Чтобы помочь своим дочерям (первой — 9 лет, второй —5) справиться с напряжением, которое охватило их с момента, когда старший брат Каиц ушел на войну в Ираке, раввин Мордехай Финли из организации “Ор а-Тора” в Лос Анджелесе, разработал специальную методику.

— Я сообщу вам, когда у нас будет повод для волнений, — объявил раввин Финли дочерям и ограничил для них время просмотра телевизионных передач.

Каиц Финли — один из тысячи евреев (мужчин и женщин), участвующих в операции по освобождению Ирака.

В целом в американских вооруженных силах, насчитывающих полтора миллиона человек, служат 20 тысяч евреев.

Еврейские, также, как и остальные американские семьи, отправившие братьев и сыновей, сестер и дочерей на иракскую войну, пережили тревожный период. И все они говорят, что эта война заметно отразилась на душевном состоянии членов семей.

Раввин Финли обычно принимал на пасхальном седере 30–40 гостей. В этом году седер прошел в семейном кругу, а участие сына в иракской кампании — в борьбе за свободу, стало одной из основных тем обсуждения.

Юдит Ледгер из Атланты — в постоянной тревоге за судьбы сына и его невесты, дочери и ее жениха. Все четверо не вернулись пока из Ирака.

Сын, Мэтью Боер, 24-х лет, служит в полевой артиллерии военно-воздушных войск. Его невеста, по специальности — преподаватель химии и биологии, сейчас находится в Кувейте.

Дочь Юдит Ледгер, Илана Боер, 21 год — армейский медик, а ее жених служит в военно-воздушных войсках, в части, которая дислоцируется в Кувейте.

Юдит беспокоят судьбы не только собственных детей. Болью в сердце отозвалось сообщение о попавших в плен американских ребятах.

Когда Мэтью призвали на военную службу, поначалу в своем идентификационном солдатском жетоне национальность он не указал. Но перед отправкой в Ирак, он записал в него данные о своем еврейском происхождении.

— Я накричала на него, — вспоминает Юдит. — Разве недостаточно, что он и без того подвергал себя риску?! А теперь он лишь увеличил этот риск. Но он ответил: “Не хочу, чтобы христианский священник отслужил по мне панихиду, если придется умереть”.

Недавно Юдит получила от своего сына “совершенно прелестную” открытку — всего несколько строк, наспех написанных на куске картона.

После каждого боя, Финли, моряка в прошлом, охватывал страх. Он боялся, что вот-вот раздастся стук в его дверь и представители армии принесут в дом ужасную весть.

— Когда шли бои в Насирийя, я не находил себе места. — вспоминает он. — Два часа после новостей были для меня самыми ужасными.

Алан Рубин из Далласа и его жена ежедневно отправляли сыну почтовые открытки. “Прошел еще один день, а от тебя ни слова...”, — писали они. В январе их сын Даниэль, по специальности — механик, на корабле в составе одной из морских дивизий отправился из Калифорнии в Кувейт. С тех пор от него не было известий.

Всю войну Алан Рубин по крупицам собирал информацию из новостей и отчетов журналиста из Эй-Би-Си, который, по предположениям Рубина, прикреплен к подразделению его сына.

В тяжелые дни войны семью Рубин поддерживали друзья сына и родственники. А в синагоге каждый шаббат читали молитву ми ше- берах (молитва о добром здравии Даниэля).

Филипп, 40-летний резервист из штата Массачусетс, полностью поддерживает политику Буша. В том, что американские войска воевали с иракской бригадой под названием “Невохудоносор” (так звали правителя древнего Вавилона, частично располагавшегося на территории современного Ирака) он усмотрел особый смысл. Для Филиппа эта война прямо связана с событиями 11 сентября 2001-го года.

У людей, оказавшихся в зданиях Всемирного Торгового Центра не было выбора, — говорит он. — Они могли либо выпрыгнуть из окна, либо сгореть. Разве мы забыли, за что мы воюем?..

— Мы пошли войной на Ирак, чтобы обуздать терроризм, — заключает Филипп, — чтобы события 11-го сентября не повторились...