На нашем листе Талмуд вновь возвращается к теме разделения мясной и молочной пищи.

Рассматривается, в частности, такая ситуация.

Напомним, что Талмуд, разбирая конкретные случаи, всегда имеет в виду общее положение. Поэтому по аналогии можно смоделировать и другие, похожие ситуации. Скажем, в “мясной” кастрюле (в которой готовили что-то мясное) вскипятили воду, и в этой воде заварили кофе. Спрашивается, можно ли в этот кофе добавить молоко?

Сформулируем обобщенный вопрос, и он будет звучать так: можно ли есть приготовленное в “мясной” посуде блюдо парве (не молочное и не мясное — рыба, овощи и т.п.) с молочными продуктами?

В чем тут проблема? — спрашивает Талмуд.

И отвечает: когда в кастрюле варят мясные продукты, мельчайшие частицы пищи этого вида впитываются в стенки посуды, которые потом, в процессе приготовления в той же кастрюле рыбного или овощного блюда “растворяются” в нем. В результате тепловой обработки продукт парве как бы приобретает, если можно так выразиться, “мясной оттенок”.

Как же расценивают данную ситуацию Учителя?

Рыбу, сваренную в “мясной” кастрюле, — говорит Шмуэль (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения; 3-й век), — разрешается есть со сметаной.

Иную грань Истины в этом вопросе открывает Рав (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век).

Если рыба приготовлена в мясной посуде, — говорит он, — есть ее со сметаной нельзя.

Талмуд изучает позиции Учителей.

С точки зрения Шмуэля, в рыбу, которую готовили в “мясной” посуде, попадает столь незначительное количество мясных частичек, что в случае, когда при подаче этого рыбного блюда на стол, его смазывают сметаной, проблем “смешения мясной пищи с молочной” не возникает. Другое дело — он запрещает добавлять в рыбу сметану в процессе приготовления блюда (если оно готовится в “мясной” посуде, разумеется).

Позиция Рава строится на том, что и этого незначительного количества мясных частичек, которые попадают в рыбу при ее тепловой обработке в “мясной” кастрюле, достаточно, чтобы запретить смазывать это рыбное блюдо сметаной даже при подаче на стол.

Рассматривают Учителя и обратную ситуацию, выдвигая на обсуждение вопрос: можно ли есть картофель с мясом, если он сварен в кастрюле, в которой кипятили молоко?

Всесторонне исследовав такую ситуацию, Талмуд дает отрицательный ответ: если картофель (равно, как и любые другие овощи) отварили в “молочной” кастрюле, есть его как гарнир к мясным блюдам — не стоит…

В развитие темы смешения разных продуктов, Талмуд продолжает моделировать и рассматривать самые разнообразные ситуации.

На нашем листе, в частности, исследуются проблемы, которые возникают, когда в одной посуде готовят рыбу и мясо.

О чем здесь идет речь? — спрашивают Учителя. И детально анализируют установление рава Нахмана.

Главная проблема здесь в том, — отмечает Талмуд, — что кровь, выделяющаяся при засолке из курицы (соль выводит кровь из тканей), впитывается в рыбу. Поэтому такую рыбу есть уже нельзя.

Учителя выясняют “сопутствующие” этому процессу обстоятельства.

Если, к примеру, человек засолил курицу в такой посуде, в которой нет отверстия для того, чтобы кровь вытекала наружу, то и мясо курицы будет для еды непригодным — выделившаяся из мяса кровь вновь впитается в ткани. А мясо с кровью, по указанию Торы, есть запрещается.

Но, поскольку рав Нахман говорит именно о засолке мяса курицы в одной посуде с рыбой, резонно предположить, что он имеет в виду иную ситуацию.

Какую именно?

За “точку отсчета” в нашем исследовании мы должны взять обстоятельства, — говорят Учителя, — когда человек для засолки курицы и рыбы использует специальную посуду, в которой есть отверстие, через которое наружу вытекает кровь.

Но если кровь не остается в посуде, под воздействием соли свободно вытекая наружу, то и с рыбой не будет проблем…

Все дело в том, — объясняет Талмуд, — что процессы засолки рыбы и курицы протекают по-разному. У курицы — относительно толстая кожа, и кровь из нее выделяется медленно. При засаливании рыбы, из ее мякоти выделяется жир и лишняя влага (на кровь рыбы запрета нет). И процесс этот протекает достаточно быстро, ибо кожица у рыбы — тонкая. Поэтому, выделив лишний жир и влагу, еще до того, как из курицы выйдет вся кровь, рыба начнет впитывать ее из мяса курицы. И станет — некошерной (то есть непригодной для употребления в пищу).

Это объяснение — на материальном уровне. Но мы знаем, что проблемы кошерности пищи, в первую очередь, связаны и духовностью.

Прослеживая духовные процессы, которые имеют место при употреблении рыбы и мяса (не только курицы, но и любого другого, кошерного, разумеется), Учителя приходят к выводу, что не просто засаливать вместе, но и подвергать в одной посудине тепловой обработке, а также вместе употреблять в пищу рыбу и мясо — опасно.

Здесь, в частности, сказано, что нарушение этого запрета может привести к возникновению особого кожного заболевания духовного происхождения под названием цараат (подробнее об этом заболевании — см. на сайте обзоры недельных глав Мецора и Тазриа, первый годовой цикл).

Главная исходная позиция такого запрета состоит в том, что пища не только вырабатывает жизненную энергию, но в определенной степени выстраивает и духовный облик человека, опосредованным образом влияя на отношения между людьми.

С другой стороны рыбы, по сравнению с животными, имеют принципиальные духовные отличия. Недаром перед тем, как употребить мясо в пищу, человек обязан тщательно, строго следуя инструкциям Торы, подготовить к этому тушу животного. Рыба же (ее кошерные виды, пригодные в пищу) особой обработки не требует.

В чем же все-таки дело?

Ответ на этот вопрос вы найдете в разделе нашего сайта “Спроси у раввина” (см. на сайте ответ на вопрос “Есть вместе рыбу и мясо — опасно?”).

Это означает, — отмечают Учителя, — что этот запрет — не всеобъемлющ и не распространяется на все виды мяса.

На нашем листе приводится новая Мишна, в которой сказано:

Раби Йоси а-Галили (великий Учитель Мишны, 2-й век) усматривает здесь иную грань Истины.

Приступив к анализу содержания Мишны, Учителя на нашем листе выдвигают на обсуждение вопрос: что же все-таки подразумевает Тора, говоря: “Не вари козленка в молоке матери”? И погружаются в исследование фразы.

Эта фраза, — отмечает Талмуд, — без изменений повторяется в Торе трижды. Два раза — в книге Шемот (гл. 23, ст. 19 и гл. 34, ст. 26) и один раз — в книге Дварим (гл. 14, ст. 21). Поскольку Тора не допускает “излишеств”, даже лишнего знака — не то, чтобы фразы, в ней не бывает, это означает, что всякий раз в данную фразу вложен более глубокий, не лежащий на поверхности смысл (см. на сайте ответ “Птичье молоко”, раздел “Спроси у раввина”).

Прежде всего, Учителя обращают внимание, что все три раза во фразе употребляется слово “козленок”. И делают вывод: имеются в виду кошерные животные. К списку животных, которых нельзя варить в молоке, таким образом, можно причислить козу и козла, корову, быка и теленка, барана, овцу и ягненка. На птиц (птица — совершенно иной вид животных) запрет этот не распространяется. К тому же в Торе сказано: “…в молоке его матери”. А у птиц молока не бывает.

Может ли идти речь о том, чтобы варить некошерное мясо в молоке кошерного животного или — наоборот, если известно, что некошерное мясо есть запрещено? — спрашивает Талмуд. — Почему же раби Акива, в отличие от раби Йоси а-Галили, разрешает варить в молоке некошерное мясо?

Никакого противоречия между позициями раби Акивы и раби Йоси а-Галили на самом деле нет, — отмечают Учителя, детально исследовав проблему.

Раби Акива, со своей стороны, делает свой вывод на основании анализа текста Торы. Раби Йоси а-Галили — с учетом постановления Учителей, запретивших варить некошерное мясо в кошерном молоке и кошерное мясо — в молоке некошерного животного.

При этом раби Акива, не отрицает, что делать это не стоит, более того, подтверждает, что есть такую смесь запрещено. Он лишь стремится подчеркнуть, что в случае, если такое произошло, непригодную смесь можно использовать каким-либо образом (продать нееврею или скормить собакам). Ведь кошерное мясо, сваренное в молоке кошерного животного, вообще подлежит уничтожению — использовать его каким-либо образом нельзя.

Раби Йоси а-Галили, в свою очередь, подчеркивает, что смесь некошерного мяса с молоком кошерного животного (и наоборот) есть запрещается. Но если такая смесь “образовалась”, не возражает против какого-либо иного ее использования…

Исключив из списка животных, мясо которых запрещено варить в молоке, птиц, Талмуд задается новым вопросом: почему Мишна обобщает и делает вывод, что под словом “козленок” Тора подразумевает всех кошерных, то есть — пригодных для еды животных (крупный и мелкий рогатый скот)?

Чтобы это понять следует обратиться к тексту оригинала на иврите.

В данном контексте слово гэди дается как обобщение, — объясняет раби Элазар, — и означает “чистое (то есть кошерное) животное”.

Но, может быть, это только “случайность”? — спрашивает Талмуд. И продолжает исследовать тексты Торы.

Талмуд рассматривает этот факт (разное написание слова козленок) и под иным углом зрения.

Допустим, слово изим в нашем случае просто “пропущено”, и во всех трех фразах подразумевается одно слово “козленок” — детеныш козы. Однако существует принцип изучения Торы, согласно которому, если в двух фрагментах Торы используется одно и то же слово, то закон, данный в одном из отрывков, распространяется и на случай, описанный во втором.

Здесь же мы не находим ничего подобного. В двух случаях выражение употреблено в отрывках описательного характера, и только слово гэди дано во фрагменте, в котором выражен запрет на смешение молока с мясом (в формулировке закона). И это — дополнительное подтверждение, что данное слово (гэди) имеет иной, более обобщенный смысл.

Углубляясь в исследование употребления данных слов в Торе, Талмуд обращает внимание и еще на одну особенность: выражение гэди а-изим дается с определенным артиклем, а это означает, что имеется в виду какой-то конкретный козленок. Но в формулировке рассматриваемого нами закона — “Не вари козленка в молоке его матери” — слово гэди (козленок) стоит без артикля. И в этом содержится намек на более широкое понимание этого выражения.

Здесь поясним, что слово халав (молоко) на иврите пишется точно так же, как и слово хелев (внутренний жир). Разница — лишь в произношении.

Третий раз, — продолжает Шмуэль, — чтобы напомнить: “детское место”, оболочку, в которой находился не родившийся плод кошерного животного, извлеченного из материнской утробы, тоже нельзя варить в молоке…

Далее Талмуд переходит к обсуждению следующего пункта Мишны, в котором сказано, что запрет варить мясо в молоке не распространяется на мясо некошерных животных.

То есть варить — можно, но употреблять в пищу — нельзя. Эту смесь разрешается использовать каким-либо иным образом.

Впрочем, об этом мы уже говорили в обзоре предыдущего листа (см. на сайте обзор листа 113). Здесь добавим лишь, что нашем листе Талмуд представляет в подтверждение этой сентенции дополнительный аргумент.

Анализируя фразу из Торы — “Не вари козленка в молоке его матери” — Талмуд подмечает и такую деталь: сказано — “не вари… в молоке его матери”. Если мы выяснили, что “козленок” — обобщенное “понятие”, которое употребляется в данном случае для обозначения всех видов кошерных особей, мы должны согласиться и с тем, что у “чистого” животного и мать — “чистое” животное. Стало быть, о некошерных животных и молоке некошерных животных речь в запрете вообще не идет…

Но тут естественным образом возникает вопрос: зачем Торе давать “двойные” запреты, причем один из них — “намеками”? Ведь здесь во всех случаях речь идет о весьма принципиальных, важных в быту вещах, составляющих основу еврейского образа жизни. И о каждом Тора и без того говорит ясно и отдельно.

Учителя проводят тонкий анализ позиции Шмуэля, пользуясь методом сравнительного анализа, где за основу сравнения берутся аналогичные, отмеченные в Торе ситуации.

Не будем вдаваться в подробности этого анализа. Ассоциативный ряд, приближающий наших Учителей к Истине, настолько глубок, что он становится чрезвычайно трудным для изложения в наших обзорах листов Талмуда.

Выделим лишь некоторые отмеченные Учителями моменты.

Они подчеркивают, в частности, что нарушение запрета влечет за собой наказание. Поэтому само явление — “наказание” — может в определенной степени стать “показателем”, характеризующим “параметры” самого запрета.

О чем здесь идет речь?

За два нарушения запретов такого уровня, о котором речь идет в нашей главе, человеку полагается одно наказание. При этом, в расчет принимается — более тяжкое.

Поэтому, — приходят к заключению Учителя, — стоит говорить о том, что в одной фразе Тора дает два запрета одновременно: один — прямо, другой — в “подтексте”.

Далее Талмуд, уточняя границы запрета варить мясо в молоке матери, задает новый вопрос: будет ли считаться нарушением, если человек сварил мясо козленка в молоке молодой козочки, у которой никогда еще не было потомства?

Этот вопрос может показаться “чисто теоретическим”: если у козочки никогда не было потомства, значит, у нее никогда не было и молока. Как же человек может сварить мясо козленка в молоке, которое в природе не существует?

Однако Учителя рассматривают проблемы в более широком спектре и находят такие, которые человека неподготовленного могут поставить в тупик.

Моделируя всевозможные случаи, они выдвигают для анализа, к примеру, такой вопрос: разрешается ли варить и есть желудок животного, в котором найдено молоко?

Эта ситуация вполне тривиальна.

Желудок такого теленка, — говорят Учителя, — надрезают, очищают от содержимого и тщательно промывают. После этого его можно подвергать тепловой обработке и использовать в пищу. Если после подобной обработки разрешается есть коровье вымя, наполненное молоком (см. на сайте обзор листа 109), то и желудок, в котором осталось молоко — тоже разрешен.

Учителя сообщают о существовании определенной технологии изготовления сыров, когда в молоко, для быстрого заквашивания добавляют кусок оболочки желудка. Но ведь все, что относится к желудку (и оболочка, конечно же) мы включаем в группу мясных продуктов. И это означает, что такая методика производства сыров для нас не годится.

Детально проанализировав ситуацию, Талмуд дает такое объяснение.

Если сыр производит еврей, который по неведению воспользовался “чужой” технологией и для заквашивания молока положил в него кусочек оболочки желудка, можно сделать проверку и выяснить, каково процентное содержание мясного в общем количестве смеси. Если оно не достигает одной шестидесятой от общего объема, сыр разрешается есть.

И все же специально применять оболочку желудка для скорейшего створаживания молока еврею не следует.

Когда же речь идет о сыре, изготовленном неевреем, ситуация существенно усложняется.

В подобных случаях подсчеты процентного соотношения мясного с молочным производить не требуется. Такая смесь (в нашем случае — сыр и использованием оболочки желудка непригодного в пищу животного) совершенно однозначно для еды — запрещена.

На нашем листе Талмуд, продолжая обсуждать законы кашрута, проводит сравнительный анализ некоторых из них, чтобы установить меру строгости наказания за нарушения.

Сравниваются, в частности, запреты на употребление в пищу крови и внутреннего жира животного.

Следует сразу же подчеркнуть, что речь идет о непредвиденных ситуациях, когда запрещенный продукт попадает в человеческую пищу случайно. Ибо преднамеренное нарушение такого рода запретов может дать лишь один результат — строжайшее наказание, посылаемое Небесами, которое мы на своем, человеческом, уровне обозначаем как — карет, “отсечение души от народа Израиля”. В этом мире такое наказание, как сообщает Талмуд, может иметь различные проявления. Человек, например, умирает раньше отведенного ему срока. Или — не оставляет после себя потомство…

В Торе об этом сказано прямо: “Всякий хелев быка и овцы и козы не ешьте… А если кто-то съест хелев… душа его будет отсечена от народа ее… Всякую кровь не ешьте… У того, кто употребит в пищу кровь, душа будет отсечена от ее народа” (Ваикра, гл. 7, ст. 23-27).

Описывая обстоятельства, при которых запрет на хелев стороже запрета на кровь, Талмуд выделяет три случая:

— когда человек нечаянно съел внутренний жир животного, предназначенного для приношения в Храме;

— когда человек ненамеренно съел хелев животного, мясо которого, по тем или иным причинам было запрещено в пищу;

Мы узнаем, что за каждое из отмеченных в перечне нарушение человек несет повышенную, двойную, ответственность. И искупление может получить, только реализовав в Храме два приношения хатат (символизирует искреннее раскаяние и стремление исправить ошибку).

Далее Талмуд сообщает, что к запрету на употребление в пищу крови ни одно из этих “устрожающих примечаний” не относится. Здесь — свои устрожающие правила, не касающиеся запрета на хелев. Точнее — одно правило: запрет на употребление крови в пищу распространяется не только на кровь “чистых” (то есть — кошерных) животных, причем — и диких и домашних, но и на кровь “нечистых” (некошерных) представителей животного мира.

Как же так? Есть ли повод для разговора, если и без того известно, что не только кровь, но и мясо некошерных особей есть запрещается? И еще: почему же здесь сказано, что заповеди, запрещающей есть хелев, данное правило не касается? Разве разрешено использовать для еды внутренний жир некошерных животных?..

Если же человек нечаянно употребил в пищу кровь некошерного животного, он несет за это двойную ответственность: за то, что использовал для еды кровь, и за то, что ел некошерное…

Наш трактат - третий в разделе Кодашим. В разделе, который, как уже говорилось во Введении к первому трактату раздела - Зевахим (см. на сайте Введение к трактату Зевахим), посвящен обсуждению одной из центральных тем в Торе. Это - тема взаимоотношений человека с Творцом, которые находят свое выражение в приношениях (когда человек что-то отдает, посвящая часть своей собственности Всевышнему) в Храме.

В свете только что сказанного, включение трактата Хуллин в раздел Кодашим может показаться несколько странным. Ведь главная тема этого трактата - шехита (когда кошерных животных режут безболезненным способом, детально описанным в Торе). Более того, речь в нашем трактате идет не о процедуре приношения в Храме, но - о принципах, обуславливающих употребление мясо кошерных животных в пищу. Почему же тогда этот трактат оказался в разделе Кодашим?

Слово хуллин - производное от корня халал, который состоит из ивритских букв хет, ламед, ламед и означает - «абсолютная, незаполненная пустота». В текстах Танаха часто встречаются образованные от этого корня глаголы, которые переводятся так: «перестать быть кодеш», «оказаться вне состояния одухотворенности» (утратить насыщенность духовной энергией).

Но это, казалось бы, запутывает нас еще больше. И нам еще труднее понять, зачем трактат Хуллин помещен в раздел Кодашим?

Центральная, сквозная тема нашего трактата, как уже говорилось - шехита. Только процесс шехиты позволяет еврею использовать в пищу мясо животного. Ведь в принципе, в идеале, до Всемирного Потопа, в пищу человеку предназначались продукты растительного происхождения. Мясо животных разрешено было есть только для того, чтобы усилить человеческий потенциал в его постижении Устройства мира. Ибо речь уже идет о слабом «послепотопном» человеке, который утратил прямую традицию от Адама и других великих людей десяти поколений от Адама до Ноаха.

Однако, позволив человеку есть мясо животных (то есть - разрешив отнимать у животных жизнь), Творец не отменил свое повеление - не проявлять жестокость к Его созданиям. Из этого повеления и проистекает особый наказ о процедуре шехиты. Без шехиты мясо животного считается невела, независимо от того, каким способом (кроме шехиты) умертвили животное - зарезали ножом, убили электрошоком или как-то иначе. А употребление в пищу невелы законом запрещается (отметим, кстати, что и неевреям разрешено умертвлять животное только способом шехиты).

Следовательно, шехита - процедура, которая превращает запрещенное - в разрешенное Творцом. Иначе говоря «пустота» в процессе шехиты начинает заполняться… Животное, материальный объект приобретает иное качество… Эта идея и перебрасывает мост от хуллин - к кодашим.