Если бы тогда
У нас появился внук. Но я не чувствую себя счастливой. Мой мир распадается на
части…
ЗОЛОТАЯ ДЕВОЧКА
Кэрол Рабинович
Моя дочь с мужем приезжают к нам в гости на шаббат. Дом сияет чистотой, мы
одеты по-праздничному, в воздухе витает аромат куриного супа, свечи уже
наготове, и вдруг…
- Мы решили развестись, - сообщает она и выжидающе смотрит на нас.
Зять не произносит ни слова.
Мы не верим собственным ушам. Мои мысли возвращаются к тому чудесному
июльскому дню шесть лет назад, когда наша дочь стала замужней женщиной. Я
вспоминаю, как очаровательна и счастлива она была в своем ослепительно-белом
платье, сшитом на заказ по ее рисункам, и с простым букетом красных лилий в
руках.
- Мы любим друг друга, как брат и сестра, а не как муж и жена, - сбивчиво
объясняет дочь.
Зять выглядит подавленным.
- Так будет лучше… - говорит он, наконец.
Он явно расстроен и выглядит несчастным. И мы понимаем, что инициатор развода
- наша дочь. Может, во всем виноват кто-то третий? И дочь убедила своего мужа в
том, что и он хочет расстаться, однако его поведение говорит о противоположном.
Мы любим его как сына, и приняли его в нашу семью с распростертыми объятиями.
Его уход - серьезная потеря для всех нас.
Развод проходит без осложнений. Детей у них нет, а то небольшое количество
материальных благ, которые они успели нажить вместе, делится поровну по
дружескому соглашению.
Вскоре мы понимаем, что новый партнер нашей дочери с второстепенных ролей
перешел на главные. Они теперь живут вместе, и, по их словам, очень счастливы.
«Мы духовно близки», - заверяет дочь. Я и мой муж рады за нее. Ведь счастье
ребенка - величайшая радость для родителей.
Мы терпеливо ждем, когда они сообщат нам о свадьбе. Но ничего такого не
происходит. Наша робкая попытка коснуться этого вопроса ничего не дает.
Мы прожили в браке 35 лет и до сих пор находим удовольствие в общении друг с
другом. Теперь мы чувствуем себя потерянными, выбитыми из колеи. Это
противоречит всему, во что мы привыкли верить. Когда дети были еще маленькими,
на моих плечах лежал груз домашних забот. Мне пришлось временно забыть о
карьере, профессиональном росте и учебе. И я часто ругала себя за ту
неудовлетворенность жизнью, которую испытывала. Такова моя судьба, убеждала я
себя. Если мне удастся воспитать моих детей в духе традиций нашего народа, они,
в свою очередь, передадут их своим детям, и одного этого уже будет достаточно
для того, чтобы оправдать мою жизнь.
Вспоминая о пышной и веселой свадьбе шестилетней давности, мы убеждаем себя,
что понимаем нежелание нашей дочери устраивать вторую такую же церемонию. Мы
выворачиваемся наизнанку, чтобы продемонстрировать это понимание, хотя сердца
наши ноют от боли.
- Просто пойдите к раввину с двумя свидетелями, - умоляем мы. - И даже нас
приглашать не надо...
Но все наши просьбы остаются без ответа, и нам ничего не остается, как только
- смириться.
Мы любим дочь, боимся испортить с не отношения, но, помимо нашей воли, между
нами и ею выросла невидимая, но очень прочная стена. Разве физической разлуки не
достаточно? И вот теперь еще - и духовная?..
УЗЫ БРАКА
Спустя несколько месяцев дочь со своим новым партнером приезжают к нам на
шаббат.
- Я - в
положении, - радостно сообщает она.
Оба светятся. Понятно, это - естественное следствие их любви, но до сих пор
мы не рассматривали такую возможность. Однако то, о чем мы боялись говорить друг
с другом, произошло.
Наша реакция сумбурна. С одной стороны, мы несказанно рады. С другой - наши
сердца не на месте. Ради дочери мы стараемся казаться веселыми и счастливыми. Мы
обнимаем, целуем их. Они - безмерно счастливы и относятся друг к другу с
нежностью и вниманием. Мы в очередной раз напоминаем себе, что благополучие
нашей дочери - самое главное для нас. И пытаемся утешиться мыслью, что все на
свете имеет свою причину и смысл, пусть на данный момент мы ничего такого не
видим.
Но ночью, в спальне, оставшись наедине, мы страдаем. Наша вера, оказывается,
не настолько сильна, чтобы поддержать нас в трудную минуту. Утром мы
возобновляем попытки, надеясь убедить их вступить в формальный брак.
- Почему вы боитесь признать законные обязательства друг перед другом? -
спрашиваем мы. - Брачные узы - глубочайшая духовная связь между двумя людьми.
Без этих уз и взаимных обязательств у вас всегда остается возможность
легкомысленно хлопнуть дверью. И вы никогда не сможете достичь полного единения
друг с другом. Брак создает новую духовную среду, он соединяет две независимые
половинки в одно целое.. .
- Все, что ты говоришь - не более чем общепринятое понятие о том, как люди
должны жить друг с другом, - возражает она. - Это - пустые слова. Нет никаких
доказательств, что брак - единственно правильный путь в жизни. Наша преданность
друг другу гораздо сильнее обручальных колец и благословения раввина.
Будущий отец ребенка поддерживает ее.
- Посмотрите, сколько зла принесли миру религии! - говорит он. - Может быть,
в прошлом подобные социальные правила были необходимы. Однако в современном
обществе им места нет...
Но разве вы не хотите, чтобы ваш ребенок знал, кто он, откуда, какую фамилию
носит? - продолжаем настаивать мы на своем.
- Имя ничего не значит, - не сдаются они.
- Неужели вы можете отказаться от вашего наследия, от истории ваших семей,
вашего народа?
- Наш ребенок будет знать, кто его родители и предки, - отвечают они. - Но
мир изменился. Современное человечество - едино.
- Еврейский мир не изменился, - говорим мы. - Вы должны пойти на это, хотя бы
ради бабушки нашей дочери…
- Бабушка понимает меня гораздо лучше, чем тебе кажется, - парирует дочь.
Я знаю, что бабушка всегда прячет от других свою боль. Она будет молча
страдать. И не сможет испытывать радость от появления праправнука.
Дочь сообщает нам, что у нее будет мальчик. И я начинаю представлять себе,
как мы отпразднуем его обрезание. Но что-то в моих мечтах не сходится. В глубине
души я подозреваю, что никакой брит милы не будет...
ЗАВЕТ АВРААМА
Наконец, младенец появляется на свет. Прелестный светловолосый мальчик.
Теперь его родители уже не скрывают, что категорически против обрезания.
Их позиция окончательно убивает нас. Для обеих наших многочисленных семей
мысль о том, что внук не будет обрезан, кажется верхом кощунства. Наши дети
нарушают тысячелетнюю еврейскую традицию. Как такое могло произойти?
Мы спорим с ними, упрашиваем, убеждаем, умоляем... Если еврейский мальчик
входит в жизнь необрезанным, он тем самым нарушает завет между Всевышним и Его
народом.
Но все наши уговоры не приносят плодов. Тогда мы предпринимаем попытку
подойти в проблеме с другой, «рациональной» стороны.
- Если традиции нашего народа ничего для вас не значат, почему бы вам ни
сделать этого, исходя из чисто медицинских соображений? Проведено немало
исследований, результаты которых показывают, что обрезанные мужчины менее
подвержены всевозможным инфекциям и реже заболевают раком.
Нам самим эти доводы кажутся довольно нелепыми. Все они - вторичны, по
сравнению с необходимостью включить нашего внука в Завет между Творцом и народом
Израиля.
- На каждое исследование, результаты которого свидетельствуют в пользу
обрезания, найдется одно, подтверждающее существование определенного риска, -
возражают наши дети. - Но дело не в этом. Это - наш сын, и мы вправе сами
решать, как поступить.
Вот и все. Между нами встала стена. Мы не понимаем их. Они не понимают нас.
Мы собираемся уходить. Все вроде бы в порядке, но в атмосфере наших отношений
сквозит холодок. Дочь выбегает за нами к машине, плачет, говорит, что понимает,
что причиняет нам боль, но… выбор сделан. Она не отступится.
Мой муж сходит с ума от разочарования и боли. Его душевные муки пробуждают
застарелые физические недуги. Он бледнеет, с трудом переводит дыхание. Я боюсь,
что его может хватить удар, но не могу придумать, как успокоить его. Мое сердце
тоже сжимают железные тиски, а глаза горят от не пролитых слез. Как бы мне
хотелось заплакать! Но я чувствую, что моя душа опустошена.
Мы слишком ошеломлены, чтобы сообщить родственникам о появлении нового члена
семьи. Нам не хочется передавать эстафету страдания нашим братьям и сестрам. Мы
растеряны, ведь никогда раньше нам не приходилось сталкиваться с подобной
ситуацией. Мы пытаемся сохранить новость в тайне, хотя прекрасно понимаем, что
нам это не удастся. В скором времени родственники начнут задавать вопросы, и нам
придется дать им ответ.
Мы чувствуем себя неудачниками. Мы - родители, гордившиеся тем, что воспитали
в наших детях свободу мышления, духовную независимость, любознательность и
открытость. Нам и в голову не приходило, что подобное отношение когда-нибудь
обернется против нас. Неужели мы так далеко зашли в своем желании сделать нашу
дочь думающим человеком, что она избрала для себя совершенно другой мир и
отвергла наши традиции?
Мы долго боролись с нашей золотой девочкой, но, похоже, проиграли.
Она - прирожденная актриса, и в детстве заставляла всю семью кататься по полу
от смеха .
Она прекрасно рисует,
и поэтому никогда не покупала открытки. Она сама их придумывала. Я храню их вот
уже двадцать лет. Она всегда улыбалась мне, когда я кормила ее или подходила
ночью к детской кроватке, чтобы ее убаюкать. Я наивно считала, что между нами
существует «особая» связь…
Проходит два месяца. Младенец набирает вес, и выглядит просто очаровательным.
Я беру его на руки, и он уютно кладет головку мне на плечо. Я глажу его
шелковистые волосики и с удовольствием вдыхаю его детский аромат.
Но все равно в глубине души мы опасаемся, что невидимый барьер, стена
душевной боли, помешает нам полностью принять этого внука, который не по своей
вине отлучен от своего народа. Жизнь пойдет своим чередом, и нам придется
смириться. Мы очень страдаем от того, что подобное происходит с нашей семьей. И
сокрушаемся, что взаимоотношения с нашей золотой девочкой так трагично
изменились...
Материал сайте международной еврейской религиозной организации
Эш а-Тора
aish.com
Перевод с английского
|