О Трактате Макот

Лист 14

Талмуд продолжает обсуждать помещенную на предыдущем листе Мишну (см. на сайте обзор листа 13).

Зачем в обозначенном Мишной перечне нарушений, связанных с запрещенными интимными отношениями, за которые полагается телесное наказание, особо выделены связи с сестрой (своей сестрой, сестрой матери, сестрой отца и т.п.)? — спрашивает Талмуд.

Отвечают Учителя: чтобы подчеркнуть, что за каждое нарушение назначают отдельное наказание.

Но ведь к такому же выводу можно было бы прийти методом простого в данном случае сравнительного анализа, — отмечает Талмуд. — Интимная связь с нидой (женщиной в период месячных) также, как связь с сестрой, входит в категорию запрещенных интимных отношений. А в случае с нидой Тора прямо указывает, что каждое нарушение влечет за собой отдельное наказание. Следовательно, та же закономерность применима и к связи с сестрой...

Тогда получается, что данное Мишной разграничение призвано подчеркнуть, что за каждый «вид» связей с сестрами (матери, равно, как и отца, и т.п.) полагается особое наказание. Но ведь это очевидно и без какого бы то ни было анализа — каждому понятно, что речь идет о нескольких разных женщинах. И если это так, то сам факт, что за связь с каждой из них человек заслуживает отдельное наказание, не вызывает ни малейших сомнений.

Речь в Мишне идет, видимо, о человеке, который вступает в связь с сестрой, которая одновременно является сестрой его отца и сестрой матери, — говорит Талмуд.

Как это возможно?

Талмуд приводит конкретный пример.

У одного человека родились две дочки от его матери. Потом он вступил в интимную связь с одной из дочерей, и она родила сына. Если же его сын вступит в связь с сестрой своей матери, она окажется одновременно его собственной сестрой и сестрой его отца.

Раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век) рассказывает такую историю.

Однажды, зайдя в мясную лавку, чтобы купить мясо, он столкнулся там с Рабаном Шимоном бен Гамлиэлем (великий Учитель, глава Санѓедрина — Высшего Суда, 2-й век) и раби Иегошуа (Учитель Мишны второго поколения, конец 1-го – начало 2-го века). Они выбирали мясо для свадьбы сына Рабана Гамлиэля. И раби Акива спросил у них:

— Сколько наказаний заслуживает тот, кто имел интимную связь со своей сестрой, которая также была и сестрой отца и сестрой матери?

В моей практике такой случай не попадался, — ответил Рабан Гамлиэль. — И конкретно на этот вопрос у меня нет готового ответа. Но можно вывести его, используя принцип каль ва-хомер (от простого — к более сложному). Если человек вступил в интимную связь с пятью женщинами в состоянии нида, он получает наказание — за каждую связь в отдельности, несмотря на то, что все пять нарушений принадлежат одной категории. Тогда, в случае связи с сестрой — речь здесь идет о трех разных видах родства, то есть о трех разных «категориях», тем более нарушителю запрета полагается три отдельных наказания...

Но раби Акива увидел в этом вопросе иную грань Истины: в ситуациях с женщинами, каждая из которой была нидой, речь идет о пяти разных женщинах, а в ситуации с сестрой — об одной. Следовательно, нарушитель запрета должен получить одно наказание.

Можно ли определить количество наказаний и степень их тяжести лишь на основе логических построений?

Нет, — заключает Талмуд. — Законы об этом должны быть выведены из текста Торы, где по любому поводу вообще и нашему, в частности, обязательно имеются, если не прямые, то поддающиеся выявлению (с помощью также данного на Синае при даровании Торы «инструментария» — принципов изучения Торы) указания.

Проведя тончайший анализ источников, Талмуд подводит итог: наказание дается за каждое нарушение запрета, но за одно преступление дважды не наказывают...

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 15

На нашем листе Талмуд рассматривает сложную и для нас, пожалуй, как кажется на первый взгляд — чисто умозрительную проблему, которая касается духовного состояний человека (его духовной чистоты и нечистоты) и его отношения к особым, святым вещам, которые использовались коэнами в Храме или были частью уникальных ритуалов, связанных со служением Всевышнему.

Однако следует иметь в виду, что Талмуд, даже если не говорить о будущем — о временах, когда будет отстроен Третий Храм и проблемы такого рода вновь станут насущными и актуальными, постоянно напоминает об иерархии ценностей, об уважении к вещам, имеющим высокий духовный потенциал. Подчеркивая, какое большое, непреходящее значение это имеет для жизни людей во все периоды человеческой истории.

Итак, в нашей Мишне читаем:

Человеку, который в состоянии тумы (духовной нечистоты) употребил в пищу (или для какой-то иной цели) продукты священного предназначения, полагается наказание плетью...

О чем здесь идет речь?

Прежде всего, следует, вероятно, напомнить, что туму можно получить, дотронувшись до мертвого тела человека или животного. Объяснение этого термина (тума) можно найти в обзоре недельной главы Тазриа, первый годовой цикл.

Раскрывая суть обозначенной в нашем листе проблемы, Талмуд, в частности, сообщает, что тот, кто, скажем, в бытовых целях использовал масло для помазания (о масле для помазания см. на сайте обзор листа 11 трактата Макот), подвергается телесному наказанию (по приговору суда ему назначают определенное количество ударов плетью).

Впрочем, вопрос использования не по назначению масла для помазания имеет лишь косвенное отношение к нашей теме — этого нельзя делать в принципе. Мы же ведем разговор, о телесном наказании за прикосновение (в нашем случае — за употребление в пищу) в состоянии тумы — к святыням (именно эту проблему поднимает текст нашей Мишны).

В поиске источника установления Мишны, Талмуд приводит цитату из Торы: «...Чтобы (в состоянии духовной нечистоты) всякой святыни не касался и не заходил в Храм».

Из содержания этой фразы можно было бы, вероятно, сделать вывод, что осквернение святых вещей Тора приравнивает к осквернению Храма. Учителя обсуждают вопрос: так ли это в действительности?

В процессе анализа оригиналов выясняется, что знак равенства между этими двумя указаниями не ставится. Если, к примеру, человек, находясь в состоянии тумы коснулся священного предмета внутри Храма — тогда да. Но это очевидно и из самого запрета входить в состоянии тумы в Храм. Следовательно, речь идет об осквернении святых предметов вне Храма.

В качестве одного из аргументов дается разница между наказаниями: за осквернение Храма полагается смерть, за прикосновение к святыне (вне пределов Храма) «высшая мера» не предусматривается.

Но ведь в цитате сказано — «...чтобы не касался». Откуда Мишна берет указание — «не есть»? — спрашивает Талмуд.

И отвечает: слова «чтобы не прикасался» служат человеку предупреждением, что за нарушение запрета ему полагается наказание (как мы знаем, наказывать человека нельзя, если он заранее не предупрежден о том, что такого рода действия являются нарушением закона и за это наказывают); а сам запрет на употребление в состоянии тумы мяса в статусе святыне выводится на основании принципа каль ва-хомер (от простого — к более сложному): если нельзя дотрагиваться, то употреблять в пищу — тем более.

Речь идет о мясе животного и других продуктах, которые предназначались для приношения в Храм. И Мишна устанавливает закон, предусматривающий, что человек в состоянии тумы есть эти продукты не должен. А если нарушит запрет — подвергается телесному наказанию (удары плетью).

Далее Талмуд расширяет рамки обсуждения и выдвигает многосложный вопрос: когда, в какие моменты, какие именно продукты, получившие статус святыни, как и где человеку (коэну и не коэну) разрешается есть; и какие наказания полагаются за нарушения?

Об этом мы узнаем из содержания следующих листов...

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 16

Отметим, что довольно большую часть в структуре Талмуда занимают диалоги Учителей Мишны. Оперируя полученным Моше на Синае «инструментарием» — основными принципами изучения Торы — они выстраивают, порой весьма длинные, цепочки логических связей.

Ассоциации подчас уводят наших Учителей в такие глубины и «дали», что «непосвященные» (те, кто, скажем, не изучает Талмуд регулярно и по оригиналу) могут потерять ориентиры. И тогда на каком-то этапе процесс познания Истины может показаться «запутанным» лабиринтом, в котором легко «заблудиться».

Именно в такой ситуации мы оказываемся, проводя относительно поверхностный (насколько позволяют нам рамки наших обзоров) разбор пяти листов (с 15-го по 19-й) трактата Макот. И для того, чтобы не «затеряться в лабиринтах концепций», мы стараемся по возможности сгруппировать этапы обсуждения по логически завершенным «объектам». Но при этом, как нетрудно догадаться, нам приходится нарушать, и без того, впрочем, нередко весьма зыбкие, границы листов.

Подчеркнем, что, выясняя Истину, наши Учителя достаточно часто пользуются методом сравнительного анализа, поднимая глубинные пласты различных законов и отыскивая в них — в том или ином аспекте — далеко не всегда очевидные «непосвященному» аналогии с проблемой, которая выдвинута на обсуждение.

В нашем обзоре, не вдаваясь в детали, мы приведем два примера такого сравнительного анализа.

Пример первый.

Учителя обсуждают ситуацию, которая носит название онес (изнасилование).

Это преступление, как известно, относится к разряду «тяжких» и за него полагается суровая мера наказания. Однако существует и другой вариант, — отмечает Талмуд. Ибо есть закон, согласно которому насильник должен жениться на жертве и не имеет права с ней разводиться. Но, допустим, нарушив запрет, он все же дал ей гет (разводное письмо). Выносят ли ему приговор о наказании в таком случае?

Если этот человек — не коэн (коэну запрещается, разведясь с женой, жениться на ней вторично), — говорит Талмуд, — у него еще есть шанс избежать наказания. Его не накажут, если он одумается и вернет обратно жену...

Пример второй.

Обсуждается ситуация, обусловленная законом Торы — «Если встретится тебе по дороге гнездо птицы, и она (птица) сидит там с птенцами или на яйцах, не забирай птицу из гнезда... (А если забрал) отпусти ее, чтобы хорошо было тебе (твоей душе) и продлились твои дни» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Даже если человек забрал из гнезда птицу (нарушил запрет), — говорит Талмуд, — но потом одумался и отпустил, чтобы она, эта птица, могла вернуться в свое гнездо к птенцам или — чтобы продолжить высиживать яйца, наказанию его не подвергают. Этому установлению следует и ѓалаха (практический закон). Не отпустил — будет наказан.

Если такой нарушитель предстает перед судом, судьи предлагают ему выбор: или отпусти или по приговору получишь наказание.

Другое дело — если человек забрал птицу из гнезда с птенцами и зарезал ее. В этом случае он сам лишил себя возможности исправить содеянное и без промедления подвергается наказанию...

Тут читатель обзора вправе задать вполне закономерный вопрос: какое же отношение имеют ситуации онес и — с птицей, которую забрали из гнезда от птенцов, к проблеме наказаний, полагающихся за нарушение, связанное с употреблением в пищу продуктов, приобретающих статус священных? Ведь именно эта тема определяет основную «сюжетную линию» обсуждения на листах, разбором которых мы сейчас занимаемся.

Не углубляясь в детали сложных ассоциативных построений, отметим лишь главный принципиальный момент. Анализируя эти и другие примеры законов, Талмуд вооружает нас очень важным инструментом исследования различных нарушений: разграничивая «этапы» нарушения заповеди, учит нас находить варианты, когда у того, кто совершил проступок, есть возможность избежать наказания.

Не будем упускать из виду, что еврейский суд, как мы говорили в обзорах трактата Санѓедрин, изыскивая способы исправления содеянного, прежде всего, ставит перед собой цель оправдать обвиняемого, допустившего ошибку.

Под этим углом зрения мы и будем рассматривать конкретный материал в следующих обзорах.

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 17

Талмуд продолжает обсуждать установление Мишны (см. на сайте обзор листа 15), в которой говорится о том, что человек в состоянии тумы (духовной нечистоты — объяснение термина см. на сайте, в обзоре недельной главы Тазриа, первый годовой цикл) не должен есть продукты, предназначенные для приношения в Храм. И приступает к детальному разбору ситуаций, предусматривающих определенное наказание за нарушение этого запрета, расширяя границы проблемы — рассматривая ее более «масштабно»: кому именно, когда и в каких случаях в принципе нельзя есть продукты, приобретающие особый духовный статус.

Выясняется, что к этой категории относится не только мясо животных, предназначенных для приношений в Храм, но и трума (небольшая часть урожая, отделенная специально для коэнов и левитов; им, как известно, не позволялось иметь собственные земельные наделы, и продукты питания им поставляла община), и бикурим («первинки» — первые плоды нового урожая, которые по закону следовало принести в Храм, в знак благодарности Всевышнему за то, что Он дал этот урожай)...

При этом мы узнаем, что каждая группа продуктов, приобретающих статус святости, то есть — употребление этих продуктов в пищу, имеет свои особенности и нюансы.

Конкретизируем задачу и проследим некоторые детали, касающиеся употребления мяса животного, предназначенного для приношения в Храм.

Талмуд выясняет, в какой момент употребление в пищу мяса, приобретающего статус святыни, становится нарушением запрета. Отметим, что это в основном обусловлено порядком осуществления процедуры приношения, видами приношений (искупительное, благодарственное, приношение всесожжения, приношение хатат — за проступок по ошибке и т.п.) и местом действия (где именно человек ел мясо приношения).

Проводя тончайший анализ обстоятельств, описание которого мы вынуждены оставить за рамками нашего обзора, Талмуд делает соответствующие выводы.

Тот, кто вне Храма ел мясо предназначенного для приношения животного, а также тот, кто «ломает кость» животного, которое служит приношением в Песах, подвергается телесному наказанию (по решению суда получает удары плетью).

Телесному наказанию подвергается и тот, кто ел мясо искупительного или благодарственного приношения до того, как кровью этого животного окропили мизбеах (в приблизительном переводе на русский язык — жертвенник). То есть — после процедуры искупления, ибо в крови — искупление (в крови  — душа). Однако даже в том случае, если человек ел мясо животного, предназначенного для приношений этих видов после окропления, но — вне территории Храма, он тоже подвергается телесному наказанию. Если же ел мясо приношений после окропления и в пределах Храма, наказанию не подлежит. Исключение составляет приношение ола (всесожжения). Мясо животного, выделенного для этого вида приношений нельзя есть в принципе.

Талмуд выстраивает некую «иерархию» приношений и сообщает, например, что статус особой святости приобретает мясо животного для приношение бехор (согласно традиции, скотовод предназначал Храму родившегося в его стаде первенца). Ибо это животное отделено для приношения в Храм с момента своего рождения.

Интересно, что наказания, связанные с нарушениями конкретных запретов на употребление в пищу мясо животных, предназначенных для приношений в Храме, не были столь строгими, как можно было бы предположить. Мы в состоянии это оценить, приведя здесь такой пример, который, кстати, поможет нам понять, с какой скрупулезностью, определяя меру пресечения, рассматривали Учителя каждый человеческий проступок.

Того, кто ел мясо животного, предназначенного для приношения ола (всесожжения) перед тем, как его кровью окропили мизбеах, — говорит Рава (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век), — да еще за пределами Иерусалима, наказывают пятью ударами плетью.

Объясняет Талмуд:

— один удар полагается за то, что человек ел мясо приношения ола перед тем, как окропили мизбеах кровью этого животного;

— другой — за то, что ел это мясо приношения, не будучи коэном;

— еще один — за то, что ел мясо в статусе приношения ола, тогда как его нельзя есть даже коэну;

— еще один — за то, что ел мясо животного, предназначенного для приношения, за чертой Иерусалима;

— и пятый — за то, что ел его не на территории Храма...

Важно подчеркнуть, что составляющие (перечисленные выше пункты) «вычисляются» судьями бет дина (еврейского суда) не произвольно, но — на основе установлений, выведенных нашими Учителями в процессе анализа первоисточников.

Конкретнее об этом мы поговорим в нашем следующем обзоре...

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 18

В прошлый раз мы остановились в нашем обзоре на перечислении составляющих наказания (пять ударов плетью) за то, что человек ел мясо, получившее статус приношения ола (всесожжения) до того, как кровью этого животного окропили мизбеах (в приблизительном переводе на русский язык — жертвенник), да еще не на территории Храма, а вообще — за пределами Иерусалима (см. На сайте обзор листа 17).

Зачем нужна такая детализация? — спрашивает Талмуд. — Разве не достаточно было бы сказать: «за это — пять ударов плетью». Тем более, что мясо приношения ола вообще нельзя есть — ни простому человеку, ни — даже коэну.

И отвечает: чтобы выделить каждый запрет из всех перечисленных случаев. При этом каждый служит напоминанием о запретах, связанных с употреблением в пищу мяса приношений других видов и каждый имеет свое обоснование в Торе.

Сказано, например: «…И принесешь туда, и будешь есть в том месте — перед Всевышним» (Дварим, гл. 12, ст. 18). Перед Всевышним, то есть — в Храме. И это означает, что за пределами Храма есть «посвященное Храму» мясо нельзя.

Мясо приношения хатат (в искупление допущенного по ошибке проступка), — сообщает Талмуд, — позволяется есть только коэнам. И выдвигает вопрос: следует ли наказывать представителя исраэль (не коэна и не левита; народ Израиля , как известно, делился на три группы: коэны, левиты и исраэль — все остальные евреи), если он ел мясо животного, предназначенного для приношения хатат, до того, как его кровью окропили мизбеах?

Ответ — отрицательный. Такой человек свободен он наказания, ибо до окропления мизбеаха кровью животного для приношения хатат, запрет на его употребление в пищу для исраэль в силу еще не вступил.

Талмуд переходит к обсуждению законов, касающихся другой группы продуктов, приобретающих статус святынь. Речь идет о части выращенного в частном саду или на личном поле урожая, которая отделяется от общей массы и приносится в Храм.

Это, прежде всего — трума (небольшая часть урожая, которую каждый представитель исраэль должен отделить в пользу коэнов, которые, как мы уже говорили не имели собственных земельных наделов).

Почему эта часть урожая получает статус святыни? Чем она отличается от остальных плодов земли Израиля?

Дело в том, что выполнение этой заповеди — отдать коэну («оторвать» от себя плоды собственных нелегких трудов и отдать их другому) возвышает человека, приближает его к Творцу.

Талмуд сообщает: труму дозволяется есть только коэну и членам его семьи. Если обычный человек (не коэн) съест даже мизерную долю от отделенной (им самим или соседом) для коэна части урожая, он заслуживает наказание.

В процессе обсуждения законов трумы Талмуд касается заповеди отделения пеа (обязанность каждого еврея оставлять край поля не убранным — для бедных, которые сами снимут с этой части поля урожай).

Этот фрагмент, хотя плоды, выросшие на краях поля и не имеют особого духовного статуса, важен для нас, поскольку здесь мы (в который уж раз) можем убедиться в мягкости еврейских законов.

Мы узнаем, что человеку, который не оставил, скажем, не сжатыми края поля, дозволяется оставить для бедных снопы. Если он не оставил ни одного снопа, может отделить для бедных зерна — пока не собрал их в кучу. Но, если собрал, ему полагается отделить от общего количества зерна небольшую часть для коэнов, десятую часть — для левитов, а потом выделить часть — беднякам. И это тоже считается исполнением заповеди. Но в случае, когда человек, не отделив долю бедным, съел хлеб, это расценивается как будто бы он отменил для себя заповедь Торы. Что, понятно, не может остаться без последствий. Ибо, «пропустив» исполнение заповеди, человек наносит ущерб собственной душе. А в Торе сказано: «Не оскверняйте души ваши...».

Плоды урожая, от которого не отделена трума (небольшая доля урожая, которую отдают коэнам) и маасер ришон (еще одна десятая от оставшейся после трумы части  урожая, которая предназначается левитам) считается — тевель (об этом см. на сайте обзор листа 13). И даже если трума отделена, а положенное бедным не отдано, плоды (законы отделения трумы и маасера, подчеркнем, касается только плодов Эрец Исраэль), которыми собирается пользоваться хозяин урожая, тоже — тевель. А тевель по закону есть запрещается. За нарушение этого запрета полагается телесное наказание (суд назначает тому, кто ел тевель, даже если это — объем, не превышающий размер средней оливки, определенное количество ударов плетью).

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 19

Вслед за Талмудом, мы продолжаем обсуждение темы нарушения законов, относящихся к употреблению в пищу части урожая, которая приобрела статус святыни.

Талмуд рассказывает, что в свое время первосвященник по имени Йоханан «проинспектировал» соблюдение правил маасера на территории Израиля и обнаружил, что многие земледельцы отделяют лишь труму для коэнов, а другие десятины, вопреки указаниям Торы, оставляют себе. И получалось, что люди, покупавшие у нарушителей законов зерно и плоды, не зная об этом, употребляли тевель. Поэтому в практику было введено установление — каждый еврей, в случае, если не был уверен, что из урожая, плоды которого он приобретает, извлечены маасер ришон (для левитов) и маасер шени, должен сам отделить положенные, согласно еврейской традиции, десятины (маасер шени — это вторая десятина от урожая, которую на праздники земледельцы, как предусматривал закон, привозили в Иерусалим и там вместе с другими людьми — друзьями и бедняками — съедали; эту десятину разрешалось продать, а на вырученные деньги для тех же целей купить продукты в Иерусалиме; дважды за семилетие маасер шени по закону полностью отдавали беднякам).

Талмуд сообщает: за употребление в пищу маасера шени за чертой Иерусалима полагалось телесное наказание (определенное решением суда количество ударов плетью).

Анализируя законы маасера шени, Талмуд, как обычно, в стремлении все предусмотреть, рассматривает самые разнообразные ситуации. В частности, здесь пересказывается такая история.

Сидели мудрецы у иерусалимских ворот и обсуждали проблему выкупа маасера шени (его обмена на деньги, что по еврейскому закону возможно лишь до того, как человек пришел в Иерусалим).

Спросил один из них:

— Если человек уже стоит на земле Иерусалима, а его маасер шени — снаружи, за иерусалимской стеной, должен ли он съесть его в Иерусалиме или же может еще обменять его на деньги?

Ответил один из учеников раби Шимона (великий Учитель Мишны, 2-й век):

Написано в Торе об этом: «...когда далеко от тебя это место (Иерусалим)». Но если человек или его поклажа находятся в Иерусалиме, то выкупить маасер шени уже нельзя. Его следует съесть в Иерусалиме.

— А если он сам стоит в Иерусалиме, а его груз, маасер шени, висит на длинной палке за пределами города... — уточняет рав Папа (амора, Учитель Талмуда пятого поколения; конец 4-го века). — Можно ли считать, что маасер отделен от хозяина и его разрешается выкупить, или же он по-прежнему считается его ношей и его надо съесть в Иерусалиме?..

Эта проблема так и осталась нерешенной, — заключает Талмуд.

От законов маасера шени мы переходим к обсуждению правил бикурим («первинки» — первые плоды нового урожая, по еврейскому закону, следовало принести в Храм, в знак благодарности Всевышнему за то, что Он дал этот урожай).

Того, кто ел плоды, предназначавшиеся для бикурим («первинок»), до того как прочел над ними соответствующее, записанное в Торе благословение, — сообщает Талмуд, — наказывают ударами плетью.

Существовал и определенный порядок приношения бикурим: отделенные для этого плоды следовало возложить перед мизбеахом (в приблизительном переводе на русский — жертвенник). Но если человек не сделал это и не прочитал над этими плодами положенный текст, его освобождают от наказания.

Некоторые Учителя высказывают такую позицию: обязательное условие ритуала приношения бикурим — возложение плодов к мизбеаху, но при этом приведенный в Торе текст можно не читать.

Может, и нет обязанности читать благословение над «первинками», — говорит рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда; начало 5-го века), — но тот, кто произносит его, выполняет мицву (заповедь).

В качестве аргумента, подтверждающего необязательность чтения благословения над бикурим, Талмуд приводит слова из текста этой брахи (благословения): «...который обещал нашим праотцам...». И спрашивает: может ли прочесть эти слова гер (человек, по собственному желанию и убеждениям принявший еврейство), который, став частью еврейского народа, стремится выполнять заповеди Торы (включая заповедь бикурим), но физически потомком еврейских праотцев не является?

И отвечает: не может. Хотя бы только поэтому чтение брахи над «первинками» не возводится в непреложное правило.

Далее мы узнаем, что процесс приношения бикурим включает в себя действие, которое называется — тенуфа (вознесение). Коэн подкладывал свои руки под руки хозяина плодов-«первинок», и вместе они возносили, поднимали вверх, к Небесам плоды-бикурим.

Талмуд отмечает, что в иерархии приношений-святынь бикурим берет верх над маасером шени, потому что плоды бикурим разрешается есть только коэнам (служителям в Храме, которые ближе других людей — к Творцу).

Талмуд рассматривает такую ситуацию: допустим, человек несет бикурим в Храм, и по дороге съел часть плодов. Спрашивается — должны ли его за это наказывать?

И дает ответ: ему полагается наказание лишь в том случае, если он съел плоды в таком месте, откуда уже был виден Храм.

Бикурим, пока они находятся за пределами территории Храма, статуса святыни еще не имеют, говорит раби Элиэзер (великий Учитель Мишны, 1-й век). — И приобретают его лишь внутри Храма.

Попутно Талмуд задается вопросом: сохраняет ли статус святыни место, на котором стоял Храм, и после его разрушения?

Учителя видят в решении этой проблемы различные грани Истины.

Отвечает Равина (редактор окончательного варианта Талмуда; конец 5-го века): после разрушения Храма святость за местом, где он раньше стоял, не закрепляется.

Открытой им грани Истины следует и ѓалаха (практический закон)...

Автор текста Моше Гойхберг

Трактат Макот

Лист 20

Всякий раз, переходя в наших обзорах от одной темы к другой, поражаешься «предусмотрительности» Талмуда. Ибо нет такой жизненной сферы, области человеческой деятельности, которая осталась бы за пределами его обсуждения. Талмуд не оставляет без внимания даже самые незначительные, не заслуживающие, казалось бы, пристального рассмотрения в столь солидной книге, проблемы.

Но для Талмуда не существует «мелких» тем. Мы снова убеждаемся в этом и на примере проблемы, которой посвящен наш лист.

Речь здесь идет о стрижке и выдергивании волос, о царапинах на теле, которые наносит себе человек.

Прочтем текст Мишны.

Подлежит наказанию тот, кто в трауре по близкому родственнику (в знак траура, как это принято у некоторых народов):

— выстригает волосы на висках;

— сбривает края бороды;

— наносит себе раны...

Если, будучи в трауре по одному мертвому, человек наносит на свое тело пять царапин, он получает наказание за каждую из них.

Если человек подравнивает волосы на висках, — уточняет Талмуд, — его наказывают дважды: одно наказание назначается за стрижку волос с правой стороны, второе за то, что подстригал — с левой.

Тогда сколько же наказаний получает человек за приведение в порядок бороды? Если воспользоваться той же логикой, что и в первом случае, выходит — пять наказаний: два — за правую и левую часть бороды около висков; два — за правую и левую сторону по нижней линии щек и один — за нижнюю часть бороды, под подбородком.

За приведение в порядок бороды полагается одно наказание, — говорит раби Элиэзер (тана, великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век). — Если, конечно, он подстригал всю бороду за один раз. Причем, его привлекают к ответственности лишь в том случае, если он, подравнивая бороду, пользовался бритвой.

Не имеет значения, чем он пользовался, приводя в порядок бороду, пусть — и ножницами, — говорят другие Учителя. — Все равно его наказывают...

Решение, сколько раз привлекается к ответственности человек в трауре за приведение в порядок бороды или за стрижку волос и т.п., зависит от количества предупреждений, которые ему сделаны, — вносят свое уточнение Учителя.

Такой вывод делают они, сравнивая рассматриваемую здесь ситуацию с той, которая имеет отношение к назиру (человек, который дал обет не стричь волосы, не пить вино и не прикасаться к мертвому телу). Говорится о назире: если он, нарушив обет, пил вино, пусть даже целый день, его наказывают один раз. Но если его, положим, трижды предупредили, чтобы он этого не делал, а он продолжал пить, ему и полагается три наказания.

Талмуд выясняет источник положений Мишны и приводит две цитаты из Торы. В первой сказано: «Не состригайте края волос вокруг головы своей и не царапайте свою плоть по умершему» (Ваикра, гл. 19, ст. 27-28). Во второй — «Пусть не делают они плеши на голове своей и боков бороды своей не сбривают и не будут делать надрезы на теле своем...» (Ваикра, гл. 21, ст. 5).

Здесь возникает вопрос: почему Тора, в которой, как мы знаем, и буквы лишней нет, вторично возвращается к той же теме?

Объясняет Талмуд: во втором случае повеление обращено к коэнам (служителям в Храме), в первом — ко всем евреям.

Какого минимального размера должна быть выстриженная площадь, чтобы человек, который сделал это предстал перед судом и получил наказание? — спрашивает Талмуд.

По этому поводу позиции Учителей расходятся. Одни говорят, что наказание полагается даже за два вырванных волоска. И доказательство напоминают о законах субботы. В субботу, если человек состриг ножницами хотя бы два волоска, он нарушил заповедь «не делай» и заслужил наказание.

Другие определяют размер: часть Учителей говорит — с пшеничное зернышко, часть — с чечевичное. Третьи усматривают в этой проблеме такую грань Истины: человек заслуживает наказание, если отчетливо видна «пролысина».

Даже если человек состриг или вырвал один волосок, его наказывают, — говорит раби Элиэзер.

И остальные Учителя согласны с ним, но применительно лишь к одной ситуации — когда человек избавляется от седых волосков, чтобы не выглядеть старше своего возраста. Ибо в Торе есть указание, смысл которого сводится к тому, что мужчине негоже «приукрашивать» себя, подобно женщине. И относится оно не только к дням траура или субботним дням, но — но ко всей жизни мужчины вообще.

Талмуд выдвигает на обсуждение такую ситуацию: допустим, один человек попросил другого подстричь его.  Кого следует наказывать: того, кто делал стрижку, или того, кто попросил сделать это.

Наказывают обоих, — говорят Учителя.

Но чем же провинился тот, кого стригут? — спрашивает рав Хисда (амора, Учитель Талмуда в Вавилоне; 3-й век). — Ведь он никакого действия не совершал...

Человек в данном случае, и не предпринимая действий, все равно нарушил запрет, — объясняет Талмуд. — И за это заслуживает наказания...

Автор текста Моше Гойхберг

Весь этот раздел посвящен в основном уголовному и гражданскому праву. Первые три трактата - Бава Кама, Бава Мециа и Бава Батра - определили основные законы. Следующий за ними трактат Санѓедрин дал описание основных правил, по которым вершится справедливый суд, а также рассмотрел виды наказаний и способы их практической реализации.

Вторая глава анализирует особый способ наказания - ссылка в один из городов, специально выделенных Торой на Земле Израиля. Такому наказанию могли подвергнуть человека за непредумышленное (случайное) убийство.

Папа лечит в Израиле и плохих людей. После операции они исправятся?