Отец Жаботинского был крупным коммерсантом - торговал хлебом.
Одесса тех лет была в экономическом расцвете. Большой, оживленный
относительно молодой город ничем не напоминал восточно-европейский «штетл»
(еврейское «местечко»). Однако евреи в нем составляли 30 процентов населения.
Это были - так называемые «современные» евреи, которые превратили Одессу в центр
Гаскалы (секулярное движение борцов с еврейской традицией). Там получило свое
развитие и движение «Ховевей Цион». Иврит был в чести, во многом - благодаря
Ахад а-Аму, Бялику и Усышкину, который часто приезжал и подолгу жил в Одессе.
Отец Зеева посещал синагогу, мать зажигала свечи в шаббат и старалась со
свойственной ей педантичностью соблюдать кашрут и многие другие заповеди Торы.
Однако их сын, Зеев Жаботинский, традиционного еврейского воспитания не получил
и почти ничего не знал о еврейских праздниках и традициях.
Он стал горячим сторонником иврита и идеи создания еврейского государства.
Учился в русской школе, но с 11-12-ти лет, дома, с учителем, изучал иврит, и
достаточно быстро достиг такого уровня, что свободно говорил и писал на этом
языке.
Впрочем, у Жаботинского вообще были незаурядные лингвистические способности.
Кроме русского, иврита и идиша, которые он знал с детства, он владел
французским, английским и немецким… И на каком бы языке он ни говорил, его
ораторский дар неизменно завораживал толпу.
Его литературный талант проявился с самого детства. Десятилетним мальчиком
Зеев сочинял стихи, а к 16-ти годам он уже сделал несколько серьезных переводов,
в его творческом активе были статьи, очерки, рассказы и даже - роман. В
юношеские годы, как, впрочем, и в дальнейшем Жаботинский писал, в основном, на
русском языке. Но есть у него и произведения на иврите и на французском.
В 1898-м году, в возрасте 17-ти лет Жаботинский едет в Берн (Швейцария) в
качестве корреспондента газеты «Одесский листок». Здесь он посещает лекции на
юридическом факультете университета.
Осенью того же, 1898 г. Зеев переехал в Рим и в течение трех лет продолжал
изучать право в Римском университете.
Жаботинский глубоко погрузился в культурную жизнь Италии, в совершенстве
овладел итальянским языком.
Его статьи и корреспонденции из Рима публиковались в «Одесских новостях»,
«Одесском листке», петербургском «Северном курьере», в римской газете «Аванти».
Закончив обучение, летом 1901 г., Жаботинский вернулся в Одессу и стал
известным журналистом. Работал фельетонистом в «Одесских новостях» - его
фельетоны пользовались у читателей большим успехом. Позднее он переезжает в
Санкт Петербург.
В начале 1903 г. в связи с угрозой погрома в Одессе вместе с Меиром
Дизенгофом (будущим основателем Телль-Авива) он выступил инициатором создания
отряда еврейской самообороны, собирал средства на покупку оружия. Весной того же
года под впечатлением от еврейского погрома в Кишиневе, до глубины души
потрясенный зрелищем кишиневских зверств, Жаботинский стал активным участником
сионистского движения.
Блестящий пропагандист, он привлек в ряды сионистского движения тысячи юношей
и девушек. Участвовал в создании Союза, поставившего перед собой цель бороться
за равноправие евреев в России (1905). На Гельсингфорской Всероссийской
конференции сионистов (ноябрь 1906 г.), где принимали программу борьбы за
равноправие и национальное возрождение российского еврейства, он стал одним из
главных докладчиков.
До Первой мировой войны Зеев Жаботинский все же занимается, главным образом,
журналистикой и писательством. Он - один из руководителей сионистской газеты
«Рассвет» в России, успешно сотрудничает и в популярной русской прессе.
В 1914-м году корреспондентом ежедневной газеты «Русские ведомости»
Жаботинский едет в Западную Европу. А в августе того же года начинается Первая
мировая война. Он отправляется в Швецию, потом - в Англию, Бельгию и Францию. Во
Франции Зеев узнает, что 30 октября 1914 года Турция вступила в войну на стороне
Германии. Он немедленно понимает значение этой новости для будущего еврейского
народа. Палестина - еще турецкий доминион. Падение турецкой империи откроет
перед еврейским народом совершенно новые возможности.
Решив ознакомиться с положением дел «изнутри», Жаботинский поехал в Северную
Африку, оттуда - в Александрию (под английским владычеством). В Александрию из
Палестины к тому времени приехали в поисках убежища более 10-ти тысяч евреев.
Необходимость создать еврейскую армию целиком завладела его мыслями. Вместе с
Йосефом Трумпельдором, который как раз находился тогда в Александрии, они
планируют набрать в «Еврейский легион», который освободил бы Эрец Исраэль от
турок, добровольцев из числа беженцев. План начинает обретать конкретные
очертания, но так и не реализовывается. Жаботинский уезжает в Лондон, и там,
несмотря на все трудности, действительно создает «Еврейский легион».
В 1917 г. «в рамках еврейского легиона» был сформирован 38-й полк
«королевских стрелков». В 1918-м этот полк отправили на фронт. Вместе с 39-м
батальоном, набранным в США, он в последние месяцы войны в Палестине сыграл
важную роль. Жаботинский записался в него рядовым, дослужился до младшего
офицера, а затем - и до старшего.
Со своим легионом Жаботинский 1-го июня 1918 года высадился в Александрии.
Позднее несколько дней он провел в Тель-Авиве, помогая формировать 40-й
батальон, который должен был состоять из молодых евреев Эрец Исраэль.
Жаботинский уже тогда предвидел нападения на евреев палестинских арабов,
которым англичане в Декларации Бальфура обещали «национальный очаг». Он считал,
что Еврейский легион надо держать в боевой готовности и прилагал к этому немалые
усилия. Но - безуспешно. Англичане распустили всех солдат по домам. Жаботинский
демобилизовался в августе 1919-го. Тогда он организовал группу еврейской
самообороны, главным образом из бывших солдат Еврейского легиона, и стал ее
руководителем.
Во время праздника Песах в 1920-м году Палестину захлестнула волна нападений
арабов на евреев. Жаботинский собирает в отряды еврейской самообороны около 800
молодых людей. Эта деятельность Зеева «не понравилась» английским властям. Он и
девятнадцать его бойцов оказались под арестом и предстали перед британским
военным судом. Жаботинский, как организатор, был приговорен к пятнадцати годам
лишения свободы и каторжных работ. Так началась новая глава в его жизни. Он стал
первым «узником Сиона», арестованным во времена британского мандата, и
содержался в крепости города Акко.
В заключении Жаботинский провел три месяца - волна возмущения во всем мире
заставляет англичан освободить его.
После прихода нацистов к власти в Германии Жаботинский бьет тревогу. Однако
его голос тонет в многоголосье еврейских «оптимистов». Предвидя катастрофу
европейского еврейства, он предлагает план эвакуации 1,5 миллиона евреев в
Палестину, но лидеры еврейских организаций его предложение отвергли.
Жаботинский возвращается к идее создания еврейских батальонов, которые будут
сражаться против Гитлера. В феврале 1940 года он едет в США, чтобы набрать там
еврейскую армию. Но во время посещения летнего лагеря бейтаровцев под Нью-Йорком
в августе 1940-го он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Ему еще не
было и шестидесяти…
В
своем завещании Жаботинский распорядился перенести его останки в независимое
Еврейское государство лишь по постановлению его правительства. В том, что
еврейское государство будет создано через несколько лет, он не сомневался.
Его предсмертная воля была выполнена лишь в 1964 году. Прах Жаботинского
захоронен в Иерусалиме, рядом с могилой основателя политического сионизма
Теодора Герцля, по чьим стопам он шел всю свою жизнь.
Талантливый журналист, автор множества статей, написанных на всех доступных
ему языках, Жаботинский был поэтом, блестящим прозаиком и переводчиком
(переводил, например, с иврита на русский стихи Хаима Бялика).
Но в историю он вошел как политик, а в израильскую жизнь - как вдохновитель
партий Херут (позднее - Ликуд).
Место в Тель-Авиве, где он жил, называется «Мецудат Зеев» («Крепость Зеева»),
а молодые бейтаровцы и поныне поют сочиненный им гимн…
Несмотря на действительно яркие положительные стороны в личности и
деятельности Жаботинского, нельзя не отметить и проявившуюся в нем
ограниченность взглядов и склонность к опасным иллюзиям. Безусловно, это было
«тяжким наследием» отсутствия еврейского образования, отсутствия понимания
законов Торы.
Одним из поразительных примеров этому служит опубликованный им проект
Конституции будущего государства Израиль. В этом проекте Жаботинский предлагал,
чтобы первым заместителем главы правительства всегда был араб, а в случае, если
главой правительства Израиля будет араб, первым заместителем обязательно должен
быть еврей.
Жаботинский по сути видел в будущем Израиля не еврейское государство, но -
«государство всех его граждан». При этом он искренне хотел, чтобы большинство в
таком государстве было еврейским, чтобы территория страны простиралась по обе
стороны реки Иордан.
К сожалению, а скорее всего - вполне закономерно, опасные иллюзии
Жаботинского (государство всех граждан) овладели практически всеми политическими
партиями, представители которых находятся сегодня в Кнессете, в том числе - и
партия Ликуд..