Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «МИШПАТИМ»   Место в Торе: вторая книга Торы — Шемот, гл. 21, ст. 1 — гл. 24, ст. 18.   Почему глава так называется? По слову в первой фразе: «И вот законы...»”. На иврите законы — мишпатим   Обсуждение главы Мишпатим   1. В чем причина антисемитизма   Наша недельная глава посвящена судопроизводству. Здесь читаем: «И вот законы, которые ты разъяснишь им» (Шемот, гл. 21, ст. 1). Употребленное в оригинале выражение тасим лифнейhем (разъяснишь им) можно перевести и по-другому — «положишь перед ними». Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что отсюда следует адресованный евреям запрет на обращение в нееврейский суд. Ведь сказано — «положишь перед ними». То есть — не перед иноплеменниками, но — перед еврейскими судьями. И даже если тебе по поводу той или иной конкретной тяжбы — известно, что судьи гражданского суда вынесут решение, соответствующее законам Израиля, ты не вправе представить дело на их рассмотрение. Ведь представляющий тяжбы сынов Израиля на рассмотрение иноверцам совершает святотатство и оказывает честь идолу, именем которого творят суд, и прославляет его. Как сказано: «Ибо не как наш Оплот их оплот, и наши враги — судьи» (Дварим, гл. 32, ст. 31). В Мидраше Танхума уточняется: когда наши враги (язычники) становятся судьями над нами, это как бы свидетельствует о превосходстве их идола, которому они поклоняются и именем которого творят суд. Мы видим, что обращаться в нееврейский суд нельзя — даже если судьи в нем руководствуются законами, схожими с законами Торы. Нечего и говорить о том, если законы — совершенно другие. Запрет этот — весьма строг, и нарушающий его, как будто бы поднимает руку на Тору. В еврейской традиции судопроизводство включает в себя значимую часть заповедей Торы. Поэтому осуществлять его нужно только в соответствии с постановлениями Торы и ее мудрецов. Как-то немецкий философ встретил на улице Берлина раввина и разговорился с ним (дело было еще до прихода к власти нацистов). Философ заявил, что, по его мнению, евреи сами виноваты в росте антисемитизма. — Возьмем, к примеру, еврейское судопроизводство. Если сам кайзер Вильгельм придет в суд, чтобы дать свидетельские показания, раввины его, даже слушать не станут. Но последнего извозчика, если он еврей, судьи внимательно выслушают и примут его свидетельство. Получается, что кайзера Вильгельма в еврейском суде держат за обманщика?! На это раввин, поглаживая бороду, спокойно ответил: — Твоя ошибка, многоуважаемый умник, состоит в том, что ты недооцениваешь нашу предвзятость. Вот, например, стоят возле синагоги девять евреев, в ожидании десятого, чтобы помолиться. Мимо идет кайзер Вильгельм, в своем парадном одеянии. На него никто даже и не взглянет. Появился оборванец-еврей — к нему тут же бросятся и со всем возможным уважением предложат дополнить миньян (кворум из десяти взрослых евреев-мужчин, необходимый для общественной молитвы). — Но это же совсем другое! — прервал раввина философ. — Тут нельзя сравнивать. Молитва — это религиозный ритуал. И вполне естественно, что только тот, кто относится к данной религии, может в нем участвовать. Но суд — это суд. И он не зависит ни от веры, ни от национальности… — В том то и дело, — остановил его раввин, — что судопроизводство для нас в не меньшей степени ритуал, нежели молитва. Следи внимательно за моей мыслью! Даже если Моше и Аарон придут в суд, чтобы дать свидетельские показания — их не примут. Потому что они близкие родственники. Разве хоть кому-то может прийти в голову, что они обманщики? Конечно же, нет! Но по законам Торы, они не вправе свидетельствовать. И поскольку судопроизводство для нас — религиозный ритуал в не меньшей степени, чем молитва, мы придерживаемся в нем законов Торы. Доказательство словам раввина можно найти в Талмуде (трактат Берахот, лист 6). Там говорится, что если десять человек вместе изучают Тору, то Шехина (Присутствие Всевышнего) находится среди них. Как сказано: «Всевышний присутствует в общине Творца» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 82, ст. 1). Шехина находится и среди пятерых, изучающих Тору, как видно из слов пророка — «А сообщество Свое основал на земле» (Танах, книга пророка Амоса, гл. 9, ст. 6). Но и там, где трое занимаются изучением Торы — тоже присутствует Шехина. Об этом говорится: «Среди судей судит Он» (Теилим, гл. 82, ст. 1). В раввинском суде заседают три судьи. Как же обстоит дело, когда двое изучают Тору? Они тоже могут удостоиться Шехины. Об этом читаем: «Тогда говорили друг с другом боящиеся Всевышнего. И внимал им Творец, и выслушал, и написана была памятная книга перед Ним для боящихся Всевышнего и чтущих имя Его» (книга пророка Малахи, гл. 3, ст. 16). Но и один еврей не останется без Шехины. Как сказано: «На всяком месте, где возглашать дозволю Имя Мое, Я приду к тебе и благословлю тебя» (Шемот, гл. 20, ст. 21). Так, если Шехины может удостоиться даже один человек — к чему тогда писать о двоих? Слова одиночки не фиксируются, — отвечают на этот вопрос в Талмуде наши Учителя. К тому, что открыл учащийся в одиночестве — наверху особо не прислушиваются. Слишком уж велика вероятность ошибки, отклонения от Истины. А вот, совместная учеба двоих по системе «хаврута» (от слова хавер — напарник в учебе), когда два мозга объединяются в единый разум — это с большой вероятностью принесет сладкие плоды. Поэтому Творец прислушивается к ним и записывает за ними в «памятную книгу». Но если с двумя изучающими Тору все настолько замечательно — зачем писать о троих? Разве и так не ясно, что с ними будет, как минимум, не хуже? За тем, чтобы показать, что еврейское судопроизводство сродни изучению Торы. Оно, по сути своей, и есть Тора. Поэтому суд в Израиле — неотделим от заповедей Торы. И заседание суда — это религиозный ритуал, такой же, как молитва. А значит, допуск к нему тех, кто не из еврейского народа, будет весьма ограничен.   на основе комментария рава Йехиэля Яакова Вайнберга (автор книги «Сридей Эш»; Польша – Германия – Швейцария, 1884-1966 гг.; похоронен в Иерусалиме)       2. Работа по изучению Торы делает человека свободным   Нашу недельную главу открывает закон о еврейском рабе. Читаем: «Если купишь раба-еврея, то шесть лет он будет служить, а в седьмой год — выйдет на волю без выкупа» (Шемот, гл. 21, ст. 2). В предыдущей недельной главе (Итро) мы читали о даровании Торы и принятии ее заповедей. Возникает вопрос: почему ознакомление с законами (название нашей недельной главы Мишпатим переводится, как — «законы») начинается именно с законов, относящихся к еврейскому рабу? Неужели нельзя было начать с чего-нибудь более позитивного? Например — с законов о ссудах. С фразы — «Когда деньгами будешь ссужать Мой народ» (там же, гл. 22, ст. 24). Или — с заповеди о возвращении потери: «Если встретишь вола твоего врага или его осла заблудившегося, ты должен возвратить животное ему» (там же, гл. 23, ст. 4).  Или же с заповеди, обязывающей помочь развьючить упавшую под тяжестью ноши скотину — «Помоги развьючить с ним» (там же, ст. 5). Тем не менее, еврейский свод законов в недельной главе Мишпатим открывает заповедь о еврее, который стал рабом. Почему? Свободен лишь тот, — наставляют Учителя, — кто серьезно изучает Тору (трактат Авот, гл. 6, м. 2). Потому что человек, пренебрегающий изучением Торы, каким бы свободолюбивым и независимым он ни был, рано или поздно, попадет в рабство к своему дурному началу, в зависимость от своих дурных привычек и наклонностей. А оттуда — и до самых серьезных прегрешений путь не долог. И, как следствие — его по постановлению раввинского суда могут продать в рабство за кражу и причиненный ущерб, который он не в состоянии возместить. Серьезное, вдумчивое изучение Торы, как известно — помогает уберечься от проступков и нарушений. Поэтому очевидно, что сразу после дарования Торы сынов Израиля ждет знакомство с законами о еврейском рабе. Так Всевышний предупреждает нас, что пренебрежение Торой и ее изучением — неминуемо ведет к рабству, духовному и физическому. Один из законов, относящихся к еврею, который стал рабом по постановлению раввинского суда, гласит, что рабство должно быть ограничено во времени. Отработав шесть лет, на седьмой год раб выходит на свободу. Но что делать, если он не ждет освобождения, если ему пришлась по вкусу жизнь в рабстве, и он хочет продлить свой статус раба и продолжить верно служить хозяину? Тогда в силу вступает другой закон — «И проколет ухо его шилом, и останется он служить ему навечно» (Шемот, гл. 21, ст. 6). Но почему нужно прокалывать именно ухо? «Это ухо слышало на горе Синай, — отвечает на этот вопрос раби Йоханан бен Закай (один из крупнейших Учителей Мишны, 1-й век), — ибо Мне сыны Израиля — рабы» (Ваикра, гл. 25, ст. 55). И все же человек пошел и приобрел себе господина. Поэтому то самое ухо должно быть проколото». Таким образом, во время дарования Торы, евреи стали рабами Всевышнего. Именно поэтому, первое, что сообщается им после получения Торы — законы о еврейском рабе. Так Творец желает научить их, что теперь они могут быть рабами только у Него, и ни у кого другого...   на основе комментария рава Шалома Бергера (глава общины Мишкольц, автор книги «Ор Шалом»; Израиль, Петах Тиква, наше время)       3. Чем раб отличается от товарища   В нашей недельной главе даются законы, регламентирующие жизнь еврейского раба. Начинаются они фразой: «Если купишь раба-еврея, то шесть лет он будет служить, а в седьмой год выйдет на волю без выкупа» (Шемот, гл. 21, ст. 2). Эти же законы, но с другими нюансами приведены и в недельной главе Реэ. И там есть такая фраза: «Ведь хорошо ему с тобой» (Дварим, гл. 15, ст. 16). В Талмуде (трактат Кидушин, лист 22) Учителя, анализируя эту фразу, приходят к выводу, что рабу должно быть хорошо с хозяином — и в еде и в питье. Чтобы не получилось так, что хозяин сам ест хлеб из тончайшей, хорошо просеянной муки, а его раб довольствуется горбушкой грубого хлеба, наполовину состоящего из отрубей. Раз в Торе по отношению к рабу написано «с тобой» — значит, имеется в виду, что он, раб, должен себя чувствовать так же комфортно, как и его хозяин. Причем, если в доме только одна перина — на ней будет спать раб, не господин. В другом месте в Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 62) рассматривается ситуация, когда два приятеля, блуждая по пустыне, остались лишь с одной фляжкой воды. Если они разделят воду между собой, то оба не выживут. Но если пить будет только один — он спасется. Как поступить? Раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век) постановил, что вся вода должна достаться хозяину фляжки, а его приятель умрет. Такое решение раби Акива принимает на основе фрагмента из Торы, где сказано: «И будет жить твой брат с тобой» (Ваикра, гл. 25, ст. 36). То есть — с тобой будет жить, а не без тебя. Значит, для тебя твоя жизнь должна быть важнее, чем жизнь твоего приятеля. Получается, в одном случае, из выражения «с тобой» мы делаем вывод, что раб должен быть равен тебе. А в другом — что твоя жизнь важнее, чем его. Как это объяснить? В случае с флягой, если ты напоишь своей водой друга, то умрешь, и условие «будет жить твой брат с тобой» — останется не выполненным. Поэтому, очевидно, что твоя жизнь — первична. Но раб хочет остаться у своего хозяина навечно, потому что ему у него хорошо. Значит, его нельзя лишать этого. Наоборот, состояние раба, которому «хорошо» — нужно всячески поддерживать. Поэтому единственную перину придется отдать ему.   на основе комментария рава Яакова Райшера (автор книги «Швут Яаков»; Чехия – Австрия, 1661-1733 гг.)     4. Причем здесь дверь?   Оказавшись в рабстве, не падайте духом, ведь это не на веки вечные. По закону вас имеют право эксплуатировать не более шести лет. Так что, отслужив верой и правдой своему господину шесть лет, еврей, может рассчитывать, что седьмой год, он встретит уже свободным. Но что делать, если его так увлечет рабское существование, что его и за уши на свободу не вытянешь? Об этом читаем: «Но, если скажет раб: люблю моего господина, мою жену и моих сыновей, не выйду на волю. Тогда подведет его господин... к двери... и проколет ему ухо шилом, и тот станет ему рабом навек» (Шемот, гл. 21, ст. 5-6). Возникает вопрос: почему пробивать ухо нужно непременно возле двери? Однако вначале напомню, почему должно страдать ухо. Ответ на него мы находим в Талмуде (трактат Кидушин, лист 22). Сказал раби Йоханан бен Закай (один из крупнейших Учителей Мишны, 1-й век): «Это ухо слышало на горе Синай: “ибо Мне сыны Израиля рабы” (Ваикра, гл. 25, ст. 55), и все же человек пошел и приобрел себе господина — оно (то самое ухо) и должно быть проколото». От логики прокалывания уха легче дойти до подставленной под него двери. В главной еврейской молитве Шма, Исраэль (Слушай, Израиль) провозглашается единство Творца — «Слушай, Израиль! Всевышний — один!» (Дварим, гл. 6, ст. 4). Получается, что еврей, продав себя в рабство — променял Всевышнего на господина из плоти и крови. Раньше у него был Всемогущий Господин, Владыка мира — Единый и единственный. Теперь же у него господин — один среди многих. Но что помешало еврею внять призыву молитвы Слушай, Израиль в которой говорится, что господином может быть только Единый Всевышний? Очевидно, то, что он слушал пустых людей, продажных лжецов и циников. В наше время эти люди заполонили СМИ и социальные сети. Они влили ему в уши отраву, и он стал невосприимчивым к словам молитвы, словам Торы, словам Истины. Один на иврите — эхад. Другой — ахер. Эти слова отличаются друг от друга одной буквой. В слове эхад стоит буква далет, а в слове ахер — реш. Разница в одну букву ведет к бесконечно огромному различию. Мы же хотим вернуть еврейского раба от ахер к эхад. Поэтому мы его подводим к двери. Дверь на иврите — делет, слово, составляющее сущностный смысл буквы далет. Этим мы выражаем надежду, что заблудший еврей вспомнит о далете в эхад и поймет, что единственный у кого надлежит быть рабом — это Всевышний. За дверью — другая жизнь. Там, за дверью — свобода. Может, если человек сам не понимает — свободные люди из-за двери ему объяснят, какую ошибку он совершает, выбирая реш вместо далет и меняя эхад на ахер. В понятии «дверь» есть намек на врата раскаяния, которые всегда открываются перед теми, кто в них стучится. Нужно только вернуться к Всевышнему, возвратив на место далет.   на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)       5. Лучшее средство от коклюша   В нашей недельной главе, среди прочего, обсуждается и медицинский вопрос. Написано: «И леча — излечит его» (Шемот, гл. 21, ст. 19). В Талмуде (трактат Берахот, лист 60) Учителя на основании этих слов делают вывод, что врачам дано право лечить. И это право обеспечивается помощью Свыше. Подчеркнем, что врачи могут и должны лечить больного, но ни в коем случае не должны выносить ему приговор. Врачи не могут брать на себя обязанности судей. Рассказывается, что когда-то в окрестностях Радина вспыхнула эпидемия. Она распространялась со страшной скоростью, захватывая все новые территории и приближаясь к Радину. Хафец Хаим (раби Исраэль-Меир hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) провел консультации с тогдашними светилами медицины о способах лечения и профилактики той болезни. После этого он закупил огромную партию самых разных лекарств, помогающих в тех или иных случаях. Для них был сооружен специальный шкаф в бейт мидраше (учебный зал, где изучают Тору). Хафец Хаим готовил к встрече с эпидемией и конвенциональное оружие, и оружие духовное. Шкафом с лекарствами дело не ограничилось, ученики йешивы прилежно изучали те места в Талмуде, где говорилось о лечении и исцелении. Только болезнь, изрядно измотав все общины, в Радин, так и не сунулась. Заслуги праведника и его разумные действия предотвратили большую беду. Как-то сын известного иерусалимского раввина Шалома Швадрона (автор книги «Тхелет Мордехай», Галиция, 1835-1911 гг.) заболел коклюшем. Тогда еще не открыли действенного лекарства от этой инфекции, и заболевшие были в опасности. Отец ребенка поехал в Бней-Брак посоветоваться с Хазон Ишем (рав Авраам-Йешаягу Карелиц; величайший Учитель Торы, Литва – Израиль, первая половина 20-го века). Тот прикрыл глаза, погрузившись в себя, а затем сказал: — Возьми своего сына и покатай его на лодке по реке Яркон. Там чистый воздух, наполненный ароматом эвкалиптов. Это должно помочь ему. Рав Швадрон все в точности исполнил. И все время, находясь в лодке, повторял: «Я выполняю заповедь, предписывающею слушаться мнения Мудрецов. И поверили во Всевышнего и в Моше — Его верного слугу». После этого катания на лодке, коклюш отступил, и сын рава Швадрона быстро пошел на поправку. — Если воздух здесь столь целебен, может, стоит сообщить об этом во всеуслышание, чтобы и другие люди могли воспользоваться этим средством? — спросил рава Шалома сын. — Дело не только в воздухе, — ответил отец. — главное — что слова об этом произнес праведник Хазон Иш…   на основе комментария рава Шалома Швадрона (автор книги «Тхелет Мордехай», Галиция, 1835-1911 гг.)       Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «КЕДОШИМ» Место в Торе: Ваикра, гл. 19, ст. 1 — гл. 20, ст. 27 Почему глава так называется: По значимому слову первой фразы главы, в которой сказано: «И говорил Всевышний Моше: «Обратись ко всей общине Израиля и скажи им — возвышенными (кедошим) будьте, ибо возвышен Я — Всевышний...» (Ваикра, гл. 19, ст. 1). Слово кедошим — множественное число от ивритского слова кадош, что в большинстве переводов Торы означает — «святой». Однако у слова кадош есть и другое значение — возвышенный, стремящийся вверх, духовный. Обсуждение главы Кедошим Как привести в наш мир «великую душу» Один из фрагментов в начале нашей недельной главы связывает между собой две важнейшие заповеди: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, и субботы Мои соблюдайте» (Ваикра, гл. 19, ст. 3). Обратите внимание, что глагол «трепетать» в формулировке первой из этих двух заповедей употреблен во множественном числе («трепещите»). И в этом прочитывается указание, что исполнять ее обязан не только мужчина, но и женщина. И еще. На первом месте в ней (в этой заповеди) упомянута мать, и только потом — отец. Это связано с тем, что людям, как правило, свойственно больше трепетать перед отцом, нежели перед матерью. Обязанность каждого испытывать трепет и перед ней — и подчеркивается в Торе этой «очередностью» (сначала — мать, затем — отец). Но в чем конкретно выражается соблюдение заповеди трепетного отношения к родителям? Учителя разъясняют, что у родителей должны быть почетные места за столом, и дети не вправе занимать их, даже когда родителей нет рядом. В разговоре нельзя отвечать вместо них (родителей), а в споре — поддерживать противоположную сторону и т.п. Теперь осталось понять, для чего в Торе заповедь о трепете перед родителями и требование соблюдать шаббат — объединяются в одну фразу. Разве между ними есть какая-то связь? Оказывается — есть. Как быть, если родители велят сыну или дочери сделать что-то, что противоречит заповеди соблюдения субботы? Можно ли нарушить шаббат, исполняя волю матери или отца? С одной стороны, родителей нужно почитать и трепетать перед ними. Но ведь трепет и почтение мы должны испытывать и перед Всевышним. А это означает, что надо неукоснительно выполнять данные Им заповеди. Его заповеди, кстати сказать, адресованы не только нам, но — и нашим родителям. Поэтому, если отец и/или мать требуют, чтобы их сын или дочь нарушили субботний закон или какое-либо другое указание Творца — их желание должно остаться без ответа. Об этом и предупреждает нас Творец в Его Торе: трепещите перед родителями, почитайте их, но субботы, все вы обязаны соблюдать. Даже если это не будет совпадать с родительской волей. Есть еще и весьма тонкие, духовные аспекты, проявляемые связью этих двух заповедей. Написано в книге Зогар (к недельной главе Ваякель), что самое благоприятное время для супружеских отношений наступает в субботу после полуночи. Зачатие, совершаемое в этот момент, способно привести в наш мир «великую душу». На это и намекает наш фрагмент, объединяющий заповеди о трепете перед родителями и соблюдении шаббата. «Испытывайте трепет перед матерью и отцом» — если хотите произвести на свет сына-праведника, который будет трепетать перед вами. «Субботы Мои храните» — храните, берегите ваши супружеские отношения до субботы. И только в субботу после полуночи приступайте к ним. Тогда у вас может родиться «великая душа», будущий праведник. на основе комментариев рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) Можно ли звать отца по имени? В тексте Торы читаем: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим» (Ваикра, гл.19, ст.3). Среди прочих составляющих этой заповеди — и запрет звать отца по имени, и при его жизни и после его смерти (Шульхан Арух, раздел Йоре Деа, гл. 240). В Талмуде (трактат Шаббат, лист 115) воспроизводится рассказ раби Йоси бен Халафта (великий Учитель Мишны; 2-й век), в котором он, в частности, говорит: — Вот случай, который произошел с папой Халафтой (в оригинале — аба Халафта)… Но разве сын может назвать своего отца по имени? Ведь мы только что отмечали, что это запрещено. Если перед именем отца, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к Талмуду, — сын ставит уважительное обращение — такое допустимо, и он ничего не нарушил. Это правило Рама (раби Моше Иссерлес, великий Учитель Торы, автор основного Свода примечаний к Шульхан Аруху, определяющего особые обычаи ашкеназских евреев; Польша, 16-й век) возводит на уровень закона (Шульхан Арух, раздел Йоре Деа, гл. 242). Поэтому позволительно сыну сказать, например: мой отец Моше. Вместе с тем, Маhаршаль (раби Шломо бар Йехиэль Лурия; Учитель Талмуда, Польша, 16-й век) в своей книге Ям шель Шломо подчеркивает, что существует различие между тем, как следует говорить об отце, и как — об учителе Торы. И если об учителя правомерно сказать, например — «раби Хаим», то называть по имени отца — ни в коем случае не следует. До наших дней сохранились документы, подписанные Рамбамом (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век). В его подписи значится — «Моше, сын Маймона». Известно, что и Раши подписывался — «Шломо бар Ицхак» (Шломо, сын Ицхака). Возникает вопрос: как эти подписи соотносятся с запретом называть имя отца? Вероятно, запрещено произносить имя отца, говоря о нем, но на письменную форму, подпись, этот запрет — не распространяется. В Талмуде (трактат Песахим, лист 56) рассказывается, что Яаков перед смертью хотел открыть будущее своим детям. Но Шехина (Присутствие Всевышнего) покинула его.  — Может среди вас есть отступник? — строго спросил Яаков, взглянув на сыновей. Но те одновременно воскликнули: — Слушай, Израиль! Всевышний — Един! Израиль, как известно — второе имя Яакова. Неужели его сыновья, причем, все, вместе — нарушили закон, запрещающий звать отца по имени? Но не будем торопиться с выводами. Имя «Израиль» Яаков получил после победы над малахом (в условном переводе — «ангел») Эсава. Это имя — свидетельствует, что Яаков с честью выдержал все испытания, преодолел все преграды, из всех схваток вышел победителем (Берешит, гл. 32, ст. 29). Таким образом, Израиль — больше, чем просто имя. Это — титул, дарованный Всевышним. И как раз об этом случае и пишут Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.). Если имя отца дает представление о значимости его личности — детям разрешено произносить это имя. Выходит, сыновья Яакова ничего не нарушили, назвав своего отца по имени — Израиль. на основе комментариев раби Акивы Эгера (комментатор Талмуда и Шульхан Аруха, был главным раввином Познани; Венгрия – Пруссия, вторая половина 18-го — первая половина 19-го вв.) и Хида (рав Хаим-Йосеф-Давид Азулай, Эрец Исраэль,18-й век)     Одинокий путник в пустыне с отцом и — шаббат В Талмуде (трактат Йевамот, лист 5) Учителя задаются вопросом: можно ли ради выполнения заповеди почитания родителей нарушить законы шаббата? И отвечают: дети, конечно же, должны уважать своих родителей и их волю, но и родители и дети — обязаны соблюдать субботу. Поэтому родительский наказ не может побудить к нарушению шаббата. Это и подразумевает фраза Торы — «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, но субботы Мои соблюдайте» (Ваикра, гл. 19, ст. 3). А теперь откроем трактат Талмуда Шаббат (лист 69). Здесь рав Ѓуна (великий Учитель Талмуда второго поколения, 3-й век) устанавливает интересный закон для тех, кто оказался в пустыне и потерял счет времени. Как в такой ситуации соблюдать шаббат, если не знаешь, когда он начинается и когда заканчивается? Нужно отсчитать шесть дней, — говорит рав Ѓуна, — и в седьмой устроить себе шаббат. Отметим, что воздерживаться от производительных работ нашему путнику придется не только в седьмой день, но и во все остальные. Ведь на самом деле субботой может оказаться любой день. Поэтому у человека, потерявшего ориентацию во времени, ежедневно должно быть сомнение — а вдруг суббота именно сегодня? Но как прожить, не разжигая огня, не готовя еду? Это, безусловно — невозможно. Но законы Торы и не требуют, чтобы человек умер ради субботы. Наоборот, в ней мы читаем наставление: «И живи ими (заповедями)» (Ваикра, гл. 18, ст. 5). Поэтому одинокому путнику, оказавшемуся в затруднительных обстоятельствах без часов и календаря — разрешено совершать работы, необходимые для поддержания жизни, чтобы не умереть от голода и жажды или от перегрева. Но — не более того. От всего, без чего можно прожить — ему придется отказаться.  Теперь усложним ситуацию. И предположим, наш одинокий путник не так уж и одинок. Вместе с ним путешествует его отец. Остальные условия — те же: нет календаря, нет часов, вокруг — пустыня. Им, естественно, все работы, кроме тех, что необходимы для поддержания жизни — запрещены. И вот отец просит своего сына вышить ему нарядный узор на рубахе. Без этого узора он, конечно же, проживет. Но расшитая рубаха наверняка наполнит жизнь отца радостью. Итак, у них, у отца и сына, должно быть сомнение: а вдруг сегодня шаббат? И оно разрывает в клочья мечту отца о нарядной рубахе.  Но ведь желание отца — самая, что ни есть, реальная заповедь для сына. Заповедь, не подлежащая никаким сомнениям.  Так может реальная заповедь, все же перевесит запрет, рожденный сомнением, и отец будет щеголять по пустыне в расшитой сыном рубахе? Тут надо вспомнить помещенное в текст нашей недельной главы требование — «…но субботы Мои соблюдайте». Обратите внимание — не субботний день, не шаббат, но — субботы (во множественном числе).  Неужели субботы бывают разные? Выходит, что так. Есть субботы, о которых точно известно, что это — шаббат, но бывают и такие, которые по незнанию, под влиянием стечения обстоятельства (как у путника в пустыне, потерявшего счет времени) рождены сомнением. И все эти субботы нужно соблюдать. Даже вопреки желаниям родителей. Этот вывод вытекает из сказанного в Торе: «Трепещите каждый перед матерью своей и отцом своим, но субботы Мои соблюдайте». на основе комментария рава Моше-Лейба Шахора (автор книги «Авней Шоhам»; Иерусалим, Израиль, 1893-1964 гг.)     Не воруйте — даже чтобы досадить   Один из запретов, представленных в нашей главе — «Не крадите» (Ваикра, гл. 19, ст. 11). Мы уже читали нечто похожее в недельной главе Итро, в Десяти заповедях. Правда, там было написано — «Не укради» (Шемот, гл. 20, ст. 15) — в единственном числе. В нашей недельной главе, — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — подразумевается запрет на похищение чужого имущества, достояния ближнего. В то время как «не укради» в Десяти Речениях — запрет на похищение людей. Это видно из контекста, ибо в книге Шемот говорится о преступлении, наказуемом смертью по решению суда — как и за убийство или за супружескую измену, о которых там сказано. Однако в Талмуде (трактат Бава Мециа, лист 61) эти два запрета (или две вариации одного запрета) Учителя рассматривают под иным углом зрения. Они задаются вопросом: почему в Торе написано — «Не крадите»? Ведь уже было сказано — «Не укради». И находят такой ответ: «не укради» — сказано о банальной краже, когда воруют, чтобы присвоить себе чужое, воруют ради обогащения. Но в нашей недельной главе выражение «не крадите» предполагает запрет на воровство не с целью присвоить себе чужое ради наживы, но — чтобы досадить недругу, чтобы навредить ему. В этом случае, вор может и не воспользоваться украденным, но — уничтожить его. Ведь ему не нужна эта вещь, его цель — огорчить, причинить вред другому человеку. Из чего следует, что выражение «не крадите» связано с кражей, дабы досадить недругу? Вор меньше всего хочет, чтобы людям стало известно его ремесло. Поэтому он все держит в строгой тайне и никого не посвящает в свои дела, даже если это и мелкие «делишки». Опасаясь, что его выдадут, вор сам планирует кражу, сам ее осуществляет, а украденное — прячет подальше от посторонних глаз, туда, где никто не найдет. Но Всевышнему известно, что — в его сердце, в сердце одинокого волка. И требует: «Не воруй!» (поставив обращение в форме единственного числа). А как еще обращаться к вору-одиночке?! Иное дело — человек, не промышляющий кражами, который не считает себя вором. Однако у него, допустим, есть враг, которого он хочет как следует проучить — чтобы надолго это запомнил.  Как он может на деле это осуществить? Например — украсть то, что недругу дорого. Украсть и — уничтожить. Нет, вором прослыть он — не желает. Ведь его могут поймать — опыта у него в таких деяниях нет. Кому потом докажешь, что воровал не ради наживы? Поэтому он делится своими планами с другом, чтобы тот знал и был свидетелем его истинных намерений. В таких случаях важно, чтобы кто-то знал, что в действительности ты — не вор. Вот Всевышний и обращается к ним — к потенциальному вору и его наперснику, хранителю его тайны: «Не крадите». Даже если вознамерился человек кого-то проучить. Отсюда следует, что тот, кто знал о готовящейся краже, но не воспрепятствовал этому — тоже вор. на основе комментария рава Авраама-Хаима Шора (автор книги «Торат Хаим», Галиция, умер в 1632 г.)   Спасать или молиться о спасении?   В нашей недельной главе читаем: «Не оставайся равнодушным к крови ближнего твоего» (Ваикра, гл. 19, ст. 16). Не стань свидетелем его гибели, Здесь имеется в виду, — поясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), цитируя Талмуд (трактат Сангедрин, лист 73), — что мы не должны быть пассивными свидетелями чьей-то гибели, когда есть возможность человека спасти. Например — если человек тонет в реке или на него, допустим, напали дикие звери или разбойники. И все-таки хочется уточнить, что здесь подразумевается под спасением? Надо реально оказать тонущему или подвергшемуся нападению физическую помощь, или, быть может — лучше молиться о его спасении, уповая на Всевышнего, а в заслугу нашей молитвы, Он пошлет спасение ближнему, оказавшемуся в беде? В предпринимательстве, скажем, человек не должен думать, что его успех в делах — исключительно результат его труда, упорства, способностей и таланта. Нет, не сила его руки добывает ему богатство. Это — Всевышний посылает через него добро и благо в наш мир. А бизнесмен этот — всего лишь проводник, посыльный. И Творец еще спросит с него, насколько тот справился со своей ролью. Мы не в силах чего-то добиться, но наши действия — способны пробудить Милосердие Небес. И только в этом случае можно добиться желаемого результата. Но раз все зависит от Всевышнего, может, увидев тонущего человека — не стоит прыгать в воду и пытаться физически спасти его? Зачем, казалось бы, самому рисковать, когда можно с тем же успехом помолиться о его спасении? Если кто-то и в самом деле решит так поступить — он попадает в категорию людей, «проливающих кровь своего ближнего». То же самое можно сказать и о человеке, который, не имея никакой возможности помочь человеку, оказавшемуся в беде — не молится о нем, о его спасении. Допустим, ты не умеешь плавать и боишься воды. Но ведь помолиться за утопающего — каждый в состоянии.  Приведем и другой пример совершенно неправильного поведения. Один человек оказался в беде, а другой, точно зная, что помочь ему не в силах — все равно бросается на помощь. Вновь и вновь, повторяя бессмысленные, бесплодные попытки. А ведь, если бы он, вместо этого, сосредоточился бы на молитве — результат, возможно, был бы иным.  Таким образом, столкнувшись с ситуацией, в которой от нас требуется помощь, необходимо, прежде всего — трезво оценить свои силы. И если есть реальные шансы спасти того, кто терпит бедствие — мы обязаны это сделать. Если же мы физически совершенно не в состоянии помочь ему — нужно хотя бы молиться о его спасении. Но бездействовать, равнодушно проходить мимо — равносильно «пролитию крови ближнего».  на основе комментария рав Авраам-Иешаягу Карелица (широко известен и под именем Хазон Иш; Литва – Израиль, первая половина 20-го века)   Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения