энергии. Поэтому и результаты его труда в таком случае были некошерными.

Более того, при служении в Храме не одевали даже обувь - по территории Храма коэны ходили босиком.

Будет ли корбан считаться некошерным, если коэн, собирая кровь в сосуд, одной ногой стоял на храмовом полу, а другой - на какой-то подставке? - спрашивает Талмуд.

Тщательно исследовав связанные с этим обстоятельства, Учителя приходят к выводу: если при осуществлении этапа кибул дам центр тяжести тела коэна перенесен на ногу, которой он стоит на полу, корбан остается кошерным; если же именно подставка служит ему основной опорой - корбан не пригоден ни для сожжения на мизбеахе, ни для еды.

В ней, в частности, сказано:

Если в момент, когда коэн совершал процедуру приношения на этапе кибул дам, кровь пролилась на пол и он собрал ее в (специальный храмовый) сосуд, приношение будет непригодным (ни для сожжения ни для еды)...

Приступая к исследованию этого положения, Талмуд сообщает, что оно рассматривается на примере приношения быка.

В Торе об этом этапе (кибул дам) процедуры приношения быка говорится: «И возьмет коэн помазанный (то есть - первосвященник) из крови быка... и всю его кровь прольет» (Ваикра, гл. 4, ст. 5, 7). То есть это означает, что кровь в сосуд должна попасть непосредственно из туши животного, минуя какие-либо промежуточные «инстанции».

Чтобы выделить обстоятельства, которые могут возникать при проведении этого этапа процедуры приношения, Талмуд дает уточнения. Отмечает, скажем, что кровь в храмовый сосуд собирается из шеи быка. То есть она должна вытекать из того самого места, куда втыкается нож, когда животное режут (это строго обусловлено правилами шехиты - когда животное режут безболезненным, описанным в Торе способом).

Нож, когда этап шехиты завершен, - говорит Шмуэль (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения; 3-й век), - необходимо поднять в надрезе вверх - чтобы кровь в сосуд стекала свободной струей и ни в коем случае - не по лезвию ножа (как указывается в приведенной выше цитате из Торы). Иначе получится, что кровь животного собрана не по правилам и корбан (приношение в Храме) будет некошерным.

Из процитированного отрывка также следует, что кровь из туши зарезанного быка должна вытечь вся, без остатка.

Далее Талмуд рассматривает случаи, когда кровь предназначенного для приношения и зарезанного с этой целью животного может пролиться на пол. В основном такое бывало, когда коэн не успевал подставить сосуд под струю. Однако нельзя исключить и другую ситуацию: допустим, в дне храмового сосуда образовалась трещина или дно его вообще отвалилось, рассыпавшись на осколки.

Отличаются ли друг от друга эти случаи в смысле ѓалахи (еврейский практический закон)? В тексте Талмуда этот вопрос задает раби Аси - раби Йоханану (крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век).

Чтобы ответить на него, Талмуд детально изучает обстоятельства, пользуясь методом сравнительного анализа.

Положим, неприятность с сосудом произошла в начале осуществления этапа кибул дам. Можно ли собрать часть крови, подставив под поврежденное дно другой храмовый сосуд, или же треснувший сосуд будет считаться той самой, «лишней инстанцией»?

Известно, что вода для такой очистительной смеси бралась из специального резервуара, и если она попадала, к примеру, в бочку, то сразу же становилась непригодной для смешивания с пеплом рыжей коровы. Причем, особый статус теряла не только та вода, которая скапливалась в бочке, но и та, что лилась струей между стенами емкости.

Переходя к рассматриваемому случаю со сбором крови, Талмуд говорит, что и здесь следует считать, что струя крови, даже не касаясь стенок, все же побывала в поврежденном сосуде, и если ее собрать в другой сосуд, для дальнейшего этапа процедуры приношения - окропление кровью жертвенника (на иврите - зерика), она все равно уже не годится.

Проводит Талмуд и другую параллель, сравнивая процесс сбора крови из туши предназначенного для приношения и зарезанного с этой целью животного - с процессом наполнения миквы (специальный бассейн для духовного очищения). И отмечает: здесь также считается, что вода, которая текла в бассейн через какой-либо предмет (скажем, лист или человек подставил под струю руку), для духовного очищения не годится.

Суммируя все сказанное, можно понять, что рассматриваемый на нашем листе закон призван не допустить проникновения в собранную в сосуд кровь - тумы (духовной нечистоты), которая может в нее попасть, если струя вынуждена преодолеть какое-либо препятствие. И если по этому поводу возникает хоть малейшее сомнение, вся процедура приношения считается некошерной.

Если при шехите человек повредил ухо быка, - подчеркивает Раби (великий раби Иегуда а-Наси - редактор текста Мишны, начало 3-го века), - а после этого коэн собрал кровь быка в храмовый сосуд, процедура приношения будет не действительной.

На нашем листе Талмуд продолжает детализировать ситуации, которые могут возникать при осуществлении процедуры приношения на этапе кибул дам (когда кровь предназначенного для приношения и зарезанного с этой целью животного собирают в храмовый сосуд), и дополняет систему законов, регламентирующих эту сферу деятельности коэнов в Храме.

В первую очередь, Талмуд обсуждает здесь строгую последовательность процедуры и подчеркивает, что этап кибул дам должен начаться непосредственно после шехиты (когда животное режут безболезненным способом, по установленным Торой правилам).

Нельзя приступать к разделыванию туши животного, пока его кровь не собрана в храмовые сосуды, - говорит раби Элиэзер (великий тана, Учитель Мишны второго поколения, 1-й век). - Ибо на этом этапе (как и при отделении для приношения) важна «цельность» животного.

Напомним, что для приношения в Храм годился не любой скот. Отделенная особь должна была отвечать ряду требований. Скажем здесь лишь об одном из них, действительном для всех видов приношений - отсутствие физических дефектов.

Это требование, как мы видим из текста нашего листа, имеет принципиальное значение и после шехиты - на этапе кибул дам. Поэтому до того, как кровь будет собрана в сосуды, разрезать тушу животного на части нельзя. Как сказано в Торе: «...И взял кровь из быка» (Ваикра, гл. 4, ст. 5). И если это правило нарушено - кровь собрана после того, как от туши отрезана какая-либо часть, вся процедура приношения не действительна.

Далее Талмуд отмечает, что вся процедура приношения должна производиться на территории Храма. Даже в том случае, когда, скажем, задние ноги животного при шехите (а также - на этапе кибул дам) находились за ее пределами, все приношение - некошерно.

Попутно мы узнаем, что первые этапы обязательных приношений (к примеру, тех, которые полагалось приносить за проступок) проводились в северной части храмового двора.

Учителя подчеркивают, что и коэн, осуществляя процедуру приношения на этапе кибул дам, должен находится на территории Храма. И даже если поднялся ветер и волосы коэна, развеваясь, оказались вне храмового двора, это делает приношение непригодным.

На этом обсуждение этапа кибул дам заканчивается, и Талмуд приступает к выяснению законов проведения этапа зерика (окропления кровью мизбеаха - в условном переводе «жертвенник»).

На нашем листе приводится текст Мишны.

- если коэн окропил кровью подиум (небольшое сооружение, по которой коэны поднимались к функциональной части мизбеаха);

- если окропил кровью нижнюю часть мизбеаха, а по правилам данного приношения полагалось окропить верхнюю и наоборот...

Мясо приношения в таких случаях есть нельзя, - сказал Шмуэль (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения; 3-й век). - Но Небесами оно принимается и искупает проступок хозяев корбана (приношения в Храме).

О том, с каких позиций Талмуд осуществляет дальнейшее обсуждение Мишны, мы узнаем в следующем обзоре...
 

Поэтому, анализируя положение Мишны, Талмуд отмечает, что в случае, если коэн в помыслах нарушает установленный временной регламент проведения трапезы (в тексте Талмуда такое нарушение называется пигуль), корбан становится некошерным, а коэн подлежит наказанию. Как сказано в Торе: «Если будет съедено мясо его шеламим (приношение, символизирующее благодарность Творцу) на третий день, будет оно пигуль» (Ваикра, гл. 7, ст. 18).

Если коэн решил отложить проведение этапа зерика (окропление кровью мизбеаха) на следующий день и не сделал это сразу, - говорит раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век), - корбан будет непригодным ни для сожжения ни для еды.

Далее Талмуд переходит к обсуждению вопроса, достигается ли при допущенных ошибках цель приношения - принимается ли корбан Небесами, то есть искупает ли данное приношение проступок (совершившего тешуву - раскаявшегося и вернувшегося к Творцу) хозяина животного, выделенного им для искупления вины. И сообщает, что это зависит от обстоятельств, точнее - от намерений коэна, его размышлений по поводу дальнейшего осуществления процедуры приношения в Храме.

Если коэн перепутал и окропил кровью предназначенного для приношения животного, скажем, не нижнюю часть мизбеаха, как полагалось, а - верхнюю, - говорит Реш Лакиш (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), - и проводил процедуру, не «строя планы» по поводу следующих этапов приношения, корбан искупает провинность хозяина принесенного в Храм животного. Но в случае, если он имел в тот момент намерение съесть мясо позднее положенного времени, корбан Небом не принимается.

Получается, что решающее значение на этапе зерика имеют помыслы коэна, а сам факт окропления не той части мизбеаха в каком-то смысле - «вторичен». В связи с этим Талмуд выдвигает на обсуждение гипотезу: возможно, Мишна подразумевает, что допустивший такую ошибку коэн должен «переделать работу» и окропить кровью мизбеах вторично, на сей раз - правильно.

Если вложить его содержание в одну фразу — весь он посвящен разбору сути и практики приношений в Храм. Есть в нем, естественно, и трактаты, лишь косвенно затрагивающие эту тему, но и они сохраняют основное направление «повествования».

Само название раздела — Кодашим происходит от корня, состоящего из ивритских букв куф, далет, шин (в фонетическом выражении — к, д, ш).

Числовое значение буквы куф — 100. То есть — единица высшего разряда (все буквы священного алфавита, от буквы алеф до буквы тав, имеют числовые значения разряда единиц — 1, 2, 3 и т.д. — десятков — 10, 20, сотен — 100, 200 и т.д., но — не выше).

Суть числа «единица» — символ Единого Творца мира. И чем выше разряд, тем интенсивнее «окрашивается» этот символ. Отсюда и суть числа 100 (буквы куф).

Вторая буква корня — далет символизирует врата, вход... А третья — шин означает — основание, неизменность, постоянство...

Объединив смысл этих трех букв (всегда следует идти по возрастающей — от «младшей», третьей, буквы — к «старшей», первой), получим: «надежное, неизменное основание пропускных ворот к постижению Единства Творца». Об этом говорят все слова от корня, состоящего из букв куф, далет, шин. И самое главное из них — кодеш (духовная святость, возвышенность).

Кодашим — объекты и действия, через которые постигается Единство Творца.

Теперь, надеюсь, понятно, почему в Устной Торе есть такой раздел, который называется Кодашим.

Первый трактат этого раздела, к обзору листов которого мы приступаем, называется Зевахим.

По законам Торы, и отдельный человек и весь народ приносили определенные корбанот (приношения; единственное число — корбан).

Поскольку приношения отражают различного типа духовные взлеты и падения человека (сама необходимость корбанот является следствием этого), существуют и различные виды (категории) корбанот.

Более того, подразделение приношений на виды и подвиды можно производить по-разному.

К примеру, по виду объектов приношений (объекты животного, растительного происхождения, неодушевленные предметы).

Или, скажем — взяв за основу причинно-следственную связь между событиями и приношениями (благодарность Творцу; компенсация за внесенное в мир разрушение; подъем духа — духовный рост и т.д.).

Или — по степени важности событий, которые породили необходимость в приношении.

Существуют и другие способы классификации.

Трактат Зевахим получил свое название от слова зевах — приношение животного (в отличие от приношения объектов, скажем, растительного происхождения) в Храм.

В узком смысле слово зевах обозначает способ, которые применяется, чтобы зарезать животное, не причинив ему боли. В бытовой практике для обозначения этого способа пользуются другим словом — шехита. Но, когда речь идет о приношениях в Храм, принято употреблять слово зевах (форма множественного числа — зевахим).

В трактате — 14 глав, 120 листов. И все они посвящены интереснейшим проблемам, вытекающим из:

— «технологии» принесения корбанот в Храм;

— функционального предназначения того или иного места в Храме;

— распределения ролей между участниками процесса приношения (человеком, приносящим корбан, коэном — служителем в Храме, выступающим как представитель этого человека в Храме и т.д.);

— определения степени важности мыслей, чувств и действий коэна и человека, приносящего корбан и т.д. и т.п.