—
Скрипка выбрала меня, — говорит, рассказывая о себе, израильский скрипач Вадим
Глузман.
И в этой короткой фразе — вся его судьба. И беззаветная преданность музыке,
которой с 6-летнего возраста Вадим посвятил свою жизнь. И многочасовые
ежедневные репетиции. И частые концерты и гастрольные поездки по миру.
— Это, пожалуй, самый «еврейский» инструмент, — продолжает музыкант. —
Способный выразить душу, характер нашего народа, в котором грусть соседствует с
юмором, страдания — с умением радоваться самым простым, обыденным повседневным
вещам…
Особенное отношение к скрипке — традиционное, «наследственно качество» семьи
Глузманов. Когда-то давным-давно прадед Вадима, который жил в небольшом
еврейском местечке, сам изготовил скрипку. И играл на ней, что называется — «для
себя». Его любовь к музыке передалась детям. Их обучали игре на скрипке. Но к
профессиональной музыкальной карьере они не стремились. Дочь прадеда (бабушка
Вадима) занялась медициной, сын (брат бабушки) — археологией. Профессиональные
музыканты появились лишь в третьем поколении династии Глузманов.
Вадим Глузман родился в Житомире в 1973 году. С самого раннего детства
родители брали его с собой на концерты и репетиции. В доме звучали музыкальные
записи Ойстраха и Шеринга, Рубинштейна и Горовица… Музыка постоянно окружала
его, была неотъемлемой частью его существования.
— Сколько себя помню, — говорит Вадим, — я всегда знал, что буду скрипачом…
Когда мальчику исполнилось шесть лет, родители отвели его в музыкальную школу
для одаренных детей. Было это уже в Риге. Здесь он получил основы музыкального
образования. Здесь состоялись его первые публичные выступления. Незадолго до
отъезда в Израиль он играл в концерте вместе с юной пианисткой Анжелой, дочерью
знаменитого педагога Ефима Йоффе, у которого Вадим учился в музыкальной школе.
Потом, уже в Израиле, они снова встретились в одном концерте. И больше не
расставались, стали мужем и женой.
Семья Глузманов приехала в Израиль в 1990 году, на пике алии из
бывшего Советского Союза. И оказалось, что едва ли не самая распространенная
специальность в среде новых израильтян — профессия музыканта. «Если по трапу
самолета в аэропорте Бен Гуриона спускается человек без футляра с музыкальным
инструментом, — значит, это — дирижер или пианист», — шутили остряки. И этот
придуманный кем-то анекдот был недалек от действительности.
Найти свое место в музыкальном мире в условиях столь жесточайшей конкуренции,
да еще в такой маленькой стране, как Израиль, очень непросто. Семнадцатилетнему
Вадиму, видимо, просто повезло. Впрочем, далеко не последнюю роль в этом
«везении» сыграла его юношеская неопытность и наивность.
Через две недели после приезда в Израиль он узнал, что в Иерусалимской
музыкальном Центре всемирно известный американский скрипач Исаак Стерн (в
Израиле его называют Айзеком) устраивает прослушивания молодых музыкантов. О
том, что молодежь приходит к Айзеку по предварительной записи, ожидая своей
очереди помногу месяцев, Вадим Глузман не знал. Окрыленный надеждами, он
немедленно отправился в Иерусалим.
Вежливая секретарша в приемной, поинтересовавшись, по какому делу пожаловал
сюда этот решительный юноша, и, получив недвусмысленный ответ, не поверила
собственным ушам. В тот самый момент дверь отворилась, в помещение вошел сам
маэстро и пригласил Вадима в зал для прослушивания.
Вадим волновался еще и из-за того, что играть перед Стерном ему пришлось на
чужой скрипке. Та, что он привез в Израиль из Латвии, разбилась вдребезги в
дорожном происшествии, когда его задел проезжающий на большой скорости
мотоциклист.
Когда смычок в руках Глузмана замер, молодой скрипач бросил взгляд на Стерна
и не увидел на его лице и тени удовлетворения. Маэстро задумался и сказал, что у
Вадима — проблемы, которыми, не откладывая, надо заняться. И начал куда-то
звонить.
Разговор шел по-английски. Вадим, не владея тогда, кроме русского, никаким
другим языком, уловил только, что речь шла о нем. Через неделю, благодаря
заботам Стерна, он получил новую скрипку и стипендию Американо-Израильского
культурного фонда (этот созданный по инициативе Исаака Стерна фонд финансирует
обучение молодых талантливых музыкантов). А еще через год, по ходатайству
маэстро ему выдали скрипку Гварнери.
Перед Вадимом Глузманом открылись широкие возможности профессионального
роста. Спустя короткое время после памятного прослушивания его пригласили в
киббуц Эйлон (Галилея), где лучшие педагоги мира ежегодно проводят трехнедельные
международные мастер-классы. Попасть на такой мастер-класс — немалая честь.
Желание участвовать в этом престижном мероприятии регулярно изъявляют сотни
музыкантов из разных стран, а попадают — лишь несколько десятков, самых
перспективных и настойчивых. И в каждом составе здесь обучается не только
подающая надежды молодежь, но и именитые музыканты.
Глузман в качестве ученика ездил в Эйлон несколько лет подряд. Позднее он
снова получил приглашение туда, но уже в ранге преподавателя.
— Сейчас даже трудно представить себе, — говорит Вадим, — как без Эйлона
сложилась бы моя профессиональная судьба. Для меня это стало важной ступенью в
овладении мастерством…
Полученная от Американо-Израильского фонда стипендия позволила Вадиму
получить хорошее музыкальное образование. Тель-Авивская академия музыки, семь
лет обучения в США: сначала в Далласе, потом — в Джульярдской музыкальной школе
в Нью-Йорке...
Параллельно Глузман выступал в концертах, играя соло, в ансамблях и в
оркестрах, участвовал в конкурсах.
В 1994 году, с успехом отыграв конкурсную программу, он стал обладателем
главного приза имени Генриха Шеринга. Фонд Шеринга награждал победителя не
денежной премией, но — менеджментом на три года в больших городах Европы.
Европейские гастрольные выступления стали серьезной проверкой на зрелость. И
этот экзамен Вадим выдержал с блеском. Рукоплескания публики, восторженные
отзывы музыкальных критиков, которые называли его технику — «впечатляющей»,
отмечали «фантастическую» глубину исполнения, способность передать тончайшие
эмоциональные нюансы музыкальных произведений…
Европейский менеджмент отрыл перед Глузманом дорогу в большой музыкальный
мир. Его начали приглашать отовсюду. С гастрольными турне он объездил все
континенты.
Сегодня Вадим Глузман — один из самых популярных в мире скрипачей. Он
исполняет классику и произведения современных композиторов. С недавнего времени
— на скрипке Страдивари, изготовленной знаменитым мастером в 1690 году. Той
самой, которая принадлежала когда-то основателю русской скрипичной школы,
преподавателю Санкт-Петербургской консерватории Леопольду Ауэру (1845-1930 гг.).
Эта скрипка передана Глузману Чикагским Обществом Страдивари, которое выполняет
роль посредника между исполнителями и богатыми владельцами уникальных
музыкальных инструментов (в наши дни подобные инструменты запредельно дороги и
приобретать их могут только очень богатые люди, с условием — на конкретные сроки
передавать свое сокровище в руки лучших музыкантов мира).
— Скрипка эта и в самом деле — особенная, — говорит Вадим. — Я несказанно
счастлив, что дали ее именно мне. Она обладает невероятно широким диапазоном. В
этом восхитительном инструменте — какое-то скрытое волшебство. Играя на ней
впервые, не мог поверить, что исполнитель этой чудесно звучащей музыки — я сам.
Ныне скрипач Вадим Глузман живет с женой и дочерью в Тель-Авиве и в Чикаго.
Впрочем, большую часть времени он проводит в разъездах по миру. И настоящим
домом для него всегда остается Израиль.
— Судьба человека, как дерево с множеством ветвей, — сказал как-то Глузман в
одном из своих интервью. — Что тебя ждет, сколько веток на твоем дереве — знает
только Всевышний. Но у человека есть право выбора. Он может выбрать какую-то
свою веточку и трудиться над ней, улучшая мир…
Действительность подтверждает, что выбор Вадим сделал правильный. Своей игрой
он дарит людям радость и вдохновение, внося в их души возвышенный свет…
