Мой отец был единственным кормильцем в семье. Ему надо было содержать, кроме мамы, пятерых детей. Его заработок считался вполне достойным, но больших доходов он никогда не имел. Мы редко покупали одежду. Но когда появлялась такая необходимость, вещи приобретались лишь во время распродаж. И даже на распродажах мать вела нас к столам, где раскладывали самые дешевые из дешевых товаров.
Эти походы за одеждой были настолько редки, что однажды (я учился тогда в пятом классе), взглянув на свое отражение в стеклянной двери, я вдруг обнаружил, что мои самые любимые коричневые вельветовые брюки сантиметров на десять короче, чем требовалось. Тогда до меня, наконец, дошел смысл вопроса, который задали мне одноклассники: «Эй, Росс, когда будет наводнение?».
Вернувшись из школы, я поинтересовался у мамы: «Может, в магазинах сейчас — распродажа?».
Всего один раз за все мое детство, когда я учился в четвертом классе, мне устроили «большой» день рождения. Остальные годы мама просто вывешивала в прихожей плакат — «С Днем Рождения!». Никакого застолья с гостями не было. Подарки на Хануку и день рождения дарили детям — самые скромные. Иногда, если положение в семье оказывалось особенно трудным, мама заворачивала в красивую бумагу игрушку старшего брата и дарила ее на день рождения младшему ребенку. Я и сегодня удивляюсь: неужели она действительно думала, что мы не забывали о том, что этой игрушкой уже пользовались?
В детстве у меня был велосипед: черный, подержанный «Швин» с ржавой скобой на заднем багажнике. Родители никогда не покупали нам новые велосипеды. Но кого это волновало?
На бар мицву мне — в этом я ничуть не сомневался — особенно повезло. На распродаже для меня купили новый костюм за 29.99 долларов (даже для 1976 года это считалось неплохой сделкой). А еще мне подарили 35 долларов. 25 из них — в облигации, которую я вскоре потерял. Впрочем, лет тринадцать спустя она неожиданно нашлась и стоила уже 48 долларов. Я (в то время — голодающий студент юридического колледжа) тут же продал ее и почувствовал себя самым богатым человеком на свете.
Как отмечали мою бар мицву? На то, чтобы снять зал для торжеств и пригласить десятки гостей на трапезу, у родителей денег не было. Мы отметили это событие в семейном кругу, обычной шаббатней трапезой, к меню которой по столь торжественному случаю был добавлен торт с надписью — «Мазаль Тов, Росс!».
Я начал работать в 11 лет — разносил газеты. Ходил на железнодорожную станцию и продавал их пассажирам проходящих поездов. Это занятие мне очень нравилось. Я бойко выкрикивал заголовки газеты, выжидая, когда пассажиры начнут выходить через ворота. Работал я пять дней в неделю, в любую погоду — в дождь и в солнечный день, в мороз и зной… С тех самых пор я, сначала учась в школе, потом — в колледже, не прерывал свою трудовую деятельность.
Наверное, кто-то пожалеет меня — «Бедный мальчик! С 11-ти лет ему пришлось работать, а на день рождения он получал подержанные игрушки!». Но я от этого ничуть не страдал и не чувствовал себя обделенным. Я рос в нормальной, хорошей семье, окруженный родительскими заботами и вниманием.
А потом я переехал Лос Анжелес, оказавшись в городе богатства и потворства желаниям. И начал пересматривать реальность своего детства. Вокруг росли дети, которым ежегодно справляли шикарные дни рождения. Каждое торжество было еще более экстравагантным, расточительным и фантастическим, нежели предыдущее. Казалось, что проходит никем необъявленный чемпионат на «лучший праздник». «Конкуренция» проявлялась во всем — в количестве украшающих залы воздушных шаров, приглашенных гостей, расставленных на столах яств и пр. Для увеселения молодых отпрысков приглашали клоунов и фокусников. На мой неискушенный взгляд, всего было слишком много.
Но, может быть, мне только казалось, что это — «излишества», потому что сам я рос в бедности? Что плохого в том, что родители, имея на то материальные возможности, балуют детей? В чем — правда?..
Я разобрался в этом позднее, когда стал религиозным и начал всерьез изучать Тору.
Я осознал, что Тора учит нас сдержанности, скромности и умеренности. Я понял, Моше был оказан почет, когда его назвали «самым скромным» человеком его поколения. Я узнал, что многие наши величайшие Учителя, к примеру, Хофец Хаим (раби Исраэль а-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века), были всю свою жизнь людьми среднего достатка. Узнал, что каждый год в праздник Суккот (см. на сайте
материалы, посвященные этому празднику) мы освобождаемся от материального «излишества» и напоминаем себе, что это Всевышний — источник всего в этом мире.
Суммировав приобретенные знания, я подумал, что еврейская община, приняв нерелигиозные представления о детских праздниках, скорее всего, заражена «вирусом материальности».
Меня шокировало, когда мне рассказали, что на празднование бар мицвы своих сыновей еврейские родители, и нерелигиозные и религиозные, тратят в среднем гораздо больше денег, чем я затратил на организацию своей свадьбы.
Мой друг, поделившись своими проблемами, сообщил, что «приличная» бар мицва его сына будет стоит ему где-то 40 тысяч долларов. Но если он решится обойтись «скромным» празднеством, ему придется уплатить тысяч 25.
Разве можно считать такое непомерное потворство желаниям наших детей — положительным явлением?
Со времен моего детства многое изменилось. Но — в лучшую ли сторону?
Никто теперь не устраивает таких дней рождений, которые устраивались в мою «эру». А жаль! В моем детстве и детстве моих сверстников, несомненно, была своя красота, удивительная простота. Мы, дети, умели по-настоящему радоваться тому, что имели. Наше детство наполнялось мечтами, фантазиями, игрой воображения. Кабельного телевидения и видео игр тогда еще не было. Мы жили в мирах, которые создавали сами и больше ценили все то, что нам могли дать взрослые — потому что у них были весьма скромные возможности. Но и этого нам было вполне достаточно.
Теперь мы сами стали родителями. И постоянно сталкиваемся с проблемой: как научить наших детей ценить то, что мы им даем? Как убедить их, что человеку не нужно ничего лишнего?
Мне повезло. Мои родители пережили времена тяжелой экономической депрессии. Мой отец во время Второй Мировой войны был на фронте. Родители моей жены выжили в нацистских концентрационных лагерях. Все это научило моих родители и родители моей жены испытывать чувство благодарности за то немногое, что имели. Мы с женой выросли в той же атмосфере благодарности.
Конечно же, мы знали, что есть люди богаче нас. Но это не вызывало в нас чувство зависти. Нам и в голову не приходило требовать, чтобы родители на каждый день рождения покупали нам торты и приглашали клоунов.
Сегодня мы теряем ощущение, что материальные приобретения — преходящи. И восхищаемся, если не сказать — благоговеем, перед бросающийся в глаза демонстрацией богатства.
Если 12-летней девочке или 13-летнему мальчику, для того, чтобы взять на себя ответственность перед Всевышним в соблюдении мицвот, необходим банкетный зал где-нибудь в роскошной гостинице, музыкальный ансамбль и дорогое угощение, это означает, что нам нужно пересмотреть свои позиции.
Несколько ведущих раввинов составили специальные инструкции, призванные ограничить неумеренность подобных торжеств. Каждый из нас просто обязан задать себе вопрос: готовы ли мы следовать их указаниям или нас больше волнует, что скажут, придя на «скромное» празднование бар мицвы, друзья, соседи и родственники?
Мы не должны забывать наставление наших Учителей, которые говорили, что по-настоящему счастлив тот, кто доволен тем, что у него есть (Пиркей Авот, гл. 4, ст. 1).
Еврейский народ должен вернуться к этой фундаментальной и вечной идее и передать это знание новому поколению. Это — наша задача, задача родителей. Ведь именно мы формируем в наших детях систему ценностей…