Мишна нашего листа рассматривает случаи, когда территориальные и временные ошибки в намерениях коэна не портят корбан, и он остается пригодным для дальнейшего использования. В частности в ней сказано:

В случае, если человек совершал шехиту (когда животное режут предусмотренным Торой, безболезненным способом) с намерением есть вне установленного временного регламента или в неположенном месте части туши животного, которые у данного вида приношения есть вообще не следует (например, хелев - животный жир, который Тора запрещает употреблять в пищу, а у корбана он подлежит сожжению на мизбеахе - в условном переводе «жертвенник»), или - сжечь на мизбеахе те органы этого животного, которые сожжению не подлежат (например, мясо), приношение остается пригодным для (дальнейшего) использования.

Почему это так? Ведь намерения были неверными, да еще - с «отягчающими» обстоятельствами (человек собирался есть некошерный жир и т.п.).

В данном случае, - объясняет Талмуд, - речь идет не о поведении совершающего процедуру приношения человека и не о его духовном уровне, но - о самом приношении, а его (в рамках проведения процедуры по правилам) подобные неверные помыслы не затрагивают.

Иную грань Истины в этом вопросе открывает раби Элиезер (великий тана, Учитель Мишны второго поколения, 1-й век). Корбан и этом случае, - говорит он, становится пигуль, то есть - непригодным для использования. Ибо принципиальное значение имеет именно ошибочность намерений того, кто совершает процедуру приношения.

Если человек (допустим, во время шехиты) думал о том, что не там, где следует, и пропустив отведенное для трапезы время, съест маленький, менее кезайта (размером с маслину средней величины) кусочек мяса корбана, приношение останется кошерным...

Более того, в Мишне подчеркивается, что в случае, когда совершающий приношение зарезал животное, намереваясь при этом съесть пол кезайта мяса, а вторую половину кезайта мяса этого приношения - сжечь на мизбеахе, хотя мыслями своими он и «охватил» целый кезайт мяса, однако, поскольку половина кезайта предназначалась для еды, а половина - для сожжения, они не рассматриваются как целое, и приношение все равно остается кошерным.

Сказано в ней и том, что в случае, если при шехите человек намеревался в неверном месте или вне предписанного времени использовать в пищу части туши животного (допустим, его шкуру, остатки мяса, снятые вместе со шкурой, кости, жилы, рога или копыта), приношение не становится пигуль и остается кошерным, ибо все это мясом, предназначенным для трапезы по завершению процедуры приношения не считается.

Рассматривает Мишна и обратную ситуацию, когда по какой-то другой причине мясо корбана стало для еды непригодным, но некто ел не относящиеся к понятию «мясо корбана» части туши животного. В этом случае, - говорит Мишна, - закон Торы нарушается. Не нарушает законы Торы и тот, кто использовал для еды эти, непригодные для трапезы в Храме части туши в состоянии таме (духовной нечистоты)...

На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать особые случаи, когда от неверного намерения человека, совершающего процедуру приношения, корбан (приношение в Храме) не становится непригодным для сожжения и еды.

В Мишне этого листа сказано:

Если человек, совершая шехиту (когда животное режут предусмотренным Торой, безболезненным способом), имел намерение не окроплять его кровью мизбеах (в условном переводе - «жертвенник») или - не сжигать подлежащие сожжению на мизбеахе части туши (например, внутренний жир) или собирался вынести их (подлежащие сожжению на мизбеахе части туши) за пределы храмового двора (азары), корбан становится некошерным и не пригодным для приношения, - говорит раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век). - Точно так же как в случае, когда он имел намерение есть мясо жертвенного животного или сжигать части его туши, подлежащие сожжению, вне предписанного Торой места или позднее установленного законами времени.

Иную грань Истины в этом вопросе открывают другие Учителя. И в Мишне от их имени сказано:

Намерение не совершать зерику (окропление мизбеаха кровью предназначенного для приношения животного) или - не сжигать жир не превращает корбан в пигуль (приношение, непригодное ни для сожжения ни для еды) и принципиально отличается от намерения сделать это в неположенном месте или в неположенное время.

Корбан не становится некошерным и остается пригодным для сожжения и еды, - продолжает Мишна, - и в следующих случаях: когда человек, совершая шехиту, собирался окропить кровью зарезанного животного кевеш (подъем к мизбеаху) или мизбеах - в его верхней части, тогда как для данного вида приношения необходимо окропить нижнюю его часть или наоборот; или - окропить кровью животного наружный жертвенник, тогда как для данного вида приношения следовало окропить внутренний жертвенник или - наоборот.

Приношение остается кошерным даже в том случае, когда человек, совершая шехиту, думал о том, что другие этапы процедуры будут производить люди, которым делать это не положено; или держал в голове мысль, что участвовать в трапезе (по завершению всех четырех этапов) будут получившие туму (духовную нечистоту), необрезанные (арелим); или, в случае приношения пасхального ягненка - корбан Песах, полагал, что мясо его будут есть, сломав кость или - в недожаренном (полусыром) виде (по законам Торы делать это нельзя)...

Подводя итоги, Талмуд констатирует, что, с позиции оценки мыслительных процессов, которые возникают у совершающего шехиту человека по поводу остальных этапов приношения, корбан может стать непригодным для сожжения и еды только в том случае, когда он имел при этом намерение совершить зерику, съесть мясо корбана или сжечь подлежащий сожжению внутренний жир предназначенного для приношения животного - в неположенном (не соответствующем предписаниям Торы) месте или позднее заповеданного Торой времени.

Но почему же раби Иегуда говорит, что намерение не окроплять кровью мизбеах и не сжигать на нем подлежащие сожжению части туши предназначенного для приношения животного делает корбан непригодным для дальнейшего использования? - спрашивает Талмуд. - На чем основано его решение?

В процессе анализа позиции раби Иегуды Талмуд приводит две цитаты из Торы: «Не оставляй от него до утра» (Шемот, гл.12, ст.10) и «Да не отложит от него до утра» (Ваикра, гл.7, ст.15). Быть может, именно эти слова положили основу его точке зрения?

Детально изучив эти фрагменты и сопоставив их с выводом раби Иегуды, Талмуд обнаруживает, что написанное в Торе лишь дало толчок его глубокому логическому построению. Об этом, - подчеркивает Талмуд, - свидетельствует и его, обращенное к другим Учителям высказывание: «Ведь вы согласны с тем, что в случае, если части приношения не были использованы позднее установленного Торой срока, это делает приношение некошерным.... Значит, и имевшее место во время шехиты намерение оставить их, не использовав, тоже должно сделать приношение непригодным ни для сожжения, ни для еды».

На этом мы заканчиваем знакомство с третьей главой трактата Зевахим и переходим - к следующей...

Из предыдущих текстов трактата мы знаем, что это - принципиально важный этап, ибо именно он искупает провинности хозяев предназначенных для приношения животных.

Если окропил мизбеах всего один раз, хотя по правилам и следовало сделать это дважды, окропляя два противоположных угла мизбеаха - так, чтобы кровь растеклась по всем четырем его сторонам, этого все равно достаточно для того, чтобы приношение искупило (провинность хозяина животного), - говорят сторонники школы Шамая (выдающийся Учитель Мишны, 1-й век). - Исключение составляет лишь приношение хатат (символизирующее раскаяние, искреннее желание исправить ошибку). Правила проведения процедуры осуществления этой категории приношений выдвигают жесткое требование - на этапе зерика мизбех должен быть окроплен дважды.

Приношение хатат - не исключение, - говорят приверженцы школы Ѓилеля (выдающийся Учитель Мишны, 1-й век). - В процессе осуществления этого приношения мизбеах окропляют два раза, но если окропили один раз, этого тоже будет достаточно. Поэтому в тех случаях, когда мизбеах окропили дважды, а во время второго окропления коэн (служитель в Храме) имел намерение съесть мясо корбана позднее установленного для этого времени, все равно можно считать, что основная функция приношения (искупление проступков) выполнена.

В ситуации, когда в момент первого окропления коэн замышлял съесть мясо корбана позднее установленного времени, - продолжает Мишна, - а во время второго - помышлял о трапезе вне территории Храма, корбан становится непригодным для дальнейшего использования, а коэна совершавшего эту зерику, наказывают.

Далее Мишна рассматривает порядок проведения окропления внутреннего мизбеаха (установленного во внутренних помещениях Храма). И мы читаем:

Если кровью животного, предназначенного для такого вида приношения, процедура проведения которого требует окропления внутреннего мизбеаха, необходимо сделать это столько раз, сколько предписано законом. Если совершающий процедуру на этапе зерики коэн окропил мизбеах хотя бы на один раз меньше положенного, считается, что приношение не достигло цели (провинность хозяина животного не искупается). Поэтому в случае, если во время одного (любого по счету) окропления коэн, формально соблюдая все установленные для этого этапа правила, замыслил съесть мясо корбана позднее предусмотренного законами приношения времени, приношение становится непригодным ни для сожжения ни для еды. Но от наказания этот коэн освобождается.

Перед тем, как приступить к анализу текста Мишны, Талмуд вносит необходимые уточнения. Процедура осуществления некоторых видов приношений (это, например, относится к корбану-песах), - сообщает раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век), - предусматривает не окропление кровью мизбеаха, но - иных действий, когда кровь предназначенного для приношения животного выливают перед мизбеахом. И в любом случае - если кровь выливают перед мизбеахом, окропление не требуется, и - наоборот.

Почему это так важно?

Талмуд объясняет, что такое различие в проведении процедуры приношения обуславливает правила чтения брахот (благословений) перед едой во время трапезы, на которой подается мясо приношений. И дает конкретный пример. На пасхальной трапезе в Храме, во время которой корбан-песах (в процессе осуществления которого кровь выливается перед мизбеахом) принято съедать вместе с мясом приношения шеламим (символизирует хорошее настроение и благодарность Творцу; процедура реализации этого приношения предусматривает окропление мизбеаха кровью животного). И если человек перед тем, как начать есть мясо корбан-песах, сказал на него браху, эта браха на мясо приношения шеламим не распространяется. То же - и в обратной ситуации. Произнеся браху на мясо корбана-шеламим, на мясо корбана-песах браху читают отдельно.

Далее Талмуд выясняет источник высказывания Мишны, что процедура приношения хатат требует окропить мизбеах кровью животного именно два раза. В Торе говорится об этом без указания общего количества, но объект окропления описывается существительным во множественном числе. Речь идет о - краях мизбеаха. Минимального количество множества можно обозначить цифрой «два». Отсюда и вывод Мишны.

Но почему же тогда представители школы Ѓилеля говорят, что и одного раза достаточно?

Их точка зрения основана на Устной традиции и на подробном морфологическом разборе слова «края» (в оригинале на языке иврит, разумеется). Этот разбор дает им возможность, в отличие от сторонников школы Шамая, увидеть иную грань Истины, выраженную в том, что это слово, в том написании, которое в данном случае использует Тора, указывает на единственное число объекта окропления...

На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать содержание Мишны, приведенной на предыдущем листе.

Талмуд исследует это установление, рассматривая его под различными углами зрения и в разных обстоятельствах.

Известно, например, что правила реализации этапа зерики (когда кровью приносимого в Храме животного окропляют мизбеах) точны и строго соотносятся с каждым конкретным видом приношения. Скажем, для правильного проведения процедур приношений ола (которое сжигается полностью и символизирует максимальную степень слияния с Творцом) и шеламим (которое символизирует хорошее настроение и благодарность Всевышнему) производят окропление нижней части мизбеаха, тогда как приношение хатат предусматривает окропление его верхней части. При этом зерика приношения хатат совершается на внутреннем мизбеахе (расположенном во внутренних помещениях Храма), кровью большинства других корбанот окропляют внешний мизбеах, установленных в храмовом дворе.

Талмуд выдвигает вопрос: получит ли хозяин животного искупление проступка, если коэн (служитель в Храме), осуществляя процедуру корбана-хатат, на этапе зерики (окропления кровью) частью крови окропит верхнюю часть мизбеаха, а остальную кровь использует, чтобы окропить его нижнюю часть? Или, допустим, вместо верхней его части (как положено по правилам) кровью животного - окропит нижнюю часть мизбеаха. Реализуется ли тогда предназначение приношения?

Кровь предназначенного для приношения животного должна попасть на верхние выступающие края мизбеаха, - говорит рав Ада бар Ицхак. - если же коэн прольет кровь на нижнюю часть, проступок останется не прощенным.

Но ведь может такое случиться, что коэн, окропляя верхний край мизбеаха, случайно прольет кровь на его нижнюю часть, - уточняет ситуацию Талмуд. - Что будет тогда?

И объясняет: случайное, ненамеренное нарушение правила в данном случае не делает корбан-хатат некошерным и не препятствует реализации той задачи, которую призвано решить приношение этого вида.

Неужели сторонники школы Шамая, вопреки обыкновению, неожиданно сворачивают на путь «облегченного» понимания правил? - спрашивает Талмуд. - Ведь обычно от них исходят лишь «устрожения». Здесь, вероятно, все не так просто, как кажется.

Углубив свое исследование, Талмуд обнаруживает, что в позиции последователей школы Шамая есть весьма существенное «затруднение». Если коэн, - говорят они, - осуществляя процедуру приношения хатат, окропит мизбеах кровью предназначенного для этого животного лишь один раз, мясо корбана станет непригодным для еды, то есть - некошерным.

Поддерживая точку зрения приверженцев школы Ѓилеля (приношение-хатат останется пригодным для использования, даже если окропление мизбеаха кровью животного производить лишь один раз), раби Йоханан (крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) подразделяет окропления на «обязательные» и «дополнительные» и уточняет: три дополнительные окропления в процессе осуществления приношения хатат, в отличие от - обязательного, нельзя производить по ночам и ни в коем случае - за пределами территории Храма.

Не коэн не имеет права совершать «необязательные» окропления, - подчеркивает Талмуд, уточняя перечень правил. - Они, такие окропления, также, как и обязательные, должны производится только из храмовых сосудов.

И еще: если хозяин животного после первого окропления умер, разрешается произвести дальнейшие, «необязательные» окропления. Ибо проступок, который он хотел искупить, уже искуплен, и процедура осуществления приношения в Храме требует полного завершения...

Кровь, оставшаяся после окропления, - говорит раби Нехемия, - требует столь же осторожного и бережного отношения, как и та часть крови, которая используется во время зерики. Ее нельзя выносить за пределы территории Храма.

Талмуд сообщает, что остатки крови выливались у основания мизбеаха. А та, что стала негодной для окропления, ибо по каким-то причинам сам корбан (приношение в Храме) утратил пригодность для дальнейшего использования - в сточную канаву.

Талмуд, уточняя правила, отмечает, что обычно внутренний мизбеах окропляется, в частности, кровью быка (или козла), предназначенного для приношения, которое осуществляется коэном (служителем в Храме), «официально утвержденным» (помазанным) на должность первосвященника - от имени общины, ненамеренно, по ошибке нарушившей заповедь Торы (например, если люди общины, не понимая, что делают, служили идолам). А также - когда от имени народа Израиля первосвященник (коэн гадоль) совершает процедуру ежегодного приношения быка и козла в Йом Кипур.

В этих случаях, если мизбеах окроплен, скажем, лишь три (не четыре - как полагается) раза, считается, что приношение в Храме не реализовало задачу, которую оно призвано выполнить, то есть - провинность хозяев животного (будь то частное лицо или - община) не искупается.

Из содержания нашего листа мы узнаем и о том, что в праздничные дни и дни новомесячья (на иврите - рош ходеш) от имени всей общины Израиля в Храм приносили козла. Этот вид приношения должен был искупить серьезное нарушение закона Торы, запрещающего входить на территорию Храма в состоянии таме (духовной нечистоты). Речь в данном случае идет о людях, которые, не знали, что получили туму (духовную нечистоту) и вошли в Храм или ели в этом состоянии (не ведая, что не чисты) мясо корбана. Да так никогда и не узнали о том, что стали нарушителями.

В ситуации, когда Санѓедрин (Верховный Суд) по ошибке выносил какое-либо постановление, а вся община действовала согласно его указаниям, и ошибка в результате обнаружилась, в Храм от имени всей общины приносили быка (кровью этого быка тоже окропляли внутренний мизбеах).

Функции таких приношений считались выполненными (вина за проступки искупалась), даже если при шехите (когда животное режут предусмотренным Торой, безболезненным способом) старейшины общины не возложили руки на голову животного (эта процедура на иврите называется - смиха). Или - если оставшуюся после окропления кровь животного не вылили у основания мизбеаха.

Получаем мы информацию и о том, что в некоторых случаях процедура приношения требовала семикратного окропления занавеса, отделявшего специальное помещение Храма, которое называется Кодеш Кодашим (Святая Святых). И каждое из этих окроплений относится к разряду обязательных.

Какие виды приношений предусматривали эту процедуру?

Речь идет о приношении рыжей (в некоторых текстах ее называют «красной») коровы, пепел которой в смеси с водой использовался для очищения от тумы (духовной нечистоты) самой высокой степени.

На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать проблемы, связанные с окроплением внутреннего мизбеаха (в приблизительном переводе - «жертвенник») кровью предназначенного для приношения животного.

Талмуд предпринимает поиск источников, дающих по этому по поводу конкретные указания. И приводит, в частности, высказывание раби Шимона (бар Йохая - великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век)

В Торе, в книге Ваикра (гл. 4), дважды написано: «...и окропят края мизбеаха», - говорит раби Шимон. - Сначала - в стихе 7, потом - в стихе 18. В обоих случаях слово «края» употреблено во множественном числе. Поскольку минимальное множество выражено числом «2». В целом получается, что на внутреннем мизбеахе производили четырехкратное окропление.

Талмуд подчеркивает, что порядок проведения процедуры приношения в Храме быка в Йом Кипур - это хук, то есть - закон, (в отличие от мишпатим - логически объяснимых законов) не имеющий объяснений, доступных человеческому разуму.

Попутно сообщаются некоторые подробности этой процедуры. Говорится, к примеру, что в течение дня праздника Йом Кипур коэн гадоль (первосвященник) переодевался пять раз. Для этого дня у него были две смены одежд: одна смена - белая, другая - золотая. Для работ, которые ему полагалось производить в Кодеш Кодашим (Святая Святых), в том числе - окропление внутреннего мизбеаха кровью корбана (приношение в Храме), годились только белые одежды. И если порядок действий в Кодеш Кодашим нарушался (скажем, первосвященник не окропил кровью предназначенного для приношения животного одну из сторон внутреннего мизбеаха, иначе говоря, произвел не четырехкратное, как предписано, окропление, а лишь - троекратное), приношение не засчитывалось, то есть его основная, искупительная функция не реализовывалась.

Однако, если, при том, что все процедуры в Кодеш Кодашим были проведены по всем правилам, допускались какие-либо нарушения в порядке реализации других действий, которые коэн гадоль совершал тоже в белых одеждах, но - не в Кодеш Кодашим (например, окропление кровью корбана внешней стороны отделявшего Святая Святых занавеса, воскурение кторет на золотом мизбеахе и т.п.), приношение считалось пригодным для дальнейшего использования и искупало провинности общины Израиля.

Из текста нашего листа мы узнаем, как совершалось окропление. Коэн гадоль окунал палец в храмовый сосуд с кровью корбана и «стряхивал» ее на края мизбеаха.

Может ли осуществлять эту процедуру первосвященник, если на пальце у него - мозоль? - спрашивает Талмуд.

Это не помешает ему проводить окропление, - говорит рав Папа (великий амора, Учитель Талмуда 5-го поколения, конец 4-го века). - Ведь в Торе по этому поводу написано: «И окунет коэн палец свой в кровь» (Ваикра, гл. 4, ст. 6). И ни о каких противопоказаниях не сказано. В отличие, к примеру, от текста, где даются правила пользования миквой (специальный бассейн для духовного очищения). Там вводится понятие хацица, когда какое-то образование на теле человека препятствует его прямому контакту с водами миквы.

Далее Талмуд уточняет, что крови в храмовом сосуде изначально должно быть достаточно для того, чтобы окропить мизбеах со всех четырех сторон. Если, совершив первое (или, скажем, второе) окропление, коэн обнаруживает, что крови не хватает, добавить уже нельзя. Это будет нарушением правил. Не дозволяется также собирать кровь пальцем со стенок храмового сосуда...
 

На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать проблемы, связанные с особыми приношениями, когда кровью предназначенного для таких случаев животного окропляют внутренний мизбеах (в приблизительном переводе - «жертвенник»).

Из содержания этого листа мы узнаем, что бык, которого в Йом Кипур приводили в Храм, чтобы он стал общественным приношением (от всей общины Израиля), искупал вину тех людей, которые по неведению, будучи таме (в состоянии духовной нечистоты) вошли в Храм и/или, пребывая в этом состоянии, ели мясо корбана (приношение в Храме). Во время проведения процедуры осуществления этого приношения, - подчеркивает Талмуд, - действуют те же законы, которые регламентируют собственное приношение коэна гадоль (первосвященника), который совершает его в случае, если он по ошибке нарушил какую-либо заповедь Торы.

Талмуд подчеркивает: процедура приношения козла в Храме в Йом Кипур осуществляется по тем же правилам, что и приношение быков в этот день. И отличается лишь своей направленностью - приношение козла в этот день искупает общину Израиля за невольное нарушение запрета на идолопоклонство.

Далее подробно обсуждаются детали процедуры таких приношений и особенности правил, которые характерны именно для приношений в Йом Кипур, которые совершаются от имени первосвященника.

Почему Тора обстоятельно описывает порядок таких приношений от имени коэна гадоль, но о приношениях в Йом Кипур от имени всей общины Израиля как будто бы умалчивает? - спрашивает Талмуд.

И отвечает метафорой, излагая историю о том, как некий царь разгневался на одного из своих приближенных, но не ославил его публично и даже не упоминал при людях о его проступке. Почему, спрашивается? Да потому что он любил этого человека и не хотел причинить ему вред.

Так и с еврейским народом. Всевышний в своей Торе как бы не вдается в нюансы приношений от общины Израиля, потому что любит избранный им народ - несмотря на его ошибки и прегрешения.

Далее Талмуд приводит дискуссию Учителей, развернувшуюся по поводу окроплений внутреннего мизбеаха. Предмет обсуждения - что будет с приношением (останется ли оно кошерным и пригодным для последующего использования), если во время одного из окроплений мысли коэна (точнее - его намерения) устремились в неверном направлении.

Тщательно проанализировав проблему, Талмуд делает общий вывод: если в момент хотя бы одного из окроплений внутреннего мизбеаха у коэна возникла «идея» есть мясо корбана (приношение в Храме) позднее установленного правилами проведения этой процедуры срока, приношение будет непригодным для дальнейшего использования.

Если одно из окроплений внутреннего мизбеаха сопровождалось намерением съесть корбан после установленного законом времени, а остальные три - намерением съесть его за пределами Храма (что законом также запрещено), - говорит Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век), - приношение остается кошерным, но для завершения процедуры приношения оно уже не годится.

Если коэн во время одного из окроплений внутреннего мизбеаха подумал о том, что отложит воскурение благовоний (которое проводилось после окропления) на следующий день, - говорит раби Меир (один из крупнейших Учителей Мишны, 2-й век), - все приношение «испорчено» и будет непригодным ни для сожжения, ни для еды, а коэна за это наказывают.

Если во время одного из окроплений внутреннего мизбеаха коэн ошибочно думал о приношении другого вида (не того, ради которого изначально предназначалось приносимое в Храм животное), - подчеркивает рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда, начало 5-го века), - приношение будет непригодным для использования только в том случае, если изначально оно было хатат (символизирующее раскаяние, искреннее желание исправить допущенную ошибку).
 

Если вложить его содержание в одну фразу — весь он посвящен разбору сути и практики приношений в Храм. Есть в нем, естественно, и трактаты, лишь косвенно затрагивающие эту тему, но и они сохраняют основное направление «повествования».

Само название раздела — Кодашим происходит от корня, состоящего из ивритских букв куф, далет, шин (в фонетическом выражении — к, д, ш).

Числовое значение буквы куф — 100. То есть — единица высшего разряда (все буквы священного алфавита, от буквы алеф до буквы тав, имеют числовые значения разряда единиц — 1, 2, 3 и т.д. — десятков — 10, 20, сотен — 100, 200 и т.д., но — не выше).

Суть числа «единица» — символ Единого Творца мира. И чем выше разряд, тем интенсивнее «окрашивается» этот символ. Отсюда и суть числа 100 (буквы куф).

Вторая буква корня — далет символизирует врата, вход... А третья — шин означает — основание, неизменность, постоянство...

Объединив смысл этих трех букв (всегда следует идти по возрастающей — от «младшей», третьей, буквы — к «старшей», первой), получим: «надежное, неизменное основание пропускных ворот к постижению Единства Творца». Об этом говорят все слова от корня, состоящего из букв куф, далет, шин. И самое главное из них — кодеш (духовная святость, возвышенность).

Кодашим — объекты и действия, через которые постигается Единство Творца.

Теперь, надеюсь, понятно, почему в Устной Торе есть такой раздел, который называется Кодашим.

Первый трактат этого раздела, к обзору листов которого мы приступаем, называется Зевахим.

По законам Торы, и отдельный человек и весь народ приносили определенные корбанот (приношения; единственное число — корбан).

Поскольку приношения отражают различного типа духовные взлеты и падения человека (сама необходимость корбанот является следствием этого), существуют и различные виды (категории) корбанот.

Более того, подразделение приношений на виды и подвиды можно производить по-разному.

К примеру, по виду объектов приношений (объекты животного, растительного происхождения, неодушевленные предметы).

Или, скажем — взяв за основу причинно-следственную связь между событиями и приношениями (благодарность Творцу; компенсация за внесенное в мир разрушение; подъем духа — духовный рост и т.д.).

Или — по степени важности событий, которые породили необходимость в приношении.

Существуют и другие способы классификации.

Трактат Зевахим получил свое название от слова зевах — приношение животного (в отличие от приношения объектов, скажем, растительного происхождения) в Храм.

В узком смысле слово зевах обозначает способ, которые применяется, чтобы зарезать животное, не причинив ему боли. В бытовой практике для обозначения этого способа пользуются другим словом — шехита. Но, когда речь идет о приношениях в Храм, принято употреблять слово зевах (форма множественного числа — зевахим).

В трактате — 14 глав, 120 листов. И все они посвящены интереснейшим проблемам, вытекающим из:

— «технологии» принесения корбанот в Храм;

— функционального предназначения того или иного места в Храме;

— распределения ролей между участниками процесса приношения (человеком, приносящим корбан, коэном — служителем в Храме, выступающим как представитель этого человека в Храме и т.д.);

— определения степени важности мыслей, чувств и действий коэна и человека, приносящего корбан и т.д. и т.п.