«Во времена, когда выше всего ставились коллективные интересы — будь то интересы целого народа, государства или империи, — писал в своей книге «Послание в свитке» раввин Джонатан Сакс, ныне — главный раввин британского Содружества Наций, — они (евреи) продолжали говорить о достоинствах личности».

«Еврейская традиция, — подчеркивает далее Д. Сакс, определяя вклад евреев в мировую цивилизацию, — первой заговорила о ценности и неприкосновенности человеческой жизни. И о том, что нельзя жертвовать индивидуумом ради блага коллектива. Таким образом, убийство из преступления против отдельного человека превратилось в проступок, совершенный против Воли Всевышнего».

Это становится очевидным с самых первых страниц Торы, на которых описываются обстоятельства создания человека. Здесь написано, что «Творец создал человека по образу и подобию Своему» (Берешит, гл. 1, ст. 27). И эти слова призваны объяснить нам, что каждый человек, без исключения, носит в себе небесную искру. Если нам удастся до глубины прочувствовать смысл сказанного, мы всегда будем относиться к окружающим с глубочайшим уважением.

Устная Тора (в данном случае — Талмуд, трактат Санѓедрин, лист 4) сообщает, что Всевышний изначально воплотил весь род человеческий в одном-единственном индивидууме для того, чтобы мы поняли, что тот, кто спасает одну человеческую жизнь, тем самым спасает весь мир, а разрушающий ее — разрушает и все мироздание. В еврейском мировоззрении человеческая личность представляет собой микрокосм, в котором заключена вся вселенная.

Концепция о непреходящей ценности человеческой личности находит отражение в многочисленных еврейских законах. Так, например, Тора устанавливает, что жизнью невинного человека ради спасения другого человека и даже — группы людей ни при каких обстоятельствах нельзя жертвовать.

Но если даже мы имеем дело со смертельно больным человеком, у нас нет права в целях спасения другого человека наносить ему какой бы то ни было вред. «Светская» медицина допускает возможность извлечения органов у смертельно больных пациентов, отключив их с разрешения родственников от поддерживающих жизнедеятельность аппаратов. Но ѓалаха (еврейский практический закон) категорически запрещает лишать жизни пациентов, даже если они — в тяжелейшем состоянии и в скором летальном исходе никто не сомневается (см. на сайте, к примеру, ответ «Автомобильная авария и изъятие органов»). Это не означает, что мы не имеем права использовать донорские органы или органы скончавшихся пациентов. Однако мы ни в коем случае не должны сознательно отнимать у кого-то жизнь.

Еврейское мировоззрение — не абстрактная, теоретическая система ценностей, но вполне практический и реальный подход к жизни. Я впервые осознал это, приняв участие в Международной конференции по еврейской медицинской этике, которая прошла несколько лет назад в Сан-Франциско. В то время в Израиле разразился крупный скандал, связанный с донорской кровью. В СМИ просочилась информация, что «Маген Давид Адом» (израильская служба скорой медицинской помощи, некий аналог всемирного Красного Креста) тайно уничтожала кровь, поступающую от эфиопских доноров, опасаясь, что она может быть ВИЧ-инфицированной. На организацию посыпались гневные обвинения в расизме. Доктора Авраама Штейнберга, заведующего детским неврологическим отделением иерусалимской больницы «Шаарей Цедек», автора многих книг и статей по еврейской медицинской этике, спросили, насколько этичны тайные попытки избавиться от крови эфиопских доноров. И он ответил: «Этика начинается с фактов». Его ответ представляется мне весьма находчивым. Если процент ВИЧ-инфицированных людей в Эфиопии не превосходит средний мировой показатель, тогда уничтожение донорской крови можно считать безнравственным поступком. Если же этот процент у эфиопов значительно выше среднестатистического, инцидент обретает иную окраску.

Можно было бы проверить донорскую кровь на наличие ВИЧ, но будем иметь в виду, что такая проверка стоит немалых денег. И, кроме того, существует определенный инкубационный период, в течение которого инфекция, попав в кровь, тестами не выявляется. Следовательно, риск заражения больных пациентов при переливании крови, даже после проведения соответствующих анализов, остается. И уже только это оправдывает поведение медиков, отказавшихся использовать кровь эфиопских доноров. А тот факт, что в «Маген Давид Адом» принимали кровь эфиопов, демонстрирует уважение к этой части израильского населения.

Для того, чтобы рассеять последние сомнения в приемлемости подобного поведения, достаточно взглянуть на процедуру сдачи крови, разработанную американским Красным Крестом. Сдав кровь, потенциальный донор с помощью специального штрих-кода указывает, что следует делать с его кровью — использовать или уничтожить. Но зачем, казалось бы, кому-либо сначала сдавать кровь, а потом просить избавиться от нее? А затем, чтобы избежать публичного унижения. Человек может оказаться в ситуации, когда ему приходится сдать свою кровь даже в том случае, если он знает (или опасается), что его кровь инфицирована. Поэтому Красный Крест тактично предоставляет каждому человеку возможность участвовать в «мероприятии», сохраняя свою беду в тайне и не нанося вреда ни себе, ни окружающим.

Правильность тех или иных действий, с этической точки зрения, не всегда очевидна. Поэтому прежде чем оценивать нравственную сторону этих действий, необходимо знать конкретные факты, то, в каких условиях они осуществлялись.

В еврейской традиции этические нормы определяет Ѓалаха, свод еврейских практических законов, кодекс поведения, регламентирующий жизнь религиозного еврея. Мы применяем еврейский закон к каждому конкретному случаю, и в каждом — выводы, к которым мы приходим, должны соответствовать общепринятым в еврейской традиции этическим правилам. Поэтому еврейская медицинская этика представляет собой еврейский закон в его применении к медицине. Точно так же, как, скажем, правила кашрута — система еврейских законов, регламентирующих употребление пищи евреем.

Каждый день в мире совершаются новые медицинские и технологические открытия, расширяющие спектр терапевтических возможностей. Новейшие достижения технологии не только постоянно улучшают наше здоровье, но и порождают новые вопросы. Какой же образ действий при столкновении с новой, беспрецедентной ситуацией, может предложить нам Тора?

Независимо от уникальности рассматриваемого случая ѓалахический подход остается незыблемым. Как написано в Танахе: «Нет ничего нового под солнцем» (книга Коэлет, гл. 1, ст. 9). Лечение бесплодия (включая суррогатное материнство и экстракорпоральное оплодотворение), искусственное продление жизни и т.д. — любые современные этические вопросы имеют свое отражение в еврейском законе и рассматривались в течение тысяч лет. Таким образом, наша задача заключается в том, чтобы вовремя и правильно распознать возникающую проблему и применить к ней еврейский закон.

Если решения «светского» комитета врачебной этики во многом зависит от личного мнения и опыта его членов, то решения раввинов, к которым обращаются и по медицинским вопросам, выносятся на основе того опыта, который в данной сфере накоплен за три тысячелетия существования народа Израиля.

Чтобы понять, откуда берутся ответы на вопросы медицинской этики, необходимо разобраться в функционировании еврейского законодательства. Методы изучения ѓалахических и этических проблем весьма схожи. Раввин, получивший фундаментальную подготовку и хорошо ориентирующийся в еврейских законах, собирает по теме того или иного вопроса всю доступную информацию. Он ищет «прецеденты» в еврейских первоисточниках (Тора, книги Танаха, соответствующие тексты трактатов Талмуда и т.д.), просматривает посвященную данной теме раввинскую литературу. Его цель — найти прецеденты, которые могут быть применены к рассматриваемой ситуации, чтобы правильно применить еврейский закон в решении современных проблем. То есть всякий раз, когда перед раввином ставится новая задача, он предлагает то или иное решение только после того, как проанализирует все еврейские источники — от Торы до современных респонсов, имеющие отношение к стоящей перед ним задаче.

Структура еврейского закона во многом (но далеко не во всем) схожа с западными правовыми системами. И мы воспользуемся этим сходством, чтобы наглядно продемонстрировать принцип «функционирования» ѓалахических правил.

Письменная основа законодательной системы США — Конституция. Фундаментом еврейской ѓалахической системы служит Тора (Письменная и Устная). Это — документ, который отражает Волю Всевышнего. Он вручен еврейскому народу у горы Синай самим Творцом мира. В нем содержатся все заповеди (обязанности и запреты), основные понятия и принципы еврейского мировоззрения.

Американское законодательство в значительной мере опирается на общие, неписанные законы, имеющие многовековую историю и уходящие корнями в культуру и традиции Великобритании и даже Древнего Рима. Данный компонент светского законодательства значительно расширяет границы Конституции и составляет основу прецедентного права, широко используемого в американских судах. Аналогично — Устная Тора (дана Всевышним у горы Синай одновременно с Письменной и дополнена более поздними постановлениями наших Учителей, конкретизирующими и разъясняющими тексты Торы). Устный Закон регламентирует практические аспекты еврейской жизни.

Так же, как в любой западной правовой системе, наши законы собраны в специальные «своды». Юристы США располагают многочисленными томами федеральных законов. Точно также в нашем распоряжении — собрания еврейских законов, составленные в течение многих веков.

Первый всеобъемлющий свод еврейских законов, известный под названием Мишне Тора, составлен Рамбамом (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, Испания – Египет, 12 век). В нем описаны все аспекты еврейского закона. Мишне Тора и по сей день остается одним из наиболее авторитетных еврейских «правовых справочников».

Следующий монументальный труд в сфере еврейских законов — Арбаа Турим, составленный в начале 14-го века раби Яаковом бен Ашером, одним из крупнейших раввинов Германии и Франции, автором предварительного текста Шульхан Аруха и многих комментариев к Торе.

Если же говорить о еврейском взгляде на современную медицинскую этику, мы должны подчеркнуть, что значимую роль в определении ее норм играют многочисленные респонсы, накопленные за последнее тысячелетие и в целом анализирующие все, без исключения, аспекты еврейской жизни. По своей природе их можно отчасти сравнить с лежащим в основе современного судопроизводства прецедентным правом, в течение многих веков формировавшимся в западных государствах.

На протяжении всей истории еврейского народа великие раввины, изучая Тору и открывая в ней новые и новые смысловые слои, всесторонне анализировали практику еврейской жизни. Однако некоторые из них известны именно как эксперты в области медицинской этики. Так, в Америке это — рав Моше Файнтштейн (один из авторитетнейших в области ѓалахи Учителей; родился в России, умер в Нью-Йорке; середина и вторая половина 20-го века), автор многотомного труда под названием Игрот Моше. Принятые им решения отражают все грани медицинской этики. В Израиле — рав Шломо-Зальман Ауэрбах (1910-1995 гг.), автор труда Минхат Шломо.

Этот список, разумеется, можно было бы продолжить.

В числе наиболее авторитетных из ныне здравствующих экспертов в проблемах медицинской этики назовем рава Йосефа-Шалома Элиашива (автор книги Ковец Тшувот) и рава Элиэзера-Иегуду Вальденберга (автор фундаментального труда Циц Элизер, который на данный момент насчитывает 20 томов).

Евреи по праву гордятся богатством традиций медицинской этики. Проблемы, которые остальному миру кажутся новыми, в действительности, как выясняется, в течение сотен, если не тысяч, лет в еврейском мире уже подвергались всестороннему, тщательному ѓалахическому анализу. Мы располагаем всеобъемлющей этической системой, выдержавшей множество испытаний и не прогибающейся под влиянием недолговечных капризов моды, которой следует общество. Если бы у нас не было незыблемого образца, предоставленного нам Торой, решение ежедневных этических задач могло бы во многих случаях стать для нас проблематичным. Если такого эталона не было бы, убийство могло превратиться в «лишение жизни из жалости», уничтожение эмбриона в утробе матери — в проблему «личного выбора». Если бы у нас не было высшей модели поведения, фундаментальные принципы, определяющие непреходящую ценность человеческой жизни и человеческого достоинства, принципы, на которых должно базироваться любое общество, обрушились бы прямо у нас под ногами.

В сфере морали и нравственности мы владеем обширным опытом, который черпается из Небесного источника, и во главу угла ставит достоинство всех человеческих существ. Поэтому нам есть что сказать в общечеловеческом споре по вопросам медицинской этики.