Два медика пишут здесь не о медицине
Если правящая коалиция Эхуда Ольмерта и преподала нам какой-то
урок, его смысл заключается лишь в том, что в Израиле правительство
национального единства — нежизнеспособно…
ПРОВАЛ КАДИМЫ
Фред Тауб
Сама по себе идея создания правительства национального единства как будто бы
хороша. Представители разных партий сидят за одним столом, вместе работают… Но
какие особые достижения продемонстрировал Израиль, осуществив эту идею на
практике? Любой человек, не задумываясь, ответит: «никаких достижений за этот
период не было».
Исторически сложилось, что в Израиле правительства национального единства
возникали в тех случаях, когда доминирующие партии, не набрав необходимое
количество мандатов в Кнессете (недостающие голоса избирателей оказались
отданными малым партиям), не могли сформировать правительственный кабинет
самостоятельно.
Правительство национального единства «достраивается», как правило,
политической оппозицией, которой удается убедить своего конкурента в том, что
совместная работа может быть плодотворной. И сразу же появляются проблемы —
различия идеологических платформ мешают такому правительству управлять страной.
Попытки отстаивать свои позиции порождают лишь тупиковые ситуации. А выход из
тупика — неизбежный компромисс. «Соглашательство» же, как известно, не оставляет
шансов на реальный прогресс в каком бы то ни было начинании.
Итак, чего ожидали израильтяне, голосуя за Ольмерта?
Вспомним, что партия Кадима возникла на волне всеобщего разочарования в
народе, разуверившемся в том, что какая-либо из существующих до этого партий в
состоянии защитить граждан страны от террора. Теракты следовали один за другим,
и люди пять лет назад, задолго до возникновения Кадимы, решились поверить в
Ариэля Шарона, который, как многим тогда казалось, знает, что делать, и не
отступит от своих принципов.
Никто не ожидал от него, что он способен пойти на сделку «территории в обмен
на мир» — будучи в оппозиции, Шарон всегда был против такого шага.
Ариэль Шарон имел сильное политическое влияние и мог рассчитывать на
поддержку левых, чтобы сформировать партию, которая, по сути, стала третьей
большой партией в стране.
Когда Кадима была создана, страна пребывала в политическом тупике, не
представляя, как добиться мира с так называемыми «палестинцами». Давление
международного сообщества на Израиль, требовавшего создания Палестинского
государства, было настолько напористым, что Шарону показалось, что у него нет
выхода. Тогда-то он, вопреки собственным убеждениям, и разработал пресловутую
программу «размежевания» и приступил к ее реализации. Но внезапно его сразила
болезнь, и он не успел завершить взятую на себя «миссию». Из уважения к Шарону
многие последовали за его заместителем — Ольмертом.
Вскоре народ осознал, что Ольмерт не обладает ни тактической тонкостью, ни
остротой политического видения, присущими его наставнику. В конечном счете, это
привело его к потере политического авторитета и влияния.
Разница между лидерскими способностями Шарона качествами Ольмерта как
руководителя — огромна. Ариэль Шарон — военный тактик, который и на политической
арене чувствовал себя как на поле боя. Эхуд Ольмерт сделал политическую карьеру,
лавируя между сторонниками различных политических взглядов и объединяя их
какой-то приемлемой для всех сторон идеей, сначала — во «втором эшалоне»
руководства Ликуда, потом — на посту мэра Иерусалима, и наконец — в Кнессете,
создавая коалицию для Ликуда, когда Ликуд под руководством Шарона снова стал
правящей партией.
Этим, вероятно, и объясняется факт, что именно его Шарон выбрал своим
заместителем. Для осуществления своей идеи — создания новой партии, Шарону нужен
был такой человек, умеющий собрать людей в одну команду. Без Ольмерта, Шарон не
мог приступить к осуществлению своего плана. Однако сегодня мы можем только
гадать, в чем заключался этот план, и какие цели Шарон перед собой ставил. Мы
знаем лишь, что, оставляя Газу, он декларировал, что тем самым хотел разоблачить
палестинский блеф, заключавшийся в том, что создать нормально функционирующее
правительство палестинцам мешают израильские солдаты в Газе.
Осуществить уход из Газы Шарону было гораздо трудней, чем некогда Менахему
Бегину — передачу Синая. Ведь он, Шарон, рисковал еврейскими жизнями, ничего не
получая взамен. И это изначально нельзя, конечно же, было назвать «удачной
сделкой».
Хамас и Хизбалла довольно быстро догадались о слабости правительства Ольмерта.
И устроили ему проверку — осуществили скоординированное похищение израильских
солдат. Поскольку в израильском правительстве ключевые министерские посты
занимали люди разной идеологической ориентации, Ольмерту пришлось обращаться за
утверждением каждого военного маневра к своему кабинету — то есть к людям,
имеющим самые разные убеждения. Сильный лидер не стал бы ждать чьего-то
согласия. Он просто отдал бы генералам приказ, позволяющий армии выполнить свою
работу.
Правда, по признанию лидера Хизбаллы, шейха Хассана Насраллы, арабы не
ожидали столь сильной реакции израильтян на похищение служащих израильской
армии.
С самого
начала Ольмерт вынужден был действовать со связанными руками. По поводу каждой
военной операции, которую собирался осуществить, он вел длительные переговоры. А
в результате Израиль не довел до конца Вторую Ливанскую войну. Ситуация
осложнилась еще и тем, что Ольмерту, чтобы достичь компромисса со своими
идеологическими оппонентами, не хватало политического капитала. Более того,
многие члены правительственного кабинета из других партий сознательно воздвигали
на пути новоиспеченного премьер-министра препятствия, зная, что на его
поражениях они — выигрывают. И все это стало причиной провала правительств
национального единства.
После ухода Ариэля Шарона с политической арены любые догадки об истинных
целях его плана остаются только догадками. Но, если предположить, что он,
ликвидировав в Газе еврейское присутствие и предоставив палестинцам в этом
регионе полную свободу действий, действительно хотел доказать всему миру, что
Палестинское государство по определению не может быть мирным, что отданная им
земля неизбежно превратится в рассадник террора, то мы вынуждены будем
констатировать, что Ольмерт не сумел передать мировому сообществу это послание.
Он, вместо того, чтобы использовать тактику политического маневрирования,
развернул паруса и повел наш корабль навстречу «минному полю».
Сегодня никто в Израиле так и не знает, куда Ольмерт ведет страну. Нам
остается жить сегодняшним днем, наблюдая, что он предпринимает день за днем. И
неудивительно, что рейтинг Ольмерта — несравненно ниже, чем у любого премьер
министра за всю историю Израиля. Народ хочет иметь лидера, у которого есть
реальный стратегический план. Каковы же устремления Ольмерта? — Он, как и
прежде, верен себе. Главное для него — достижение консенсуса.
Через несколько дней после выборов в Соединенных Штатах Америки, Ольмерт
поехал в Вашингтон на встречу с президентом Джоржем Бушем. На повестке дня была
ситуация с Ираном. Ольмерт произносил заезженные, неоднократно повторяемые им
речи, словом — всячески отвлекал внимание от кризиса в Израиле. Единственным
«результатом» визита Ольмерта в США стало достижение консенсуса с Бушем, что,
кстати сказать, можно было сделать и в разговоре по телефону.
После возобновления артиллерийских обстрелов Сдерота, Ольмерт не мог не
понять, что он совершенно напрасно взял на себя роль продолжателя «дела Шарона».
Но, если бы Ольмерт предпринял новое вторжение в Газу, он потерпел бы еще одно
поражение в борьбе с террором.
Так Ольмерт оказался в безнадежной ситуации. Положение в Газе окончательно
загубило его надежду нажить политический капитал. И не осталось совсем ничего,
что могло бы сработать в пользу Кадимы.
Но почему же Ольмерт — до сих пор у власти? Его «жесты доброй воли» в
отношениях с Махмудом Аббасом (Абу Мазеном) напоминали кино, снятое по никуда не
годному сценарию. И что же?.. Ни одного вотума недоверия.
Это наводит меня на мысль, что сейчас от него ждут, чтобы он расплатился по
счетам за единодушное решение кабинета министров о вступлении в войну против
Хизбаллы в Ливане. И, получается, Ольмерт останется премьер-министром до тех
пор, пока члены кабинета смогут получать от него «долговые расписки».
Ольмерт не замечает (или не хочет замечать) кризиса в правительстве. Ему,
видимо, все еще кажется, что главное — достичь соглашения со всеми членами
правительственного кабинета. Поэтому он продолжает тяжело брести вперед,
оплачивая счета жизнями израильтян. Возможно, он искренне заблуждается, полагая,
что его деятельность — благо для Израиля. Однако Кадима — корабль, которым он не
в состоянии управлять. Его утлое судно все глубже и глубже погружается в пучину,
а команда занята тем, чтобы добывать для своего капитана сувениры.
Рано или поздно Ольмерту предъявят окончательный счет. А пока под его крылом
израильские политики озабочены исключительно собственными карьерами, забыв о
людях, которые их выбрали, чтобы руководить страной…
Еженедельник Аруц Шева, Израиль
Перевод с английского
Фред Тауб,
президент организации «Бойкот Вотч»,
анализирующей уступки западных фирм арабскому бойкоту Израиля
|