New Page 1
|
|
О Трактате Зевахим
Трактат Зевахим
Трактат Зевахим
Лист 2
Постичь суть приношения в Храм современному человеку очень непросто. Однако,
поскольку проблемам приношений посвящен весь трактат Зевахим, мы,
так или иначе, обязаны в этом разобраться.
Для прояснения картины попробуем выделить некоторые общие черты.
Начнем с того, что нельзя считать приношением.
Царь Давид в Псалмах приводит такие слова Всевышнего: “Разве ем Я мясо быков
и кровь козлов пью? Если бы голоден был я — не сказал бы тебе, ибо Вселенная —
Моя, как и все, что наполняет ее… Все звери — Мои, и скот на тысяче гор…”
(Танах, Теилим — Псалмы, гл. 50, ст. 10-13; для ясности порядок
фраз изменен).
Итак, Творец мира не нуждается в предметах приношений. Ни в быках, ни в
овцах, ни в мучных лепешках и т.п. Но если так, почему Он все же
повелел
приносить корбанот (приношения) — зевахим и менахот
(животные и мучные)?
В ответ на это наши Учителя произносят излюбленное ими выражение — Рахмана
либа баи, что в переводе с арамейского означает: “Всевышний ждет
человеческое сердце”. То есть — чтобы повернулся к Нему человек всем сердцем
своим. И вот , для того, чтобы сама идея устремленности к Творцу (когда человек
открывает Ему свое сердце) не превратилась в пустую формальность, ничем не
подкрепленный “лозунг”, и существуют приношения, требующие от каждого
серьезности, особого настроя мысли, а также — усилий и финансовых расходов.
Здесь важно отметить, что в современных условиях, пока у нас временно нет
Храма, частичной заменой корбанот (приношений) служат молитва и цедака
(пожертвования на высокие цели).
Наш трактат начинается с постановки общей проблемы: какова роль серьезности и
мысленного настроя в определении “качества” приношения? Ведь если высшая суть
приношения, как говорят Учителя — рахмана либа баи, совершенно очевидно,
что одного лишь практического действия, выраженного, скажем, в том, что человек
привел животное в Храм, недостаточно.
И мы узнаем, что интегральная часть процедуры приношения — осознание
того, для чего и по какой причине человек приносит корбан. На иврите это
осознание называется ли-шма (в буквальном переводе — “во имя”).
Естественно, имеет значение и факт, от чьего имени приносится тот или иной
корбан. Ведь если некий человек приносит корбан-хатат (то есть
причина, побудившая человека пойти в Храм с приношением — его проступок, а само
приношение — символ его раскаяния, искреннего желания исправить ошибку), важно,
чтобы вся процедура приношения была связана именно с этим конкретным человеком.
Закономерно возникает вопрос: может ли случиться такое, чтобы в процессе
совершения процедуры приношения “забылось”, от чьего имени все это делается?
И тут мы узнаем, что существует целая система принесения корбана. Для
зевахим (когда приносят животное) эта система предусматривает четыре
этапа действий:
1. Зевах
(или — шехита) — когда животное режут особым, безболезненным способом.
2. Кибул дам
— когда в сосуд собирают кровь зарезанного животного. Кровь — символ физической
жизненной силы.
3. Олаха
— перенесение сосуда с кровью из Храмового двора, где производят шехиту,
к мизбеаху (место, где тушу животного сжигают; в некоторых случаях —
полностью, в других — частично). Олаха символизирует сближение,
возвращение к Сверхисточнику.
4. Зерика
— окропление кровью из сосуда подножия мизбеаха (или места — рядом с ним; это
зависит от категории корбана).
Зерика,
завершающий этап процедуры приношения символизирует тотальное слияние с Творцом.
Подчеркнем, что тот, кто приносит корбан, может активно (действием)
участвовать в процедуре приношения лишь на первой ее стадии (шехита) —
если, конечно, человек умеет делать шехиту. Если — не умеет, за него (по
его формальному поручению)
это
делает коэн
(служитель в Храме).
Остальные три действия — кибул дам ,
олаха и
зерика — выполняются только коэнами. Здесь-то и появляется опасность,
что коэн по ошибке (или сознательно) свяжет процедуру конкретного
приношения не с тем человеком, от имени которого свершается в Храме корбан.
Как повлияет на приношение такая ошибка коэна — будет ли оно угодно
Всевышнему?
Об этом в
открывающей наш трактат
Мишне сказано:
Все зевахим, которые резали не ли-шма (к примеру, принесли
в порыве “духовного энтузиазма”, а в процессе шехиты мыслили как
благодарственное приношение), кошерны, то есть пригодны для использования
(скажем, часть мяса животного можно съесть), но не засчитываются хозяину
приношения (то есть свою обязанность принести корбан, допустим,
символизирующий раскаяние в дурном проступке, хозяин приношения, получается не
выполнил).
Исключение составляют корбан-песах и корбан-хатат (они при
тех же обстоятельствах — некошерны и ими нельзя пользоваться). При этом
пасхальное приношение становится некошерным, если ошибка (животное зарезано
не ли-шма )
допущена именно в
установленное для приношения корбана-песах время (в день перед
пасхальным Седером).
А хатат (приношение, символизирующее раскаяние и исправление
внесенных в мир негативных изменений в результате определенных проступков)
становится некошерным, если принесен не ли-шма — в любое время .
Суммируем суть содержания приведенной здесь Мишны:
Корбан следует приносить ли-шма. Если в этом допущена ошибка,
корбан остается кошерным, но обязанность хозяина приношения — не выполнена.
Существует два исключения из этого правила: корбан-песах (если его
приносят в установленное для этого время) и корбан-хатат (в любое время)
в случае, если идея ли-шма утрачена, теряют свою кошерность.
Какие проблемы при обсуждении Мишны поднимают Талмуд и Устная Тора?
Об этом пойдет речь на следующем листе…
Автор текста Элиягу Эссас
Трактат Зевахим
Лист 3
Приступая к анализу первой, открывающей трактат Мишны (см. на сайте
обзор листа 2 ),
Талмуд исследует постановление: если принесенное животное зарезали не ли-шма
(не во имя того приношения, которое должен был и хотел совершить хозяин
животного), оно все равно кошерно — пригодно (в дальнейшем) к употреблению (его
мясо, к примеру можно есть).
Талмуд выдвигает на обсуждение вопрос: какова сфера применения данного
положения Мишны? Скажем, останется ли приношение кошерным, если не только
начальный этап (когда животное резали), но и последующие — кибул дам или
олаха были осуществлены не ли-шма
(разъяснение
терминов см. на сайте в обзоре листа 2)?
Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век) проводит
глубинный анализ фразы из Торы — “Что уста твои произнесли — храни (выполняй),
когда дашь клятву Всевышнему — добровольно…” (Дварим, гл. 23, ст.
24). И приходит к выводу, что в приложении к корбанот (приношениям в
Храм) понятие “клятва” и “добровольность” — тождественны. Поэтому, даже если
шехита (когда животное режут безболезненным способом) произведена не
ли-шма, и все приношение превратилось лишь в “кошерное”, то есть, по сути —
в добровольное, ибо оно не засчитывается хозяину животного как выполнение
обязанности, все равно все последующие этапы процесса приношения должны
проводится ли-шма, словно и шехита была сделана целенаправленно, в
расчете на тот же, конкретный вид приношения.
К примеру, человек принес в Храм животное и определил приношение как ола
(всесожжения, когда в знак тотальной близости с Творцом туша животного сжигается
полностью). Но шехиту сделали, имея в виду приношение шеламим
(символа хорошего настроения и благодарности). Тогда, согласно выводам Равы,
коэн (служитель в Храме) обязан, тем не менее, выполнить остальные этапы
процедуры — кибул дам ,
олаха и зерика
— во имя ола.
На нашем листе мы находим очень важное, фундаментальное определение,
раскрывающее смысл понятия ли-шма и уточняющее, что именно должен
осознавать человек, приносящий корбан в Храм, о чем он должен думать.
Талмуд выделяет шесть направлений, характеризующих цели приношений в Храм:
1. Во имя конкретного вида приношения (ола ,
шеламим,
пасхальное и т.д.).
2. Ради выполнения обязательства хозяина животного перед Всевышним
(исправление проступка, благодарность и т.д.).
3. Для постижения сути Великого Имени Творца (так называемого —
“Четырехбуквенного Сверхимени”).
4. Ради полного сжигания тех частей туши животного, которые подлежат
сожжению, что символизирует освобождение от “оков материализма”, ибо телесность
— символ материальности.
5. Ради запаха сожженного, обуглившегося мяса, символизирующего истинную
значимость материи, которая — не более, чем пепел.
6. Ради самого ощущения, что ты выполнил волю Творца мира.
Мы обнаруживаем, что эти цели (даже при отсутствии Храма) имеют непреходящую
ценность и периодически размышлять над их сутью полезно и современному человеку,
ведь в них — ключ к пониманию роли человека
на земле.
В заключение нашего обзора еще раз вернемся к содержанию первой Мишны (см. на
сайте обзор листа 2 ) —
в частности, к факту, что в общем списке приношений два из них выделены особо.
Повторим, что в основном все приношения — кошерны, даже если на
начальном этапе (шехита) цели приношения осознавались неправильно, а
мысленные процессы протекали в неверном направлении. И только корбан-песах
(пасхальное приношение) и корбан-хатат (символ тешувы —
возвращения к Творцу) при тех же обстоятельствах кошерность утрачивают.
Почему исключение составляют именно эти два приношения?
Ребе (Учитель) гурских хасидов (их центром считался городок в Польше
под названием — Нова Гура ) —
раби Авраам Мордехай
Алтер (чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии
его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века)
объяснял это таким образом.
В основу существования еврейского народа (в самом высоком смысле — всего
мира) заложены два фундаментальных принципа .
Один из них — Исход из рабства к истинной свободе (к жизни по законам
Творца, Его Торы).
Второй — возможность тешувы, возвращения к Всевышнему. Пока человек
жив, он всегда может (и должен) к Нему вернуться .
Оба принципа содержат в себе элемент “движения по направлению к…”. И если
направление меняется в какую-либо, “неправильную” сторону, сами принципы теряют
всякий смысл.
Поэтому определяющим будет уже самый первый шаг. В модели процедуры
приношения это — шехита. И если она “сменила направление” — стала не
ли-шма ,
корбан не будет
кошерным.
Автор текста Элиягу Эссас
Трактат Зевахим
Лист 4
На нашем листе Талмуд продолжая
анализировать первую Мишну
трактата (см. на сайте обзор
листа 2),
обсуждает
конкретные законы, связанные с приношениями в Храм.
Речь здесь идет о процедуре, которая не иврите называется зевах, когда
для приношения в Храм безболезненным, предусмотренным Торой способом режут
животное (см. на сайте
Введение в
трактат Зевахим).
Талмуд отмечает, что совершая эту процедуру, человек заведомо должен знать, к
какому именно виду относится данное приношение (о видах и категориях приношений
также см. на сайте
Введение в
трактат Зевахим)
и соответствующим образом настроиться (как мы увидим в дальнейшем, мысленный
настрой человека имеет большое значение и на других этапах свершения процедуры
приношения).
В предыдущем обзоре мы уже говорили ,
о чем должен думать человек, приносящий корбан в Храм — о шести
направлениях, характеризующих цели приношения (см. на сайте
обзор листа 3).
На нашем листе Талмуд ищет истоки этих
определений и
цитирует фрагмент фразы из Торы: “...Если приношение его — шеламим
(мирное, за чье-либо благополучие —
символ хорошего настроения
и благодарности Творцу)” (Ваикра,
гл. 3, ст. 1). И далее излагается порядок действий процедуры приношения этого,
конкретного вида. И каждый этап — не только зевах, но и процесс, когда из
туши животного сливают кровь в специальные сосуды, окропление этой кровью
мизбеаха (в приблизительном переводе, ибо точного аналога этому слову в
русском языке нет — “жертвенник”) и т.д. — соотносится с приношением шеламим.
При этом Талмуд подчеркивает, что процедура умертвления животного (зевах)
может производиться любым человеком, но все дальнейшие действия поручаются
коэнам (служителям Храма). Более того, человека, самовольно взявшего на себя
исполнение даже одного из этих последующих действий, ждет наказание.
Поскольку сам акт приношения в Храме представляет собой разновидность
реального осуществления духовной связи с Творцом, важно, чтобы и после того, как
человек, который привел животное для приношения, передал полномочия коэнам ,
коэны
действовали от его имени. Как сказано: “...И будет приношение желанно для него,
чтобы искупить его (проступки)” (Ваикра, гл. 1, ст. 4). И это, с
самого начала процедуры приношения и во время проведения всех ее этапов, имеет
не меньшее значение, нежели то, к какому виду относится данное конкретное
приношение (см. на сайте обзор листа 3).
Умение сосредоточиться на том, от чьего имени свершается приношение, особенно
важно в момент окропления
мизбеаха
кровью животного, ибо именно это действие реально искупает вину человека.
Исключение составляют лишь общественные приношения. Конкретных хозяев у них
нет, а значит, нет и конкретного “адреса отправителя” этого искупительного или
благодарственного послания в духовные миры. Впрочем, и здесь существует некий
обобщенный “адрес” — общественные приношения свершаются от имени всего народа
Израиля.
Попутно Талмуд приводит правило: если коэн собирал кровь в сосуды за
пределами Храма, наказание ему не полагается; но тот коэн, который
осуществил за пределами Храма последующие этапы приношения, заслужил суровую
кару.
У каждого вида приношения, — сообщает Талмуд, — есть свои особенности. Не
только в предназначении, но и в самой процедуре свершения приношения. Существуют
“территориальные” отличия: разные этапы приношений разных видов проводятся в
разных частях территории Храма. Есть различия и в самом комплексе действий.
Допустим, когда режут животное для приношения шеламим, полагается
возлагать руки на его голову (процедурами приношений других видов это действие
не предусматривается).
Но мысленная сосредоточенность на предназначении приношения и “адресе
отправителя” (того, кто привел в Храм животное или принес, скажем, минху
— мучное приношение) — черта, объединяющие все категории и виды приношений.
Но тогда мы можем предположить, что в случае, если коэны, совершая
процедуру, на каком-то этапе упустили из виду факт, от чьего имени делается
приношение, оно становится не действительным.
Но нет, предположение это ошибочно. Ибо сказано в Торе: “...Выполняй то, о
чем говорили уста твои, и сделаешь то, что обещал” (Дварим, гл.
23, ст. 24).
Эта фраза, как объясняют наши Учителя, означает, что, независимо от того,
соблюдено это правило или нет, приношение, в большинстве случаев, будет
принято Небесами ...
Автор текста Моше Гойхберг
Трактат Зевахим
Лист 5
Продолжая обсуждать законы приношений в Храм , на нашем листе Талмуд ,
углубляясь в
исследование отдельных деталей Мишны (текст Мишны — см. на сайте
обзор листа 2),
выдвигает вопрос:
искупит ли приношение проступок человека, если в процедуре совершения приношения
допущены отклонения от правил (в данном случае речь идет о мысленной
сосредоточенности на том человеке, от имени которого приношение совершается)?
Если при совершении процедуры приношения не имеют в виду человека, от имени
которого это приношение делается, — говорит Реш Лакиш (величайший Учитель
Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), — и оно считается кошерным,
принимается, но не искупает провинность — зачем оно?
Тот же вопрос можно задать, — отмечает раби Элазар (великий
Учитель Мишны, 2-й
век), — и по поводу приношения животного, хозяин которого покинул этот мир. Его
же не считают искупительным. Или вот еще пример — с роженицей. С нее причитаются
два приношения: хатат (искупительное, символизирующее раскаяние,
возвращение к Всевышнему) и ола (всесожжения — приношение,
символизирующее тотальную связь с Творцом). Если она умерла, не успев совершить
приношение ола, это должны сделать за нее ее наследники...
Все зависит от вида приношения, — говорит Абайе
(амора, один
из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая
половина 4-го
века). — Если речь идет о приношении хатат (во искупление конкретного
проступка), оно обязательно должно быть “именным”, в противном случае оно —
непригодно и Небесами не принимается. Как сказано: “...и зарежет ее для хатат”
(Ваикра,
гл. 4, ст. 33). Но правило это действительно лишь для приношения хатат.
Остальные виды приношений кошерны, даже если совершены “безымянно”.
Талмуд обсуждает вопрос “кошерности” приношения в случаях, когда животное
режут, не предназначая его для данного приношения. Для этого объединяются в одну
группу, рассматриваются и сравниваются несколько видов приношений — ашам
(во искупление вины), ола (всесожжения), шеламим (мирное
приношение, символизирующее благодарность Всевышнему) и тода
(благодарственное).
Талмуд отмечает, что процедуры свершения этих приношений имеют различные
элементы. К примеру, только приношение ола сжигается полностью, лишь
процедура приношения тода включает в себя приношение хлебов и т.д.
Что же объединяет их?
Приношения всех этих видов в случае, если животное режут, не предназначая для
определенной категории приношений, не меняют статус человека в духовных мирах,
хотя и сохраняют кошерность, то есть — Небом принимаются.
Далее Талмуд подразделяет группу этих приношений на подгруппы и объясняет:
приношения ола ,
шеламим и тода
могут свершаться по инициативе человека, по его доброй воле (на иврите такое
приношение называется — недава). В отличие от недава, приношение
ашам — обязательное. Его полагается приносить в Храм каждому, кто
допустил какое-либо нарушение закона Торы.
Талмуд выдвигает на обсуждение ситуацию: человек оступился и должен пойти в
Храм с приношением ашам, он выбирает для этой цели животное, но не успев
исполнить свой долг, умирает. Спрашивается: что делать в этом случае?
Приношения ашам после смерти человека теряет смысл. Значит, можно
продать предназначенное для этого приношения животное, на вырученные деньги
купить другое и совершить приношение ола ?
Тут естественным образом возникает другой вопрос: нужно ли искупать вину
умершего?
Да, это необходимо, — говорит рав Шешет
(амора
второго-третьего поколения, Учитель Талмуда; конец 3-го — начало 4-го века). —
Потому что, если не сделать этого, бремя вины покинувшего этот мир ляжет на
его наследников. Вот и совершают они приношение в Храм, чтобы себя искупить.
Получается, что наследники как бы “приобретают” приношение своего умершего
родственника?
Нет, не приобретают, — констатирует раби Йоханан (крупнейший амора,
Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век). — Человек к примеру приготовил
минху (хлебное приношение) и умер. Минху несут в Храм двое его сыновей.
Но ведь в Торе сказано: “...И душа, которая принесет минху
Всевышнему...” (Ваикра, гл. 2, ст. 1). Не случайно слово “душа”
употреблено здесь в единственном числе.
То есть эту минху сыновья приносят за отца, но Милосердия Творца
нисходит и на них тоже.
Аналогичное решение дает раби Йоханан и проблеме с животным, которое человек
предназначил для приношения за свою провинность, но умер, не успев выполнить
свое обязательство. Если у этого человека — двое сыновей, — говорит раби
Йоханан, — они должны совершить в Храме приношение ашам. Продать
животное, а на вырученные деньги приобрести другое, для приношения ола,
можно, если у человека остался один сын...
Автор текста Моше Гойхберг
Трактат Зевахим
Лист 6
На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать текст первой Мишны трактата (см.
на сайте обзор листа 2 ),
дифференцируя проблемы и углубляясь в их изучение.
В предыдущем обзоре говорилось о том, что два человека не могут владеть одним
приношением (см. на сайте обзор листа 5 )
и, соответственно, если, скажем, отец, покинув этот мир, не успел искупить свою
вину приношением ашам, двое его сыновей обязаны сделать это за него и не
имеют права продать предназначенное для этого приношения животное и совершить в
Храме приношение ола.
Для более ясного понимания этого закона, Талмуд проводит параллель с правилом
выкупа десятины (по законам Торы каждый крестьянин должен отделить десятую часть
своего урожая в пользу коэнов, которые не имели собственных земельных
наделов). В Торе об этом сказано: “...И если выкупит человек свою десятину,
пятую часть должен добавить к ней” (Ваикра, гл. 27, ст. 31).
Вспомним, что
раби Йоханан
(крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) сделал
свой вывод — приношением в Храм может владеть лишь один человек —
проанализировав фразу из Торы: “...И душа, которая принесет минху
Всевышнему...” (Ваикра, гл. 2, ст. 1) и отметив, что
принципиальное значение имеет в ней слово “душа”, употребленное в
единственном числе (см. на сайте обзор листа 5).
Но ведь и во фразе о десятине слово “человек” тоже стоит в единственном числе.
По аналогии, казалось бы, можно было бы заключить, что два человека десятину
выкупить не могут.
Это — совершенно разные законы, — подчеркивает Талмуд. Говоря, что двое
сыновей не могут владеть одним приношением (которое досталось им от отца), мы
осознаем, что изначально этим приношением владел один человек — их отец. В
законе о десятине — иная ситуация. Во владении земельным участком допустимо
иметь компаньона. Значит и десятина, отделенная от собранного ими урожая
принадлежала двоим. В таком случае, естественно, двое могут и выкупить
(приобрести) ее.
Возвращаясь к проблеме выкупленного приношения, Талмуд меняет угол зрения и
выдвигает вопрос: как может даже один сын распорядиться приношением отца
(продать предназначенное отцом для конкретного приношения животное и на
вырученные деньги купить другое — для приношения ола — всесожжения), если
оно ему не принадлежит?
Этот вопрос логично вытекает из существующего правила: если один человек
отделяет животное для приношения во имя другого человека, только он сам (тот,
кто отделил) и может выкупить его, но изменить вид приношения разрешается лишь
тому, во имя кого намеревались сделать это приношение.
Но тогда напрашивается такой вывод: если животное, отделенное для приношения,
попало к наследнику, следует считать, что наследник становится его владельцем
(поскольку он вправе продать его, чтобы на вырученные деньги купить другое и
совершить приношение иной категории).
И все же рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда,
начало 5-го века) говорит, что доставшееся наследнику посвященное Храму животное
его имуществом не становится.
Талмуд выдвигает на обсуждение новый вопрос: искупает ли приношение ола
(всесожжения, символизирующее тотальную близость к Творцу) нарушение заповеди,
которое допущено уже после того, как животное отделено и предназначено для
приношения ола (за прошлые нарушения)?
Учителя сравнивают в этом ракурсе приношение ола с приношением
хатат (символ
тешувы — возвращения к Всевышнему). И отмечают, что приношение хатат
в Храме служит лишь для искупления проступков, которые к этому времени уже
совершены. Распространяется ли это правило на приношение ола?
Чтобы определить Истину, Талмуд подчеркивает одно существенное отличие
приношения ола — оно искупает нарушение нескольких заповедей, тогда как
приношение хатат следует совершать во искупление каждого проступка в
отдельности. То есть суть этих видов приношений — различна, а потому нельзя
“механически” переносить правила одного — на другое.
Талмуд продолжает поиски аналогий. И концентрирует внимание на заповеди,
предписывающей перед тем, как резать животное для приношения, возлагать руки на
его голову. Если человек не сделал это, его вина за нарушение (которое было
побудительным мотивом сделать приношение) не искупается...
Руки на голову животного можно накладывать в любой момент — до шехиты
(когда животное режут безболезненным, описанным в Торе способом), — говорит
Рава, — а все, что происходит с человеком после того, как шехита сделана,
не может быть “засчитано” в это приношение.
Далее Талмуд проводит параллель с приношением двух козлов в праздник Шавуот
(эти приношения совершаются, если в Храм была привнесена тума — духовная
нечистота). Но почему двух? Разве одного недостаточно?
Второй козел служит приношением на случай, если тума проникла в Храм
уже после того, как над первым свершили процедуру приношения, — объясняет
раби Шимон (бар
Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар;
2-й век).
Отметим, что речь здесь идет о нарушении заповеди не входить в Храм в
состоянии тумы. И если бы двух козлов для таких приношений отделяли с
определенным предназначением одновременно, можно было бы считать, что и
приношением ола (см. выше) искупаются нарушения, допущенные после того,
как животное для него отделено. Однако второго козла отделяют позднее, чем
первого — после того, как духовная нечистота снова проникла в Храм.
Пользуясь методом сравнительного анализа, Талмуд продолжает глубокое,
детальное исследование. Не вдаваясь более в подробности, скажем лишь, что в
результате Учителя приходят к выводу, что нарушения заповедей, допущенных после
отделения животного для приношения ола, также искупаются процедурой этого
приношения.
Автор текста Моше Гойхберг
New Page 5
ВВЕДЕНИЕ
Переходя к ознакомлению с трактатом Зевахим, мы открываем новый
раздел Устной Торы. Напомним, что основное ядро Устной Торы (Мишна) состоит из
шести разделов. Их названия (на иврите) — Зераим, Моэд,
Нашим, Незикин, Кодашим, Тоѓарот. трактат
Бава Кама,
Введение). И вот теперь мы приступаем к обсуждению трактата, который
входит в состав предпоследнего, пятого раздела — Кодашим.
Если
вложить его содержание в одну фразу — весь он посвящен разбору сути и практики
приношений в Храм. Есть в нем, естественно, и трактаты, лишь косвенно
затрагивающие эту тему, но и они сохраняют основное направление «повествования».
Само
название раздела — Кодашим происходит от корня, состоящего из
ивритских букв куф, далет, шин (в фонетическом выражении —
к, д, ш).
Числовое значение буквы куф — 100. То есть — единица высшего разряда (все
буквы священного алфавита, от буквы алеф до буквы тав, имеют
числовые значения разряда единиц — 1, 2, 3 и т.д. — десятков — 10, 20, сотен —
100, 200 и т.д., но — не выше).
Суть
числа «единица» — символ Единого Творца мира. И чем выше разряд, тем интенсивнее
«окрашивается» этот символ. Отсюда и суть числа 100 (буквы куф).
Вторая буква корня — далет символизирует врата, вход... А третья — шин
означает — основание, неизменность, постоянство...
Объединив смысл этих трех букв (всегда следует идти по возрастающей — от
«младшей», третьей, буквы — к «старшей», первой), получим: «надежное, неизменное
основание пропускных ворот к постижению Единства Творца». Об этом говорят все
слова от корня, состоящего из букв куф, далет, шин. И самое
главное из них — кодеш (духовная святость, возвышенность).
Кодашим — объекты и
действия, через которые постигается Единство Творца.
Теперь, надеюсь, понятно, почему в Устной Торе есть такой раздел, который
называется Кодашим.
Первый трактат этого раздела, к обзору листов которого мы приступаем, называется
Зевахим.
По
законам Торы, и отдельный человек и весь народ приносили определенные
корбанот (приношения; единственное число — корбан).
Поскольку приношения отражают различного типа духовные взлеты и падения человека
(сама необходимость корбанот является следствием этого), существуют и
различные виды (категории) корбанот.
Более того, подразделение приношений на виды и подвиды можно производить
по-разному.
К
примеру, по виду объектов приношений (объекты животного, растительного
происхождения, неодушевленные предметы).
Или,
скажем — взяв за основу причинно-следственную связь между событиями и
приношениями (благодарность Творцу; компенсация за внесенное в мир разрушение;
подъем духа — духовный рост и т.д.).
Или
— по степени важности событий, которые породили необходимость в приношении.
Существуют и другие способы классификации.
Трактат Зевахим получил свое название от слова зевах —
приношение животного (в отличие от приношения объектов, скажем, растительного
происхождения) в Храм.
В
узком смысле слово зевах обозначает способ, которые применяется, чтобы
зарезать животное, не причинив ему боли. В бытовой практике для обозначения
этого способа пользуются другим словом — шехита. Но, когда речь идет о
приношениях в Храм, принято употреблять слово зевах (форма множественного
числа — зевахим).
В
трактате — 14 глав, 120 листов. И все они посвящены интереснейшим проблемам,
вытекающим из:
—
«технологии» принесения корбанот в Храм;
—
функционального предназначения того или иного места в Храме;
—
распределения ролей между участниками процесса приношения (человеком, приносящим
корбан, коэном — служителем в Храме, выступающим как представитель
этого человека в Храме и т.д.);
—
определения степени важности мыслей, чувств и действий коэна и человека,
приносящего корбан и т.д. и т.п.
Автор текста Элиягу Эссас
Новая страница 1
|
|
New Page 1
|