Из предыдущих обзоров нам известно, что Тора строго запрещает колдовство и чародейство. Но для того, чтобы это хорошо усвоить, необходимо знать, какие именно формы может принимать сей вид человеческой “деятельности”. Этим и занимается Талмуд на нашем листе, анализируя различные способы колдовских проявлений.

Бааль Ов — это колдун, который может поднять из могилы мертвого и заставить его говорить.

Почему в Мишне трактата Критот, где перечисляются все прегрешения, за которые полагается карет (отсечение души от Источника жизни; в реальном проявлении — ранняя смерть) упоминается только бааль ов, а Йидони — нет? — спрашивает Талмуд.

Иную грань Истины усматривает в этом факте Реш Лакиш (коллега раби Йоханана). В трактате Критот, — говорит он, — перечисляются запреты, за нарушение которых полагаются наказания. А за действия Йидони строго не судят, ибо они не вносят в мир физических изменений.

Учителя Мишны разделяют колдунов группы бааль ов на две “подгруппы”. Часть таких колдунов, — сообщают Учителя, — поднимают мертвецов из могил с помощью некой колдовской силы, которая носит название маале би-зхуро. Другие отличаются тем, что задают вопросы черепам и получают ответы.

Первые поднимают мертвых вверх ногами и не могут сделать это в субботу. Вторые поднимают мертвых вверх головой и делают это и по субботам.

— Можешь ли ты доказать мне, что сегодня суббота, а не вторник, например?

Ответил ему раби Акива вопросом на вопрос:

— А ты... Можешь ли ты доказать, что отличаешься от других людей тем, что ты — наместник.

— И я могу, — произнес раби Акива. — Субботой назначил этот день Властелин мира.

— Но приведи все же какие-то доказательства, — не унимался наместник.

Талмуд останавливает внимание на том, что сказано в Торе о “вопрошающем мертвых”. И сообщает: сначала человек постится, а потом идет на кладбище, чтобы на него снизошла тума (духовная нечистота), а когда почувствует, что это у него получилось, начинает задавать вопросы умершим.

Говорится о раби Акиве: как только он, изучая тексты Торы, доходил до посвященного этому отрывка, так сразу начинал плакать.

— Как же так! — недоумевал раби Акива. — Человек постится, чтобы погрузиться в туму. И осуществляет на деле свое стремление. А тот, кто постится, чтобы на него снизошла святость, не достигает желаемого. Почему это так? Потому, наверное, что прегрешения наши разделены между нами и Всевышним...

Иными словами, если не грешит человек, он может уподобиться Творцу.

Тогда сказал, обращаясь к нему, раби Зейра: “Ты создан моим коллегой, вернись в прах...”.

Рассказывая столь удивительные и необыкновенные истории, Талмуд упоминает на нашем листе и о предсказателях. Человека, который умел предрекать хорошие и плохие времена, — говорит Талмуд, — называли — меонен. Того, кто по знакам предсказывал события — менахеш. И заключает: и то и другое запрещено еврейским законом...

На нашем листе Талмуд развивает тему — “проступок и наказание”.

В Мишне читаем:

Анализируя первую часть Мишны (о нарушении законов субботы) Талмуд выдвигает вопрос: предусматривает ли данная Мишна такие нарушения законов субботы, за которые, если он сделал это по ошибке, приношений не требуется, а если — по злому умыслу, карет не полагается? И отвечает: да, предусматривает.

Примером, — продолжает Талмуд, — может служить выход за пределы территории, в границах которой разрешается перемещаться в шаббат.

Поясним, что по закону в субботу нельзя удаляться от населенного пункта, в котором проводишь шаббат, на расстояние, большее, чем 2000 локтей (приблизительно — 1 километр).

Это — установление раввинов, — говорят другие Учителя.

Далее Талмуд приступает к разбору второй части Мишны (“Тот, кто проклинает отца своего и мать свою...”). И вносит уточнение: со всей суровостью наказывают не только того, кто проклинает обоих родителей сразу, но и того, кто проклял одного из них.

Третья часть Мишны (о девушке-подростке) требует, видимо, дополнительных объяснений.

По еврейской традиции брак совершается в два этапа:

Первый — это кидушин (обручение, посвящение невесты — жениху).

Следует отметить, что после первого этапа девушка, с одной стороны — еще запрещена жениху, с другой — считается, по сути, замужней женщиной и ей нельзя вступать в отношения с посторонними мужчинами.

В случае, если она после кидушина до хупы вступила с посторонним мужчиной в запретную связь, ее и этого мужчину должны казнить.

И еще. Обсуждая законы о запрещенных связях, Талмуд делает различие между девочкой и девушкой-подростком. До достижения совершеннолетия (по еврейской традиции это — 12 лет) ребенок женского пола считается девочкой. Подростком ее называют в период с 12-ти до 12-ти с половиной лет. Переступив этот возрастной порог, она, как это было принято, становится взрослой. Еврейский закон позволяет отцу обручить свою дочь задолго до ее 12-летия. Потом, когда она повзрослеет она имеет право отказаться (до обряда бракосочетания) от жениха.

С какого возраста посвященная жениху невеста несет ответственность за свое поведение? — спрашивает Талмуд.

Только невесту-подростка, а вместе с ней и мужчину, который вступил с ней в запретный контакт, можно наказывать скилой, — говорит раби Меир. — Если ей еще не исполнилось 12 лет, она освобождается от наказания.

Она (и ее партнер) несет ответственность перед судом и получает соответствующее наказание, даже если еще не достигла подросткового возраста, — говорят другие Учителя...

На нашем листе дается Мишна, обсуждающая закон, который касается уникальной ситуации и к никаким другим случаям не применим.

В Торе есть такие слова: “Если будет сбивать тебя с пути брат твой (то есть — любой еврей)... и по секрету скажет тебе — пойдем (со мной) и будем служить богам другим... не слушай его... и да будет он наказан смертью, ибо он хотел оттолкнуть тебя от Всевышнего” (Дварим, гл. 13, ст. 7-11).

И вот в нашей Мишне читаем:

Вторая Мишна, представленная на нашем листе, обсуждает законы, которые действуют в отношении колдунов.

В Торе читаем: “Нет никого (и ничего), кроме Него (Всевышнего)” (Дварим, гл. 4, ст. 35).

То есть любая иная сила (в том числе — колдовская) автоматически оказывается вне закона.

Талмуд рассказывает, как некая колдунья собиралась взять немного земли под кроватью раби Ханины, чтобы колдовским способом причинить ему зло.

Сказал ей раби Ханина:

— Иди и действуй. Я знаю, что “нет никого и ничего, кроме Всевышнего”. И если Он пожелает оградить меня, тебе не удастся нанести мне вред...

Но почему же тогда раби Йоханан говорит о силе колдовства?

Талмуд объясняет: у раби Ханины были особые заслуги перед Всевышним, поэтому колдовство не могло на него повлиять.

В определенном смысле закон рассматривает колдовство также, как нарушение законов Субботы. В каких-то случаях (когда реально применяются колдовские “чары”) за него полагается смертная казнь. Есть и такие, когда от наказания освобождают. Но в любом — колдовство запрещено.

Талмуд вспоминает историю Исхода и десять казней египетских. Фараон, не признавая над собой власти Небес, пытался противопоставить ниспосланным на египтян Творцом казням “искусство” придворных колдунов. На третьей казни, когда все египетское население было поражено вшами, придворные колдуны отказались от “соперничества” и заявили фараону: “...На это — перст Всевышнего” (Шемот, гл. 8, ст. 15).

— Зачем пожаловали? — спросил их раби Элиэзер.

— Учить Тору, — ответили они.

— Почему же вы раньше не приходили? — задал им раби Элиэзер новый вопрос.

— Возможностей не было...

Посмотрел на них раби Элиэзер и сказал:

— Не удивлюсь, если вы умрете необычной смертью.

— А что будет со мной? — спросил раби Акива.

— Твоя смерть будет самой тяжкой из всех, — ответил ему умирающий.

А ведь раби Акива и без того, как известно, стал величайшим Учителем Талмуда.

По его собственному признанию, он насчитывал 300 (есть мнение — 3000) законов, касающихся колдовства. И никто, кроме раби Акивы, этим не заинтересовался.

Талмуд рассказывает такой случай. Как-то раз шли по дороге раби Элиэзер и раби Акива. И раби Акива попросил научить его сажать кабачки.

Произнес раби Элиэзер какое-то слово, и поле рядом с дорогой наполнилось кабачками.

— А как их надо собирать? — спросил раби Акива.

Но разве такое дозволено? — вопрошает Талмуд. И отвечает: ради учебы — можно. Ведь в Торе написано: “...не учись делать (колдовство)” (Дварим, гл. 18, ст. 9). То есть “не учись”, чтобы потом применять эти знания на практике. Но постигать это ради того, чтобы хорошо понимать и знать законы Торы о колдовстве, разрешается.

В предыдущей, седьмой главе, как мы знаем, Талмуд занимался обсуждением разных преступлений и различных видов казней, к которым приговаривают осужденного в зависимости от того, что он совершил.

Нетрудно понять, что этот закон применялся с крайней осторожностью. Наши Учителя старались максимально сузить возможность его практического применения, ограничиваясь в большинстве случаев нравственным порицанием.

На основе фразы из Торы — “Если будет у человека сын бунтующий и своенравный”, Мишна делает вывод: “сын, а не дочь, сын, а не взрослый”. Но поскольку несовершеннолетний ( до 13 лет) ребенок по закону свободен от какого бы то ни было наказания, остается предположить, что Тора говорит о подростке, который недавно достиг совершеннолетия.

В процессе обсуждения Мишны Гемара ставит под сомнение положение, что бен сорер — подросток, которому уже исполнилось 13 лет. Да, в Торе действительно, нигде не описываются случаи, когда осудили бы малолетнего. Но ведь и ситуация с “бунтующим” сыном — особая. Здесь не судят за проступки, но — принимают меры, чтобы предупредить тяжкие преступления. Кроме того, закон о превентивном наказании относят к иррациональным законом Торы, к которым не применим рациональный логический подход. Да и в самом тексте Торы употреблено слово бен — “сын”, то есть — не взрослый мужчина. Так что, нет как будто бы оснований утверждать, что понятие бен сорер не может быть применено к не достигшему 13-летия ребенку.

Рав Иегуда (великий Учитель Талмуда; 3-й век) от имени Рава (крупнейший Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век) говорит, что слова Торы — “если будет у человека сын…”, содержат также намек и на иное понимание фразы: “когда станет мужчиной ребенок…”, т.е. по достижению совершеннолетия (13 лет), но — не ранее.

При этом рав Хисда оспаривает точку зрения Рабы (великий Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века), который из слов Торы — “…если нет у человека (мужчины) наследника...” — делает вывод, что у подростка младше 13-ти лет не может быть детей.

Здесь речь идет о наследниках гера (человека, который принял еврейство), и Тора подчеркивает, что только у мужчины могут быть наследники (сыновья), но у ребенка их быть не может.

Но при чем тут способность к деторождению? — недоумевает Талмуд. Ведь раби Ишмаэль (великий Учитель Мишны, 2-й век) на основании сказанного в Торе — бен сорер у-море (“сын бунтующий и своенравный”) заключает: речь — о сыне, не об отце. А тот, кто стал отцом под определение бен сорер не попадает.

В результате долгих и детальных обсуждений Учителя приходят к выводу, что период, в течение которого подростка можно назвать бен сорер, не превышает трех месяцев — с того дня, когда ему исполняется 13 лет.

И в заключение Талмуд выдвигает вопрос: почему речь идет именно о сыне? Ведь дочь тоже может встать на путь пьянства, обжорства и воровства. И тогда она представляет не меньшую угрозу для общества, чем подросток мужского пола.

И дает такой ответ: закон о наказании “взбунтовавшегося” подростка — иррациональный закон; и поскольку в Торе ясно сказано — “сын”, по отношению к девочкам он не применяется.

Что имеет в виду Тора, когда говорит: “… сын бунтующий и своенравный, не слушающийся голоса отца и матери его… обжирающийся и пьянствующий” (Дварим, гл. 21, ст. 20)?

Нам уже известно, что речь — о подростке, который украл продукты, съел мясо и выпил вино. Мы знаем также, что наказывают его не за кражу. И уж тем более — не за обжорство и пьянство. Просто в нем видят потенциального преступника, способного в дальнейшем совершить более тяжкое преступление. А потому — подвергают превентивному наказанию.

Тана Кама (“первый Тана”, т.е. сам автор Мишны, высказывания которого приводятся без упоминания имени) говорит: чтобы стать бен сорером, подросток должен украсть и съесть тартеймар мяса и выпить половину лога (примерно 170 мл) итальянского вина.

Необходимое для этого количество мяса равно мане (примерно 500 грамм), а вина — одному логу, — говорит раби Йоси (Учитель Мишны; 2-й век).

Даже во время обычного застолья, — уточняет Талмуд, — если среди пирующих был хоть один достойный человек, подросток бен сорером не становится. Ибо такой случай не может свидетельствовать о том, что он пристрастился к воровству и пьянству.

Талмуд находит источник положения Мишны о кошерности в Торе, где сказано: : “…Этот сын наш, бунтующий и своенравный, не слушается голоса нашего…” (Дварим, гл. 21, ст. 20). “Нашего голоса он не слушается”, — говорят его родители, — “но слушается он голоса Всевышнего (и соблюдает кашрут)”.

Максимально сужая, как мы говорили в предыдущем обзоре, круг действия закона о бен сорере, Учителя подчеркивают, что превентивную меру наказания применяют лишь из опасения, что подросток, привыкнув к воровству, обжорству и пьянству, может попасть в плохую компанию и превратиться в социально опасного преступника — разбойника, убийцу. И тогда, прежде чем осудить юношу на казнь, необходимо установить, действительно ли его порочные наклонности превратились в привычку, а их реализация стала постоянной потребностью. В первую очередь, это касается вина.

К тому же, вино, которое он пил, должно быть полуразбавленное (т.е. очень крепкое), — добавляет Равина (редактор окончательного варианта Талмуда; конец 5-го века), — а мясо — полусырое, которое обычно едят разбойники.

Раба (великий Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века) и рав Йосеф (великий Учитель Талмуда третьего поколения, начало 4-го века) подчеркивают, что подростка объявляют бен сорером, если он украл (или купил на украденные деньги) свежее (не вяленое) мясо, а вино — настоявшееся (перебродившее).

Учителя приводят пример — историю Ноаха, о котором Тора рассказывает: “И стал Ноах земледельцем, и посадил Ноах виноградник, и выпил вина, и опьянел, и уснул обнаженным в шатре своем” (Берейшит, гл. 9, ст. 20 ). Далее, в Торе говорится, что один из сыновей Ноаха, Хам, надругался над пьяным отцом, а двое других его сыновей, Шем и Йефет, проявив уважение к отцу, прикрыли его наготу.

Учителя отмечают, что Ноаху следовало учиться осторожности в употреблении вина на печальном примере Адама, проступок которого тоже связан, по сути, с виноградной лозой, по своему происхождению восходящей к Древу познания Добра и Зла.

Талмуд вспоминает, что Бат Шева (мать царя Шломо), в отличие от других жен царя Давида, которые молились, чтобы их сыновья стали царями, молилась, чтобы ее сын был наполнен Торой и удостоился стать пророком. Она говорила Шломо, чтобы он не пил много вина на царских пирах, ибо тем, кому открыты тайны Торы, не пристало пьянствовать.

Напомним, что юношу в данном случае, объявив бен сорером, не наказывают за преступление (воровство и пьянство), но, приговорив его к наказанию, освобождают общество он потенциальной опасности, которую, развиваясь в будущем, таит в себе его поведение.

Прочтем, что сказано в Мишне:

Наши Учителя подчеркивают: именно такой способ “добычи” и растрачивания денег развращает подростка настолько, что он постепенно становится грабителем и убийцей. И это объясняется просто: украсть деньги у родителей легко, а скрывшись от них, он еще и не боится, что попадется. Легкость и безнаказанность лишают его моральных принципов.

Далее Талмуд вникает в подробности “судебного процесса” над бен сорером. В Торе об этом сказано: “И возьмут его отец и мать и выведут его к старцам его города, к воротам суда. И скажут старцам города: “Этот сын наш бунтующий и своенравный, не слушается голоса нашего, обжирается и пьянствует” (Дварим, гл. 21, ст. 19-20).

На основании приведенного отрывка Мишна делает вывод:

Подросток объявляется бен сорером только в том случае, если отец и мать хотят этого (“и возьмут его отец и мать...”).

Более того, раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век), обратив внимание на слова Торы — “не слушается нашего голоса” (а не “наших голосов”), говорит, что закон о бен сорере применим лишь в такой ситуации, когда у отца и матери подростка голоса схожи. А для этого необходимо, чтобы они были почти одного роста и были похожими внешне. На практике такое бывает крайне редко.

Комментируя это, Талмуд говорит, что по мнению самого раби Иегуды, а также его основного партнера в дискуссиях — раби Шимона, закон Торы о бен сорере имеет сугубо теоретический характер. На практике он никогда не применялся и никогда применен не будет. Более того, сама Тора дает этот закон не для судебного исполнения, а в качестве назидания (дрош ве-кабель сахар — истолкуй и получи награду).

Продолжая обсуждать необходимые условия, Мишна отмечает:

Талмуд отыскивает источник такого правила. И приводит уже знакомую нам цитату из Торы, анализируя ее по фрагментам.

“И возьмут его отец и мать...”. Чтобы “взять”, у обоих должны быть руки.

“…И выведут его к старцам города”. Значит и с ногами у обоих — все в порядке.

“…И скажут...”. Следовательно, они — не немые. Тем более, что они жалуются старейшинам города (в конце фразы), что сын их “не слушается голоса нашего”.

“Этот сын наш...”. Сам факт употребления местоимения “этот” свидетельствует, что они видят своего сына, значит, они — не слепые.

В продолжение Мишна приводит новые подробности:

В первый раз, когда родители приводят его (взбунтовавшегося сына) в суд, если есть два свидетеля, подтверждающие, что он украл деньги у своих родителей и, купив дешевого мяса и вина, съел все это в плохой компании, не смотря на предупреждение о последующем наказании, его подвергают порке. Если же то же самое повторилось, и родители (подростка) не хотят его прощать, а он все еще находится в таком возрасте (первые три месяца после того, как ему исполнилось 13 лет), на который распространяется закон о бен сорере, его судит суд в составе 23-х судей (трое из которых участвовали в первом судебном заседании, приговорившем его к порке) и, если не будут найдены обстоятельства, освобождающие его от наказания, его приговаривают к смертной казни.

Талмуд сообщает: если подросток успел сбежать до того, как был осужден, и скрывался до того момента, пока ему не исполнилось 13 лет и 3 месяца, от наказания его освобождают.

Возникает вопрос: почему “теоретический” закон подразумевает столь тяжкое наказание — смертный приговор?

Наши Учителя объясняют: смерть злодеев — благо для них самих и для общества в целом. И попутно говорят о праведниках: смерть праведника — зло для него (ибо только в этом мире можно выполнять заповеди Торы) и зло для всего общества.