Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Вайеце» Место в Торе: Книга Берешит, гл. 28, ст. 10 — гл. 32, ст. 3. Почему она так называется? Первая фраза главы сообщает: «И вышел Яаков из Бэер Шевы, и пошел в Харан...». И вышел на иврите — вайеце. Обсуждение главы Вайеце 1. Обычай молиться у стены  Яаков — в дороге. Он покинул родные края и спасается от своего брата Эсава. И мы здесь читаем: «И достиг того места» (Берешит, гл. 28, ст. 11). В Талмуде (трактат Берахот, лист 26) сказано, что Яаков установил вечернюю молитву. И в нашей фразе речь именно об этом — о вечерней молитве Яакова. Мидраш Раба (на книгу Берешит, гл. 68) дополняет картину, уточняя, что в тот момент, когда Яаков собрался обратиться к Всевышнему с молитвой, перед ним возникла стена. Но для чего понадобилось ставить перед нашим праотцом стену? В уже упомянутом нами трактате Берахот (лист 34) говорится, что тот, кто молится на открытом месте — наглец. Однако же нам из Торы известно, что Ицхак молился в поле (Берешит, гл. 24, ст. 63). Разве есть более открытое место? Это кажущееся противоречие — разрешимо, если заглянуть в Талмуд. В Талмуде (трактат Песахим, лист 88) написано, что место, которое Ицхак избрал для молитвы, полем можно назвать, лишь условно. На самом деле Ицхак ходил молиться на гору Мория — туда, где в свое время будет построен Первый Иерусалимский Храм.  Ну, а разве гора — не открытое место? Учителя объясняют, что люди знали об особой святости горы Мория и обходили ее стороной. Поэтому никак нельзя сказать, что Ицхак молился на открытом месте.  Теперь вернемся к Яакову. Тора открывает нам название места, в котором Яаков остановился для молитвы. Это — город Луз (Берешит, гл. 28, ст. 19). Город, понятное дело — не может считаться уединенным местом. И те, кто ищет уединения — покидают города. Так как же Яаков мог там молиться? В принципе — не мог. Но на выручку ему пришел Всевышний. Чтобы Яаков не чувствовал себя наглецом, молясь на открытом месте, Творец поставил перед ним стену. И в Мидраше об этом сказано, что Творец «поставил перед ним мир стеной». на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)     2. Когда сон — сладок Из Торы известно, что произнеся вечернюю молитву, Яаков лег спать. И мы читаем: «И лег на том месте» (Берешит, гл. 28, ст. 11). В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) отмечает, что последние 14 лет Яаков не ложился спать по ночам. Находясь в доме учения Эвера, он посвящал ночи изучению Торы. Почему же в ту ночь Яаков решил изменить хорошую традицию? Неужели Тора — только в йешиве, а вышел за порог и — можно расслабиться? Нет, наш праотец Яаков, был конечно же не таким. Но тогда, чем отличалась эта ночь от всех прочих ночей? Почему в ту ночь Яаков решил лечь спать, вместо учебы? Известно, что все пророки, кроме Моше, получали пророчества ночью, во сне. Как написано: «Если есть у вас пророк, то Я, Всевышний, в видении ему являю Себя, во сне говорю ему» (Бамидбар, гл. 12, ст. 6). Это Всевышний объяснил Аарону и Мирьям, обратившись к ним из облачного столба, при входе в Шатер Откровения. Яаков направлялся в Харан. Он хотел знать, угоден ли его поход Творцу, одобряет ли Он это путешествие. Поэтому «и лег на том месте» — в надежде, что во сне на него снизойдет пророчество, и Всевышний откроется ему. Так и произошло: Всевышний говорил с Яаковом и обещал, что не оставит его и будет охранять, оберегать его — и от Лавана и от Эсава (в дороге и на обратном пути). Об этой ночи и об этом сне Яакова сказано: «Когда ляжешь спать, не будешь бояться, и когда лежать будешь, сон твой будет сладок» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 3, ст. 24).   Яаков знал — это он выучил в йешиве Эвера — что Тора защищает и оберегает изучающего ее (трактат Сота, лист 21). И вот путешествие в Харан меняет привычный уклад — в дороге трудно учиться. А сон — вообще прерывает учебный процесс.  «Когда ляжешь спать, — успокаивает Яакова Всевышний, — не будешь бояться». Ведь путь твой — дорога заповедей, а сон — на службе пророчества. Поэтому не бойся ни Лавана, ни Эсава. И будет сладок твой сон. Сладок — от добрых вестей и знамений. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль)     3. Камни места И вот, Яаков устраивается на ночлег. Он собирает камни и кладет их, как сказано в тексте Торы, себе в изголовье (Берешит, гл. 28, ст. 11).  Тора подчеркивает, что это были не просто камни, но — камни этого места. Но зачем потребовалось такое уточнение? Вряд ли кто-то мог предположить, что за камнями Яаков отправился в какое-то другое место. Как будто мы могли подумать, что Яаков находясь в одном месте, мог воспользоваться камнями другого. Что же кроется за этим уточнением? Комментируя этот отрывок, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что камни были нужны Яакову, чтобы защититься от диких зверей. В книге Ховот а-левавот («Обязанности сердец»; автор — рабейну Бахье бен Пакуда, один из выдающихся Учителей Торы, Испания, 13-14 вв.) рассказывается о благочестивом еврее, который жил уединенно. А по соседству обитали дикие звери. Когда его спрашивали, не страшится ли он такого соседства, еврей отвечал, что ему стыдно бояться кого-то, кроме Творца. Еврей этот был настолько предан Всевышнему, настолько глубока и крепка была его вера в Него, что не боялся он ни волков, ни медведей. Одно из имен Всевышнего — hа-Маком, то есть — «место, в котором находится наш мир». И в нашем мире нет даже укромного уголка, где бы не находился Всевышний.  Теперь мы понимаем, что за камни взял Яаков для защиты от диких зверей. «Камни места» (hа-Маком) — это упование на Всевышнего, одно из имен которого hа-Маком. Человек должен уметь извлекать урок из всего, что с ним происходит. И во всем нужно различать Руку Творца.   На иврите камни — «авней». Буквы слова «авней» можно прочесть как аббревиатуру выражения (разумеется, на иврите) — «Благослови Всевышнего душа моя!» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 104, ст. 1). С этим (вместе с «камнями места») и устроился Яаков на ночлег. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) 4. Яаков хотел жениться на обеих Яакову предстояло выбрать жену из двух дочерей Лавана — Леи и Рахели. О них в Торе написано: «И глаза у Леи слабы, а Рахель была стройна и красива. И полюбил Яаков Рахель» (Берешит, гл. 29, ст. 17-18). Выходит, Яаков хотел жениться на Рахели, потому что та была «стройна и красива». Неужели ему были безразличны качества души, богатство внутреннего мира девушки, которую он выбирал в жены? Ведь сказано мудрейшим из людей, царем Шломо, у которого, кстати, был немалый опыт семейной жизни: «Обманчива прелесть, и суетна красота, но лишь жена, боящаяся Всевышнего, заслуживает похвалы» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 31, ст. 30). И еще. Разве Яаков не был в курсе местных обычаев, разве он не знал, что — «Не делается так в наших местах, чтобы выдать младшую раньше старшей» (Берешит, гл. 29, ст. 26)? Прежде чем ответить на эти вопросы, выясним, почему в Торе говорится, что у Леи были «слабые глаза» Леи. Думаю, не может не удивить, что из всех качеств Леи, в Торе подчеркивается именно это. Вот, перед вами — две невесты. Одна, как написано в Торе — «стройна и красива», у другой — «слабые глаза». Кого вы выбрали бы? Слабые глаза — заведомо проигрышный вариант. При том, что вообще-то в Торе мы постоянно видим примеры деликатности в характеристиках «действующих лиц». Причем — не только людей, но и животных. К примеру, давая Ноаху распоряжения о животных, которых надо было взять в ковчег, Всевышний не использовал термин «таме» (нечистый). Чистых Он называл «скотина теhора» (то есть — «чистая»). А говоря о «нечистых» Он употребил выражение «ло теhора», то есть — те, кто в «чистых» не числится (Берешит, гл. 7, ст. 2). Итак, чтобы не пострадало достоинство зверья, Всевышний, вместо слова «таме» использует выражение «ло таhор». А в рассматриваемом нами фрагменте речь все же идет о нашей праматери Лее. Почему же подчеркивается здесь, что у нее — «слабые глаза»? Не странно ли это? Задавшись этим вопросом в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 123) наши Учителя объясняют, что у Лавана были две дочери, а у Ривки — два сына. Старшую людская молва сос сосватала за Эсава (старшего брата Яакова), а Рахели предстояло выйти за Яакова. Не желая такой судьбы — стать женой злодея Эсава, Лея выплакала все глаза. Именно это и подразумевается в Торе, когда говорится, что «у Леи глаза слабы». Так что, слабые глаза Леи — не изъян, но, наоборот — свидетельство ее праведности. Из-за них, выплаканных и потому слабых глаз, Лея удостоилась быть похороненной в пещере «Меарат hа-Махпела», рядом с Яаковом.  И поскольку было решено, что могила Леи будет в Меарат hа-Махпела, Рахель уже не могла быть погребена там. Рахель умерла у дороги, ведущей в Бейт-Лехем, и там же ее и похоронили (Берешит, гл. 35, ст. 18). Много веков спустя по этой дороге захватчики гнали евреев в рабство, в галут. И душа Рахели плакала и молилась за изгнанников. На ее молитвы Всевышний ответил: «Удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез... Есть надежда на будущее... сыновья вернутся домой» (Танах, книга пророка Йермиягу, гл. 31, ст. 15-16).  Если бы Яаков был женат только на Рахели, ее могила была бы в пещере Махпела. Следовательно, об уходящих в изгнание евреях некому было бы молиться.  Выходит, Яаков изначально хотел жениться на обеих сестрах. Но почему тогда, вопреки местным обычаям, он сначала просил у Лавана руки Рахели? Потому что Яаков опасался, что если он сначала женится на Лее — Эсав постарается взять себе в жены Рахель. Ведь Рахель, как написано в Торы была «стройна и красива». Но почему же он тогда не опасался, что Эсав, узнав о женитьбе Яакова на Рахели, не попытается жениться на Лее? Потому что злодей Эсав вряд ли захотел бы, чтобы его женой стала праведница, да еще — со слабыми глазами…   на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)  5. Можно ли поймать Яакова на слове?   Написано в нашей недельной главе: «И дал Яаков обет, говоря: Если будет Всевышний со мною и хранить меня будет на этом пути... И вернусь я с миром в дом отца моего» (Берешит, гл. 28, ст. 20-21). В Талмуде (трактат Берахот, лист 64) Учителя дают такое наставление: когда вы прощаетесь с товарищем, не говорите ему «лех бе-шалом»; желайте ему — «лех ле-шалом». Выражения «бе-шалом» и «ле-шалом» отличаются одной буквой. А нюанс смыслового различия их настолько тонок, что при переводе на русский язык он вообще пропадает (и то и другое в переводе — «иди с миром»). Но мы все же попробуем его оттенить. Впрочем, вначале дадим объяснение из Талмуда. Итро, напутствуя Моше, сказал ему: «лех ле-шалом». И Моше, как известно, прекрасно справился с возложенной на него миссией. Давид, прощаясь с Авшаломом, произнес: «лех бе-шалом». Авшалом запутался в прямом и переносном смысле и, в конце концов, погиб. Провожая кого-то словами «лех ле-шалом» — мы выражаем желание, чтобы тот своими действиями достиг в итоге мира и гармонии. Выражение «лех бе-шалом» отличается тем, что оно используется в случаях, когда прощаются с умершим («покойся с миром, пребывай в мире»). Интересно, что Яаков в своем обете сказал «бе-шалом» (и вернусь я с миром). Мог ли он так говорить, пусть даже и о себе? Яаков считал, что в отчем доме его, безусловно, ожидает покой. Его волновало лишь то, что может случиться в дороге. Вот он и просил лишь о спокойном возвращении, но не о мире и покое дома. И, как мы знаем, после благополучного возвращения под родную крышу, Яаков так и не смог обрести покой. Его любимого сына Йосефа продали в рабство в Египет. И это прискорбное событие многие годы омрачало жизнь Яакова, не давало ему обрести покой. В выражении «лех бе-шалом» подразумевается Будущий мир, в который душа человека попадает после смерти. Поэтому и не принято живому человеку желать — «лех бе-шалом». Как же Яаков мог пожелать такое себе? Дело в том, что Яаков не сказал «лех» (иди). Он говорил о возвращении. А вернуться туда, где ты никогда не был — невозможно. Поэтому выражение «вернусь бе-шалом» никак не может быть истолковано в контексте смерти и Грядущего мира. Тем более, что Яаков указал точный адрес возвращения — отчий дом. Очевидно, что в этом случае, использование слова «бе-шалом» совершенно легитимно. на основе комментариев раби Шломо бен Адрета (Рашба; один из крупнейших комм Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «Вайеце» Место в Торе: Книга Берешит, гл. 28, ст. 10 — гл. 32, ст. 3. Почему она так называется? Первая фраза главы сообщает: «И вышел Яаков из Бэер Шевы, и пошел в Харан...». И вышел на иврите — вайеце. Обсуждение главы Вайеце 1. Обычай молиться у стены  Яаков — в дороге. Он покинул родные края и спасается от своего брата Эсава. И мы здесь читаем: «И достиг того места» (Берешит, гл. 28, ст. 11). В Талмуде (трактат Берахот, лист 26) сказано, что Яаков установил вечернюю молитву. И в нашей фразе речь именно об этом — о вечерней молитве Яакова. Мидраш Раба (на книгу Берешит, гл. 68) дополняет картину, уточняя, что в тот момент, когда Яаков собрался обратиться к Всевышнему с молитвой, перед ним возникла стена. Но для чего понадобилось ставить перед нашим праотцом стену? В уже упомянутом нами трактате Берахот (лист 34) говорится, что тот, кто молится на открытом месте — наглец. Однако же нам из Торы известно, что Ицхак молился в поле (Берешит, гл. 24, ст. 63). Разве есть более открытое место? Это кажущееся противоречие — разрешимо, если заглянуть в Талмуд. В Талмуде (трактат Песахим, лист 88) написано, что место, которое Ицхак избрал для молитвы, полем можно назвать, лишь условно. На самом деле Ицхак ходил молиться на гору Мория — туда, где в свое время будет построен Первый Иерусалимский Храм.  Ну, а разве гора — не открытое место? Учителя объясняют, что люди знали об особой святости горы Мория и обходили ее стороной. Поэтому никак нельзя сказать, что Ицхак молился на открытом месте.  Теперь вернемся к Яакову. Тора открывает нам название места, в котором Яаков остановился для молитвы. Это — город Луз (Берешит, гл. 28, ст. 19). Город, понятное дело — не может считаться уединенным местом. И те, кто ищет уединения — покидают города. Так как же Яаков мог там молиться? В принципе — не мог. Но на выручку ему пришел Всевышний. Чтобы Яаков не чувствовал себя наглецом, молясь на открытом месте, Творец поставил перед ним стену. И в Мидраше об этом сказано, что Творец «поставил перед ним мир стеной». на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)     2. Когда сон — сладок Из Торы известно, что произнеся вечернюю молитву, Яаков лег спать. И мы читаем: «И лег на том месте» (Берешит, гл. 28, ст. 11). В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) отмечает, что последние 14 лет Яаков не ложился спать по ночам. Находясь в доме учения Эвера, он посвящал ночи изучению Торы. Почему же в ту ночь Яаков решил изменить хорошую традицию? Неужели Тора — только в йешиве, а вышел за порог и — можно расслабиться? Нет, наш праотец Яаков, был конечно же не таким. Но тогда, чем отличалась эта ночь от всех прочих ночей? Почему в ту ночь Яаков решил лечь спать, вместо учебы? Известно, что все пророки, кроме Моше, получали пророчества ночью, во сне. Как написано: «Если есть у вас пророк, то Я, Всевышний, в видении ему являю Себя, во сне говорю ему» (Бамидбар, гл. 12, ст. 6). Это Всевышний объяснил Аарону и Мирьям, обратившись к ним из облачного столба, при входе в Шатер Откровения. Яаков направлялся в Харан. Он хотел знать, угоден ли его поход Творцу, одобряет ли Он это путешествие. Поэтому «и лег на том месте» — в надежде, что во сне на него снизойдет пророчество, и Всевышний откроется ему. Так и произошло: Всевышний говорил с Яаковом и обещал, что не оставит его и будет охранять, оберегать его — и от Лавана и от Эсава (в дороге и на обратном пути). Об этой ночи и об этом сне Яакова сказано: «Когда ляжешь спать, не будешь бояться, и когда лежать будешь, сон твой будет сладок» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 3, ст. 24).   Яаков знал — это он выучил в йешиве Эвера — что Тора защищает и оберегает изучающего ее (трактат Сота, лист 21). И вот путешествие в Харан меняет привычный уклад — в дороге трудно учиться. А сон — вообще прерывает учебный процесс.  «Когда ляжешь спать, — успокаивает Яакова Всевышний, — не будешь бояться». Ведь путь твой — дорога заповедей, а сон — на службе пророчества. Поэтому не бойся ни Лавана, ни Эсава. И будет сладок твой сон. Сладок — от добрых вестей и знамений. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль)     3. Камни места И вот, Яаков устраивается на ночлег. Он собирает камни и кладет их, как сказано в тексте Торы, себе в изголовье (Берешит, гл. 28, ст. 11).  Тора подчеркивает, что это были не просто камни, но — камни этого места. Но зачем потребовалось такое уточнение? Вряд ли кто-то мог предположить, что за камнями Яаков отправился в какое-то другое место. Как будто мы могли подумать, что Яаков находясь в одном месте, мог воспользоваться камнями другого. Что же кроется за этим уточнением? Комментируя этот отрывок, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что камни были нужны Яакову, чтобы защититься от диких зверей. В книге Ховот а-левавот («Обязанности сердец»; автор — рабейну Бахье бен Пакуда, один из выдающихся Учителей Торы, Испания, 13-14 вв.) рассказывается о благочестивом еврее, который жил уединенно. А по соседству обитали дикие звери. Когда его спрашивали, не страшится ли он такого соседства, еврей отвечал, что ему стыдно бояться кого-то, кроме Творца. Еврей этот был настолько предан Всевышнему, настолько глубока и крепка была его вера в Него, что не боялся он ни волков, ни медведей. Одно из имен Всевышнего — hа-Маком, то есть — «место, в котором находится наш мир». И в нашем мире нет даже укромного уголка, где бы не находился Всевышний.  Теперь мы понимаем, что за камни взял Яаков для защиты от диких зверей. «Камни места» (hа-Маком) — это упование на Всевышнего, одно из имен которого hа-Маком. Человек должен уметь извлекать урок из всего, что с ним происходит. И во всем нужно различать Руку Творца.   На иврите камни — «авней». Буквы слова «авней» можно прочесть как аббревиатуру выражения (разумеется, на иврите) — «Благослови Всевышнего душа моя!» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 104, ст. 1). С этим (вместе с «камнями места») и устроился Яаков на ночлег. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) 4. Яаков хотел жениться на обеих Яакову предстояло выбрать жену из двух дочерей Лавана — Леи и Рахели. О них в Торе написано: «И глаза у Леи слабы, а Рахель была стройна и красива. И полюбил Яаков Рахель» (Берешит, гл. 29, ст. 17-18). Выходит, Яаков хотел жениться на Рахели, потому что та была «стройна и красива». Неужели ему были безразличны качества души, богатство внутреннего мира девушки, которую он выбирал в жены? Ведь сказано мудрейшим из людей, царем Шломо, у которого, кстати, был немалый опыт семейной жизни: «Обманчива прелесть, и суетна красота, но лишь жена, боящаяся Всевышнего, заслуживает похвалы» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 31, ст. 30). И еще. Разве Яаков не был в курсе местных обычаев, разве он не знал, что — «Не делается так в наших местах, чтобы выдать младшую раньше старшей» (Берешит, гл. 29, ст. 26)? Прежде чем ответить на эти вопросы, выясним, почему в Торе говорится, что у Леи были «слабые глаза» Леи. Думаю, не может не удивить, что из всех качеств Леи, в Торе подчеркивается именно это. Вот, перед вами — две невесты. Одна, как написано в Торе — «стройна и красива», у другой — «слабые глаза». Кого вы выбрали бы? Слабые глаза — заведомо проигрышный вариант. При том, что вообще-то в Торе мы постоянно видим примеры деликатности в характеристиках «действующих лиц». Причем — не только людей, но и животных. К примеру, давая Ноаху распоряжения о животных, которых надо было взять в ковчег, Всевышний не использовал термин «таме» (нечистый). Чистых Он называл «скотина теhора» (то есть — «чистая»). А говоря о «нечистых» Он употребил выражение «ло теhора», то есть — те, кто в «чистых» не числится (Берешит, гл. 7, ст. 2). Итак, чтобы не пострадало достоинство зверья, Всевышний, вместо слова «таме» использует выражение «ло таhор». А в рассматриваемом нами фрагменте речь все же идет о нашей праматери Лее. Почему же подчеркивается здесь, что у нее — «слабые глаза»? Не странно ли это? Задавшись этим вопросом в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 123) наши Учителя объясняют, что у Лавана были две дочери, а у Ривки — два сына. Старшую людская молва сос сосватала за Эсава (старшего брата Яакова), а Рахели предстояло выйти за Яакова. Не желая такой судьбы — стать женой злодея Эсава, Лея выплакала все глаза. Именно это и подразумевается в Торе, когда говорится, что «у Леи глаза слабы». Так что, слабые глаза Леи — не изъян, но, наоборот — свидетельство ее праведности. Из-за них, выплаканных и потому слабых глаз, Лея удостоилась быть похороненной в пещере «Меарат hа-Махпела», рядом с Яаковом.  И поскольку было решено, что могила Леи будет в Меарат hа-Махпела, Рахель уже не могла быть погребена там. Рахель умерла у дороги, ведущей в Бейт-Лехем, и там же ее и похоронили (Берешит, гл. 35, ст. 18). Много веков спустя по этой дороге захватчики гнали евреев в рабство, в галут. И душа Рахели плакала и молилась за изгнанников. На ее молитвы Всевышний ответил: «Удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез... Есть надежда на будущее... сыновья вернутся домой» (Танах, книга пророка Йермиягу, гл. 31, ст. 15-16).  Если бы Яаков был женат только на Рахели, ее могила была бы в пещере Махпела. Следовательно, об уходящих в изгнание евреях некому было бы молиться.  Выходит, Яаков изначально хотел жениться на обеих сестрах. Но почему тогда, вопреки местным обычаям, он сначала просил у Лавана руки Рахели? Потому что Яаков опасался, что если он сначала женится на Лее — Эсав постарается взять себе в жены Рахель. Ведь Рахель, как написано в Торы была «стройна и красива». Но почему же он тогда не опасался, что Эсав, узнав о женитьбе Яакова на Рахели, не попытается жениться на Лее? Потому что злодей Эсав вряд ли захотел бы, чтобы его женой стала праведница, да еще — со слабыми глазами…   на основе комментария рава Йонатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века)  5. Можно ли поймать Яакова на слове?   Написано в нашей недельной главе: «И дал Яаков обет, говоря: Если будет Всевышний со мною и хранить меня будет на этом пути... И вернусь я с миром в дом отца моего» (Берешит, гл. 28, ст. 20-21). В Талмуде (трактат Берахот, лист 64) Учителя дают такое наставление: когда вы прощаетесь с товарищем, не говорите ему «лех бе-шалом»; желайте ему — «лех ле-шалом». Выражения «бе-шалом» и «ле-шалом» отличаются одной буквой. А нюанс смыслового различия их настолько тонок, что при переводе на русский язык он вообще пропадает (и то и другое в переводе — «иди с миром»). Но мы все же попробуем его оттенить. Впрочем, вначале дадим объяснение из Талмуда. Итро, напутствуя Моше, сказал ему: «лех ле-шалом». И Моше, как известно, прекрасно справился с возложенной на него миссией. Давид, прощаясь с Авшаломом, произнес: «лех бе-шалом». Авшалом запутался в прямом и переносном смысле и, в конце концов, погиб. Провожая кого-то словами «лех ле-шалом» — мы выражаем желание, чтобы тот своими действиями достиг в итоге мира и гармонии. Выражение «лех бе-шалом» отличается тем, что оно используется в случаях, когда прощаются с умершим («покойся с миром, пребывай в мире»). Интересно, что Яаков в своем обете сказал «бе-шалом» (и вернусь я с миром). Мог ли он так говорить, пусть даже и о себе? Яаков считал, что в отчем доме его, безусловно, ожидает покой. Его волновало лишь то, что может случиться в дороге. Вот он и просил лишь о спокойном возвращении, но не о мире и покое дома. И, как мы знаем, после благополучного возвращения под родную крышу, Яаков так и не смог обрести покой. Его любимого сына Йосефа продали в рабство в Египет. И это прискорбное событие многие годы омрачало жизнь Яакова, не давало ему обрести покой. В выражении «лех бе-шалом» подразумевается Будущий мир, в который душа человека попадает после смерти. Поэтому и не принято живому человеку желать — «лех бе-шалом». Как же Яаков мог пожелать такое себе? Дело в том, что Яаков не сказал «лех» (иди). Он говорил о возвращении. А вернуться туда, где ты никогда не был — невозможно. Поэтому выражение «вернусь бе-шалом» никак не может быть истолковано в контексте смерти и Грядущего мира. Тем более, что Яаков указал точный адрес возвращения — отчий дом. Очевидно, что в этом случае, использование слова «бе-шалом» совершенно легитимно. на основе комментариев раби Шломо бен Адрета (Рашба; один из крупнейших комментаторов Талмуда; Испания, 13-й век) и рава Йосефа Шварца из Гросвардина, Венгрия, 1875-1944 гг.)   Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения