На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать территориальный аспект процедуры приношений и связанные с этим проблемы, уточняя отдельные моменты регламента.

В любую часть территории Храма, которая составляла 187х135 локтей (во времена Талмуда - мера длины), - говорит рав Иегуда (амора второго поколения, великий Учитель Талмуда; 3-й век), ссылаясь на высказывание Шмуэля (великий Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век), - запрещено входить в состоянии таме (духовной нечистоты). И если человек, получивший туму (духовную нечистоту), оказался в проеме ворот, считается, что он этот запрет нарушил.

В любом месте этой территории, - добавляет рав Нахман (великий Учитель Талмуда второго-третьего поколения; 3-й век), - коэнам (служителям в Храме) разрешается устраивать трапезы (на которых они съедали мясо приношений высокого уровня концентрации духовности). Также, в любом месте этой территории можно было производит зевиху (когда режут животное, предназначенное для приношения) для корбана (приношения в Храм) более низкого уровня концентрации духовности.

Талмуд выдвигает на осуждение вопрос: какой статус имеют пристройки, возведенные фактически за пределами храмовой территории, но войти в них можно только из азара (храмового двора)?

Они считаются территорией Храма, - говорят Учителя. - Ведь в них разрешается коэнам есть мясо корбанот (множественное число от слова «корбан») наивысшей духовной концентрации.

Что касается таких трапез, - отмечает Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век), - на это дано специальное указание. Но нигде не говорится о том, что в эти помещения нельзя входить в состоянии таме. Поэтому, если такое произошло, получивший туму человек, войдя в одну из пристроек, ответственности за это не несет. Но в принципе ему не положено делать это, уже потому лишь, что в этих местах коэнам разрешается есть мясо корбанот высшего духовного уровня.

Учителя подчеркивают, что в пристройках запрещено производить зевиху для приношений высшей духовной концентрации. Ибо о них сказано, что животных для приношений такого уровня режут в северной части азара - напротив храмовых ворот.

Окропление мизбеаха (в приблизительном переводе - жертвенник) кровью предназначенного для приношения и зарезанного животного можно производить только в тот же день, когда была сделана для этого приношения зевиха, - говорит рав Ицхак бар Авудими.

Если на этапе зевиха для приношения шеламим (символизирующего хорошее настроение и благодарность Творцу) тому, кто резал животное, пришла в голову мысль, что мясо корбана (приношения в Храм) будут есть ночью, когда закончится следующий день (то есть, когда истечет установленный для этого срок), - говорит раби Хизкия (великий Учитель Талмуда четвертого поколения в Эрец Исраэль; середина 4-го века), - приношение, тем не менее, останется кошерным, ибо остатки от корбана-шеламим сжигаются лишь утра третьего дня с момента зевихи. По той же причине тот, кто ел мясо ночью, когда закончится следующий день, не несет за это ответственность.

Однако в случае, если на этапе зевиха для приношения, мясо которого должно быть съедено в тот же день, человек подумал о том, что его съедят назавтра, корбан станет непригодным для дальнейшего использования.

К корбанот такого порядка относится приношение первенца от скотины, десятина от стада (по закону скотовод должен был привести в Храм каждую десятую особь из стада) и корбан-песах.

В Мишне по поводу этих приношений сказано:

Их зевиха (когда животное режут специально для приношения) осуществляется в любом месте территории азара (храмового двора), а кровью зарезанных животных, предназначенных для таких приношений, окропляют нижнюю часть мизбеаха (в условном переводе - жертвенник) - один раз...

Порядок проведения трапез, когда съедается мясо таких корбанот, отличается тем, их можно устраивать в любой части Иерусалима, в течении двух дней и ночи между этими днями. Исключение составляет корбан-песах. Его мясо едят только в ночное время - до полуночи, по истечению дня, когда завершилась процедура приношения.

При этом мясо первенца полагается есть только коэнам (служителям в Храме), «десятины» - любому члену общины. Мясо корбана-песах едят только заранее приглашенные на эту трапезу. Причем, если способ приготовления мяса других приношений не имеет принципиального значения, мясо корбана-песах положено есть только поджаренным на открытом огне.

Анализируя Мишну, Талмуд ищет источник установления, в котором говорится, что мясо приношений первенца и «десятины» можно есть в течение двух дней после завершения процедуры приношения. И обнаруживает, что в Торе (Бамидбар, гл. 18, т. 18) законы проведения этих трапез приравниваются к правилам трапезы, на которой съедают мясо приношения шеламим (символизирующего хорошее настроение и благодарность Творцу).

Откуда же это временное ограничение для трапезы, на которой едят мясо корбана-песах? - спрашивает Талмуд.

Об этом прямо сказано в Торе, в книге где описывается Исход еврейского народа из Египта, - объясняет раби Элазар бен Азария (великий Учитель Мишны, 2-й век). - Есть там такая фраза: «Ешьте мясо этой ночью» (Шемот, гл. 12, ст. 8).

Но этим раби Элазар бен Азария не ограничивается. Он предпринимает глубокий анализ текста главы. И обращает внимание на другую, помещенную в ней фразу: «...И пройду Я в Египте этой ночью...» (там же, ст. 12).

Речь идет о казни, когда Всевышний уничтожил всех первенцев египтян, - говорит он. - Но в Торе все связано. Как известно, эта казнь продолжалась до полуночи...

Искусно пользуясь инструментами изучения Торы, которые вместе с Мудростью Творца были даны Им на горе Синай - специальными принципами (их, напомню - тринадцать) раби Элазар бен Азария делает вывод - здесь «зашифрована» информация, свидетельствующая, что мясо корбана-песах можно есть только до полуночи.

В Торе также сказано: «...И съедите его поспешно» (Шемот, гл. 12, ст. 11), - отмечает раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век). - Это означает, что готовые покинуть Египет евреи ели мясо, чтобы выйти из страны ранним утром. Получается как будто бы некая путаница: зачем написано - «этой ночью»?

Для того, чтобы подчеркнуть, что днем мясо пасхального приношения есть нельзя, - подводит итог своему исследованию раби Акива

Но не получается ли в таком случае, что мясо корбана-песах разрешается съесть до утра? - спрашивает Абайе (амора, один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века).

Установление, ограничивающее время трапезы, на которой съедают корбан-песах, до полуночи - закон Торы, - отвечает рав Йосеф (великий Учитель Талмуда третьего поколения, начало 4-го века). - И его невыполнение считается нарушением.

Наш лист открывает новую, шестую главу трактата Зевахим.

В предыдущей, пятой главе подробно обсуждались различные детали, в том числе - территориальные и временные аспекты, процедуры приношения. В частности, речь шла о правилах проведения шехиты (когда животное режут обусловленным законами Торы, безболезненным способом) и этапа кибул дам (когда кровь предназначенного для приношения и зарезанного животного собирают в специальный храмовый сосуд).

Шестая глава начинается с выяснения вопроса, каков будет статус приношения с высоким уровнем концентрации духовности, если его шехита совершена на верхней плоскости внешнего мизбеаха (в условном переводе - жертвенник).

По правилам шехита для приношений этой категории, - говорит раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век), - делается в северной части азары (храмового двора). Здесь же находится и внешний мизбеах. Так что, нарушения закона в этой ситуации нет. И следовательно, корбан (приношение в Храме) остается кошерным и пригодным для дальнейшего использования.

Ситуация осложняется тем, что сам мизбеах разделен на северную половину (относящуюся к северной части азары) и южную, говорит раби Йоси бар Иегуда. - И если зевиху (когда животное режут специально для приношения; в данном контексте это - синоним слова шехита) корбана с высокой концентрацией духовности делают на мизбеахе с его северной стороны, приношение остается пригодным и для еды и для сожжения. Но совершив зевиху в южной части мизбеаха, человек нарушает установленное привило, и корбан для дальнейшего использования уже не годится.

Талмуд анализирует высказывания Учителей, предпринимая поиск источников, исследуя которые они пришли к своим выводам.

Раби Йоханан (крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) отмечал, что и раби Йоси и раби Йоси бар Иегуда взяли за основу одну и ту же фразу Торы: «И ты будешь резать на нем свои приношения - ола (символизирующее тотальную близость с Творцом; мясо корбана-ола сжигается полностью) и шеламим (символизирующее хорошее настроение и благодарность Творцу)» (Шемот, гл. 20, ст. 21), - объясняет раби Зейра (великий Учитель Талмуда третьего поколения; 3-й век). - Но раби Йоси исходит из того, что весь жертвенник пригоден для шехиты приношения ола, которая должна быть совершена именно в северной части азары, а для приношения шеламим - тем более, ведь зарезать животное для приношения этого вида разрешалось в любом месте азары. Однако раби Йоси Бар-Йегуда открывает иную грань Истины. Разные категории приношений (ола - высокого уровня концентрации духовности; уровень концентрации духовности в приношении шеламим - ниже), говорит он, - даны здесь для того, чтобы подчеркнуть, что мизбеах разделен на две части: северную, где разрешается резать животное для корбана-ола - процедура приношения которого регламентирована более жесткими правилами, и южную, где тоже можно резать животное для шеламим, ибо правила проведения процедуры приношения этого вида не имеют столь строгих ограничений (то есть из сказанного следует, что животное для приношения шеламим, можно резать и в северной и южной части мизбеаха).

Изучив позиции раби Йоси и раби Йоси бар Иегуды, Талмуд, применяя различные методы исследования Торы, продолжает исследовать нюансы этой фразы - «И будешь ты резать на нем (мизбеахе) свои приношения - ола и шеламим». И в результате, открывая еще одну грань Истины, принимает точку зрения раби Йоси.

Действительно, Тора называет здесь разные по степени концентрации духовности приношения, чтобы избежать «разночтений», - подчеркивает Талмуд.

Что касается корбана-ола, слова «на нем», то есть - на мизбеахе (без уточнения, что часть его расположена в северной части азары (храмового двора), а другая - в южной) дают указание, что весь мизбеах можно использовать для шехиты животного, предназначенного для приношения ола.

На нашем листе Талмуд продолжает анализировать тему.

Сказано в Торе, - отмечает раби Йоси а-Галили (великий Учитель Мишны, 2-й век), - «И помести киор (специальный «умывальник», который использовали коэны для омовения рук и ног - эту процедуру по правилам необходимо было производить перед тем, как приступить к служению в Храме) между Скинией Завета и мизбеахом (в приблизительном переводе - жертвенник) (Шемот, гл. 40, ст. 7). То есть киор должен находится между внешним мизбеахом и входом в Храм. А перед этим написано: «Помести внешний мизбеах перед входом в Скинию Завета» (Шемот, гл. 40, ст. 6). То есть, мизбеах должен находится непосредственно перед входом в Храм, и киор не должен быть между ними. На первый взгляд, может показаться, что фразы противоречат друг другу. Но в действительности такого быть не может...

Исследуя эти фрагменты Торы, раби Йоси а-Галили делает вывод: киор должен располагаться между внешним мизбеахом и входом во внутренние помещения Храма, но не посередине, а чуть южнее. Таким образом киор будет находиться между жертвенником и входом в Храм и указание Торы, которое дается в ее другой фразе (ст. 6), будет при этом выполнено.

Так к какой же части азары, по словам раби Йоси а-Галили, относится мизбеах? - спрашивает Талмуд.

И тщательно изучив высказывание Учителя, заключает: с его точки зрения, внешний мизбеах полностью находился в северной части азары (Храмового двора).

Но тогда возникает вопрос: почему раби Йоси а-Галили говорил, что киор был сдвинут к югу? Чтобы выполнить указание Торы, логичнее, казалось бы, было переместить его к северу.

В поиске ответа на этот вопрос Талмуд расширяет сферу своих исследований.

Приводится, в частности, другая цитата из Торы, в которой говорится о том, где следует делать шехиту животному, предназначенному для приношения ола (это приношение символизирует тотальную близость к Творцу, и мясо его сжигается полностью): «И зарежет его к северу от мизбеаха» (Ваикра, гл. 1, ст.11 ).

В этом отрывке, - подчеркивает Талмуд, - содержится намек на то, что северная часть азары (храмового двора), предназначенная лишь для шехиты приношений высокого уровня концентрации духовности, должна быть свободна от любых храмовых сосудов, в том числе - от киора. Поэтому и устанавливали киор к югу от мизбеаха, как, собственно, и говорил раби Йоси а-Галили.

Более того, анализируя ту же фразу из Торы, раби Элиэзер Бен-Яаков открывает иную грань Истины. Сам внешний мизбеах, - отмечает он, - должен находиться не в северной части азары (как говорил раби Йоси а-Галили), но полностью - в южной. Северная часть целиком предназначается для проведения этапа шехиты (чтобы получить общее представление об этапах процедуры приношения - см. на сайте обзоры листов 2 и 13).

В Торе написано: «И будешь ты резать на нем (на мизбеахе) животных, предназначенных для приношений ола и шеламим» (Шемот, гл. 20, ст. 21).

Но если внешний мизбеах находится в южной части азары, можно ли считать, что зарезанные на нем животные пригодны для проведения следующих этапов процедуры приношения? Нет ли здесь противоречия?

Эта фраза имеет более глубокий смысл, чем может показаться, на первый взгляд, - объясняет раби Ишмаэль (один из крупнейших Учителей Мишны, 2-й век). - Она дается, чтобы мы знали: если внешний мизбеах получил повреждение или деформировался, производить шехиту предназначенных для приношений нельзя в любой части азары (храмового двора). Если же, несмотря на то, что «неполадки» еще не устранены, животное все-таки в азаре зарезали, его туша не может быть использована в дальнейшей процедуре приношения, а мясо его становится некошерным.

К тому же выводу - шехиту в любой части азары разрешается совершать только в том случае, если внешний мизбеах в полном порядке - но не исследуя фразу, а путем логических умозаключений, приходит и Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век).

На нашем листе Талмуд продолжает анализировать проблемы, связанные с расположением мизбеаха (в условном переводе - жертвенник) в азаре (храмовом дворе), затрагивая другие аспекты совершения различных видов приношений в Храме, обсуждение которых велось на прошлом листе.

Эта фраза, - отмечает Талмуд, - если воспринимать ее вне контекста, может показаться странной. Ведь остатки минхи, которые относят к приношениям сравнительно невысокой концентрации духовности, можно было есть не только возле мизбеаха, но - где угодно. Главное - в пределах азара (храмового двора). Поэтому слова «возле мизбеаха» следует читать - «во время существования мизбеаха». Дефекты в нем, - подчеркивают Учителя, - как будто прекращают (до восстановления) его существование.

Обобщая сказанное здесь и на предыдущем листе, мы можем понять, что мизбеах - одно из центральных «сооружений» Храма. Его духовный статус столь высок, что без него служение в Храме прерывается.

К тому же выводу, но - путем логических умозаключений, приходит и Абайе (амора, один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века). Он задается вопросом: может ли человек в наше время, когда нет Храма, принести в Иерусалим маасер шени (вторую десятину от урожая, которую, согласно заповеди Торы, в дни больших еврейских праздников нужно было съесть в Иерусалиме)? Изучая проблему, он обращается к изысканиям раби Ишмаэля (великий Учитель Мишны, 2-й век). В свое время раби Ишмаэль тоже исследовал этот вопрос - на примере приношения первенца кошерного животного (корбана-бехора, которого по законам Торы полагалось отдать в Храм в качестве приношения). И в результате обнаружил, что сама возможность приношения первенца (этот вид приношения причисляется к корбанот пониженного уровня концентрации духовности - кодашим калим) обусловлена наличием и целостностью Храма, включая целостность внешнего мизбеаха. Следовательно, - дает заключение раби Ишмаэль, - если мизбеах поврежден, совершать процедуры приношений категории кодашим калим - невозможно.

Применив метод сравнительного анализа, Абайе выясняет, что в этом смысле законы маасера шени аналогичны тем, что действительны по отношению к корбану-бехора. К тому же оба вида этих приношений обладают сравнительно невысоким уровнем концентрации духовности. Значит, приношения этой категории не могут быть осуществлены, если мизбеах поврежден.

Но ведь между маасером шени и приношением первенца есть весьма существенная разница, - не удовлетворяется результатами приведенных исследований Талмуд. - Процедура осуществления приношения первенца «технически» требует наличия мизбеаха: по неукоснительным правилам мизбеах следовало окропить кровью корбана-бехора, на нем (на мизбеахе) сжигались внутренности предназначенного для приношения этого вида животного... Какое же отношение к мизбеаху имеет маасер шени? Специально отделенную для таких случаев часть урожая просто надо было съесть в пределах Иерусалима.

В ответ на это приводится цитата из Торы: «И приносите туда ваши приношения ола (символизирующие тотальную близость к Творцу; их мясо сжигалось полностью и причислялись они к категории приношений наивысшего уровня концентрации духовности), и те виды приношений шеламим (символизируют хорошее настроение и благодарность Творцу), которые вменяются в обязанность, и ваши десятины и пожертвования, и ваши обеты и зароки, и первенцев вашего крупного и мелкого рогатого скота» (Дварим, гл. 12, ст. 6).

Из этой фразы очевидно, что сама Тора уподобляет маасер шени приношению первенца...

На нашем листе Талмуд продолжает обсуждать различные аспекты проблем, связанных со статусом и состоянием мизбеаха (в условном переводе - жертвенник).

Откуда эту информацию получил Рав? - спрашивает Талмуд.

И отвечает: наряду с теми указаниями, которые даются в Торе по поводу сооружения Мишкана - для условий пустыни (в нем Всевышний велит пользоваться медным мизбеахом), в Торе трижды упоминается «мизбеах из камней» - «А если каменный жертвенник сделаешь Мне…» (Шемот, гл. 20, ст. 22); «И построй там мизбеах Всевышнему твоему, мизбеах каменный» (Дварим, гл. 27, ст.5); «Из цельных камней построй мизбеах Всевышнего твоего»(Дварим, гл. 27, ст.6).

В этом троекратном упоминании Рав усматривал намек на три каменных мизбеаха, которые, согласно его высказываниям, были в Шило, в Гивоне и Нове. Позднее каменный мизбеах появился и в Иерусалимском Храме.

Однако рав Аха бар Ами рассказывал, что во времена Моше Небесный огонь сошел на мизбеах в пустыне и, не угасая, горел постоянно, пока царь Шломо, заменив Мишкан на достроенный им Храм в Иерусалиме, не воздвиг вместо медного мизбеаха времен Моше - каменный. Огонь, сошедший с Небес на этот каменный мизбеах царя Шломо, непрерывно горел пока царем народа Израиля не стал Менаше, который этот огонь погасил.

Из этого рассказа следует, что вплоть до того, как Шломо построил Иерусалимский Храм, мизбеах в Мишкане был медным. Значит, и в Шило пользовались медным мизбеахом. Почему же Рав говорил, что там стоял мизбеах из камня? Откуда такие разночтения в информации?

Исследуя этот вопрос, Талмуд выясняет, что мизбеах, который стоял в Шило, действительно был медным, но изнутри его заполнили камнями, а не землей, как это делалось в пустыне. Так что никакого противоречия между двумя рассказами нет.

Впрочем, есть и другое объяснение кажущимся противоречиям.

В Мишкане в Шило стояли два мизбеаха, - объясняет раби Натан бар Ицхак, - На медном мизбеахе Моше продолжало гореть Небесное пламя, а огонь на расположенном поблизости каменном мизбеахе разжигали от искр, которые брали на медном мизбеахе.

И тем и другим мизбеахом пользовались в Мишкане в Шило одновременно, - уточняет рав Папа (амора, Учитель Талмуда 5-го поколения, конец 4-го века), - поочередно проводя требующие его «участия» этапы процедуры приношений - то на медном, то на каменном.

Каменный мизбеах Первого Храма, построенного царем Шломо, - говорит раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век), - имел в основании 28х28 локтей (во времена Талмуда - мера длины), а в верхней части, на которой воскурялись приношения - он 20х20 локтей. Когда же евреи, вернувшись из вавилонского изгнания, взамен разрушенного Первого Храма построили в Иерусалиме Второй Храм, они увеличили размеры мизбеаха, сделав его в основании 32х32 локтя, а в верхней, «рабочей» части - 24х24 локтя.

Как же могло получиться, - спросил рава Йосефа (великий Учитель Талмуда третьего поколения, начало 4-го века), учителя своего, Абайе (амора, один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века)? - В Первом, построенном царем Шломо, Храме мизбеаха меньшего размера хватало, хотя по праздникам приходили сюда совершать приношения евреи «из Иудеи и Израиля, многочисленные, как песок морской» (Танах, первая книга Мелахим - первая книга Царей, гл.4). А во Втором Храме - в те времена вернувшихся из изгнания евреев было всего около сорока тысяч (об этом сказано в Танахе - книга пророка Эзры, гл.2, ст. 64) - места на мизбеахе того же размера оказалось недостаточно, пришлось его увеличивать...

На мизбеахе Первого Храма горел Небесный огонь. Он быстро сжигал то, что подлежало воскурению, - объяснил рав Йосеф. - Во Втором Храме Небесного огня уже не было. И эти процедуры длились гораздо дольше...

На нашем листе Талмуд продолжает анализировать исторический аспект устройства Храма. Разбирается, в частности, вопрос: почему во Втором Иерусалимском Храме мизбеах (в приблизительном переводе - жертвенник) был гораздо большего размера, нежели - в Первом?

Внимание рава Йосефа привлекает фраза из Танаха: «...И воздвигли жертвенник на основании его» (книга пророка Эзры, гл.3, ст.3). Детально изучив ее, он приходит к заключению, что царь Шломо, возводя Первый Храм, точно не знал, где проходят границы площади, которую должен был занимать мизбеах, а потому был вынужден сделать его меньше размером - чтобы не выйти за пределы отведенной для этого территории. Когда реализовывался «проект» Второго Храма, строители получили скорректированную информацию о месторасположении мизбеаха, что дало им возможность целиком использовать предназначенный под мизбеах участок. Вот и получился он больше, чем в Первом Храме.

Мог ли царь Шломо не знать координаты и параметры мизбеаха? - спрашивает Талмуд. - Ведь отец его, царь Давид, передавая сыну миссию - построить Храм, сказал: «Все предначертано в Торе Всевышнего, который вразумил меня» (Танах, Диврей а-Ямим, часть первая, гл. 28, ст. 19). То есть Давиду, получается, было известно все о будущем (Первом) Храме, включая, разумеется, точные размеры мизбеаха.

Завещание Давида по поводу Храма, - отвечает рав Йосеф, - и позволило строителям Второго Храма увеличить размеры мизбеаха. Его, Давида, слова - «Это - Дом Всевышнего, и это - мизбеах всесожжения Израилю» (Танах, Диврей а-Ямим, часть первая, гл. 22, ст.1) - послужили им руководством к действию. Внимательно изучив их, строители Второго Храма, усмотрели здесь намек на то, что размеры мизбеаха приравниваются к размерам самого здания Храма (с внутренними помещениями). И выходило, что мизбеах мог занимать площадь 60х60 локтей (таковы количественные параметры здания Храма - см. Танах, первая книга Мелахим, в переводе - книга Царей, гл.6, ст.2).

Но ведь поставленный во Втором Храме мизбеах в результате занял территорию 32х32 локтя...

Проанализировав реальные потребности в мизбеахе, - поясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак, величайший комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Франция, 11 век), - они пришли к выводу, что в таком огромном мизбеахе нет необходимости. Тем более, что законы, регулирующие взаимозависимость между функциональностью и «архитектурой» Храма, позволяли (как мы видели на примере Первого Храма) без ущерба для служения, сохраняя его пригодность, уменьшить размеры мизбеаха.

Но как же вернувшиеся из вавилонского изгнания евреи узнали, где в Первом Храме находился мизбеах? - спрашивает Талмуд. - Границы территории Первого Храма и местоположение самого храмового здания, понятно, и после разрушения определить было несложно - сохранились развалины окружавших храмовый двор стен, остатки фундамента... От мизбеаха же, скорее всего, никаких следов не осталось.

На территории азары (храмового двора), - говорит раби Элиэзер (великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век), - они обнаружили место с очень высоким уровнем духовной концентрации и поняли, что это - духовный аналог мизбеаха, физически уничтожить который - невозможно.

Особое, проникающее в духовные субстанции «зрение», которым еще обладали некоторые люди поколения, при жизни которого возводился Второй Храм, - объясняет раби Ицхак бар Напха, - позволило им увидеть, условно выражаясь, «духовную проекцию пепла» от несостоявшегося, в материальном мире не реализованного приношения нашего праотца Ицхака на горе Мориа (здесь и строились Первый и Второй Иерусалимские Храмы) - именно в том месте, где стоял мизбеах...

Если вложить его содержание в одну фразу — весь он посвящен разбору сути и практики приношений в Храм. Есть в нем, естественно, и трактаты, лишь косвенно затрагивающие эту тему, но и они сохраняют основное направление «повествования».

Само название раздела — Кодашим происходит от корня, состоящего из ивритских букв куф, далет, шин (в фонетическом выражении — к, д, ш).

Числовое значение буквы куф — 100. То есть — единица высшего разряда (все буквы священного алфавита, от буквы алеф до буквы тав, имеют числовые значения разряда единиц — 1, 2, 3 и т.д. — десятков — 10, 20, сотен — 100, 200 и т.д., но — не выше).

Суть числа «единица» — символ Единого Творца мира. И чем выше разряд, тем интенсивнее «окрашивается» этот символ. Отсюда и суть числа 100 (буквы куф).

Вторая буква корня — далет символизирует врата, вход... А третья — шин означает — основание, неизменность, постоянство...

Объединив смысл этих трех букв (всегда следует идти по возрастающей — от «младшей», третьей, буквы — к «старшей», первой), получим: «надежное, неизменное основание пропускных ворот к постижению Единства Творца». Об этом говорят все слова от корня, состоящего из букв куф, далет, шин. И самое главное из них — кодеш (духовная святость, возвышенность).

Кодашим — объекты и действия, через которые постигается Единство Творца.

Теперь, надеюсь, понятно, почему в Устной Торе есть такой раздел, который называется Кодашим.

Первый трактат этого раздела, к обзору листов которого мы приступаем, называется Зевахим.

По законам Торы, и отдельный человек и весь народ приносили определенные корбанот (приношения; единственное число — корбан).

Поскольку приношения отражают различного типа духовные взлеты и падения человека (сама необходимость корбанот является следствием этого), существуют и различные виды (категории) корбанот.

Более того, подразделение приношений на виды и подвиды можно производить по-разному.

К примеру, по виду объектов приношений (объекты животного, растительного происхождения, неодушевленные предметы).

Или, скажем — взяв за основу причинно-следственную связь между событиями и приношениями (благодарность Творцу; компенсация за внесенное в мир разрушение; подъем духа — духовный рост и т.д.).

Или — по степени важности событий, которые породили необходимость в приношении.

Существуют и другие способы классификации.

Трактат Зевахим получил свое название от слова зевах — приношение животного (в отличие от приношения объектов, скажем, растительного происхождения) в Храм.

В узком смысле слово зевах обозначает способ, которые применяется, чтобы зарезать животное, не причинив ему боли. В бытовой практике для обозначения этого способа пользуются другим словом — шехита. Но, когда речь идет о приношениях в Храм, принято употреблять слово зевах (форма множественного числа — зевахим).

В трактате — 14 глав, 120 листов. И все они посвящены интереснейшим проблемам, вытекающим из:

— «технологии» принесения корбанот в Храм;

— функционального предназначения того или иного места в Храме;

— распределения ролей между участниками процесса приношения (человеком, приносящим корбан, коэном — служителем в Храме, выступающим как представитель этого человека в Храме и т.д.);

— определения степени важности мыслей, чувств и действий коэна и человека, приносящего корбан и т.д. и т.п.